И это любовь

Городок встретил путешественников шумом улиц, спешащими по ним куда-то людьми и праздником на главной площади. — Похоже, не так-то просто будет отыскать приличную гостиницу! — прокричал в этом гомоне Картэль Бергу. — Надо поскорей найти место для отдыха. Лениэлю плохо. Думаю, он просто скоро потеряет сознание. Эта очередь в ворота его просто доконала, — не менее громко ответил ему парень. Вампир и сам видел, что Лениэль еле держится в седле, мужественно собирая остатки своей воли в кулак. «Потерпи, мальчик, еще немного», — мысленно попросил он его, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь заведения, где можно было бы снять номер. Наконец, ему удалось в небольшом переулочке заметить слегка потрепанную вывеску «Веселый петух». Пусть будет «Петух», согласился сам с собой Картэль, направляя туда своего коня и беря в руки поводья животного, на котором сидел Лениэль, так как тот уже прикрыл глаза не в силах больше бороться со слабостью. Во дворе гостиницы вампир быстро спешился и подхватил на руки Лениэля, у которого уже не было сил идти ногами. Крикнув Бергу, чтобы тот распахнул ему двери, он бережно внес парня в прохладу помещения, которое оказалось довольно вместительным обеденным залом. Хозяин обеспокоено вышел им навстречу из-за барной стойки. — Молодой человек чем-то болен? — поинтересовался он участливо. — Нет. Просто перегрелся на солнце. Шляпу забыл надеть, — первое, что пришло на ум, ляпнул Картэль. Не будешь же всем и каждому объяснять, что нет, не болен, просто неважно себя чувствует по такой-то причине. — Нам бы комнаты снять. — Праздник в городе. Все гостиницы забиты до отказа. Моя в том числе, — виновато произнес хозяин, переминаясь с ноги на ногу. У него осталась всего одна небольшая комната, но вряд ли такие богатые господа захотят там остановиться. — Что, совсем ничего нет? Картэль начал уже нервничать, видя, что дыхание у Лениэля становится рваным, прерывистым. — Есть одна, но совсем маленькая комнатушка. Если господа… — Давай ключи, — не дал ему договорить Картэль и, подхватывая снова Лениэля на руки, поспешил за хозяином на второй этаж. Комнатка, действительно, оказалась маленькой, но с большой кроватью, занимавшей почти всю ее площадь. Мужчина бережно опустил на постель Лениэля, присел рядом и уже собрался прикоснуться к его губам своими, как вспомнил, что хозяин все еще стоит на пороге и пока не собирается уходить. — Милейший, — обратился он к нему с самой очаровательной улыбкой, на какую был способен. — О своем друге я позабочусь сам. А вы бы позаботились о нашем ужине. Мы спустимся буквально через четверть часа. Хозяин, осклабившись, наконец, покинул комнату, оставив их почти одних, — за его спиной прятался молчаливый Берг, который очень сильно испугался за Лениэля, почти, как тогда, когда нашел его в полуформе. — Ты бы тоже пошел вслед за хозяином гостиницы, — предложил ему Картэль. Он и так знал, что тот отвернется и сразу уйдет, как только он начнет целовать Лениэля, просто не хотел травмировать его психику, ведь было понятно, что простым ласковым прикосновением губ здесь уже не обойтись. — Лениэль, Лениэль, что ты со мной делаешь? — простонал Картэль, когда они остались совсем одни. За то время, что они были вместе, он привык давать парню и ласку, и энергию, и даже любовь. Он уже не считал это чем-то неправильным, и начал думать о малыше, как о своем собственном. И целовать, и ласкать Лениэля ему уже хотелось самому, а не потому, что тому нужны были силы. Он быстро скинул с себя дорожную пыльную куртку прямо на пол, не заботясь, чистый тот или не очень. Точно так же снял с неподвижного Лениэля верхнюю одежду, расстегнул его рубашку и, вздохнув, начал выцеловывать его тело, пока тот не пришел в себя. Особенно он старался в районе живота того, где по его понятиям должен был находиться малыш. Уткнувшись носом в пупок Лениэля, он разговаривал с ребеночком, пока его никто не слышал, убеждая того, что он слишком много энергии забирает у своего папы, что тому тяжело, и надо вести себя получше, терпеть, пока они не остановятся на ночлег, и он, Картэль, не даст ему того, чего он хочет. А потом малыш выпирал своей крошечной ручкой или ножкой в каком-нибудь месте живота, а тот его нежно поглаживал. И только вот так наговорившись с младенчиком, Картэль перемещался к лицу Лениэля, и нежно прикасался к его губам. Он целовал и целовал его, чувствуя, что и сам неимоверно возбудился. Он стал выбрасывать такие огромные порции энергии, от которых Лениэль выгибался и стонал, как от оргазма. Тот уже открыл глаза и недоуменно смотрел на Картэля, который уже постанывал, готовый сорвать оставшуюся одежду с парня и войти в него одним мощным движением. — Все, хватит, — простонал мужчина, отрываясь от губ Лениэля. Но буквально через секунду снова впиваясь в них страстным поцелуем. Лениэль запустил свои пальцы в шелковистые смоляные кудри своего спасителя и ласково перебирал их, отвечая с не меньшей страстью на его поцелуи. Только так, по-другому он о нем не думал и не называл про себя. Только спаситель, а никак иначе. Без него он давно бы уже умер, и он, и его малыш. Поэтому он для себя давно решил все, что ни попросил Картэль он для него сделает. Все, о чем тот только может попросить. Но вот только пока что он только и делает, что просит и в нем нуждается. Наконец, Картэль все же оторвался от таких сладких губ Лениэля. — Пойдем ужинать, дорогой. Лениэль вздрогнул, как от удара хлыстом. «Дорогой», его так же называл в постели Илиас, а потом… просто выгнал. И слезы непроизвольно потекли из его глаз. — Лениэль, что с тобой? — испуганно прошептал Картэль. Ведь только секунду назад тот счастливо улыбался и теперь вдруг плачет. Парень всхлипнул и покачал головой, но слезы не прекратились. Он и сам себе удивлялся — стал не в меру слезлив и сентиментален. Картэль поднял его на руки и прижал к себе, покрывая поцелуями глаза, щеки, шею. — Скажи, чем я тебя обидел? Каким словом? Это слово исчезнет из моего лексикона, я его больше никогда не произнесу, — мужчина покачивал на руках Лениэля, как маленького ребенка и говорил с ним точно таким же тоном, как несколько минут назад разговаривал с его малышом. — Не называй меня «дорогой», пожалуйста, — сквозь всхлипывания попросил Лениэль, прижимаясь к груди мужчины. — И всего-то? А милый? Можно? — поинтересовался Картэль, губами собирая слезинки с его щек. Лениэль кивнул головой, пару раз еще всхлипнул и успокоился: «Как уютно и хорошо в его сильных объятиях. Вот бы всю жизнь провести с ним». Он хотел сказать что-то доброе и ласковое Картэлю, но тут из-за двери раздался недовольный голос Берга: — Ну, вы там скоро? Я есть хочу… Он помолчал, прислушиваясь, а потом заголосил: — Мало того, что мне опять на сеновале ночевать, так меня голодным еще хотят оставить… — Ладно, не обижайся, — Картэль появился в дверях с Лениэлем на руках. — Ему все еще плохо? — испугано вскрикнул Берг, заглядывая в глаза друга. — Нет, со мной все в порядке, — ответил улыбающийся Лениэль, а потом обратился к Картэлю, — поставь меня на ноги, а то так всех переполошишь.