Сломанные шестерёнки

      Сноп искр вылетел из маленького цилиндрического устройства у меня в руках; испуганными сияющими кузнечиками рассыпался по крышке контейнера, который я использовал вместо стола. Повысить мощность кинетического барьера не удалось. Досада. Те, что нашлись на борту, были очень слабыми. С щелчком генератор был закреплён под нагрудной пластиной. Из контейнера я достал три винтовки гетов, в приглушённом свете отсека тёмный металл силуэтом очерчивал форму оружия синтетиков. Только редкие скользкие блики пару раз пронеслись вдоль корпуса.       Подняв одну из винтовок, я вложил её в руку, неуверенно сомкнул стальные пальцы на чёрной рукояти. Указательный словно по своей воле тронул курок. В окулярах вспыхнули образы белых коридоров, изуродованные кровавыми разводами, лужами и обугленными частями тел. Жуткий рёв сервомоторов преследовал своих жертв, пробиваясь через баррикады, со скрежетом раздвигая тяжёлые шлюзовые створки... Потустороннее жёлтое свечение выискивало добычу по отсекам, коридорам и техническим тоннелям, настигало, обрушивало шквал огня.       Металлический пол под ногами съехал в сторону, стена приблизилась – я пошатнулся от толчка. Началась ретрансляция. Снова опустив взгляд на своё оружие, я с облегчением увидел в руках не страшный «Тайфун», чей прицел направляла одержимая система, а аккуратные очертания винтовки синтетиков.       Вставив термозаряд и поставив на предохранитель, перевел винтовку в режим ожидания. Та трансформировалась в более компактную форму и присосалась к магнитному захвату у меня на спине.       Не думаю, что она мне понадобится. Нам же только и нужно, что долететь до штаба. Под покровом искажений моего реактора. Делов-то.       Заправив термозарядами винтовки Двенадцатого и Восмьедисятого, я схватил свой верный ящик с инструментами и под металлический стрёкот и стук лапок, вышел из отсека.       Внутренне Сиириз теперь представлял собой пустые коридоры, либо голые отсеки, заставленные до потолка контейнерами. Арби кишели в вентиляционных трубах. На инструментроне мигали данные с инженерного отсека. Всё в норме, гет и боты справляются.       Через открывшуюся дверь кабины вылилось голубое сияние ретрансляции. Трёхпалые руки пилота периодически скакали по панели управления, реагируя на входящие данные. Я передал Двенадцатому его оружие.       - Долго до Земли?       Ухватился за спинку кресла – выход из ретрансляции тоже сопровождался толчком. Корабль вырвался из сияющего тоннеля. Прямо над нами возник и заслонил собой добрую половину звёзд дредноут.       - Подстраиваюсь под скорость Объединённого Флота… Два часа.       Ретранслятор продолжал выплёвывать корабли, даже когда мы пересекали орбиту Плутона – настолько Объединённый Флот был огромен. Разве может кто-то противостоять подобной армаде? – думал я.       Голографическое изображение Земли медленно вращалось над панелью управления, точка на радаре приближалась к нам. Вернее мы к ней.       Я по-прежнему не испытывал тактильных ощущений – да и откуда им взяться у меня? – однако, мне казалось, что мои руки налились ледяным свинцом, стали тяжелы и неуправляемы. Выработанной энергии реактора мне, по идее, должно хватить ещё на целый день. Дело было не в энергии. Я боялся. Но не так, как раньше, перед прыжком на Диритас, перед наставленным на меня дулом винтовки или перед взором Жнеца в глазах того человека. Неизвестность предстоящей опасности и ожидания сковывали сервомоторы, словно меня окатило из канистры с жидким кислородом или азотом.       Через час Объединённый Флот оставил позади газовые гиганты. Защита фронтального иллюминатора не была включена – нам это было не нужно, поэтому лучи пылающего светила свободно проникали в кабину, заставляя металлические поверхности отсвечивать ярым огненным ореолом. Системы корабля немо трещали об опасном для органиков уровне излучения, высвечивая рыжие и алые голографические показатели и дико мигая лампочками. «Надо будет доработать корабельные системы».       - Начинается атака, - оповестил гет, когда орбита Марса осталась далеко позади. – Активирую тормозные двигатели, выравнивание курса.       - Ждём, когда оба флота сойдутся. Пока оставайся под дредноутом.       С главного орудия гигантского корабля над головой сорвалась яркая вспышка, окатив нас своим холодным сиянием. Беззвучно она пронеслась мимо других открывающих огонь судов и смешалась с общим скоплением летящих к врагу снарядов. Другие вспышки проносились мимо нас, а я озадаченно смотрел им вслед. Когда мне представлялась эта битва, я думал, буду вздрагивать при каждом выстреле колоссальных орудий, от свиста торпед, но вместо этого спокойно смотрел немое представление неоновых огней, линий, точек. Стоило догадаться – только в фильмах космические сражения представлены оглушительным буйством техногенных стихий и громоподобными взрывами. Космос даже во время войны цивилизаций остаётся молчаливым и равнодушным к мелкой суете его обитателей.       Я приготовил провода и кивнул своему пилоту. Сиириз выполз из-под брюха дредноута, полетел к линии фронта.       Красная линия пронзила вакуум, а вместе с ним и турианский крейсер, рядом с которым мы пролетали. Всего один выстрел. Крейсер не мог отбиваться, весь корпус трещал по швам. Нетрудно было представить какой ад сейчас твориться на его борту. Как в ужасе, вмиг растеряв дисциплину и боевой дух, сотни членов экипажа бегут по его отсекам к спасательным капсулам. Сиириз улетел вперед, я пробежался по кабине и припал к боковому иллюминатору. Хотел удостовериться, что экипаж успел спастись.       Вот отделилась первая капсула. За ней вторая. Третья.       Ещё один луч прорезал пространство, впился в обшивку крейсера и оборвал его отчаянную битву за жизнь. Я в ужасе отшатнулся. Алый свет на секунду задержался в круглом стекле иллюминатора, затмив собой жестокую картину. Разрезанный пополам умирающий крейсер исторгал из себя облака раскалённой плазмы и сгорающего кислорода. Подобно фейерверку во все стороны от него разлетались светящиеся точки – куски оплавленного металла – только, в отличие от фейерверка, они не взорвутся пёстрым праздничным узором, они будут гаснуть, теряться в звёздных просторах вместе с тысячами других отголосков этой битвы.       Несколько обломков другого корабля с глухим стуком ударились о корпус Сиириза. Мы с Двенадцатым пошатнулись. Пилот выправил сбившийся с маршрута старый кварианский кораблик.       - Прочность щитов восемьдесят процентов, - произнёс гет.       Красный луч настиг ещё одну жертву.       - Соблюдай осторожность, - сказал я и подключил себя к системам Сиириза.       - Принято.       Недалеко от нас пролетел истребитель со странной штуковиной на хвосте. Она в точности повторяла все маневры и кульбиты пилота одноместного боевого аппарата, периодически стегая его точными попаданиями уменьшенной версией того красного луча. Каждое попадание отделяло какую-то часть истребителя и вскоре он больше не смог маневрировать, а истерзанным крутящимся обломком продолжал лететь по прямой.       Реактор часто стучал внутри нагрудной пластины. Я посмотрел на Двенадцатого, на погибший истребитель, чей враг скрылся в неизвестном направлении, снова на Двенадцатого.       - Прибавь ходу, нужно проскочить это место как можно скорее, - поторопил его я.       - Принято, капитан.       Голографический ползунок основной тяги плавно взмыл вверх. Корпус Сиириза задрожал, на иструментроне промелькнули неутешительные данные из машинного отделения. Восьмедисятый пока справляется.       Меж кораблей и их искорёженных сегментов все мелькала странная конструкция вдали. Она то казалась очень близко, прямо в центре битвы, то виделась огромным монументом где-то далеко за пределами сражения. И я никак не мог понять что это. Пока, наконец, не спросил у Двенадцатого.       - Цитадель, - коротко ответил гет, ловко уводя корабль от осколков и снарядов.       Мои окуляры расширились. Я сфокусировал зрение. Нет! Это не может быть Цитаделью. Она же другая. Там же… Николь, Эхо, миллиарды живых созданий.       - Что… - я попятился и чуть не оборвал соединение с кораблём, провода натянулись. – Как? Как она тут очутилась?       - Способ передвижения станции неизвестен. Предположительно – отбуксирована Жнецами.       - Почему она… такая?       - Отделения станции сомкнулись для обеспечения защиты того, что происходит внутри.       - А что там происходит?       - Нет данных.       - Что стало со всеми её жителями? Что с ними случилось, когда лепестки закрылись?!       - Нет данных.       Будто я сам не знал. Всего лишь поддался слабой надежде, натянул маску неведенья. Механические кулаки сжались. Активное вещество бурлило под обшивкой, реактор раскалялся.       - Опасность! – вдруг воскликнул гет.       Иллюминатор заслонило нечто огромное, тёмное, похожее на механическую конечность какого-то гигантского морского обитателя. Оно изогнулось, сияя тысячами светодиодов, появилась вторая. Затем они прокрутились и резко исчезли из виду – это Двенадцатый сделал вираж, увёл шахтёрский корабль из страшной пасти Жнеца. Мы пересекали линию столкновения флотов. Несколько звеньев истребителей влетели в рой шарообразных дронов, завязали бой, отвлекая их от огромной махины. К той подбирались крейсеры, ни на секунду не ослабляя огонь, обстреливая врага из всех орудий.       Чтобы не попасться под внимания агрессивных дронов, изводящих истребители, мы изменили курс, обогнули их скопления. Летели прямо вдоль изогнутого гребня Жнеца.       - Внимание, обнаружена чужеродная сигнатура в системе! – гет поднял глаз, посмотрел на меня.       - Мы спрятаны, - то ли спросил, то ли констатировал факт я.       - Сигнатура искажена.       - Спрятаны, - с облегчением вылетело из моих динамиков. Что бы они там не пытались сделать с нами, пока их система не найдёт подходящую частоту под воздействие моего реактора, их жнецовские головы будут забиваться данными, прошедшими через аннигилируемое пространство под моей обшивкой.       Жнецы терпели значительно меньше потерь, чем Объединённый Флот. Мы это заметили, когда пролетали их ряды, подбираясь к тылам.       Немыслимые машины, думал я, глядя на них. Восхищался, боялся и ненавидел одновременно.       Чем дальше мы отдалялись от фронта, тем слабее были наседания на наши системы искажённых сигналов. Уже можно было различить среди кальмароподобных форм Жнецов болезненные рыжие пятна на теле планеты. Города Земли горели, по-другому не скажешь. Орбита планеты только начала оказывать на нас воздействие, но уже сейчас я ужасался от того, в каком состоянии моя родина. Что же будет, когда мы приземлимся, сойдём с трапа? Какими ужасами готовится встретить нас Земля.       Внезапный толчок вырвал из размышлений. Газовый хвост? Здесь нет обломков. Врезались в спутник?       - Внимание, - наконец объявил гет. – Заряд щитов десять процентов.       «Десять?!»       - Нападение?       - Нет данных, сканирующие устройства не отвечают.       - Ах, да... – я оборвал соединение. Это было рискованно, впереди ещё было несколько Жнецов. Но нужно было понять, что происходит. Надеюсь, они проигнорируют нас.       - Око движется за нами, - вскоре оповестил Двенадцатый.       Ещё толчок.       - Внимание, перегрузка генератора кинетического барьера.       - Отключай щиты!       Я посмотрел на интсрументрон, технический отсек осыпал данными о критическом состоянии ядра.       - Восьмидесятый, поднимайся в кабину! – приказал я, хватая ящик с инструментами.       Ещё толчок.       - Правый двигатель не отвечает. Выравнивание курса.       Земля в иллюминаторе качнулась в одну сторону, в другую. Сиириз пытался придерживаться траектории, на уцелевшем основном двигателе. Двенадцатый, как мог, помогал ему второстепенными движками для манёвров.       - Критическое состояние энергообеспечения.       Экраны Арби подтверждали слова пилота. Роботы уже вовсю устраняли нахлынувшие неполадки.       - Приготовься перейти на резервные генераторы, - бросил я, вытряхнул инструменты, взял резак и снял со спины винтовку. – Покажу нашему преследователю один трюк.       Дверь кабины закрылась за спиной. С металлическим стуком я бежал по коридору, спустился на третью палубу, из вентиляции высыпали Арби и мчались вслед за мной.       Машинное отделение встретило меня знакомым и даже родным рёвом движка Сиириза. Увидев эту пыхтящую установку, я на миг растерялся, пытался сообразить с чего начать и первым делом метнулся к консоли управления. Выровнял плазменные потоки и прервал подачу нулевого элемента. Нам и этого хватит. Дополнительная стабилизация должна была выиграть время.       Очередной толчок вынудил поторапливаться. Стены отсека раскалялись, алые лучи снаружи проделывали бреши в обшивке, пробираясь к сердцу корабля. Воздух со свистом покидал помещение.       - Оставьте его! – скомандовал я роботам, пытающимся привести ядро в порядок. – Разрезайте стену!       Сотни окуляров удивлённо взглянули на меня, моргнули. Подчинившись команде, роботы быстро переползли на стену за ядром, зажужжали своими резаками, свёрлами, впились лапками в обшивку и со скрежетом принялись пожирать металл.       Я включил резак, прошёлся тонким лучом по ядру, на волю выплеснулась раскалённая жижа, воздух всё стремительней выходил наружу, звуки в отсеке стали глохнуть.       Резак обрубил крепления, удерживающие движок, все контакты, трубы, кабели. Под разрезанным корпусом виднелись бешеновращающиеся кольца. Там всё ещё сжигался нулевой элемент. Ядро превратилось в огромную плазменную гранату.       По команде все Арби спрыгнули обратно на пол. Я толкнул стену ногой, и та отделилась от корабля. Встала в проделанном Оком проходе в наружной обшивке.       Враг врезался в неё. Активировал своё оружие и начал прожигать себе путь.       Я снял винтовку с предохранителя.       Импровизированная пробка раскалялась и со вспышкой обломилась, оплавленными кусками полетела на шарообразного дрона.       Кинетический барьер обволок и защитил жуткий механизм. Красное око оглядело отсек. Загорелось. Огромный окуляр сфокусировался на цели.       Вырвавшийся луч прошёлся по полу, двигаясь ко мне. Я отпрыгнул! По отсеку раскидало дюжину сожжённых Арби.       Мой мечущийся взгляд всюду натыкался на падающие на пол почерневшие детали бедных роботов.       Подобрался к ядру, толкнул, выжимая всю мощность из сервоприводов и гидравлики, последние крепежи отсоединились, плазма внутри уже была готова вырваться наружу, разорвав остатки сдерживающей обшивки!       Око вновь начало накаляться, целясь прямо в ядро!       С силой приподняв его, я выкатил движок из отсека. Покинув зону искусственной гравитации, ядро быстро помчалось прямо к дрону. Тот резко ушёл с его пути, но тут же был пойман в разверзнувшуюся пасть плазменного взрыва, волна которого припечатала меня и всех Арби к противоположной стене.       Изображение в окулярах исказилось, скакнуло и снова стало чётким. Через здоровую брешь, сквозь мутный след переработанного нулевого элемента и остаточных сегментов реакции, виднелись звёзды и далёкая битва Объединённого Флота со Жнецами.       Всё? Мы победили?       Арби разбегались по отсеку, собираясь его ремонтировать, а я продолжал смотреть в дыру, не выпуская из рук винтовку. Реактор мерно постукивал в груди. Как вдруг частота его пульсации усилилась! Из-за обрубленного края обшивки показался дрон Жнецов.       Потрёпанный взрывом плазмы, с треснувшим окуляром и перегруженными щитами, он влетел в отсек. Огромный, по сравнению с нами, страшный дрон, был готов буквально просверлить меня своим нагнетающим энергию взором.       До того, как луч выжег тёмную линию на полу, я прыгнул за консоль, луч последовал за мной и оплавил приборную панель.       Собравшись с мыслями, я высунулся из-за укрытия и выпустил во врага очередь из винтовки. Как учил сержант!       Пули пробарабанили по окуляру, тот сфокусировался для новой атаки.       Я не боялся, я защищал свой корабль, выполнял свою миссию!       Разослав всем Арби новую команду, я вышел из укрытия, надавил на курок и сблизился с врагом.       Око потемнело, окуляр крутанулся, стараясь скинуть набрасывающихся на него мелких роботов. Казалось бы, таких незначительных по сравнению с ним, большим и страшным.       Я давил на курок, всаживал в шарообразную конструкцию снаряд за снарядом, пока винтовка не замигала светодиодами, оповещая о перегреве. Тогда взялся за резак. Присел, напряг сервомоторы. Прыгнул!       Стопы соприкоснулись с обшивкой мечущегося дрона. Запустив пальцы в прорезанную Арби дырку, высек искры резаком. Кусок металла полетел в космос. Окуляр Ока разбился, под нахлынувшей атакой новой партии роботов. Они высыпали из вентиляционных шахт, подобно муравьям, защищающим свой дом, облепили собой незваного гостя.       Резак прошёлся по открытым внутренностям дрона. Конструкция была мне незнакома и выглядела очень странно и необычно, но в тот момент дела до этого мне не было.       Око начало биться о пол, потолок и стены, пытаясь скинуть нас. Оно почувствовало, что мы подбираемся к жизненно важным системам. Несколько Арби забрались внутрь. Вспышка! Электронный импульс сжёг абордажную команду маленьких роботов. Удар добрался и до меня, однако встречная волна реактора уберегла от перегрузки. Я на миг заколебался, чуть не упал. Затем новая идея пришла в голову.       Я положил руку на корпус Ока, включил инструментрон и дал команду нанороботам.       «Ты пытался перехитрить потомка величайшего из робототехников?» - с иронией и каплей торжества мысленно спросил я своего врага.       Направляя микроскопических слуг по недрам неизвестных систем, я шаг за шагом выводил Око из строя. Оно перестало крутиться, вырваться, пытаться сбросить Арби. Всё, что оно теперь делало – бессмысленно стукалось боком о стену. А нанороботы продолжали пожирать его внутренности, превращая их в красно-чёрную кашицу. Какими бы ни были совершенными технологии Жнецов, перед полным расщеплением они не устояли.       «На атомном уровне, мы все равны».       Окуляр погас. Око упало на пол, направив мёртвый взор перед собой.       Я возвратил нанороботов. Тёмные струйки оплели мою руку и просочились под обшивку.       Кишевшие вокруг Арби, начали спускаться с побеждённого врага.       Отправив всех роботов поддерживать состояние резервных генераторов и тормозных двигателей, я вышел из отсека. Заблокировал его аварийным шлюзом и побежал к кабине.       - Сможете посадить нас? – с ходу поинтересовался я у гетов.       - Да. Повреждения при посадке неизбежны, - ответил Восьмидесятый, он стоял возле бокового иллюминатора и перебирал трехпалыми руками по навигационной панели.       - Ядро не отвечает, - подал голос Двенадцатый.       - Ядра больше нет. Мы летим на резервной энергии.       Корабль вошёл в атмосферу. Без стабилизирующих полей эффекта массы, полёт Сиириза сопровождался сильной тряской.       Я уселся на место второго пилота, пристегнулся. Приказал Восьмидесятому занять место координатора.       - Пристегнитесь! Двенадцатый, выключай искусственную гравитацию, она пожирает слишком много энергии генераторов!       Огненный ореол от трения об атмосферу окутал Сиириз. Нос корабля раскалился добела.       С грубым толчком отлетел правый тормозной двигатель.       «Старая развалюха!»       Я вцепился в приборную панель.       Пилот водил штурвалом, выкручиваясь из воздушных потоков. Вскоре Сиириз пронзил тёмное покрывало облаков, скрывшее от нас ночное небо.       Геты что-то говорили мне, но грохот горящих турбин и встречный ветер, опаляющий огнём иллюминатор, превращал их слова в глухое жужжание.       Направляя Сиириз лишь за счёт маневрирующих и посадочных движков, Двенадцатый вёл корабль к раскинувшемуся внизу городу.       Задрав нос, мы выровняли полёт параллельно земле, появились голографическая траектория и показания с гироскопа. Мерцающие линии покачивались перед одноглазым пилотом, однако были ему вовсе не нужны.       Ореол огня рассеялся. Мы неслись над крышами уцелевших небоскрёбов. Стали слышны взрывы внизу, виднелись вдалеке. Где-то, пошатываясь, тяжело брёл через город Жнец. Из центра города, от которого мы были на приличном расстоянии – где-то ближе к окраинам – бил в небо непрерывный белый луч. Ещё один луч периодически разрезал небеса, обрывая жизни подлетающих челноков.       Сиириз встряхнуло ударом. Что-то отвалилось. Мы стремительно снижались, хотя Двенадцатый поднял штурвал до упора, выбирая подходящее для приземления место.       Прямо перед нами вырос небоскрёб. Корабль, кренился, летел к его макушке.       Пилот отпустил штурвал, Сиириз нырнул и врезался в уже разбитые окна верхнего этажа.       Ремни, сдерживающие мой корпус, натянулись от удара, во фронтальном иллюминаторе, сквозь ворох обломков и пыли виднелись очертания заброшенных офисных помещений.       Вцепившись в подлокотники, я старался удержаться в кресле. Трещины расползались по иллюминатору, ободранная обшивка кусками отваливалась от корабля, проламывая под собой стены, мебель, полы.       Наконец, снова показались небеса. Меня потянуло вперёд, единственный тормозной двигатель остановил корабль, едва тот не вывалился из здания.       Наступило затишье, которое я уже и не надеялся вновь услышать. Доносились только далёкие звуки битвы откуда-то снизу.       Тем не менее, Двенадцатый всё ещё не выпускал штурвал.       - Мы приземлились? – тихо синтезировали мои динамики. На панель управления осыпались осколки иллюминатора, а сверху на них упала пыльная папка, как-то связанная с финансами, судя по опалённой надписи.       Попытавшись встать, я случайно оторвал подлокотник – забыл кисть разжать, вцепился намертво.       Корабль покачнулся. Послышался утробный скрежет. Сверху прошумели двигатели истребителей и челноков.       Вдруг меня впечатало обратно в кресло. Сииризз выглянул вниз; потолок, в который упёрся хвост корабля, рассыпался, нижний этаж, чьи полы расчертило бороздой брюхо корабля, продавился. Корабль выскользнул наружу, а я сильнее сжал оторванный подлокотник.       Земля начала приближаться и с грохотом врезалась в нас. Обшивка сложилась гармошкой, кресло вместе со мной оторвалось и впечатало меня во что-то твёрдое и бетонное.       Окуляры погасли, последний пойманный звук сенсоров – оповещение Двенадцатого:       - Приземлились!