Come and Play

Время уходило. Это инспектор Лестрейд понял, когда взглянул на часы и увидел, что из отведённого Игроком времени осталось не больше двух часов. Им ничего не удалось выяснить, он гонял свою команду как проклятую, но, поскольку зацепок не было, не осталось больше ничего другого, как ждать. От Шерлока не было никаких вестей, все сообщения на свой телефон, он, похоже, просто игнорировал. Грэг даже пытался дозвониться до Джона, справедливо полагая, что тот не оставит неугомонного детектива одного, но этот номер телефона больше не обслуживался, что стало довольно неприятным известием. Хуже всего была именно неизвестность. Было бы намного проще, если бы они знали, чем жертвуют. Когда похожую игру вёл Мориарти, он сразу же ставил жёсткие условия, опасность угрожала конкретному заложнику, о котором они знали с самого начала. Сейчас же у них не было ничего. Это нервировало, так как последствия того, что они не разгадают загадку Игрока, могли быть какими угодно. Единственное, что инспектору оставалось – это продолжить просматривать личные дела, хотя он уже и был сыт этим по горло. Сложно абстрагиваться от того, что вызывает огромное количество воспоминаний. Текст документа сух и официален, всего лишь перечисление того, что необходимо знать о конкретном полицейском. Но за каждым фактом стоял выбор, целая жизнь, которую сложно было игнорировать. Очень скоро Грэг нашёл упоминание о Джеймсе Донован, брате Салли, который умер в возрасте двенадцати лет. Донован раньше никому не рассказывала про свою семью, предпочитая отмалчиваться, и о её прошлом толком никто ничего не знал. В деле Салли также была информация о том, что у неё есть несколько категорий вождения автомобиля и ко всему прочему ещё и курсы экстремального вождения. Об этом факте инспектор узнал уже довольно давно, когда лет шесть назад, в результате погони за преступником, Салли чуть ли не довела его до сердечного приступа. «Эскот» прошёл юзом между припаркованными машинами, чудом не ободрав лак с их крыльев, лихо промчался по узенькой улочке, пугая грузовики пронзительными воплями, и вывернул за угол. Группка парней, по виду типичных погромщиков, в панике отступила в ближайший магазинчик. – Хорошо бы посадить тебя в танк и пустить по вражеским тылам, – пошутил тогда Грэг, хотя сам старался держаться как можно крепче. Донован в ответ самодовольно усмехнулась. Роберт Фаулер перевёлся в отдел уголовных расследований в 1989 году. Они с Лестрейдом знали друг друга уже порядка двадцати лет, даже в полицию поступили в один год. Роберт был отличным другом и хорошим полицейским. И почти незаменимым, если дело об убийстве заводило их в один из чёрных кварталов. Там, где воняющий мусор – часть обычного городского пейзажа, где стены испещрены неприличными надписями и граффити. Где чёрные дети – члены банды, вовлечённые в зверский бизнес, грабят и режут друг друга. Где повсюду царит ужасный шум, непрерывно ревущая «музыка» рэпа. Где по ночам слышны выстрелы, а также крики и стоны кого–то, избиваемого до смерти. Здешние терпеть не могли бобби, да и вообще белых в целом, поэтому получить содействие от них было попросту невозможно. Роберт всегда шутил, что искать подход к «цветным» бесполезно, надо им просто родиться. И он знал, о чём говорил. Крис Клэрмонт служил в Ираке. Был сержантом четвертой роты морской пехоты третьего батальона, до тех пор, пока роту не расформировали в связи с выводом британских войск из страны, а его не отправили обратно домой. О службе Криса ребята из отдела наслушались всякого, он всегда был разговорчивым и с радостью делился впечатлениями и интересными историями. Правда почему–то никогда не упоминал об умерших сослуживцах или операциях, в которых участвовал. – Что бросилось в глаза в первые минуты? Мне тогда показалось – всё совсем другое. Почва – в основном песок и глина, на севере каменистая. Другой воздух, гораздо суше и пахнет пылью, другие цвета доминируют – жёлтый и оранжевый, жёлто–серый налёт имеет даже листва – на всё садится всепроникающая пыль. Дома одно– или двухэтажные, местами каменные – из необожжённого кирпича, тоже жёлтого цвета, местами глиняные. Нищета, везде полно мусора, вдоль маршрутов колонн бегают оборванные дети с воплями «Mister give me pepsi, give me water». Неопределённого возраста женщины в паранджах, лицемерные улыбки или откровенно озлобленные взгляды молодых мужчин. А ещё постоянная, беспорядочная стрельба вокруг базы. В первые минуты думаешь, что стреляют обязательно в тебя, и ищешь цель, чтобы залепить очередью в ответ, но за пару дней привыкаешь. Стрельба в иракских городах – национальное развлечение. Оружие в каждом доме. Арабы стреляют по поводу и без него. Ишак родился – стреляют, любимая команда забила гол в футбольном матче – то всё небо в трассерах. Нередко с помощью автомата решаются семейные споры и конфликты, и, разумеется, это первый аргумент в криминальных разборках. Андерсон терпеть не мог своё первое имя, из–за чего все обычно обращались к нему именно по второму. А также он отлично стрелял из любого вида стрелкового оружия. Особой его любовью пользовалась винтовка Ремингтон 700 Police LTR(1), и Грэгу пару раз доводилось видеть, как на стрелковом полигоне эксперт показывал поразительные результаты. Сам инспектор похвастаться подобным не смог бы даже после длительных тренировок. По рассказам Андерсона, он вырос с винтовкой Спрингфилд образца 1903 года(1), доставшейся ему от отца–охотника. У неё был короткий приклад, из–за чего он вечно ходил с окровавленным носом и разбитыми губами. При росте почти в 180 см он был слишком велик для этой винтовки, равно как и для Гаранд(1), но довольно быстро нашёл решение этой проблемы. Просто во время выстрела держал большой палец на правой стороне ложи, а захват остальными пальцами немного ослаблял, чтобы их кончиками оградить себя от удара по подбородку. Джозеф Доэрти родился в городе Сакраменто, штат Калифорния, США. И, несмотря на то, что большую часть своей взрослой жизни он провёл в Англии, избавиться от американского акцента он до конца так и не смог. Как и от своей любви к солнечному штату. – Вы чего, люди, как можно не любить Сакраменто? – возмущался Джозеф в ответ на смешки со стороны своих коллег из отдела. – Это же крутой город, настоящий вест–кост, мать вашу, думаю, вы просто завидуете, что не живёте там. Столько всего интересного, есть где повеселиться, куча пляжей и солнце 360 дней в году – это вам не ваш чёртов Лондон, где солнца отродясь не было. А главное – этот пьянящий запах свободы. Чего? Почему обратно не уеду? Так тут у меня семья, Мари больше нигде жить не хочет. Да и с грин картой заморочек столько… В общем, Лондон тоже не так уж и плох. Стивен Хэндли получил строгий выговор с занесением в личное дело за избиение подозреваемого Кеннета Окендона. Примерного семьянина и отца семейства, который обвинялся в изнасиловании и убийстве двух десятилетних девочек. Стивен был первым, кто ворвался в загородный дом Окендона и нашёл Роуз и Энн Бейли, которые пропали тремя днями ранее. Они опоздали всего на чуть–чуть. Девочки уже были мертвы и изуродованы настолько, что потеряли человеческий облик. Неудивительно, что у Хэндли сорвало крышу. Он дико закричал и кинулся на Окендона, нанося ему удар за ударом. Сильно, безжалостно, словно желая выбить всё дерьмо из этого ублюдка, и Стив не остановился до тех пор, пока его не оттащили от истерично вопящего мужчины. Грэг был одним из тех, кто пытался успокоить своего подчинённого, хотя и сам был всего лишь в шаге от того, чтобы не размазать Окендона по стенам. И таких историй было огромное количество, Лестрейд просто не мог себя заставить взглянуть на всё это по–другому. Эти люди уже никогда не станут для него обычными подозреваемыми, как бы он не пытался взять себя в руки и взглянуть на них беспристрастно. Наоборот, с каждым прочитанным личным делом Грэг всё больше убеждался, что Шерлок ошибся, и предатель не мог быть среди его людей. В это было просто невозможно поверить. Осталось только убедить в этом самого Холмса, которого вряд ли устроит парочка сопливых историй в качестве доказательства чужой невиновности. Сообщение от Шерлока пришло неожиданно, когда до назначенного Игроком времени оставалось не больше часа. Грэг рассчитывал получить хоть какие–нибудь новости, но детектив был как всегда короток: «Выясните адрес проживания Китти Райли. Срочно –ШХ». На то, чтобы вспомнить эту дамочку, Лестрейду не потребовалось и пяти минут. Он отлично помнил её обличительные статьи, серьёзно испортившие репутацию Шерлока. Райли писала их в течение полугода после смерти детектива, высасывая из пальца несуществующие подробности до тех пор, пока не были найдены опровержения вины Холмса по всем обвинениям. После этого статьи перестали появляться в газетах, возможно, что руку к этому приложил Майкрофт, чему Грэг был очень рад. Он понятия не имел, какое отношение Райли имеет к подражателю и его игре, но если Шерлок считал иначе, то ему следовало доверять. Найти адрес журналистки оказалось гораздо сложнее, чем Грэг ожидал. За последние полгода она сменила три места жительства, и вычислить последний удалось только послав запрос в Хэндон(2), узнав адрес через регистрацию её автомобиля Хонды Цивик. Инспектор быстро набрал ответ и отправил его Шерлоку, надеясь, что время у них ещё есть. *** Она очнулась, когда на улице уже было темно, хотя вроде бы только секунду назад в окно светило яркое полуденное солнце. Китти привиделось, что она заживо похоронена и лежит под грудой камней, не в силах пошевелиться и вздохнуть, хотя удушья почему–то не было. Голова буквально раскалывалась на мелкие кусочки. Боль была настолько сильной, что она была просто обязана придумать яркий образ для её описания – на случай, если когда–нибудь она всё–таки издаст свои мемуары. Наконец Китти подобрала нужные слова: она чувствовала себя так, словно внутри её черепа метался разъярённый дикобраз. «А ведь неплохо, – обрадовалась она про себя. – Не забыть бы записать в блокнот». Но когда она действительно не смогла пошевелиться, то это изрядно её испугало. Руки и ноги оказались связанными, грудь всё ещё неприятно сдавливало, но разглядеть что–то в темноте не представлялось возможным. Она задёргалась, безуспешно пытаясь освободиться. «Вот же ублюдок, – с яростным отчаянием подумала Китти. – Всё–таки решил не рисковать и убрать меня по–тихому. Ну ничего, как выберусь – мы с тобой ещё сыграем. О, это будет просто сенсация! Все редакции будут с руками отрывать этот материал. Надо только забрать запись и свалить отсюда». Но тут она уловила металлическое пощёлкивание, словно в трубу бросили горсть железных опилок. Это длилось всего секунд десять, а затем сменилось писком радиосигнала. Китти испуганно замерла, так как звук явно прозвучал совсем рядом, прерываясь и меняясь на шум статических помех, словно кто–то пытался настроить радио на определённую волну. О том, что же это такое на самом деле Китти поняла за секунду до того, как прозвучал взрыв, и всё потонуло в ослепительной вспышке и грохоте. Она не успела даже испугаться. *** «Пришлите скорую и пожарную машину по этому адресу: Мэйдвел Хаус, Томас Роуд, Лондон, E14 7AP –ШХ». О том, что они опоздали, инспектор Лестрейд понял почти сразу же. Сообщение от Шерлока пришло очень быстро, едва закончилось отведённое им время, словно Холмс только и ждал того момента, когда можно будет сообщить неприятные новости. Подозрения подтвердились, когда на полдороге к указанному адресу по полицейской волне пустили сообщение о взрыве в спальном районе. В светлом пятиэтажном здании бушевал пожар, его зарево хорошо подсвечивало то, что ещё совсем недавно было небом. Теперь вместо него клубились низкие, тяжёлые тучи пепла, пыли и дыма. Две пожарные машины уже прибыли на место и пытались погасить пламя, охватившее третий этаж дома, и Грэг с облегчением отметил, что им это почти удалось. Но уже в том, что взрыв, спровоцировавший пожар, всё–таки случился, была их вина. Можно было сколько угодно обвинять Игрока и ему подобных, но это именно они – полиция – обязаны были следить за безопасностью граждан, чтобы не допустить самого худшего. И если Игрок действительно находится среди его людей – Грэг самолично засадит ублюдка за решётку, потому что таким не место среди служителей порядка. Он нашёл взглядом Шерлока и Джона почти сразу же, детектив шумно пытался отбиться от врачей скорой помощи, которые явно хотели осмотреть его на предмет возможных травм. Грэг на секунду забеспокоился, но по резким движениям Шерлока понял, что тот скорее раздражён, чем ранен. Джон же неловко переступал с ноги на ногу, явно чувствуя себя здесь неуютно. – Вы в порядке? – Лестрейд подошёл ближе, тревожно оглядывая куски бетона и мелкой крошки, которыми был усыпан асфальт вокруг. Несмотря на суету, в основном инспектора окружали пожарные и полицейские, и ни одного гражданского, словно загорелся нежилой дом. Обычно на такого рода происшествия собиралось огромное количество зевак, не считая потерпевших, которые просто выбегали из здания в том, в чём их застал пожар. – Да, взрыв был несильный, но здание всё равно загорелось, – ответил Джон, который явно был рад видеть знакомое лицо. Он немного нервно улыбнулся и Лестрейд заметил, что с их последней встречи Уотсон осунулся и выглядел неважно. Но, главное, он ведь был с Шерлоком сейчас. Всё теперь позади, не так ли? – Мы могли бы оказаться здесь быстрее, если бы кое–кто не требовал ответы на свои вопросы, – недовольно встрял Шерлок, скидывая с плеч антишоковое одеяло. – И попасть в ловушку из огня и дыма? – скептично заметил Лестрейд, но под напряжёнными морщинами на его лице проступало что–то тёплое: уважение и одобрение. Шерлок всё–таки смог. Да, они не успели вовремя, но шанс на то, что они поймают Игрока, теперь перестал быть таким призрачным. Осталось только выяснить, что же такого важного было в этом доме, раз Игрок поставил его своей целью. – Салли! – Сейчас! – девушка кивнула пожарному, с которым в тот момент разговаривала, и подошла ближе, намеренно стараясь не обращать внимания на компанию шефа и сделав вид, что разговаривает с ним одним. – Удалось выяснить не очень много. Взрыв был спланированным, скорее всего – бомба. Этот дом пару месяцев назад выкупило агентство по недвижимости, здесь только недавно закончился ремонт, так что всё исправно работало, дом прошёл все проверки перед сдачей. Предыдущие жильцы съехали уже давно, а новые ещё просто не успели заселиться, – Салли нахмурилась, бросив взгляд на третий этаж, который пострадал больше всех. – Но один человек в здании всё же был. Женщина, похоже, что она находилась в самом эпицентре взрыва. Её личность ещё устанавливается, от неё мало что осталось. – Её имя Китти Райли, – сухо прокомментировал Шерлок, и Донован вскинулась, явно недовольная тем, что Холмс снова лезет ей под руку. – Откуда ты это знаешь, псих? – От её предыдущей домовладелицы. – Мы узнали, что Райли переехала с того адреса, который ты дал нам, Грэг, – пояснил Джон, видимо решив не давать Салли лишних поводов для подозрений. – Домовладелица нам сообщила, что обычно Райли задерживала оплату, так как постоянной работы у неё не было, но пару дней назад она внезапно выплатила всю стоимость и съехала. – Значит, нам надо выяснить, откуда у неё появилась такая возможность. Этот район куда дороже той дыры, в которой она жила раньше, – Грэг повернулся к Салли. – Надо проверить её счета и звонки на телефон, возможно, мы найдем, почему она оказалась в таком большом доме одна. Вряд ли это просто совпадение. – Это был локальный взрыв, чтобы избежать лишних жертв. Ваш Игрок очень умён, он явно знал, что делал. – Мне плевать, что он там задумал, погибло уже два человека! – разозлился Лестрейд, которому не понравился довольный тон детектива. Восхищаться убийцей он может в любое другое время, но не на месте преступления. – И жертв станет больше, если мы его не остановим. – И вы не остановите его до тех пор, пока не поймёте, почему он это делает. – Он просто психопат, которому скучно. Тебе ли не знать, а, Холмс? – ехидно заметила Донован. – Вы знаете, где меня найти, инспектор, – Шерлок проигнорировал высказывание в свой адрес и просто исчез в подворотне одного из ближайших домов. Темнота быстро скрыла его худощавую фигуру. Джон торопливо попрощался, заверив инспектора, что утром они обязательно зайдут в Ярд для дачи показаний, и поспешил за своим другом, явно опасаясь потерять его из виду. – Ну что, начнём с начала, – произнёс Грэг, понимая, что им предстоит ещё сделать очень много. – Ковентри, потом Дрезден(3). Донован взглянула на него с возмущением. – Знаете, сэр, есть вещи, которыми не шутят. – А кто сказал, что я шучу? Примечание: (1) Ремингтон 700 Police LTR – карабин, хорошо зарекомендовавший себя в полиции США в качестве городской снайперской полицейской винтовки. Эта модель будет незаменимой, когда нужен дальний и точный выстрел. При этом карабин достаточно мобильный и легкий (сравнительно с другими высокоточным оружием). Винтовка «Спрингфилд, 1903» была официально принята на вооружение как армейская винтовка, но позже была официально заменена более быстрой, полуавтоматической винтовкой M1 Гаранд. (2) В Хендоне размещается комплекс мультипроцессорной технологии – Единая национальная полицейская компьютерная сеть (ЕНПКС), содержащая, в том числе, и информацию о владельцах транспортных средств. (3) Бомбардировки Ковентри – эпизоды Второй Мировой войны, бомбардировки английского города в 1940–1942 годах, в результате которых тот был практически уничтожен. Бомбардировка Дрездена – серия бомбардировок, осуществлённых Королевскими военно–воздушными силами Великобритании и Военно–воздушными силами США 13–15 февраля 1945 года во время Второй мировой войны. В результате бомбардировок почти половина зданий в городе была уничтожена или серьёзно повреждена.