Чужой очаг

Люциус застал меня за очень интересным занятием: я мыл под струей воды волшебную палочку. В запотевшем зеркале на несколько секунд отразились контуры его лица, и он осторожно поинтересовался: – Гарри, что ты делаешь? Что-что, а то не видно? Палочку волшебную твоим шампунем отмываю. Раз десять уже, наверное, намылил и смыл, но все равно каждый раз подношу к носу, и кажется, что запах тлена забивает аромат трав и цитрусовых. Вспоминать эпопею, как мы с Кричером в зимнем лесу вскрывали гробницу Дамблдора и я шарил внутри нее рукой, разыскивая, куда же закатилась проклятая деревяшка, и натыкаясь постоянно на части тела покойника… Бр-р-р! Сколько ни убеждай себя, что тело после специального обряда очищения огнём не подвержено разложению и будет лежать в неизменном состоянии вечно, все равно мозг отказывается признавать факты, а нос неизменно улавливает аромат разлагающейся плоти. Самовнушение, знаю, но поделать ничего не могу. – Чем пахнет? – вместо объяснений я повернулся к Люциусу. – Шампунем, – вздохнул он и вышел. Может быть, еще разок помыть? Усилием воли подавив это нерациональное желание, выключил воду и вытер теперь уже окончательно мою волшебную палочку. Еще в лесу стало совершенно ясно – она меня признала, причем настолько, что держа ее в руке, я как будто ощущал ее радость. Подчинение силе, преклонение перед силой и при этом абсолютное равнодушие к хозяину: кто сильнее, тот и прав. Вариантов, к сожалению, не было. Вспомнился покойный директор, который считался чуть ли не сильнейшим волшебником столетия. Он тоже был вынужден, наверное, пользоваться старшей палочкой, вряд ли при его силе нашлась бы другая подходящая. Хотя в свете последних событий не поручусь, что Альбус Дамблдор не испытывал удовольствия и гордости от обладания столь сильным артефактом. Я вытер деревяшку полотенцем. От водных процедур она посветлела, на рукоятке проступили доселе невидимые символы. В целом, можно считать, что водные процедуры пошли ей на пользу. По крайней мере теперь даже Рон или Хорек, которые видели и могли запомнить, как выглядела бузинная палочка, вряд ли ее опознают в этой. Единственное, что не нравилось – ставшая шероховатой поверхность. – Люциус, – я вышел из ванной комнаты, – ты случайно не знаешь, как можно покрыть лаком волшебную палочку? Малфой в очередной раз одарил меня странным взглядом и вышел из спальни. Вот и пойми, что он хотел этим сказать: то ли возмущен до глубины души, то ли сразу отправился за лаком. Я вытер вспотевшее лицо подолом футболки и почти сразу же наложил очищающие чары. Ни с чем не сравнимый кайф от использования магии. Несколько дней полностью без колдовства, оказывается, тяжело дались, и теперь я радовался как ребенок. И даже то, что приходилось пользоваться ненавистной палочкой, пролежавшей к тому же рядом с мертвецом не один год, уже не портило настроение. Наоборот, где-то внутри жило ощущение, что новообретенная палочка и новая часть меня как бы составляют одно целое или являются продолжением друг друга. С лестницы послышался шум и голос Люциуса. Надо же, никогда не думал, что рафинированный аристократ знает столько интересных выражений и так лихо образует новые словоформы! Очень захотелось выглянуть за дверь и посмотреть, из-за чего шум. Наскоро трансфигурировал домашнюю одежду в нечто более официальное и выскочил наружу. Внизу лестницы сидел красный и злой Люциус, держа одного из собачат за шкирку, и вдохновенно объяснял ему правила поведения в доме. Еще парочка пронырливых щенов высовывала мордочки и другие части тела из-под ступеней, совершенно не интересуясь своими обязанностями. – Люциус, отпусти животное, – я сбежал вниз и помог мужу подняться. – Домовики не справляются с этим чертовым выводком, – он потер ушибленное место и отпустил пленника на волю, тем более что рядом уже оказался заинтересованный Сэмми. – Если эти мелкие шавки еще раз окажутся у меня под ногами, ни о каких поблажках по поводу проживания их на этой территории не может быть и речи, – сообщил Люциус ребенку. – Сэмми, забери щенков и не выпускайте их с няней из твоей комнаты. Понятно? – перевел я речь мужа. Племянник закивал, схватил троих беглецов и резво убежал с ними. Надеюсь, что поможет. – Что-то мне подсказывает, надо забирать нашего специалиста по уходу за собаками уже сейчас. Я, конечно, привел еще двух домовиков, но судя по шустрости младшего поколения, этого явно недостаточно, – Люциус, прихрамывая, направился в сторону гостиной. Я молча последовал за ним и налил пострадавшему старого Огденского. – Да, вот именно этого мне и не хватало! – Люциус сделал добрый глоток виски и блаженно зажмурился. – Кстати, я позвал семейного врача, ты же не против? – Ты так сильно ушибся? Конечно надо проверить на перелом и, если что, выпить костерост, – согласился я. – Гарри, я беспокоюсь за тебя, – осторожно начал Люциус, но закончить не успел – явился доктор. – Здравствуйте, здравствуйте, господин министр. Рад, очень рад познакомиться и оказаться полезным. Джозайя Макклинток к вашим услугам! – невысокий суетливый человечек с короткими седыми волосами потер руки и с вожделением уставился на меня. – Здравствуйте, господин целитель, – сдерживая недовольство, ответил я, – с чего вы решили, что мне необходимы ваши услуги? – Ах, ничего такого, просто профилактика. Супруг ваш беспокоится, что после свадьбы и воссоединения частей магии что-то могло пойти не так. Вы же позволите парочку простейших диагностических чар? – несмотря на легкость и даже игривость тона, карие глаза смотрели цепко и изучающе, да и волшебная палочка была наготове. Наивные! И Люциус, и доктор. Бывших авроров не бывает, а уж силы во мне сейчас немерено. Просчитав пути отхода как с минимальными, так и с максимальными потерями, решил, что ссориться с мужем не выгодно. Лучше потом объяснить ему кое-что в приватной обстановке, а то, кажется, они с целителем записали меня в сумасшедшие. – Конечно, – я сел в кресло и расслабленно откинулся на спинку, – если Люциус в вас как специалисте уверен, то совершенно ничего не имею против проверки здоровья. – Не волнуйтесь, господин министр, мое имя само по себе гарантия и качества обслуживания и конфиденциальности, – обрадовался медик моей покладистости. Пока господин Макклинток совершал надо мной пассы своей волшебной палочкой, я лениво наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц. Просторная коричневая мантия не скрывала литых мышц, значит, маг следит за своей физической формой, что среди колдунов и тем более целителей редкость. Мы все больше предпочитаем зелья да чары простым физическим нагрузкам. Палочка у него видавшая виды и явно побывавшая не в одной переделке. Сильные запястья к тому же выдают боевого мага. Думаю, не ошибусь, если предположу, что кроме помощи семейству Малфоев целитель подвизается на службе в аврорате. Хотя нет, скорее невыразимец. Говорят, у них самое лучшее оборудование и специалисты. Я улыбнулся. – Да-да, господин министр, – заулыбался в ответ доктор, – могу заверить, что у вас со здоровьем все хорошо! – Значит, господин невыразимец, мой дорогой супруг может больше не беспокоиться за мое душевное здравие? – задал я провокационный вопрос. Судя по повисшей тишине, эти двое были в шоке. – Гарри, с чего ты решил… – Дорогой Люциус, как бы тебе сказать, – я помедлил, – внешность очень обманчива. Почему-то в обществе сложилось странное представление о том, что темного лорда можно победить чуть ли не чугунной сковородкой и руководить авроратом, не имея к этому никаких способностей. Обидно, когда собственный муж думает так же. – Нет-нет, – воскликнул целитель, – никто так не думает! Но вы первый, кто догадался, даже Люциус не знал. – Как интересно, – произнес я и вопросительно посмотрел на Макклинтока. – Наша семья – потомственные целители, – пояснил он, – многие поколения предков служили роду Малфой, а мне показалось, что карьера простого целителя будет скучной, и когда в Академии предложили стать невыразимцем, отказываться не стал. Вот так и совмещаю, имея, кстати сказать, неплохое прикрытие. – Потрясающе, – Люциус залпом выпил полстакана виски, – вот Поттеру можно сознаться, а я, значит, никто. – Господин Поттер министр, наш отдел подчиняется ему напрямую. Будешь министром, соответственно все секреты твои. Снисходительного похлопывания по плечу Люциус уже не вынес и гордо удалился. – Ох уж эти аристократы, – покачал головой Макклинток, – думаю, вам нужно пойти за ним и успокоить. – Обязательно, – согласился я. – Можно вопрос? – Конечно. – Люциус решил, что у меня не все в порядке с головой? – Можно и так сказать, – кивнул целитель, – скорее всего, ему нужно было просто поговорить с вами, так? – Да, объяснения довольно просты на самом деле. – Не поделитесь? – Простите, но нет. Это внутрисемейное дело. И если можно, еще вопрос, – не воспользоваться присутствием колдомедика было бы глупо, и я кратко рассказал ему о племяннике и о странной потере памяти. – Беспокоиться не о чем. Магия рода позаботилась о наследнике, и он теперь будет считать, что всегда жил с вами и что это его родной дом. Прошлая жизнь стерта, и возврата к ней нет. Лечить ребенка не нужно, время от времени показывайте его или в Мунго или мне. Стандартные профилактические осмотры раз в год или в полгода. Надеюсь, я вас успокоил, – целитель внимательно посмотрел на меня, я кивнул, – в таком случае позвольте откланяться. Посидев еще некоторое время в кресле и переварив полученную информацию, все же пошел разговаривать с обиженным Люциусом. Вот где логика? Меня сочли чокнутым, вызвали специалиста, подвергли обследованию, а обиделся он! Где справедливость? Муж обнаружился в библиотеке, где делал вид, что читает. – Люциус, позволь узнать, с какой стати ты без согласования со мной вызвал целителя? Вместо того, чтобы просто спросить о том, что непонятно и вызывает недоумение? – нападение самый лучший способ защиты, это я давно усвоил и успешно научился применять. – Гарри, но согласись, твои рассуждения о покойниках выглядели далеко не здраво! – Люциус захлопнул книгу и встал, пристально глядя мне в глаза. – А сегодняшнее представление в ванной? Объясни мне, кто моет волшебные палочки?! – Например, мнительные люди, которые перед этим достали ее из гроба с несвежим покойником, – жестко ответил я, наслаждаясь смятением в серебристо-серых глазах. – Но как? – Как, как, – пробурчал я, понимая, что в кратком изложении рассказ и я вместе с ним однозначно претендуем на повторный вызов специалистов узкого профиля, – давай я буду рассказывать издалека и подробно. – Разве мы куда-то спешим? – Люциус уселся обратно в кресло, а я стал ходить взад-вперед и говорить: – Так, начну, пожалуй, с пророчества. Ты о нем знаешь, и останавливаться подробно смысла нет. С самого детства я знал, что должен убить Волдеморта. Однако все было не так просто: он разделил душу на семь частей, и нужно было сначала уничтожить хоркрусы, одним из которых, кстати, являлся я. – Проигнорировав удивленный возглас, я продолжил: – Лорд знал про дары смерти и мечтал завладеть бузинной палочкой, считая, что она сделает его непобедимым, а вот мантию-невидимку и воскрешающий камень считал утерянными. На самом деле это не так. Мантия передавалась из поколения в поколение в нашей семье, потому что род Поттеров восходит к Игнотусу Певереллу. Воскрешающий камень оказался в родовом кольце Гонтов, из которого лорд сделал хоркрус, при этом не узнав его. В общем, на данный момент я являюсь владельцем всех Даров Смерти и тогда просто размышлял, не проще ли воспользоваться воскрешающим камнем и узнать у мамы все, что происходило тогда. Только вот прочитав сказку, понял, что не знаю, как вернуть ее потом обратно, потому что в мире живых ей места нет. – Поттер, – хрипло сказал Люциус, – Поттер… – После победы над лордом я попытался избавиться от палочки и положил ее в гробницу к Дамблдору. Потому что являясь ее настоящим владельцем и, умерев своей смертью, лишаю палочку силы. Так я думал тогда и до сих пор считаю, что лучше бы ее уничтожить. Однако, судя по нашему опыту поиска, подходящей для меня палочки… – Кроме бузинной тебе ничего не подойдет, – почти прошептал Люциус, все еще ошеломленно глядя на меня. – Ну да, – я шмыгнул носом, кажется, путешествие по зимнему лесу давало о себе знать, – поэтому вот пошел сегодня и забрал… – Потрясающе, просто потрясающе, – бормотал Люциус, закрыв лицо руками, – мог ли я помыслить, во что вляпаюсь, решив всего-навсего жениться по расчету? – На какой-нибудь обычной ведьме, которую можно забыть в дальней комнате сразу после свадьбы, – добавил я от себя. У Люциуса вырвался истерический смешок: – Кому сказать, не поверят… – Лучше не надо афишировать, что-то пожить еще хочется, – вышло жалобно, потому что начавшийся насморк заставил снова шмыгнуть носом. – Гарри, – Люциус по-кошачьи мягко встал с кресла и шагнул ко мне, – это будет нашим семейным секретом, – шепнул он и мягко поцеловал в висок.