Сломанные шестерёнки

      - Профессор Блэнчард! Сэр! – старший помощник капитана вбежал в каюту директора исследований. – «Капрак» только что покинуло небольшое судно шахтёрского класса.       - «Альфа» там? – профессор встал со своего кресла.       - Мы… не знаем… - замялся помощник капитана. – Мы сканировали корабль, но обратный сигнал приходит с искажениями, даже системам наведения трудно взять его в прицел.       - Этого и не нужно, - вздохнул Блэнчард. – «Альфа» там, я уверен, ибо с «Капрака» его сигнал пропал. Вы можете проследить курс шахтерского корабля?       - Да, сэр, - на пути к выходу помощник остановился и добавил: - Капитан уверен, что похититель пытается скрыть сигнал «Альфы», вызывая искажения. Даже бортовой ВИ не может их нейтрализовать.       - Вполне возможно, - согласился директор. – Этот диверсант, кто бы его ни послал, очень хорошо подготовился…

***

      Я метался от ревущего двигателя к консоли, не в силах одновременно заниматься стабилизацией ядра и устранять возникающие повреждения. В отсеке хаотично летали частички плазмы, раскалённое облако струёй выходило через брешь в обшивке, по полу текли и разливались лужи радиоактивного вещества. Ядро гремело, дрожало, рычало, словно норовя сорваться с места и выпрыгнуть в зияющую дыру в стене.       А что, это мысль! Если всё выйдет из-под контроля, можно резаком расширить брешь, вырвать ядро и выкинуть его в космос. Интересно… что тогда станет со мной? О чём я думаю?! Это не выход! Быстрыми механическими движениями железная рука раскручивала один за другим маленькие клапаны, выпуская нулевой элемент на внутреннее кольцо реактора. Горящий на второй руке инструментрон подавал импульсы на открытые сверхпроводники, парализуя реакции во внешнем кольце. То и дело приходилось отдергиваться, чтобы вылетающие из проводников мощные разряды не сожгли процессор наручного голографического компьютера.       Интуитивно высчитав время, я оставил клапаны и проводники в покое, позволив на время реакциям в ядре протекать так, как им вздумается, и поспешил к консоли. По пути чуть не поскользнулся на какой-то трещащей светящейся ерунде, разлитой по отсеку. Ну, нет. Нет! Только не зависай, дурацкий компьютер! С горем пополам мне удалось повторно запустить программу стабилизации, хоть как-то помогавшую не допустить перегрев корабельного реактора.       - Ну же, потерпи, - приговаривал я, длинные металлические пальцы со встроенными датчиками быстро щелкали по голографическим кнопкам. – Ещё чуть-чуть, почти прилетели.       Второпях вытряхнул инструменты из ящика и схватил горелку с лазерным резаком.       - Ричард, - в коммуникаторе раздался голос Несс, а вместе с ним куча бьющих тревогу систем в кабине пилота, - мы преодолели половину пути до ретранслятора, нужно продержаться ещё ровно столько же.       - Бош’тет! – крикнул я, не имея ни малейшего понятия, передалось ли это по коммуникатору или нет. – Половина?! Половина! Да реактор сейчас на куски разлетится!       - Что эта железяка сейчас сказала?! – послышался удивлённый возглас Ваара. Лидер кварианского отряда в данный момент пилотировал судно, и всё равно было непонятно, что конкретно его удивило: ругающийся робот или возможность взорваться, не долетев до цели.       Я вырубил коммуникатор и подошёл к двигателю. Положив руку на дрожащий корпус, попытался вспомнить, где именно располагается внешнее кольцо. Тоненький лазер резака зажегся и, оставляя раскалённый след, начал разрезать прочный металл старого двигателя. Из раскрытых сверхпроводников выскочили разряды, пробежали по полу и исчезли. Положив инструменты на стол, я просунул пальцы в разрез и крепко сжал плоскую панель. Сервоприводы зажужжали от напряжения, когда я начал срывать её, обнажая внутренности ревущего движка. На волю вырвался новый поток ионизированного газа, раскалённые радиоактивные остатки реакции заструились по корпусу двигателя, вытекая из разрыва. Было видно, бешено вращающееся, внешнее кольцо. Я закрыл клапан, прервав доступ нулевого элемента к нему, и кольцо стало замедляться. Всё. Остаток пути придётся преодолевать на малой тяге.       Из моих динамиков снова прозвучали ругательства, когда я увидел, что три пальца на левой руке и один на правой падают на пол каплями расплавленного металла. Остальные раскалились докрасна. Теперь я понимаю, почему большинство техников, которых доводилось встречать, такие грубияны.       - Ошибка! – оповестил Ашик, сидя в ящике.       - Что?       - Ошибка программы стабилизации, требуется перезапуск.       Ах, да… Внешнее кольцо же вырублено. Уже направившись к консоли, я таки упал, поскользнувшись на светящейся жидкости.       Без особых проблем тихим ходом «Сиириз», добрался до ретранслятора, оставляя за собой шлейф плазмы и прочих отходов реактора, вытекающих через брешь. Свет в отсеке пропал. Я сидел в полумраке, который периодически рассевали вспышки ретрансляции. Не обращал внимания на колоссальные потоки энергии, проносящиеся в каких-то двух-трёх десятках метров от меня мимо дыры. Маленькие сияющие сгустки иногда просачивались внутрь, переливаясь ярким светом и играя бликами на стенах, тут же ныряли обратно в поток, несущий корабль через галактику. Системы консоли беззвучно кричали об опасностях в моем отсеке, о радиации, токсичности, разгерметизации и неисправностях климат-контроля, высвечивая одно за другим окна с данными. Я и на это не обращал внимания. Просто сидел за столом, опустив голову на руку и постукивая оставшимися пальцами по столу. Двигатель в кои-то веки спокойно тарахтел. Во время ретрансляции от него ничего не требовалось, а значит, у меня появилась возможность отдохнуть. Впрочем, моя работа и так на этом закончилась – последние капли нулевого элемента вступили в реакцию внутри ядра.       Мой реактор тоже порядком истощился. По-хорошему, мне следовало бы поспать, но вместо этого я вытащил из ящика останки Арби-1, подобранные по пути, и положил на стол. Безнадёжно… Я, конечно, могу собрать новых роботов. Если будут подходящие материалы, они получатся в сто раз лучше. Спать не хотелось, но при этом охота было отвлечься от всех пережитых сегодня событий. Небольшая трещина в глазу слегка мешала осматривать мелкие детали. Может, хоть что-нибудь удастся сделать. Потом, когда деталей будет больше, я точно смогу восстановить их. А пока… Мои руки коснулись поврежденного корпуса маленького робота. Взял одну деталь, взял вторую, отложил в сторону. Извлек разбитый окуляр, сломанный процессор, все датчики. С помощью горелки восстановил целостность некоторых манипуляторов. Потом закрыл глаза, полностью расслабившись, забыл обо всём. Я не был черт знает где в космосе. Мне не нужно было следить за состоянием старой рухляди. За мной не охотились террористы. Это не меня попросили помочь с постройкой странного огромного устройства. И в данный момент оно меня вообще не волновало. Я целиком отдался работе. Единственное, что было по-настоящему важно, так это то, что потихоньку начинал ценить всё больше и больше – момент, когда две руки, пусть механические, пусть металлические, неживые, холодные и частично сломанные, главное, мои, медленно, деталька за деталькой собирают робота. Не я контролировал процесс сборки, он - меня. И я с радостью поддавался этому контролю. Чувствовал, как что-то просыпается в глубине души. Нечто ведёт меня, проникая во все приводы, в каждую часть корпуса. Пульсация реактора учащается, движения рук ускоряются. Наверное, это и есть вдохновение. Даже толчок, оповещающий о завершении ретрансляции, я проигнорировал. Коммуникатор трезвонил о чём-то, но я не отвечал.       И всё же пришлось вернуться в реальный мир. Я открыл глаза. В дыре возле двигателя мирно сияли звезды. В руках к собственному же удивлению обнаружился полностью собранный Арби-1. Маленькие манипуляторы вяло висели над столом, а круглый глаз был прикрыт защитным щитком. По всему его корпусу и по моим рукам темными струйками ползали нанороботы, возвращаясь к моему реактору для подзарядки. Как? Почему они вышли? Я же даже программу не активировал. Они помогли починить робота…       - Ричард! – возглас Несс по коммуникатору. – Что случилось? Ты в порядке?       - В порядке, - отстранёно ответил я, осматривая свое восстановленное творение.       - Кила… Почему ты так долго не отвечал?       - Был занят…       - Какого состояние двигателя?       - Лучше не бывает…       Я вдруг опомнился. Что я такое говорю?! В недоумении уставился на уже давно заткнувшийся от нехватки топлива двигатель.       - По нашим данным у нас кончилось топливо.       - Да, прости, двигатель выключен, - положив Арби-1 на стол, включил инструментрон. – Резервные генераторы в норме, работают, - отчитался я.       - Хорошо. Скоро нас заберут корабли Альянса, будь готов.       Ладно, постараюсь помочь людям, чем смогу. Что мне ещё остаётся? Команды «Сиириза» нет… Хотя как нет? Она всё ещё есть! Это я и Лас. И раз кроме меня на корабле больше нет техников, то, получается, я старший инженер на борту этого судна! Впрочем, капитана тоже нет. Но тогда я, как самый старший по званию, принимаю командование на себя! Теперь это мой корабль!       Эта мысль развеселила. Хорош же капитан - вынужден сидеть в самом заднем отсеке корабля и любоваться космосом через огромную дыру. Нет уж, пожалуй, звания старшего инженера достаточно. Его уж я определённо заслужил… наверное… Да, точно! Если когда-нибудь меня спросят: «Кто ты такой?», я гордо отвечу: «Старший инженер Ричард нар Сиириз!»       Я отправил сохранённую на инструментроне копию программ Арби восстановленному роботу, затем включил его. Маленькое механическое создание подскочило, встало на ноги, оглядело отсек, и, сломя голову, рванулось заделывать огромную брешь в корпусе. Мда, без дополнительных материалов здесь не обойтись, надо бы дать ему другое задание, пока не вывалился наружу…       Вместе с Арби-1 мы прибрались в отсеке, кое-как вывалили наружу все застывшие радиоактивные отходы, собрали весь хлам, что остался от моей борьбы с двигателем. Робота в итоге пришлось отключить на время – он то и дело рвался ремонтировать пробоину, и одному ему это было явно не по силам.       - Ашик, - постучал я по ящику, - ты как, цел?       - Аппаратные и программные повреждения отсутствуют.       - А геты?       - В неактивном состоянии.       Я кивнул. Через брешь вскоре стал виден подлетающий крейсер Альянса.       - Мне необходим корпус, - вдруг заявил Ашик.       - А мне нужен ремонт, - я осмотрел свои руки. – Надеюсь, люди предоставят нам всё это.       Почему этот крейсер летит так медленно? От нетерпения я сел за стол и начал рассматривать свои инструменты, а потом внезапно спросил:       - Ашик?       - Да?       - Ты знаешь, кто я такой?       - Понятие «кто такой» не подходит для данного вопроса. Наиболее уместно использовать понятие «что такое».       - Нет, я не «что такое», - покачал я головой. – Я «кто такой».       - Принято.       - Так ты знаешь, кто я такой?       - Ты «кто такой».       Дурацкая протеанская машина!       - Спроси: «кто я?»       - Кто я?       - Да нет, - всплеснул руками. – Меня спроси, кто я такой.       - Кто ты?       - Я – старший инженер Ричард нар Сиириз!