Физики, лирики и мясо по-французски

— Дима, — Гарик осторожно потряс спящего парня за плечо. — Димка. Но тот только сонно почмокал губами и перевернулся со спины на бок, подтягивая одеяло и закрываясь им с головой. — Дима, — мужчина продолжил настойчиво тормошить парня. Чувствовалось, что тот устал неимоверно — мало того, что никак не реагировал на их довольно громкую беседу с братом на кухне, так и теперь не желал просыпаться, хотя часы показывали уже начало двенадцатого. Сам же Гарик успел, после того как, под утро вызвав такси и усадив в машину сопротивляющегося пьяного брата, перестирать рубашку и пуловер с джинсами парня. Ему вдруг захотелось это сделать. Не желал он, чтобы от парня воняло табаком и алкоголем — не его это запахи. Димка ему безумно понравился. Нет, не желал он его физически в отличие от брата, но оберегать, защищать почему-то очень хотелось. Вот и перед тем как лечь поспать немного, загрузил все в стиральную машину, а потом, не поленившись, развешал. Димка высунул нос из-под одеяла и сонно улыбнулся Гарику. — Вставай, — улыбнулся тот ему в ответ. — Уже почти полдень. — Я сегодня свободен до вечера, — по-детски надул губки парень, — можно и поваляться немного. — Дел у нас много, солнышко. — Почему «солнышко»? И какие у нас дела? — Димка распахнул свои незабудковые глаза и внимательно посмотрел на мужчину. — Человека из тебя делать буду. Это моя вторая специальность — уверенность вселять в людей. Кто-то же должен этим заниматься, — продолжил улыбаться Гарик. Смотреть на парня и не улыбаться было невозможно. — А солнышко, потому что, когда находишься рядом с тобой, что ночью, что в пасмурную погоду светлее и теплее становится. — Скажете тоже, — недоверчиво пробормотал Димка и от смущения снова натянул одеяло на голову. Ему много чего говорили, по-разному называли, но так никогда. Даже слезы на глаза навернулись от такой нежности, и он не хотел, чтобы мужчина их увидел. И почему эти слова другой Мирнов сказал, а не тот. Тот его даже задержать не попытался. — Вставай, вставай, — похлопал его по плечу Гарик, — смущать не буду. Пошел на кухню завтрак готовить. А после завтрака расскажу, что нам предстоит с тобой сделать. И как Димка только не сопротивлялся, какие только аргументы мужчине не приводил, но тот смог убедить парня, что деньги существуют лишь для того, чтобы их тратить. А раз так и сегодня тридцать первое декабря, то почему бы не побаловать себя новыми вещами. И пусть не одежда красит человека… Но в данном случае именно одежда могла придать Димке уверенности в себе. — Допивай чай, одевайся и поехали, — скомандовал Гарик, направляясь в спальню, чтобы переодеться. — И куда мы? — жалобно проскулил Димка. Он хоть и согласился потратить деньги, что лежали у него в рюкзачке, но тратить их на себя ему все равно было безумно жалко. Вот матери что-нибудь купить — совсем другое дело. — В «Мегу», — высунулся из спальни Гарик и снова скрылся за дверью. — Но там все так дорого! — прокричал ему Димка в ответ. На барахолке какой-нибудь купить себе обновки он бы не отказался. — Я научу тебя в себя верить, — проговорил мужчина, выходя из спальни и предлагая двигаться на выход. Джинсы-стрейч за пару штук, стильный пуловер чуть дешевле и новую рубашку они подобрали Димке в одном месте и практически сразу — на стройном парне все сидело, как влитое, совершенно преображая его, делая не бедным родственником, а этаким соблазнителем. Если бы было лето, то Гарик ему бы посоветовал приобрести обтягивающую футболку, чтобы подчеркнуть рельефность мышц парня. Хорош, стервец, хоть и несколько худоват. Не зря его братец так запал на парня. А вот с обувью пришлось повозиться. Гарик предпочитал только брендовые модели, а Димка, взглянув на цену, закатывал глаза и тут же ставил их обратно — он, значит, ночами не спал, горло драл, а теперь отдай восемь штук за какие-то башмаки. — Нет, так не пойдет, — рассердился мужчина и потащил его, как маленького, за руку в своей самый любимый отдел. — Если и там тебе ничего не приглянется, то я не знаю, — он обреченно развел руками. Димка перебирал пару за парой, так ни на чем и не остановив свой взгляд. И вдруг он взял с полки ботинок с высоким голенищем на шнуровке и решительно отправился на скамейку, чтобы посмотреть, как он будет на ноге смотреться. Гарик замер. Парень надел ботинок и попросил молоденькую продавщицу принести второй. Девушка тут же кинулась в подсобку и вернулась с коробкой. Димка надел второй ботинок, не зашнуровав их до верха, заправил обтягивающие его стройные ноги новенькие джинсы в приоткрытые высокие голенища. Все, кто в этот момент находились в отделе, с одобрением посмотрели на парня. Хорош, сказать нечего! — Я возьму их, — проговорил Димка, закидывая свои кеды в пустую коробку, — снимать ботинки ему совершенно не хотелось. — Тебе повезло. Ты везунчик, — прошептал ему Гарик, пока девушка-продавщица оформляла покупку и гарантийный талон на обувь. — Скидка почти пятьдесят процентов — последняя пара, новый год, моя скидочная карта. — Все равно почти пять тысяч, — всхлипнул Димка, в уме прикидывая, остались ли еще деньги на подарок для матери. И все равно он был доволен — без Гарика он никогда бы не решился на такие покупки. — И куртку хочу новую, — пробормотал парень, чувствуя себя виноватым, что они так долго бродят по магазину, и мужчина тратит на него свое время. — Не вопрос, деточка, — разулыбался Гарик. Таким уверенным в себе с хорошим чувством прекрасного и отличным вкусом Димка ему нравился больше, чем тот заморыш, которого он подвозил как-то в мороз. На куртку, которую парень присмотрел, денег у него уже не хватило, но озорной блеск в глазах свидетельствовал, что он извернется, заработает и обязательно ее купит. — А теперь к парикмахерам! — выдал Гарик и, схватив Димку за руку, потянул совсем в другую сторону от входа. — Зачем? — опешил тот. Что-что, стрижка в его планы не входила. — Образ завершить, — невозмутимо проговорил мужчина, открывая одной рукой двери в салон, а второй по-прежнему удерживая парня, чтобы не сбежал в последнюю минуту. На немой вопрос стилиста Гарик, тоже молча, подвигал пальцами, изображая ножницы. — Сохраните его вихры, — попросил он парикмахера, только придайте им форму. — Будет сделано, — улыбнулся тот. Давно он мечтал, что придет кто-нибудь с такими густыми и длинными волосами и попросит придать его голове художественное безобразие — а то все коротко и коротко и волосок к волоску. А тут такой новогодний подарок, он даже телефон достал, чтобы потом парня сфотографировать после стрижки. Мастер он все же или кто? И понеслось — Димку мыли, клацали над ним ножницами, потом чем-то голову смазывали, затем ему показалось, что даже красили. И все это отвернув от зеркала, чтобы он раньше времени не обрадовался. Напротив, как назло, зеркала другого не было. А когда поворачивали так, что он мог себя краем глаза видеть, Димка зажмуривался, то ли боясь испугаться, то ли разочароваться, то ли, наоборот, от радости не помереть. — Все, — стилист развернул парня к зеркалу и сдернул с него покрывало. Тот чуть не задохнулся от восторга — на него смотрело чудо с теми же самыми вихрами, но какими... А рядом в зеркале довольно улыбался Гарик — стервец, он все же, умеет из человеков людей делать. Димка осторожно потрогал каждую прядь — какие-то были чуть высветлены, каким-то была добавлена рыжинка. Он даже к своим аккуратным ушам правильной формы прикоснулся, которые теперь не казались такими огромными, и которые он пытался спрятать за своими вихрами. Лис, коварный лис-искуситель, ни больше, ни меньше. Парень дернул себя за челку, проверить ляжет ли та на место или ему теперь головой крутить нельзя, как раньше. Димка высунул язык и провел по пересохшим от волнения губам, а потом спросил хрипло: — Сколько я вам должен за такую красоту? — Если вы мне разрешите сделать с вашей очаровательной головки снимки, то ничего, — улыбнулся стилист, видя, что клиенту он угодил, а не только реализовал собственные замыслы и амбиции. — Нет. Это должно быть оплачено, — парень смотрел в зеркало. Не отрываясь, боясь, что вот сейчас он моргнет и иллюзия рассеется, а он снова будет видеть себя, а не парня, смутно похожего на него. — Забирайте, дарю в качестве новогоднего подарка. Мне на память прошу оставить только несколько ваших фотографий, — продолжал настаивать стилист. Димка согласно кивнул головой — какую бы цену не назвал мужчина, она все равно будет меньше, чем то, что он для него сделал. — А вот теперь можно поесть и двигать домой, — Гарик подхватил подмышки парня, который по-прежнему находился в легкой прострации и смотрел на свое отражение, не моргая, и потащил его к выходу, пока стилист не передумал — такие подарки дарятся только под Новый год. — Как ему удалось из такого лохушки, как я, неинтересного, невыразительного, такое чудо сотворить, — Димка рассеянно тыкал вилкой в тарелку, он настолько был потрясен и поражен, что даже еда ему в горло не лезла. — Потому что ты не лохушка, а вполне симпатичный парень, только руки ни у кого не доходили из тебя человека сделать. Не мог мой эстет-братец не во что влюбиться… Гарик прикусил язык, но было уже поздно. — Что? — Димка выронил вилку, и она громко звякнула о тарелку. — Что? — повторил он, изумленно взглянув на мужчину. — Что слышал, — хмуро ответил Гарик. — Ты не ослышался. Все так и есть. Он хоть и кандидат наук без пяти минут доктор и дожил до такого возраста, но что касается сердечных вопросов, то дурак дураком. А с тобой вообще все новое. Он мне всю жилетку уже промочил… — Какую жилетку? — не понял Димка. — Ту, что я ему подставляю, когда он плакаться ко мне прибегал о своем студенте по имени Дмитрий. Вот смотрю я на вас, двух дураков, и каждый раз думаю, кто же из вас все же умнее? Димка поднял вилку и, пряча от Гарика улыбку, принялся поглощать содержимое тарелки. Сразу как-то и настроение улучшилось, и жизнь перестала казаться полным дерьмом. Ему осталось несколько часов простоять и ночь продержаться. А потом… А потом экзамены начнутся, уже второго января, сразу после новогодней ночи и отсыпного дня письменный экзамен по физике.