То, что под силу лишь мне.

Когда я открыл глаза и осторожно огляделся, понял, что нахожусь в больничной палате. Правда, приборов не было, зато стерильность и белизна вокруг были чисто больничные. Рядом на стуле, положив голову на край моей постели, спал Кёске, и я почувствовал жалость к нему. Наверняка, бедняга сидел тут со мной всё это время, - кстати, сколько я валяюсь? - сидел. Или лежал. В общем, заботился - вон, лицо бледное, чтоб не сказать, синее. Пропал его имидж лидера... Я решил пока не двигаться, чтобы не разбудить Кёске, и какое-то время пролежал, просто закрыв глаза и прислушиваясь к себе. Физическое состояние - спина зудела, ноги традиционно не двигались... Остальное надо ощупывать, а шевелиться я пока не хочу. Психическое состояние, то есть, память и настроение: помню... наверное, всё, раз уж помню, как попал сюда - интересно, цел ли Кири? - после падения в цветничок, а настроение... Я поморгал, снова прикрыл глаза, прислушиваясь. Тумана, покрывающего восприятие в последние дни, не было, всё было ясным и четким, я хорошо знал, что мне делать, а вот особых каких-то эмоций не было. Но и равнодушия не было, просто пока реагировать не на что было. Я снова скосил глаза на Хёбу, погладил взглядом сведенные брови, сжавшиеся губы, бессонные круги под глазами... Нет, так издеваться над собой нельзя. Красивый же парень... Я сжал губы, снова прислушиваясь к себе. Ни-че-го. Ни пустоты, ни цельности. А через пару минут неожиданно снова заснул, провалился в сон, как в пустоту, и открыл глаза уже только... в общем, через длительное время, по прикидкам организма. Эх, Хиномия, пропала вся твоя армейская выручка, подумал я с сожалением. Стрелять не умеешь, бегать не умеешь, и время определять тоже разучился. - Доброе утро? Я же вижу, что ты проснулся, - мягко произнес Хёбу, и я открыл глаза. Оглядел Кёске ещё раз. - Хреново выглядишь. - Сам такой, - уголки его губ дрогнули. - Всё равно доброе утро. - Хм. Допустим, что доброе, и наверное, уже и впрямь утро, - я зевнул, выпростал руки из-под одеяла, покрутил ими. - давно я тут? - Дня три, - Хёбу подобрался и настороженно оглядывал меня. - Как себя чувствуешь? Руки были послушны. Ноги... Ах, да, всё еще не двигаются. Значит... - Я думаю, нормально. - Ты всегда думаешь нормально, - отмахнулся откровенно улыбающийся Хёбу. - А чувствуешь как? - Как человек, желающий сесть, - огрызнулся я и плавно уселся. Покрутил головой. Спина ныла, но сносно. - Значит, мне показалось, что меня об камешки просто размазало... Как там Кири? - Мальчик, которого ты спасал? Живой. А об камни тебя и вправду хорошо приложило. - И что я теперь ещё делать не смогу? - съязвил я. Было страшновато. Хёбу нахмурился, потянулся ко мне. - Злишься. - Нет. Побаиваюсь, - спокойнее ответил я, поглаживая его по руке. - Так что говорят? Повреждения, нет? - Наоборот. Позвонок встал на место, - он склонил голову, вглядываясь в меня. - А ноги... - Двигать ими я не могу по-прежнему, - скорчил рожу. - Но что-нибудь найдется... Мы можем уйти отсюда? - Сейчас узнаю, - он поднялся, худой, усталый - и я сжал губы. Что-то тревожило меня, то ли в нем, то ли в себе, но ничего определённого я сказать не мог. Значит, встал на место... Если перекопать носом кучу книг, я смогу найти что-нибудь, интересующее меня, я был уверен. Но что делать с Хёбу? - Тебя осмотрят, потом решат, - его, судя по взгляду, тоже что-то тревожило, и мне это не понравилось. Или Майор окончательно вымотался, приглядывая за мной, или сам заболел... Надо будет расспросить на досуге. Осмотра я дождался, оказалось, что я вполне цел, разве что спина побаливала, но это было даже лучше, чем надеялся Сакаки, так что всё было нормально. Когда мы двигались по коридору - я на коляске, подаренной Хёбу, он - на своих двоих, почти просвечивающий от усталости, нам встретились Минамото и Каору. Королева мне подмигнула, явно радуясь, и я удивленно поднял брови. А вот Минамото откровенно обрадовался, заговорил с нами, сказал, что дети скучают по мне, что все беспокоились за меня - лестно, но странно - и под конец протянул пакет. - Держи. Почитай, может, найдешь что интересное для себя. Я развернул пакет: книга. Повертел её в руках, вопросительно глянул на Коичи - уж он-то знал, что я не книжный крот. Мужчина пожал плечами, смущенно улыбаясь: - Прими это как знак, что все ждут, пока ты поправишься. Поправлюсь? Я? Я коротко кивнул, пожал ему руку и спрятал книгу в кармашек на коляске. Там же нашарил свою флейту и благодарно покосился на Кёске. Впрочем, его вид меня отрезвил. - Спасибо. Нам пора. - Ты сколько спал за эти дни? - поинтересовался я у него хмуро, когда мы уже отошли от больницы. - Мало, я вижу. Сейчас будешь у меня спать сурком. Дня два подряд. - Поедим сначала, - он потер лицо, улыбнулся. - Я рад, что ты в порядке. - Я-то в порядке, а вот ты - нет. Ой, как мне это все не нравилось. В "столовой" Патти встретила нас приветствием, я сам съездил за завтраком, и попросил обоим положить побольше, а затем хмуро сунул Майору его порцию. - Ешь. - Хиномия, сделай лицо попроще, - бросил Майор с улыбочкой. - Я и так вижу, что ты беспокоишься, не обязательно меня третировать! Я моргнул, кивнул. - Извини, - уже тише сказал я. - Я действительно беспокоюсь. Приятного аппетита, - и принялся за свою порцию быстро, но не торопливо. Я хотел поскорей съесть всё и уложить это чудо спать. Хотя бы отдохнет... Но когда я поднялся на руках вперед Хёбу по лестнице, положил на пол, выпустив из зубов, пакет с книгой и флейтой и переместился в спальню, все мысли о сне для Кёске выветрились из моей головы. На тумбочке лежало чьё-то бельё, ограничители валялись под кроватью, а под одеялом лежал мальчишка. Я замер. Наверное, я бы или умер, или пристрелил обоих, если бы щелка глаза не приоткрылась немного и на меня не глянул смешливый карий глаз. Затем глаз закрылся, голова чуть шевельнулась на подушке, и я отодвинулся в сторону, решив пронаблюдать реакцию Хёбу. Пока, судя по глазу, это был спектакль чисто для меня. Моя старая коляска стояла у шкафа, сияя вымытыми колесами, и я взгромоздился на неё. - Анди? - Хёбу возник в люке спустя несколько минут - то ли в туалет ходил, то ли что-то доделывал. - А ты что сидишь? Видимо, Кёске уже тоже предвкушал сладкий сон, но я только молча мотнул ему головой на разобранную постель и притворяющееся сладко сопящим голое тело в ней. Глаза Майора сперва абсолютно по-детски распахнулись, затем он перепуганно глянул на меня, - я молча наблюдал, не делая и не говоря ничего - а затем Кёске с шумом выдохнул воздух, грозно надвигаясь на нарушителя. - Гидеон!!! Ты зарвался! - Милый, ну, что ты злишься! - пробормотал пацан, пытаясь держать игривый голос. - Весело же было! Давай ещё раз, а? А этого ты же сам обещал... - Что ж ты обещал ему со мной сделать, а, Майор? - с любопытством уточнил я. - Не знаю, что он себе надумал, а вот с ним... - Кёске надвигался скалой, и волосы его трепал ветер - верный знак, что он злится и собирает силы. - Хочешь, я его пристрелю? - я неторопливо взял пистолет со стола - сто лет его не разбирал - и передернул затвор. - А пожалуй, - равнодушно согласился Кёске, как и я, знающий, что патроны в пистолете давно кончились. Я плавно поднял руку, прицелился... За несколько секунд до того, как я спустил курок, Майор сорвал онемевшего нагого парня с кровати, замотал его своей силой в простыню и поставил вертикально посреди комнаты, связанного по рукам и ногам. Щёлкнул курок. - Готов, - насмешливо сказал Майор. - Секунду, милый, - и выпорхнул в окно за своим дрожащим свертком. Я вздохнул и принялся стелить новую простынь и вообще перестилать постель. Не самый приятный случай. Надо будет потом поговорить с мальчишкой по-хорошему. - Не злишься? - вернувшийся Майор мягко коснулся моего плеча. Я покачал головой, подвернул одеяло. - Что ты с ним сделал? - Оставил неподалеку от деревни в лесу замотанным в простыню и обмочившимся от страха. Если заорет, его увидят... но я бы советовал ему самому развязать простыню и бежать. Мы же переживем потерю одной простыни? - Конечно, - я обернулся и взял его за талию. И плавненько подтолкнул к постели. - А теперь, я умоляю, Хёбу, ляг уже и поспи! На тебя смотреть страшно. Только зря изводишь себя из-за такого идиота, как я... - Вот уж точно, идиот, - фыркнул Кёске, вцепляясь в меня клещом. - А ты рядом, а? - Секунду, - я поцеловал его в ладонь, быстро доехал и подобрал с пола пакет и вернулся к Кёске, поставив пакет у тумбочки. Стянул с себя одежду и пересел на постель. - Ложись. - Ложусь, - послушно согласился Кёске, скользнул под одеяло и потянул меня следом. Я послушно нырнул, устроился рядом, обнял Майора за талию. - Спи, Хёбу Кёске. Отсыпайся. Всё будет хорошо. Я обещаю.