We're about to explode.

Some saw the smoke / Некоторые видели дым

Бедный мальчик. Глупый мальчик. Её мальчик. Ты ведь знал, что всё так закончится? Он улыбался, носил ей воду, таскал на своей сильной загорелой спине. Финник до последнего боролся за её жизнь, словно отрицал неизбежность гибели дряхлой старухи в борьбе с целой кучей здоровых и молодых людей. Её Финник такой же сахарный в душе, как и кубики рафинада, которые он так любит уплетать, его душа также чуть не рассыпалась, когда имя Энни вытянули на жатве. Он любит Мэгз всей своей сахарной душой. Чувство долга перед ней за спасение единственного смысла жизни гложет Одэйра, но он не смел говорить множество красивых ненужных слов, чтобы выразить свою благодарность. Теперь всё теряет свой смысл. Убийственный туман наступает им на пятки. Её дни и так сочтены, а молодому Питу нельзя так просто дать погибнуть. Она целует Финника в полные губы прежде, чем тот успевает вникнуть в суть происходящего. Тьма настигает, время на исходе. Вся боль, всё сожаление, вся любовь, что есть внутри Мэгз, были вложены в этот прощальный поцелуй. Последние силы она применяет, чтобы окунуться в белесую туманную смерть. Мэгз впервые рада своей потере, ведь никто не услышит её предсмертных криков. Боль адской змеей заползает под кожу, каждый участок тела горит в невидимом пламени, но длится это недолго. Пожилая женщина падает замертво. Где-то там, чуть дальше, кто-то кричит её имя, уже не надеясь на ответ. Он с самого начала знал, чем всё кончится, знал, но не хотел верить. Финник видит дым, приближающийся со всех сторон, помогает Китнисс тащить Пита, однако мысли его остались там, среди завесы, где лежит труп его второй матери. Туман остался позади, изъеденная им кожа страдальчески ноет, разум отказывается принимать смерть Мегз как должное. Они видели дым. Они в нем горели. Но лишь один из них сгорел в нем дотла.