Когда пересекаются параллельные

Крики на площади у главных ворот стихли. Не доносилось больше рыданий и стонов. Толпа рассеялась, Вэлгрис знал это, даже не видя площадь. Он сидел на своем любимом камне под мостом, притянув колени к груди и засунув руки в рукава, чтобы согреться. Отцовский меч лежал рядом. Как же отвратительно было ожидание. Будь Вэлгрис человеком или даже эльфом, ему бы уже было позволено участвовать в битвах. Возможно, он даже был бы женат. Впрочем, одернул он себя, он не был ни эльфом, ни человеком, слава Великому Духу, и в свои двадцать его долей были тренировки и ожидание. - Я знал, что ты будешь здесь, - произнес голос сзади, и на соседний камень опустился Лоинор. Столько вопросов крутилось в голове Вэлгриса, но едва он открыл рот, перед глазами отчетливо встала увиденная сцена на площади, и холодящий душу вопль Фиэнри повторно заставил Вэлгриса содрогнуться. Не вспоминай об этом, - приказал себе Вэлгрис. -Все было не так, как мы представляли себе, - ровно произнес Лоинор. – Куда прозаичнее, - на несколько мгновений он замолчал, а потом выдавил с ненавистью – к себе ли, к эллинальвцам или ко всему миру: - Какими непроходимыми глупцами мы были! Я знаю, - хотелось прошептать Вэлгрису, но он не смог выдавить ни звука. Они – Вэлгрис, Лоинор, Орванд и еще несмышленый Орварио мечтали о великих битвах, честных и победных, как в сказках. Никто не думал о смерти, но в великой битве даже смерть не была бы столь ужасна. Так было до тех пор, пока ответственность за другую, еще маленькую жизнь не легла на плечи Вэлгриса, а Лоинор не приволок на спине мертвого отца Фиэнри и Дорлориэна. О бог мой! Дорлориэну только девять! У него с сестрой даже других родственников нет. - Я сам не знаю, как выжил, - продолжил Лоинор. – Я не думал ни о каких подвигах, ни о славе. Я просто рубил направо и налево, даже не боялся задеть своих – мне было все равно. Вэлгрис еще крепче стиснул колени. - Наверное, так и заканчивается юность. Лоинор встал и отряхнул одежду от снега. Он был все еще бледен, с воспаленными глазами и сбившимися в колтуны волосами. Закрыв глаза, он расправил плечи и вздохнул полной грудью. - По пути сюда я видел Фанхила. Вне себя он мчался во дворец. Кажется, Эдарлиса ожидает большой сюрприз, когда он придет в сознание. - Мне нет дела до какого-то младенца, - хрипло фыркнул Вэлгрис. – Пусть он и сын Эдарлиса. - А еще я видел твою тетушку. Они с принцессой искали тебя. При упоминании о девочке сердце Вэлгриса ухнуло куда-то вниз. Лейре шел уже второй год. У неё были прекрасные комнаты во дворце и несколько нянечек, но жила она в его доме. Тетушка отказалась доверять её слугам, поругалась с Рихгетормом и наговорила ему столько едких, но правдивых слов, что между братом и сестрой вспыхнула война. И Вэлгрис оказался вовлечен. Он столько времени проводил с Лейрой, что не удивился бы, начни она называть его папой. Но даже оттого, что девочка будет считать его родным братом, на душе становилось удивительно тепло. За этот год Вэлгрис ощутил, как стал старше. Год назад он бы бросился бы к Эдарлису или даже королю и умолял бы тех пор, пока ему не разрешили бы участвовать в битве. И первым его порывом было сделать именно это, но потом он встал на пороге своего дома, застыв каменным изваянием, и дикая мысль промелькнула в голове: Скоро полдень, пора кормить Лейру. - Рано или поздно, это должно было произойти, - выдохнул Вэлгрис облачко пара и тоже встал. Нужно идти искать принцессу, пока она не расплакалась без своего верного брата. – Дело было лишь во времени.