Курортный роман

Встряхнулся и посмотрел на экран уже осмысленно. Эх, поработаем... До конца смены я успел закончить один проект, начать и развить следующий, а еще отработать с Реа обыск укрытий. Правда, скорее в духе французского ринга, чем ИПО * — вокруг картонных коробок с холодильниками. Собака бегала честно и резво, но осталась недовольна — ни фигуранта, ни на худой конец кошки не обнаружилось. Даже полученный от меня кусочек хлеба утешил мало. На морде надпись: «Если бы я знала!» А даже если бы и знала? Мне надо — беги! — Ревир! Реа срывается и летит за ящик. Ничуть не медленнее первых разов, когда она еще думала, что может найти там что-нибудь интересное. Ну и отлично. Еще бы и на соревнованиях так. А то три раза из пяти вместо чинного оббегания укрытий — летит прямо к последнему бить морду фигуранту. Коза белобрысая. Самое сложное упражнение. Ну не понимает блондинка, зачем это нужно — бежать куда-то, заглядывать в шалашик, если и так понятно, что там никого нет. А умение экономить силы — это породное. Вот и экономит, зараза. Дома тишь и гладь. Столик мирно прячется на полке, возле телефона записка. Нашкрябанная угловатыми расплывчатыми буквами: «Звонил Авшар. Срочно». Ну, чего может быть срочного у торговца морепродуктами? Видали на пляжах девочек и мальчиков, бегающих со связками копченой рыбы, мидиями и другой малосъедобной фигней условно морского происхождения? Вот они и работают на Авшара. Не всегда напрямую, но суть та. Ну, раз срочно, пусть будет срочно. Звоню. Авшар берет трубку, но вместо приветствия: — Эй, это не твой товар! Я сказал — рапанов бери! Рапанов! И еще раз принесешь назад всего осетра — самого сожрать заставлю! Страшная угроза. Без шуток. На часах восемь пятнадцать. Начало веселого трудового дня… О, наконец, и про меня вспомнил: — Салам-алейкум, Олег, дорогой! Угу, это сейчас я дорогой, а когда Реа цапнула излишне предприимчивого несуна, решившего осчастливить меня в собственном доме протухшими моллюсками трехдневной давности, самое ласковое было «сын грязной помойной суки». — Алейкум-ассалам. — Тут такое дело. Без тебя никак. Помнишь, в прошлом году у меня юбилей был? Помню, а как же не помнить? По-моему, минимум неделю в городе трезвых можно было пересчитать на пальцах одной руки. Середина ноября, когда и случайный чих — событие, а тут такая гулянка. Впрочем, подтверждений Авшар не ждет. -— Мне Роман, сын Айнар, которая … — и почему нельзя пропустить перечисление родственных связей? Будто я с луны свалился и не знаю, что Айнар дочь второго мужа твоей первой жены? Бреду с телефоном на кухню, достаю рубец, включаю чайник. Авшар как раз успевает добраться до сути. — Так Роман подарил мне собаку. Вай, какая собака! Звер! Жену покусала, Ивана-дворника за яйца прихватила… Настоящий азиат! Мужик! Вот хочу от него щенков, а мне сказали, что на выставку надо…А? Бля. Идея ясна — где-нить на цепи сидит озлобленный годовалый кобель, которого надо вывести на выставку, потому что хозяевам приснилось, что на этом смогут заработать пару копеек. А меня присоветовали, потому что самоубийц в округе больше нету. — Родители кто? — У кого? — не понял Авшар. Да уж не у тебя. — У кобла твоего родители кто? — Азиаты! Настоящие азиаты! Большие, Роман его из Кировограда привез, из самого лучшего питомника! Очень познавательно. Просто в экстазе. Может, когда случится чудо, и мне сразу расскажут, кто у собачки папа-мама, каких линий, чем они занимались и как выставлялись, вместо традиционного «настоящие» и «от чемпионов»? И дрессироваться придут со щенка…. Впрочем, все возможно. Серега о третьем азиате подумывает… — А где он живет? — На Слободке, склад мой сторожит. Олег, дорогой, своди его на выставку: ничего не пожалею. Весельчак. «Своди». Как у него все просто! Сводить — не проблема. Проблема, чтобы собачка мной не закусила и на выставке никого не сожрала. А еще могу спорить — это сейчас «своди», а потом окажется – «оценку получи хорошую», «выиграй чего-нибудь»… — Я посмотрю. Если собака будет толковая, поговорим. Авшар рассыпается в цветистых благодарностях, но я его почти не слушаю. Потому что гость встал. Прислонился к стене. Голову на бок склонил, как овчарка перед куском сыра. Одеваться надо нормально, а то на эту порнографию смотреть невозможно. Это не трусы, а вуаль какая-то. Их пора в музей сдавать как древнюю реликвию… Противно. И куда я смотрю? Лучше глянуть на шею. Длинную, белую. Синяя жилка пульсирует, кадык острый… Так бы и…. Придушил. Где же Светка!? Авшар, наконец-то, замолк. Договорились встретиться в два. Делать ничего не буду, только гляну, потому что в три — сбор команды, а утром и без того есть чем заняться. Например, собаку покормить, что-то она подозрительно к щенку жмется. Морду в руки сует, вроде как погладиться. Мальчишка послушно чешет ее за ухом, я жду. Когда-то он остановится и… Точно. Реа хватает его за руку и тихонько говорит: «Рррр. Мол, кто разрешал». — Ой. — Реа. Девушка брезгливо выплевывает конечность и идет любоваться микроволновкой. — Светка звонила. — Доброе утро. И где твоя вежливость? А Светка это хорошо. Жалко, что не я с ней говорил… или лучше, что не говорил. Встречу и скажу пару ласковых в глаза… — Доброе. Мне надо в одиннадцать быть на набережной. Надо — будешь. Киваю. Спохватившись, угукаю. — Реа, купаться. Собака летит на берег. А ты чего ждешь? Особого приглашения? — Идешь? — Сейчас, трость возьму. На фига она тебе? Говорил же, обойдешься… Беру за запястье и веду к берегу. На попытки вырваться внимания не обращаю. Впрочем, щенок не очень и усердствует. Так, дернулся разок другой и покорно пошел следом. Зашел в прибой, где в волнах скакала Реа. Остановился. Прибой сегодня солидный… Ветер с моря, волны почти по пояс, вон чуть с ног не сбил. Хотел было вернуться, но я не дал. — Заходи глубже. — Не хочу. — Или боишься? — И боюсь. — Нечего тут бояться. Не отвечает, молча попытается выйти на берег. Дурачок. Светка расскажет, что тебе предстоит делать, я скажу «нет» и уже вечером покатишься в родной Голожопинск. Последний шанс искупаться в настоящем море. Потом спасибо скажешь. Хватаю его за руку и кручу на месте. Он не ожидает, поэтому мне это удается легко. Два с половиной оборота. Теперь впереди море. И я. Давай купайся. Волны мне подыгрывают, подбивают его под колени, затаскивая на глубину. Мальчишка пошатывается, делает шаг вперед, и его добивает Реа, которая мимоходом тычется в спину, окончательно сбивая его с ног. Ух ты, тут он барахтается еще веселее, чем в ванной. Ну да, тут не скользко, зато опереться не на что, и прибой бьет под дых, опутывает ноги водорослями, крутит… Эй, ты что, и правда, утонуть задумал? Вылавливаю его за шкирку из воды, он вцепляется в меня, аж больно. — Олег, что ты делаешь? Где берег? Ну, и не так ты уже и боишься, как рассказывал. От страха кричат, а ты уткнулся в меня носом и шепчешь интимно. Соблазняешь? Сам захотел… Обнимаю его за талию, прижимаю к себе. И в самое ухо, так негромко: — Там… Щенок замирает, почти не дышит, пока я раздумываю, что же сделать раньше: спустить его драные трусы или укусить за шею… Твою мать! По яйцам он не попадает, но от удара в живот я чуть не падаю, руки сами собой разжались. И тут же получаю еще раз, ногой в колено. Волны накрывают меня с головой, а гаденыш еще и прыгает сверху, вцепившись в волосы. Утопить надумал? Убью, суку! В мутной воде я ничего не вижу, но и на ощупь без проблем хватаю хрупкую шею и бью по ногам. Щенок валится сверху, я переворачиваюсь, и теперь уже он под водой, а я жадно хватаю воздух. Недолго, пока противник не обнимает почти ласково за шею и со всей дури бьет мне в живот коленом. А дури у него неожиданно много. Валюсь в воду и уже не столько душу, сколько держусь за врага, пока мальчишка лупит меня по голове. Отпускаю, отталкиваюсь и отплываю вглубь… Выныриваю. Щенок стоит в трех метрах, крутит головой. Глаза широко-широко открыты, и в мутной пелене плывет отражение грозовых облаков. Рядом застыла Реа. Смотрит на меня и явно не понимает, что происходит. Подхожу. Останавливаюсь в паре-тройке шагов. — Берег сзади. — Ты больной! Олег, ты понимаешь, что ты больной? Тебе лечиться надо! — Извини, я тебя неправильно понял… Что я наделал, до меня доходит медленно. Но уверенно и болезненно… Эгей, Олежка, это не Игорь. Точнее не тот Игорь, которого ты знал в детстве. Другой человек, который не сделал тебе ничего плохого, кроме того, что взволновал тебя своей схожестью… — Ты не понимаешь, — гость не кричит. Он говорит хриплым шепотом, который еще минуту назад казался интимным. Сейчас я понимаю — у него просто голос сел. От страха. — Ты с ума сходишь… Кричишь во сне… Ты себя не контролируешь! Ну, это ты зря! Я себя всегда контролирую. У меня вообще все под контролем. Что только в моих силах контролировать. — Ты ошибаешься. Просто… — нет, не буду ничего объяснять. И больше даже пальцем не прикоснусь. И вообще, сейчас вывезу тебя в центр, жди Светку и прочь из моей жизни! — Реа! Гони! — показываю на мальчишку. Собака смотрит на него, на меня. Гнать — это животных. Лошадей, овец. Что делать с человеком, она не понимает. — Гони! Домой гони! Сообразила. Подскочила к щенку, ткнула носом в ногу, заставляя отступить назад. Потом еще и еще, пока тот не сообразил развернуться. Пристроилась рядом и они ушли в дом. А я остался… _______________ * IPO (ИПО) - это тестовый норматив дрессировки, служащий цели выявления и тестирования качеств, необходимых пользовательской собаке для успешного ее применения. ИПО включает в себя три раздела: следовая работа (раздел А), послушание (раздел В) и защита (раздел С). Рассчитан на немецких и бельгийских овчарок, у которых во главе угла стоит полное подчинение человеку и управляемость. В отличие от наших аборигенов, которые самостоятельно решают, что им делать.