Soulmate

Я сам не заметил, как привязался к Роуз. Поначалу, мной двигала простая вежливость, но эта чудо-девушка буквально за пару недель стала моим лучшим другом. Иногда мне казалось, что я разговариваю сам с собой, я даже проводил эксперименты, спрашивал Роуз, что она думает о новом романе-бестселлере, или, к примеру, о роли религии в нашем обществе, или, элементарно, что она мечтала в детстве получить на Рождество, она отвечала, а я как будто слышал сам себя. Еще никогда в жизни мне не было настолько легко общаться с женщиной, никаких намеков, кокетства, показной слабости. Если Роуз говорила, что ее надо проводить, значит в подъезде опять не горел свет и ей действительно было страшно, если она просила помочь донести сумку, то она снова набрала книг в магазине и сумка в самом деле весит больше, чем сама Роуз. Однажды мы засиделись у нее после ужина, я страшно устал в тот день и клевал носом, она предложила мне остаться и не садиться за руль в таком состоянии, я согласился. Я ждал чего угодно, дефилирования в откровенной пижаме, того, что она разбудит меня ночью, предложения спать в одной кровати, вместо этого меня заставили мыть посуду, выдали чистое полотенце, две подушки и плед. И все. Сама Роуз пожелала мне спокойной ночи, предупредила, что диван скрипит и ушла в спальню, даже дверь за собой закрыла. Мы с Локи улеглись на старенький диван и уснули. Когда утром на моем телефоне сработал будильник, Роуз уже варила кофе, мы позавтракали, я подвез ее до магазина и поехал домой переодеваться. Такое ощущение, что я ночевал не у девушки, а, например, у Хемсворта. Я даже засомневался, видит ли она во мне мужчину? Не то чтобы это уязвило мое самолюбие, но неужели я совсем ее не привлекаю? Давно известно, что сладок и притягателен именно запретный плод, но им она тоже не была, поэтому я никак не мог разобраться в своих мотивах. Роуз свободна, я свободен, казалось бы никаких препятствий, но в наших отношениях не было ни намека на романтику. Тем более это не мой тип женщин, формами Роузи похвастаться не могла, ростом не вышла, легкий характер и необычные светло-карие, как у полосатой кошки, глаза, вот и все ее достоинства. Поэтому я никак не мог понять, что меня привлекло в ней? Почему меня к ней так тянет? Почему все мое свободное время мы проводим вместе? Я не хотел ее в буквальном смысле, не хотел секса с ней, я хотел ее разгадать. Девочка-загадка, девочка-паззл заняла все мои мысли. Когда я слышал какую-то шутку, то запоминал, чтобы потом рассказать Роуз, видел на улице что-то интересное - фотографировал для Роуз, понравилась песня - включал ее вечером при встрече, чтобы узнать, что скажет Роуз. Роуз-Роуз-Роуз, ее даже женщиной язык не поворачивался назвать, такие и с внуками остаются девочками, тоненькая, невысокая, маленькие руки, аккуратный носик, джинсы, кеды и майки. Я не поверил, что ей 27 и что она чуть было не вышла замуж. Историю про ее женишка мне рассказала дама из магазина, миссис О'Брайен, воистину удивительная леди. Однажды я приехал чуть раньше, Роуз была занята с очередными поставками и мы с Летицией беседовали у кассы. Как бы невзначай, мне поведали о том, что Роузи замечательная девочка, милая, домашняя, только уж очень ранимая и чувствительная, быстро привязывается к людям и сильно переживает, если обманывается в своих ожиданиях. Под настойчивым взглядом миссис О'Брайен мне оставалось только заверить ее, что у меня и в мыслях нет ничего дурного, что Роуз для меня просто друг и я ей очень дорожу. Пожилая леди вздохнула с облегчением и призналась, что и сама привязалась к "нашей деточке" и считает своим долгом оберегать ее. Верил ли я сам, что Роуз просто друг, я не знал. Порой я ловил себя на том, что смотрю на нее и ловлю каждое движение, вот она повернула голову, заправила за ухо прядку волос, потянулась поправить очки и отдернула руку, вспомнила что в линзах. Линзы были моей маленькой победой, стоило огромных усилий уговорить ее не покупать новую оправу. Я затащил ее к окулисту, подарил ей кучу всяких мелочей типа коробочек для хранения, мини-пинцетов и тревел-сайз баночек. В итоге Роуз сдалась, а мне ничто не мешало любоваться ее лицом. При всей своей внешней угловатости, Роуз была воплощением истинной женственности, ее хотелось защищать, оберегать, носить на руках и посвящать ей сонеты. Казалось бы такие мелочи - выпирающая косточка на запястье, родинка на левой щеке, просвечивающие сквозь тонкую светлую кожу венки на сгибе локтя, это все сводило меня с ума. Я разрывался между желанием оставить все как есть и желанием ее поцеловать, узнать, как она отреагирует, что еще она скрывает. Когда я рассказал об этом Крису, после окончания съемок мы часто болтали по скайпу, он сказал что я идиот. И влюбляются совсем не в длинные ноги и большую грудь, а именно в косточки, родинки и шрам на правой коленке. Я попытался заверить его, что я не влюблен, что нельзя любить женскую копию себя, Хемсворт только засмеялся. Конечно, ему легко говорить, они с женой будто созданы друг для друга, им повезло встретиться и понять, что вот оно, то самое. Он посоветовал мне не мяться почем зря и рискнуть. - Не убьет же тебя твоя загадка, - Крис по ту сторону монитора широко улыбался. - Если не понравится, скажешь ей прямо и дело с концом, будете опять в кино на ужасы ходить. - Хемсворт, ты не понял. Я не хочу ее целовать. - Поверь мне, друг, хочешь. И потом, - он заржал, - даже если она решит залепить тебе по морде, то все равно не допрыгнет. Все, Томми, мне пора, дочь проснулась, а сегодня мое дежурство. - Сколько раз тебе говорить, придурок, не называй меня Томми, - Крис исчез с экрана и я захлопнул крышку ноутбука. Подходящий момент проверить теорию Хемсворта выдался буквально на следующий день. Мы отлично провели вечер в магазине, миссис О'Брайен оказалась превосходной собеседницей, а какие печенья она приготовила, мечта, а не печенья. Роузи работала с раннего утра, устала и в разговоре не участвовала. Сначала она прислонилась к моему плечу, потом залезла на диван с ногами, а затем и вовсе, устроила голову на моих коленях, как на подушке и задремала. Я был настолько увлечен Бернсом, и не заметил, что глажу ее по голове, как котенка. Меня охватила невыносимая нежность, это было как само собой разумеющееся, вот Роуз кладет голову мне на колени, вот я убираю волосы с ее лица, так правильно, так и должно быть. Мы уже дошли до ее двери, а я все еще не определился в своих желаниях. Роуз выглядела сонной, но все равно предложила зайти. На посиделки меня бы точно не хватило и я злился сам на себя, взрослый мужчина, а терзаюсь как тринадцатилетний девственник. Оказалось, что Хемсворт был прав. Оно действительно того стоило. От Роуз пахло новыми книгами и чуть-чуть шоколадным печеньем. Она была такой отзывчивой, ее холодная ладонь на моей щеке, то, как она встала на цыпочки, как она дрожала - от этого всего я терял рассудок, готов был упасть перед ней на колени и положить весь мир к ее ногам, только бы она продолжала держаться тонкими, невесомыми руками за мои плечи. Моя фарфоровая Роуз, девочка-загадка. Я сложу эту картинку, только доверься мне.