Глаза цвета спелого хмеля

Чем нравилась Татьяна Андрею — ей не надо было ни на что намекать и ходить вокруг да около, как с другими девицами, а потом все равно говорить открытым текстом. Она прекрасно понимала и без его «тонких» намеков, для чего ее пригласил Андрей — вот сейчас они выпьют по рюмочке, закусят, а потом пойдут в спальню, через обязательный душ, причем каждый помоется в одиночестве. Не любил Андрей смотреть, как девушки подмываются. Не терпел этого. Не видел в этом никакого эротизма или эстетики. Точно так же, как и принятие душа после близости, считал делом весьма интимным. Ну, кому скажите приятно смотреть, как он снимает презерватив и намыливает свой опавший половой орган, чтобы смыть с него остатки спермы? Хотя кому как... Из-за этого он и оральный секс не любил, но вот от анального не отказался бы, но прочитав в интернете, как надо готовиться к нему, все же решил, что самый обычный ему больше подходит. Объяснять девице, если она того не знала, что ей предстоит сделать клизму до секса... Да ну его со всеми аналами и анналами вместе! Татьяна привычно ляжет на спину, раздвинет ноги, он удобно устроится между ними, слегка потискает ее грудь, потом поцелует живот, затем наденет презерватив и войдет в нее, всего несколько фрикций — и девушка начнет стонать. Даже если это не преддверие оргазма, то какая ему разница. Он какое-то время спустя кончит, и его тело получит вожделенную разрядку, а Танюшу он потом доведет до оргазма рукой, лаская клитор, он знал, ей так больше нравилось. Все, что было до этого, она считала только любовной игрой. И если Андрей хотел, то сменив презерватив, мог получить свою порцию удовольствия вторично, ощутив Танечкины судорожные сокращения мышц влагалища. Она никогда не симулировала, она к Андрею приходила только за своим оргазмом, плевать ей было на него, а он старался дать ей в полной мере, как она хотела, как она любила, не забывая о себе, любимом, в первую очередь. Ничего необычного — обычный секс без любви. — Так за что мы выпьем? — поинтересовалась девушка, когда уютно расположившись на диванчике после секса и душа, они налили по рюмке конька, по второй за сегодняшний вечер. По первой они выпили, когда девушка только пришла, чтобы немного расслабиться. — За мое назначение, — проговорил Андрей, ему казалось, что он озвучивал причину, по которой пригласил Татьяну к себе. — Фи, — наморщила девушка свой хорошенький носик, — за это мы уже выпили. Это не та причина, по которой ты меня выписал. — Почему не та? Та… — не очень убедительно попытался возмутиться Андрей. Ему было хорошо, он был удовлетворен, дважды, как всегда с этой девушкой, удовлетворен. И спорить с ней ему совершенно не хотелось. Пусть что хочет, то и думает. — Ты был не такой, как обычно, — Татьяна рассматривала коньяк в рюмке на просвет. Андрей хмыкнул, понапридумывала себе что попало, но это ее дело. — Ты был страстным и нежным, я тебя никогда таким не видела, — продолжала настаивать девушка. — Я была с тобой в постели, и мне показалось, что ты влюбился. Девушка будет счастлива с тобой. Хотелось бы оказаться на ее месте. — Нет, Татьяна, никакой девушки у меня нет, — грустно вздохнул Андрей и одним глотком выпил коньяк. А она права, похоже, он и, вправду, влюбился в те необычные глаза. Только это не девичьи глаза, совсем не девичьи. И обладателю этих глаз он не нужен. Совсем не нужен. Да и что ему с пареньком делать, он тоже не представлял. Но любви хотелось, очень хотелось. Только что делать с той любовью? Андрей готов быть завыть прямо при Татьяне, не видя выхода из создавшейся ситуации. Он снова налил по полной рюмке. — Напиться, Андрей, это не выход, — философски заметила девушка, опрокидывая обжигающий напиток в рот, не пытаясь пить коньяк маленькими глотками. Андрей хоть и был погружен в свои переживания и размышления, но что у Татьяны тоже какие-то проблемы, он понял это сразу. Или ему все же показалось? В постели не было ничего необычного. — Не выход, — согласился он с ней. Спрашивая в лоб о проблемах, можно отпугнуть человека, так ничего и не узнав. Он снова налил и стал ждать — если она попытается выпить, он заберет у нее рюмку и ласково начнет выспрашивать, за что пьет она. Но девушка больше к коньяку не прикоснулась, но попросила разрешения выкурить сигарету. Андрей вздохнул и повел ее на кухню, не в подъезд же, отказать после изумительного секса в такой малости он не смог. — Я тут по базару пробежалась — выставила свою анкету на сайте знакомств, перебрала всех своих бойфрендов, — хмыкнула Татьяна, делая первую затяжку. — И пришла к выводу — ты лучший из потенциальных кандидатов на должность отца моих детей. — Каких детей? — Андрей чуть не рассмеялся. С Татьяной и, вправду, сегодня что-то не так. — Обыкновенных, — вздохнула девушка. — Мне уже лет, извини… Она хотела сказать грубо, но затянувшись сигаретой в этот момент, передумала матом ругаться. Зачем выставлять себя в дурном свете? А вдруг у Андрея, действительно, никого нет, а секс с ним был замечательным просто потому, что ни у нее, ни у него никого не было достаточно длительное время. — И сколько тебе лет? — улыбнулся Андрей, наливая в этот момент в заварник кипятку из кулера, чтобы приготовить чаю. — Извини, если ты сочтешь мой вопрос слишком наглым. — Отчего же, — девушка выпустила в потолок струйку дыма, — двадцать семь. Замуж мне пора. — Пора, — согласился с ней Андрей, чуть не ахнув вслух. Почему-то он всегда считал, что лет ей гораздо меньше. Ну, не гораздо, а всего двадцать четыре, ему не хотелось думать о ней, как о матроне. А все девушки старше двадцати пяти были для него «старухами» или старыми девами. Среди его подружек Татьяна оказалось самой великовозрастной. А может они все лгали о своем возрасте? Они прямо на кухне попили чаю, и Андрей мягко стал намекать Татьяне, что ей пора уходить. Он не позволял своим подружками ночевать у него. Его постель — это только его постель. Вот сейчас она уйдет, а он поменяет все постельное белье, посторонних запахов Андрей не переносил, а особенно запаха близости. Его постель должна пахнуть чистотой и свежестью. Секс — это хорошо, но только в определенных пределах. Татьяна с надеждой взглянула на Андрея, но не увидела ничего в его глазах похожего не только на любовь, но хотя бы небольшой намек на желание испытать еще один небольшой оргазмик. А без этого в его постель ей больше не попасть. Девушка не стала испытывать судьбу и, одевшись, вызвала такси — будешь сильно навязчивой, может случиться так, что больше вообще не позовут. До самого ее ухода они не обмолвились больше ни словом — Андрей погрузился в свои думы. И только, когда она выходила в двери, он чмокнул ее в щеку и пожелал счастливого пути. «Чуть не влип», — мужчина раздраженно походил по комнате, а потом, усевшись на диван, стал просматривать номера телефонов своих девушек. Первым из адресной книги он удалил Татьянин номер. Ей замуж хочется — это не к нему. А затем удалил еще несколько номеров, посчитав, что этим тоже может захотеться туда же. — Чуть не влип, — прошептал Андрей негромко. Хорошо, что он являлся приверженцем безопасного секса и всегда пользовался презервативами. Совершенно не хватало, чтобы вот такая Татьяна, решив, что ей пора не только замуж, но и детей заводить, залетит от него. — Чуть не влип, — проговорил он громче, удалив из телефонной книжки еще пару номеров, — не хочу жениться. У меня пока другие цели. Андрей бросил телефон на диван, нервно прошелся по комнате, мысленно поблагодарив девушку, что она была честна с ним, а потом отправился в спальню, перестилать постель и укладываться спать… …Ровно через неделю, не выдержав, Андрей все же подъехал к университету, чтобы хоть взглянуть на Виктора, если тот не захочет с ним разговаривать. Он день изо дня всю неделю себя уговаривал, что этот парень ему не нужен. И все равно не выдержал — и дома, и на работе перед взором стояли его необычайного цвета глаза. Андрей несколько раз по вечерам брал в руки телефон, чтобы позвонить еще какой-нибудь подружке, что остались в адресной книге, и снять напряжение в организме, но как только глаз задерживался на каком-нибудь номере, рука тотчас же его безжалостно удаляла. Андрей тормознул на небольшой парковке, откуда был виден вход в университет, подпер подбородок руками, облокотившись на руль, и принялся ждать. Вот и мальчишки, с которыми Виктор был в прошлый раз, появились, а паренька все не было. Он подождал еще немного, а потом решил, что все же пропустил его. В дне он не ошибся, совершенно точно. Именно неделю назад его приказом назначили директором по финансовым вопросам и заместителем генерального и отпустили до завтра, и он точно также ждал Виктора после того, как у того лабы закончатся. Мужчина хотел подняться к расписанию и посмотреть, у каких групп в этот день в восемь занятия заканчиваются, а потом понял, что это бессмысленно — он не знал, на каком факультете парень учился. Прождав так целый час, Андрей, разочарованно, завел свой «Лексус», но так никуда и не двинулся. У него было такое чувство, что его обманули в самых лучших ожиданиях. Он хотел чего-то этакого, а ему его даже не показали. Обреченно вздохнув, он все же поехал домой, решив, что ровно через неделю он обязательно приедет пораньше и с Виктором встретится… …Неделя прошла, как в тумане — он что-то делал и даже вроде все правильно, но если его спросить, что произошло за это время, Андрей не смог бы ответить. А в лучшем случае смог бы только сказать, что ничего не произошло. Да ничего, в сущности, и не происходило: на работе — обычная текучка, а вечером дома он тихо выл от тоски, но так никому и не позвонил. Какая из девушек могла взглянуть на него желтыми глазами? Серыми, зелеными, карими, но никак не желтыми. Андрей очнулся, когда его остановили на трассе и продемонстрировали на радаре серьезное превышение разрешенной скорости. — Прости, командир, — растеряно проговорил мужчина, осознавая, что сейчас он опоздает, если не сможет договориться обойтись взяткой вместо протокола. — У вас что-то случилось? — поинтересовался молоденький лейтенант, забирая документы из рук Андрея. — Еще нет. — Будешь так гнать, случится, — нравоучительно проговорил капитан, напарник лейтенанта. — Отдай ему доки, он не в себе. Пока протокол будем оформлять, вообще опоздает и точно вляпается куда-нибудь. Холодает, дорогу подморозит, и тогда вообще будет труба дело. Андрей даже не поблагодарил гайцов, забрал свои документы из рук лейтенантика, который даже не успел взглянуть на них, и погнал дальше. Он опять занял место на парковке, только теперь не стал ждать в машине, а встал прямо на входе — теперь не то, что Виктору, мыши не даст проскочить. Восемь. Он услышал звонок с последней пары — сейчас студенты потянутся на выход. Андрей занял «боевую позицию», ему хорошо был виден гардероб и спешащие на выход люди. И снова парни появились одни, без Виктора. — Ребята, — обратился к ним Андрей, когда они прошли мимо него, и стало ясно, что паренек не появится, — я вас с Виктором видел пару недель назад. Ему было неловко, что он кроме имени ничего о парне не знает. — Виктор в ЦКБухе, — бросил один из них, задержавшись рядом с Андреем. — В травме лежит, если интересно, можешь сходить. Больница через дорогу напротив. И отвернувшись от Андрея, побежал догонять своих. — Погодите! Как в больнице? — крикнул вслед парням мужчина. Но те отмахнулись от него, как от надоедливой мухи. — В травме, в травме, — проворчал Андрей, направляясь к своему «Лексусу», — могли бы и фамилию Виктора сказать между делом. В больницу он не поехал. А смысл? Уже девятый час, его, скорее всего, туда просто не пустят. Да и что там делать? Не любил он больных и убогих. Никогда не знал, о чем можно говорить, как развлекать заболевших родственников. В лучшем случае, приносил передачу и уходил. А тут вообще посторонний человек. Да и через неделю, когда он снова приедет, парня, скорее, всего уже выпишут, ну, а если не выпишут, тогда он его навестит… …Чем дальше, тем все меньше и меньше он думал о Викторе, забывая его изумительные глаза. Сказывался аутотренинг и Ирочка, новая подружка — красивая миниатюрная блондиночка, которая работала в бухгалтерии этажом ниже. Андрей никогда раньше не посещал это подразделение фирмы, а теперь по долгу службы вынужден бывать чаще — то договора подписать у главбуха, то платежки оформить. А тут такой молоденький пэрсик! После того, как два раза они вместе пообедали, Андрей с чистой совестью пригласил даму к себе на ужин. И остался весьма доволен умением и старанием Ирочки, которой тоже очень понравился финансовый директор с окладом… Правда, она осталась весьма разочарованной, когда Андрей вызвал ей такси, сказав, что у него еще запланированы дела на вечер, когда дама, ну, никак не желала понимать его намеков, что ночевать у него она не будет. Он даже оделся в деловой костюм и вышел с Ирочкой из дома, усадив ее в такси. А сам побрел по улице, даже в «Лексус» садиться не стал, все же выпили с ней понемногу. А во вторник, словно на службу, снова поехал к университету. Даже Ирочка не смогла бы его остановить… …— Кузнецов у него фамилия, Кузнецов, — отвечал парень, что неделю назад посоветовал Андрею навестить Виктора в больнице. — Ишь ты, — усмехнулся мужчина, — однофамилец, значит. — Его в психушку хотят переводить. Он совсем никакой. Если бы не его переломы, то забрали бы уже давно, — повысил до фальцета голос парень. — Не понял… Какие травмы? Какая психушка? — Андрей, действительно, ничего не понимал и стоял в растерянности. — Они поехали в горы, сорвались, он разбился, а Витька себя во всем винит, — сбивчиво попытался объяснить парень. — Ты говори яснее, — попросил мужчина жалобно. — Кто они? Кто разбился? И в чем Виктор себя винит? — Витька скалолаз. Хороший скалолаз. Он бесшабашный, жилистый, у него все ловко получалось. Он лучший среди нас, — парень покачал головой. — Его наш тренер Никита Иванович готовил к международным соревнованиям. А Витька мечтал лазить по настоящим скалам, а не на скалодроме. А тут случай выпал — тренера его друзья пригласили в горы, а он Витьку с собой взял. Они поднимались в паре. Все было нормально, а потом китайские карабины стали один за другим ломаться, они сорвались. Высота была небольшая, но Никита Иванович упал неудачно на острый камень под скалой и тот его прошил почти насквозь. Он умер по дороге в больницу. А Витька сильно переломанный, но живой, лежит в травме. Он ничего не ест, ни с кем не говорит, глаза не открывает, плачет, и все. Если бы не корсет и гипс на обеих руках, его давно в психушку забрали бы. — А родители? Родители его где? Почему парня домой не заберут? — вдруг разозлился Андрей на себя, на родителей Виктора, на парней, которые ему ничего не сказали неделю назад. — У него только мать. Она и раньше пила, а когда Витька покалечился, так вообще в запой ушла. Мы позвонили его сестре, она в другом городе живет. Та приехала и увезла ее. Еще непонятно, кому больше внимания надо — этой спившейся старухе или Витьке. Вот такая история. Нам же его не отдадут, а в психушке из него овощ сделают — это точно. И парень, больше не сказав ни слова, пошел прочь, оставив стоять растерянного Андрея посреди улицы.