То, что под силу лишь мне.

- Ну, же! - из моей ладони шло тепло, но щита не было, и я зажмурился, разбираясь в своих способностях. А если попробовать выстроить щит на основе своей силы отрицания? Я ведь укутывал Кёске своей силой, когда он терял контроль... - Ну, же! Три часа тренировок - и всё без толку. Я вышел с тренировочного зала, прошел на палубу. Была ночь. Над головой сверкали звёзды, на корабле царила тишина. На душе было нехорошо: я чувствовал себя пассажиром "Марии Целесты", брошенным членом брошенного корабля. Впрочем, этот корабль не бросили, а оставили на меня. Холодная дрожь снова прошлась по душе. Кто-то вышел из портала. Или вошел. Знали о нем пока свои, так что не стоило напрягаться. Вот когда я съезжу в "Вавилон" и расскажу о портале... Когда я съезжу в "Вавилон". Мне снова было холодно. Я спустился в бар, налил себе полный стакан алкоголя и выпил. Залпом. А потом закашлялся. Честно говоря, я даже не смотрел, что выпил. Неделю назад надрался Кёске, а сейчас вот - я, хотя вроде с другими его не заставал. - Привет, шпион, - Момотаро уселся рядом со стаканом на стол, принюхался. - ой, да ты бухой! - Плохой пример для детей и экипажа "Катастрофы", - кивнул я и протянул руку, чтобы его погладить. - Знаешь, чувствую себя сейчас клубком, в котором сплетены три нити, и не знаешь, за какую из них потянуть. - Ты из-за Майора, что ли? - летяга даже не делал попыток вырваться. - Плюнь, у него бывают увлечения. Только он не заигрывается обычно. Дышать стало тяжело. Ой, Момотаро, как же ты мне не помогаешь... - Я знаю, - я снова налил себе алкоголя и залпом выпил. заодно посмотрел, что я вообще пью. Виски "Джек Дениелс". Чудно. Холод в теле исчез, но и тепло не пришло. Я просто тупо сидел и слушал, как летяга болтал про то, как Майор раньше каждый день летал к Королеве... то есть, к маленькой Акаши Каору. Тоже мне, Питер Пэн. - А потом дети выросли, - усмехнулся я, покрутился на барном стуле. - А Питер Пэн всё так же жил на своем острове "Нет-и-не-будет". - Ты чего? - летяга уставился на ржущего меня, обиженно прыгнул на плечо. - Я ничего. Я напиваюсь. Представляешь, мне подарили две способности, и они, видимо, пока приживаются, - в самом деле, не жаловаться же белке, что я скучаю по Майору... чёрт, что я хочу Майора. - Как там в новом мире? Момотаро почесал себя за ухом, вымыл мордочку - видимо, думал. - Думаешь, что можно рассказать страшному комериканскому шпиону? - грустно спросил я. Летяга дернулся. - Да ну тебя! Я же сказал, что пошутил! - Конечно, - я кивнул и налил себе ещё виски. Почему-то вместо бара я видел перед собой тучи. Грозовые синие тучи. Видимо, галлюцинации. - Я знаю. Все любят шутить. На душе внезапно стало тошно, тоскливо до жути. Тот сон, про групповуху со всей "Пандорой" - там было столько тепла... И вот, стоило только потянуться к этому теплу - как я уже сижу один, пью янтарный виски, и мне холодно. - Все одиночки мёрзнут, - сказал я в пространство. Момотаро мигнул, уставился на меня, и, видимо, решив, что я пьян совсем, просто свернулся клубочком у меня на плече. - Я маленький чайник, толстый курносый. Вот моя ручка, а вот и мой носик. Шипеть я могу, но совсем не от злости, Когда я шиплю, я зову к себе в гости. Когда я киплю или пар выпускаю, Мой нос наклони и налей себе чаю, - пробормотал я. Колыбельная из Комерики, в своё время услышал, и мне понравилось. Хотя где слышал, не помнил. Страшный комериканский шпион, да? Последний стакан - и я аккуратно донес бутылку из-под виски до мусорного ведра. Сказали ведь, чтобы ничего не ломал. - Ненавижу эсперов, - тихо сообщил я в пространство, вставая. - Вечно из-за них рискуешь, а в результате остаешься один весь в дерьме. Летяга во сне дернулся, но не проснулся. Я вернулся на палубу, прошел к своему месту на ступеньках, где сидел той ночью, когда Кёске меня изнасиловал, и задумался ни о чем. Зелёная вода у ног, полное звёзд небо над головой - и тишина. Ни одного огонька. Интересно, можно ли отказаться от дара? Интересно, есть ли смысл звать на помощь, когда тебе хреново? Вряд ли - и то и другое. Я вынул из кармана ключик: чиби-Кёске смотрел на меня няшно и улыбчиво. Легкомысленный такой чибик, не доброжелательный, не злой. Просто улыбчиво-отстраненный. Конечно, дверь сделали прежнюю, так что и ключики не перестали действовать. Я двинулся к мозгу мертвого дельфина. Мертвого эспера. Комната, в которой Кёске сказал, что знает, кто я. В которой он меня не убил, просто пытался защитить и своих, и меня, и мертвого эспера. В комнату, где мы когда-то поговорили. Это только в книжках да в девичьих мечтах объекты любви приходят, когда героям одиноко. Ну, ещё во сне. Кажется, я придремал на стене возле управляющего мозга, потому что мне снилось, что пришел Хёбу. Пришел, присел на корточки, погладил меня по волосам, перехваченным в хвост и пробормотал что-то безнадежное. А потом поцеловал. Однако, когда я открыл глаза, никакого Кёске рядом не было. Только Момотаро беззастенчиво дрых у меня на плече. Ноги дрожали, палуба кружилась под ногами. Я добрался до каюты (своей, а не Хёбу, я специально отслеживал!), аккуратно уложил спящего Момотаро на подушку, стянул с волос резинку и снял берцы, предварительно развязав шнурки. Затем улегся и закутался в куртку. - Завтра я буду сильным, - громко пообещал я пустоте. - А сейчас просто надо отлежаться - и всё пройдет. - Надейся, - буркнул летяга рядом. - Если всё пройдет, он опять за тебя возьмется! Это напутствие, как ни странно, несколько облегчило мои чувства. Теперь я знал, за какую силу взяться, чтобы противостоять чарам Майора. - Шша! - я бодро дернул Момотаро за хвост, выпустил - и мгновенно заснул, мысленно сживаясь с холодом внутри.