То, что под силу лишь мне.

Когда после разговора с Маги и остальными членами команды Майора я открыл дверь его каюты, всё выглядело так же: спящий под одеялом подросток, легкий ветерок из полуоткрытой форточки... Кажется, он даже позы не сменил. Я уселся, а затем улегся рядом, не раздеваясь, провел пальцами по седым волосам мальчишки, стараясь не сдвигать прядь на лбу. Глубокий шрам от пули - его прошлое и его рана. Незачем разглядывать то, что другим хочется скрыть. - Так и будешь меня гладить или сделаешь уже что-нибудь поконструктивнее? - осведомился Кёске, отчего рука моя дернулась. - Не...кхм... не спишь? - кашлянул я, прочищая горло. - Сплю, - подтвердил этот невозможный мальчишка, не открывая глаз, потянулся и прижался ко мне всем телом. - Так что? - Э-э-э... Что?- растерянность победила, как всегда, когда вопросы Хёбу нельзя было истолковать однозначно. В ответ где-то между моим плечом и грудью вздохнули, затем он совершенно по-кошачьи уселся на меня. - Анди, ты иногда абсолютно тупишь, - печальным тоном произнес парень. Я оглядел его - голого, взъерошенного, расстегивающего пуговицы на моей...эээ...временно моей рубашке с такой сосредоточенностью, неторопливостью и аккуратностью, словно он старался контролировать каждое движение. Словно ему хотелось просто выдрать их с корнем, такое нетерпение было в этой сосредоточенности. Нетерпение? У меня даже рот приоткрылся от такой мысли. Хёбу, что ж ты творишь? Когда все пуговицы были расстегнуты, я протянул руки, прижал худое тело к себе - теплой кожей к коже. Коснулся его щеки - просто так, ещё раз почувствовать это тепло. Наверное, логично было бы спросить, уверен ли он. Логично, но неправильно. Я прикрыл глаза, скользнул губами по его губам - суховатым, тонким, но неожиданно жадным. Ещё не мужчина, уже не мальчик. - Бывает, - согласился я, когда дыхание отпустило после действительно сногсшибательного поцелуя. Скользнул пальцами по его телу, поглаживая, расслабляя - хотя кому ещё надо было расслабляться. По плечам под кожей снова пошел холод, потянулся к сердцу, к горлу, перехватывая дыхание. - Расслабься. Я знаю, что у тебя все эти годы почти никого не было, - белые пряди щекотали мою грудь, пока Хёбу так же аккуратно возился с моими штанами. Я молча приподнялся, позволяя ему раздевать себя. - У меня тоже. - Почти никого? - хмыкнул я, уточняя. Моё "почти" включало случайные знакомства, когда тело желало физической разрядки, не более. Я не любитель сходиться с людьми. - Почти никого, - кивнул Хёбу, выпрямляясь и оглядывая меня. Провел ладонями по моему животу и груди, массируя, расслабляя, успокаивая. Холод под кожей дрогнул и остановился. Снова поцелуй - более жадный, ещё более нетерпеливый - а затем холод под кожей сменился пожаром, мир изменился, смешался, состоя из наших тел, сплетений рук и ног, отдельных нервных окончания под кожей и пробегающих волн огня по всему телу. укусы и поцелуи перемежались между собой, горячие руки были везде, словно мы стали осьминогами, нежность и ласка становились жесткостью и напором. Пожар смёл всё, в том числе и нас. Ветерок скользнул по коже, и пожар отступил, утихая. Кёске лежал на мне, вжимаясь лицом мне в грудь, мы оба дышали, как кони после пробежки. Я согнул ногу и зашипел. - Здравствуй, мой первый раз, - пробормотал я. Майор поднял голову. - Знал бы - был бы нежнее, - это прозвучало почти как извинение, но тон его по-прежнему был насмешливо игривым. - Ладно, в следующий раз я снизу. В следующий раз... Я прикрыл глаза. Кёске прав: иногда я безнадежно туплю. И даже спрашивать не буду. - Десять лет, - отозвался у меня над ухом его шепот. - М? - глаза мои недоуменно распахнулись, чтобы встретить взгляд этих невозможного цвета глаз - упрямый, нежный, искрящийся. - Я тебя десять лет ждал. Ты же хотел знать, как долго, да? - Я безнадежный тупица, - согласился я, снова закрывая глаза и откидываясь на подушку. Потерся лицом о его ладонь, изучающую мою щёку. - Я дома. - С возвращением, - фыркнули мне в ухо. Я молча провел пальцами по его ребрам, перекатился, подминая его под себя, и открыл глаза, чтобы оглядеть парня. Хёбу демонстративно расцепил руки, медленно потянулся и завел руки за голову. Полный карт-бланш с намеком на то, что продолжение следует прямо сейчас. Восхитительно. Майор не может быть ведомым, не ведя, такой уж он. Что ж, ведь и я не стремлюсь вести, не будучи ведомым. Можно подумать, что мы идеально подходим друг другу. Каждое прикосновение к его телу, горячей коже, чувствительным местам партнера сперва вызывало вовсе не желание, а острую почти жалостливую мысль: "Какой же он тощий!". То ли в первый год нашего общения на "Пандоре" я просто этого не замечал за всеми его ученическими формами, то ли пока я искал дом, Кёске ел через раз. - Обязательно откормлю, - мрачно пообещал я за секунду до того, как прихватил его ухо зубами - в меру нежно, в меру жёстко. - Откормишь, конечно, - выдохнул подросток, подался навстречу моим ласкам. - Потом. А сейчас не отвлекайся уже... Последнее слово сменилось стоном: я отыскивал все его чувствительные местечки с тщательностью кладоискателя. С тем же тщанием я искал в своё время обрывки карты и сведений, и оба поиска были важны для меня. Поясница и спина Кёске, кончики его пальцев на руках и ногах - мне нравилось, как он вздрагивал и выгибался. Мне понравилось, как он развёл ноги, когда я взял в рот его горячий член со странно терпким вкусом и с удивлением подумал, что я всё-таки люблю Хёбу Кёске. Только вот признаваться не буду. Что-то пока не тянет. - Иди сюда, - я поднял голову, протянул руки, сграбастывая мальчишку, потянул его на себя. - Иди ко мне. "Малыш", "милый", "мой хороший" - все это звучало бы довольно смешно по отношению к Майору, Хёбу Кёске, эсперу седьмого(или выше?)уровня, лидеру "Пандоры", так что я честно держался, прижимая к себе худое тело, касаясь губами ключиц и сосков любовника, помогая ему опуститься сверху и сделать первое движение. Но когда я в последний раз провел по его позвонкам и Майор выкрикнул, выгибаясь: «Анди!", весь мир растворился в ослепительно-белом свете удовольствия, пока я шептал: «Малыш, малыш, малыш!", вжимаясь губами ему в шею. Ветерок прошел по коже, и я открыл глаза, автоматически скользя пальцами по шее Кёске. Ветерком был он: дул мне на шею, щурясь смешливо, довольный, как кот, обожравшийся сметаны. Я хмыкнул, подгреб его под бок и задумался. - В душ и вставать, - сказал я через пять минут. Лежать с ним так - одно удовольствие, но я ещё не закончил своё дело. - Нужно поговорить с Маги. - Никуда не пойду! - Кёске демонстративно завалился на меня расслабленной тушкой, ещё и конечности раскидал, как тряпичная кукла. - Влооомм!! - Придется мне тебя нести на руках, как принцессу, - я уселся, перекинул теплое тело через плечо и похлопал по оказавшейся впереди заднице. Ноги парня дернулись. - Эй, нести на руках - не значит "перекинуть через плечо"! Всё, что я мог выдать в ответ, было содержательное фырканье. Дней и ночей у нас с ним будет ещё много, а дело надо делать сегодня. Или вообще вчера. Уже в душе, омывая его и себя, я задумался разглядывая свои руки. Все мои десять пальцев были одинаковы, но я вспомнил, как они выглядели у водопада - красные, обожженные пламенем пальцы на одной руке, потрескавшаяся кожа... Но Хёбу окунул меня именно в озерцо под водопадом, а теперь мои пальцы здоровы. По крайней мере, я не помнил, чтобы после водопада меня кто-то лечил. Это следовало обдумать.