Коста-риканский кофе.

Los Angeles. 27 of April. 9:15 am. POV Billie Joe Armstrong. Утро, оно должно быть обычным, совсем немного поспешным… Но точно не моё и не это. Я должен был выпить Коста-риканский кофе, сполна насладится его нежным вкусом с ореховым оттенком. И на кухне воцарился бы незабываемый аромат, этого великолепного кофе. Я мог бы не торопясь достать рубашку из своего зеркального шкафа, который отражал проникавшие в комнату яркие лучи солнца, всегда ослеплявшие меня утром. Мог бы побриться, как всегда, оставив лёгкую небритость на своих скулах. Смог бы, напевая свою песню Time Of Your Life, смотреть еще на не проснувшийся до конца город с высоты птичьего полета. С хорошим настроением выйти из дома, и с улыбкой на лице, отправится вдоль по улице в офис, где я сяду за большой стол с Тре и Майком. Но ёб твою мать! Я же сказал что, чьё угодно утро может быть хорошим, но только не это и только не моё. Сегодня я проснулся, предвкушая хороший день, но взглянув на этот чёртов будильник, я впал в ярость. Кинув эту недееспособную машину в мой стеклянный шкаф, который так прекрасно отражал яркие утренние лучи солнца, ослеплявшие меня, я обложил трёхэтажным матом всё, что находилось в моей комнате, потом всё, что вообще существует в мире, и понял, что жизнь вообще на данный момент не имеет смысла. Я вскочил с кровати, побежав к своему шкафу, я буквально вырвал из кучи вещей эту грёбанную, помятую рубашку, которую, как казалось, сородичи отдавать не хотели, и небрежно натянул её на себя. Достав из этой же горы вещей штаны, я поскакал в ванную, по пути одевая их. Умывшись, я вылетел за порог квартиры, даже не закрывая её. В тот момент меня ничто не волновало. Со скоростью over 9000 км/с, я побежал в офис, где, ждали меня мои друзья, и уже никак не желали видеть мои коллеги. На этой встрече я должен был договориться о концерте в Нью-Йорке. За этот концерт мы можем получить огромный гонорар. И вот я прибежал в офис, где явно не дружелюбным взглядом смотрели на меня Тре и Майк. Подойдя к ним, я как можно безразличнее старался отреагировать на эти взгляды. - Можешь идти спать дальше, – уходя, бросил Тре. - Мы не выступаем в Нью-Йорке, – безнадёжно похлопал по плечу меня Майк. Поняв, что всё провалено, но, ещё не упуская мысли о том, что, можно ещё всё исправить, я рванулся в кабинет к организаторам. Вбежав, в прохладное помещение, я увидел такую картину: мой давний знакомый, Лето, вместе с волосатым и, собственно, своим братом, передавая друг другу контракт… МОЙ КОНТРАКТ! Поочередно расписывались в нём. Не выдержав, я вырвал этот контракт из рук Джареда и, порвав его, швырнул ему в лицо. Но его улыбающаяся физиономия раздражала меня ещё больше, потому, я залез на стол и присев на корточки, схватил за его белоснежный воротник, по всей видимости, этот скотина готовился заранее. - Ты, сволочь! Ты забрал у меня последний шанс заработать нормальные деньги! – я еле сдерживался, чтобы не врезать ему по смазливому личику. - Сам виноват. В следующий раз будешь думать заранее, – безразлично буркнул Шеннон. На лице Лето всё так же красовалась эта дебильная улыбка, которой, как казалось мне, Джаред просто смеялся надо мной. Я сильнее вцепился в его воротник и встал на стол, поднимая его со стула за собой. Он не предпринимал ничего, не пытался убрать мои руки, и видимо, не собирался ничего говорить, что показалось мне очень странным. Я вглядывался ему в лицо, и чем больше я это делал, тем больше мне казалось, что ему это нравится. Я пришел в ярость и оттолкнул от себя Джареда. Тот, не упал, к сожалению, но зато, его хорошенько тряхануло. Я начал пинать ногами все, что было на столе, тем самым скидывая это на пол. Взяв стопку бумаг для принтера, я кинул её в лицо, ухмылявшегося Шеннона, который в свою очередь смотрел на меня. Ухмылка барабанщика сменилась шоком от такой выходки, и он тут же вскочил со стула. Подняв его, это ублюдок замахнулся им на меня. Но Лето, не дал ему этого сделать, схватив стул за ножку, он вырвал его из рук Шеннона и выбросил в окно. Этот поступок поразил меня. Я не знал, как на это реагировать и застыл с удивлением на лице. - Успокойся, – уже без улыбки на лице, приказал Лето своему брату. На минуту в комнате воцарилась тишина и все недоумевающее смотрели на Джареда. Я решил, что хватит и, не сказав ни слова, опрокинув до этого момента не тронутую мною вазу, уже с выцветшим рисунком от времени, я вышел за дверь, громко хлопнув ею.