То, что под силу лишь мне.

- Что, опять проблемы? - Майор уселся на стул напротив подоконника, где я сидел, наблюдая со вниманием, как я чищу несчастный инструмент. Я пожал плечами. - Не думаю. Как там новички? Кто они вообще? - Близнецы, брат и сестра. Выживали в одиночку, бежали, убивали... Мы их успокоили, поместили пока к Гидеону, а потом поглядим. По возрасту они должны быть в старших классах, возможно, туда и пойдут. - А здесь есть и школа? - я удивленно взглянул на него. - Есть, у "Вавилона". Неожиданно работает там сам Минамото, так что, думаю, ничего страшного с ребятами не случится. - Это хорошо, - я повертел инструмент в руках, поглядел на закат. - А разве Гидеон живет не у Йо? - Нет, раньше жил. А сейчас у него отдельный дом, может и пустить пока к себе квартирантов. Я кивнул рассеянно. - Может. Он и сам почти их ровесник, да? - Да, вроде того. Ты о нем думал? - Майор протянул руку, осторожно беря меня за запястье. - Я о многом думал, - флейта перешла в другую руку, я аккуратно уложил её в мешочек. - И о Гидеоне, и о Йо, и о "Катастрофе", и о Королеве, и о флейте. Наверное, просто устал за день. Результаты рентгена мне завтра выдашь? Я бы мог сходить к вавилонцам, когда высплюсь... - Я собираюсь с тобой, если что, - напомнил Кёске, всё так же вглядываясь в меня. - Хорошо, - я погладил его пальцы, всё ещё задумавшись. Внезапно Кёске стянул меня с подоконника, выпрямился, обнимая. - Что он тебе наговорил, Анди? - Гидеон? Несколько неприятных вещей, только и всего, - рассеянно отозвался я. - Просто я о стольком сразу задумался... - чуть улыбнулся уголками губ. - Забавный мальчик. Чем-то на меня похож, разве что одежда другая. Откуда он? - Да наш, с "Катастрофы". Одним из первых перебрался в портал, сдружился с Йо. Маги за ним приглядывает, ну, и вообще... - Сильный, видимо, парень. - Слишком взрывной, - Майор помрачнел. - Анди... почему ты не спросишь прямо? - О чем? - я осторожно вытянул руку, переместился на постель, прислонился к стене, вглядываясь в Майора. Не знаю, чего я ожидал, но страшновато было. - О том, зачем я при нем вчера тебя... тебе...отсасывал, - Кёске запнулся, пытаясь охарактеризовать это по-другому, и я мысленно согласился: да уж, занятиями любовью это не назовешь. - А ты хочешь рассказать сам? - неожиданно мне стало весело, я наклонил голову. Ну, Хёбу, ты сам открылся. Бить в закрытые двери я не собирался, так что давай, выкладывай, если есть, что. - Хотел его отучить ко мне лезть. Хотел показать, что у меня есть ты, и что я достаточно сильно тебя люблю, чтобы не стыдиться своей любви... - Хёбу присел рядом, всё так же настороженно вглядываясь в меня. - Логично, - согласился я задумчиво. - А что, он к тебе лез? Я думал, тебе достаточно щелкнуть пальцами, чтобы охладить самых горячих в бассейне. - Тебя это не остановило же, - ехидно поддел он, на секунду становясь прежним Майором, и сердце моё снова защемило. Вот оно. Что из них - настоящее? - Нет, я пытался урезонить парня физически, до применения силы дело ещё не дошло. - Ясно, - я снова кивнул, думая. Нет, некоторые вопросы просто не должны быть заданы. Парень слишком похож на меня, не стоит решать за всех... - О чем ты думаешь, когда у тебя такое лицо? - тихо поинтересовался Хёбу, укладывая голову мне на колени. - Явно не обо мне и Гидеоне... Просьба о доверии? Я стараюсь доверять, Майор, очень стараюсь. - Думаю о многих разных вещах, - я провел пальцами по его лицу, носу, подбородку. - О Гидеоне тоже - он так похож на меня, что мне, наверное, страшно. Он собирался завоевывать тебя, он моложе меня, ходячий, сильный... Пылкий, ты любишь таких, - Кёске открыл рот, но я положил палец ему на губы. - Подожди. Ты сам спросил. Ещё думаю о том, что про тебя и Гидеона мне спрашивать не стоит, несмотря на все горячие слова, сказанные им. Если всё так, как он говорит, - я должен просто попросить тебя сказать мне, как только ты решишь, что он нужнее. Если всё не так - значит, мне тем более не о чем беспокоиться. Но я думаю... - Я замолчал на секунду, собирая мысли. - Ты сегодня выглядел так...- чувствуя, как брови дрогнули в горестном сомнении, я отвел глаза. - В нашем прежнем мире ты сильный, быстрый, яркий... насмешливый, все заботы слетают с тебя, как кокон с бабочки. А здесь ты приходишь ко мне и становишься серьезным, вдумчивым, не похожим на себя самого, на того Майора, которого я знал на "Катастрофе". И сегодня в прежнем мире ты показался мне... счастливее. Легче, - я сжал губы, продолжая поглаживать его лицо кончиками пальцев. - Я знаю, что рядом со мной может быть тяжело, что мои сомнения и моё здоровье нагружают тебя, и я... Хёбу, я не знаю, как тебе будет лучше, - наконец честно признался я. - Вот скажи мне, только честно, без всяких долгов, желаний... Трудно ведь тебе со мной? - Трудно, - согласился он задумчиво. - С тобой, Хиномия, очень трудно иногда... потому что ты думаешь всякую фигню! - подушка, подлетевшая по щелчку, стукнула меня по макушке, и я хлопнул ресницами, не зная, смеяться или расстраиваться. - Я ведь говорил, что я люблю тебя! - Но я ведь не о любви, - я возразил по возможности мягко. - Просто хочу узнать, где ты настоящий... нет, где тебе проще.. где тебе лучше... Всё, я запутался! - плененная подушка закрыла моё лицо, смущенное и растерянное. - Не распутывайся, - фыркнул Кёске, убирая подушку от моего лица опять же щелчком пальцев. - Как бы тебе объяснить... Этим детям нужен кто-то сильный, быстрый, кто улыбнется им, возьмет за руку и скажет: "Малыши, всё это - абсолютная мелочь, сейчас я эту мелочь всю убью, и мы будем жить все вместе долго и счастливо!". Вот этим кем-то я и являюсь. Если этот кто-то уберет улыбку и грустно скажет: "Ой, я так переживаю!", все испугаются и решат, что их уже ничто не спасет. Это не значит, что мне весело или грустно в том мире, улыбка помогает и мне, и найденным эсперам. И-м, хм, ну, ладно, иногда я не против пошутить, - ты же знаешь, - он улыбнулся весело, и подушка, снова взмыв, почесала меня за ухом. Я дернулся. - Меня весело дразнить? - Чистая правда, между прочим! Ты своими искренними реакциями здорово поднимал... поднимаешь мне настроение, - улыбка исчезла. - Но это же не значит, что когда я серьезный - мне плохо. Просто с тобой я нахожусь в своем нормальном ритме, со своими чувствами и эмоциями, мне не надо входить в образ рыцаря в черных одеждах, антигероя для бедных девочек-эсперов, не надо никого убивать, быть самым сильным и легким... Хотя иногда, когда ты начинаешь загоняться по мелочам, не говоря ни слова, очень сложно, действительно, не стать самым быстрым и не разнести вселенную в клочья. Пока ты ходишь и молчишь, очень сложно догадаться, думаешь ли ты обо мне и, скажем, Королеве, или о том, что у тебя спина болит. Это заставляет лишний раз нервничать. - Ну, извини, но думать иногда необходимо даже мне. Банально, чтобы разобраться, чего я хочу. Вот Гидеон навел меня на воспоминание сегодня, как мне сказали, что у меня музыкальный слух. Абсолютный! А я уже на бойца выучился, не видать всемирной славы, - я улыбнулся. - Но прежде, чем я это сформулировал, столько всего передумал... - Когда я был маленький, отец меня бил, если я использовал свою силу, - задумчиво сказал Хёбу, перебирая мои пальцы. - Я хотел стать великим, хотел, чтобы люди признали эсперов, дотянуться до звезд. Но отец говорил мне, что мою силу используют во зло, обманув меня. Что эта сила - проклятие. И когда так и вышло, как он говорил, когда я воскрес - я очень старался помогать эсперам. Хотел перебить слова отца, чтобы моя сила стала чем-то добрым... А оказалось, что я снова едва не привел всех к гибели. И когда ты за мной нырнул - я же не к луне или солнцу тянулся. Я был готов схватить часы отца и утонуть, прося у него извинения... - Но там не было часов, - моргнул я. Конечно, я помню, печальное и растерянное лицо Хёбу сразу встает у меня перед глазами при воспоминаниях о том дне. - Для тебя не было, - кивнул он. - Но я-то их видел!.. И тут - ты! Быстрый, сильный... спасающий, как принц Белоснежку! - Ну тебя, - буркнул я, смутившись. - Не ну меня. Я просто пытаюсь что сказать? Я готовился умереть тогда, а ты меня спас. Во мне сила восьми мертвых эсперов, включая мою собственную... - Ты не мертв, - холод продрал меня мгновенно, я рефлекторно сжал теплую руку. - Нет же? - Теперь не мертв, да и этот мир стабилизирует мою силу, но я не всегда уверен, что эта сила - моя и ещё семь подаренных - меня просто не разорвет или не сделает безумным. Я хочу жить, и жить долго. Вместе с тобой. Я это тебе говорил. Поэтому, когда ты начинаешь пытаться думать, как будет лучше для меня - мне тяжело, конечно. Я выбрал тебя, не из жалости, не от скуки и не из снисхождения, и это - мой выбор. И нет, про силу мертвых эсперов я уж точно, никому, кроме тебя, не скажу. Лидер должен быть сильным... Вопросы? - Что-то у меня такое чувство, что ты именно тогда в меня и влюбился, - ляпнул я растерянно. Уголки губ Майора поползли вверх. - Точно. Именно в тот момент. Смотрю - спускается красавец мужчина меня спасать, сильный, быстрый, красиииивыыый!!! - Кёске сделал губки бантиком, похлопал ресницами - и я улыбнулся, не удержавшись. - Дразнишь опять? - Нет, кстати, правду говорю! Вот попробуй не загоняться по мелочам, а различать, где, что и кому я говорю. - Я иногда туплю, - я покорно склонил голову, поцеловал его в висок. - Точно, - Хёбу удовлетворенно вздохнул и принялся расстегивать форму. - Поиграешь мне ещё на флейте? - Какое? Грустное, веселое, серьезное? - я добрался до флейты, наощупь взял её в руки. - Черт, Майор, ты так эротично раздеваешься... - Плюсы школьной формы! - он усмехнулся. - На твой вкус. На мой вкус? Я вспомнил маленькую Мамору и извлек из флейты серию искрящихся звуков, усиливающихся, раскиданных во все стороны, быстрых, веселых, игривых. Так звучал смех снежного великана.