Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ :) — Минус десять баллов с каждого! — строгий голос профессора МакГонагалл не давал даже надежды на поблажку. Мальчики, понурив головы, отправились за ней. Снейп не стал ругать Малфоя, лишь бросил на него тяжёлый взгляд. Гарри знал, что профессор симпатизирует ему, и того не ждёт никакое наказание. Слизеринцы свернули налево, к лестнице, ведущей в подземелья, а МакГонагалл повела Гарри и Рона обратно в башню. Вечерний Хогвартс был прекрасен. Они проходили по тихим полутёмным коридорам, где изредка перешёптывались портреты, поднимались по лестницам, спросонья забывающим поменять направление. Изумрудная мантия МакГонагалл громко шуршала, развеваясь за волшебницей. Профессор молчала, и лишь на этаже Гриффиндора её терпение лопнуло. — Какая наглость! — возмутилась она, палочкой гася факелы, мимо которых они проходили. — Мистер Поттер, вы в Хогвартсе всего лишь несколько дней, а уже опаздываете после отбоя. А вы, мистер Уизли... Будьте уверены, я сообщу о драке вашим родителям. — Я был с Хагридом, — тихо ответил Гарри, поглядывая на Рона. Тот тоже краем глаза посмотрел на Гарри, сгорая от нетерпения поведать о своей истории, но не рискнул открыть рот при профессоре МакГонагалл. — Хагрид не является учителем, мистер Поттер, — профессор МакГонагалл проводила их до портрета Полной Дамы. — Завтра, после уроков, вы трое будете отбывать своё наказание. — Наказание? — изумился Гарри. Это было несправедливо — назначать отработку из-за первого и незначительного проступка. — Конечно, мистер Поттер. Вы двое и мистер Малфой будете чистить кубки в зале Почёта. Это поможет вам следить за временем. Или, может, мне превратить вас в песочные часы? — профессор МакГонагалл бросила на них прощальный строгий взгляд и удалилась. Портреты на стенах недовольно бурчали себе под нос, что их драгоценный сон нарушен. Рон повернулся к Гарри. Его щёки алели румянцем, на котором россыпь веснушек была почти незаметной. Лиловый подтёк начал темнеть, стремясь превратиться в красочный синяк, а растрёпанные вихры торчали во все стороны. — Этот слизняк шпионил за тобой! — возмущению Рона не было предела. Они вошли в гостиную. Там сидели несколько старшеклассников, корпевших над заданиями, и Гермиона, читающая толстую книгу в одном из кресел около камина. — С чего бы Малфою шпионить за мной? Кстати, как вы подрались? — удивлённо спросил Гарри. Ему захотелось подойти к Гермионе и немного подбодрить её, но девочка спешно собрала свои вещи и, не глядя на застывших у дверей мальчишек, отправилась спать. — Я искал тебя, когда встретил Фреда и Джорджа. Они сказали, что видели тебя направляющимся к Хагриду, — Рон тоже посмотрел вслед Гермионе. Кажется, он чувствовал себя немного виноватым за несколько грубых высказываний в её адрес, — а около дверей стоял этот слизняк и высматривал тебя. Мы немного поспорили, ну а потом... всё и началось. — Не думал, что Малфоя тоже заставят отбыть наказание. Снейп мог за него заступиться. — Вот бы профессор МакГонагалл заступалась за нас, — мечтательно протянул Рон. Они поднялись в спальню. Невилл уже спал, а Дин и Симус просматривали фотографии, которые Томас привёз с собой. Рон присоединился к ним. — Люди на маггловских фотографиях не двигаются, — предупредил его Томас, протягивая снимок своей любимой футбольной команды «Вест Хэм». — Что, совсем? — Рон с сомнением повертел карточку в руках. Гарри посидел с ними немного: Дурсли не позволяли ему много смотреть телевизор, поэтому он совсем не разбирался в футболе, и рассказы Дина были для него такими же непонятными, как и для Рона. Затем Гарри переоделся в пижаму и забрался в крoвaть, незаметно прихватив с собой Карту. Постель была холодной, а полог скрыл его от весёлой компании друзей. Гарри развернул Карту Мародёров. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — произнёс он. По карте заскользили чернильные змейки, отмечающие коридоры, комнаты, лестницы и тайные переходы. За ними появились чёрные точки, подписанные именами учеников и учителей. Профессор Снейп находился в кабинете Дамблдора. Гарри внимательно вгляделся в две чернильные точки, как будто собирался услышать их тихий разговор. — Спокойной ночи, Гарри, — сказал Рон из-за полога. — Спокойной ночи, Рон, — Гарри бросил взгляд на их спальню. Рядом с точкой «Рон Уизли» мирно спал Питер Петтигрю. Гарри упрямо сжал зубы. Ещё не время. Но о чём беседовали Снейп и Дамблдор? Гарри убрал карту, снял очки и откинулся на подушку. Ему не хотелось думать об этом, и он быстро уснул. Когда на следующий день Гарри завтракал, в Большой зал влетела аккуратная тёмно-коричневая сова. Она покружилась вокруг стoлa, ища взглядом растрёпанную чёрную макушку. Перед Гарри упал конверт из плотной бумаги. Он не был подписан, но мальчик без труда узнал почерк, которым было выведено «Гарри Поттеру». Наконец-то, Дамблдор вспомнил о нём! Гарри посмотрел на преподавательский стол, но место директора снова пустовало. Зато Снейп, поймав его взгляд, нахмурился. — Что это, Гарри? — Рон взглянул на конверт, едва не сбивший стакан с соком. Синяк на щеке Рона потемнел и привлекал взгляды. Парвати Патил сочувственно посоветовала ему какой-то крем. — Сейчас посмотрю, — Гарри вскрыл письмо и вгляделся в стройные ряды строчек. Гермиона, которая сидела рядом и весь завтрак читала учебник по истории магии, краем глаза заглянула в письмо. Она громко ахнула, роняя кусочек тоста. — Гарри! Это же от Дамблдора! Что ты ещё успел натворить, что тебя вызывают к директору? — кажется, она искренне за него беспокоилась, но слишком бурно выражала своё беспокойство. Несколько учеников обернулись на них. — Ничего я не натворил, — отозвался Гарри, пряча письмо. Он посмотрел на Рона, сидящего напротив и самозабвенно поглощающего кашу. — Дамблдор зовёт к себе сразу после занятий. Рон удивлённо приподнял брови. — Сразу после...? Стой-стой, Гарри, а как же отработка? Наказание МакГонагалл! — он ткнул ложкой в сторону преподавательского стола. — Ты же не хочешь сказать, что оставишь меня наедине с Малфоем? — Прости, Рон! — Гарри и правда почувствовал себя виноватым. Он обернулся, поглядев на стол Слизерина. Филин Малфоя как раз принёс тому большую коробку со сладостями, которую мальчик торжественно вскрыл прямо за завтраком. — О, нет, — простонал Рон, — Малфой отвратителен. — Тебе не стоит вступать с ним в конфликт, — заметила Гермиона, откладывая учебник в сторону. Она внимательно посмотрела на Гарри, — вчера наш факультет потерял баллы. Сегодня мне придётся вдвое чаще отвечать на уроках! — А тебе вообще не стоит к нам лезть! — оборвал её Рон. Он всё ещё злился на Гарри. К ним подсели близнецы. Оба были слегка взъерошены, с тёмными кругами под глазами. Гарри решил, что они всю ночь придумывали какую-нибудь шутку или взрывающуюся конфету. — Гарри, у меня для тебя послание от Оливера. Сегодня вечером тренировка, — сказал Фред. Гарри чуть не застонал: слишком много дел в один день. — Только попробуй опоздать. Оливер жаждет опробовать тебя как нового ловца, — добавил Джордж. Они с братом переглянулись и уставились на Гарри, задавая свой немой вопрос. В этот момент в зале кто-то громко охнул. Все подняли головы, глядя на шестерых сов, несущих длинный свёрток. Они уронили его прямо на колени Гарри, едва не сбив тарелку с жареным беконом, и он чуть не ударил Гермиону по плечу. За ними появилась седьмая, бросившая конверт Рону. Тот поймал его в воздухе и протянул Гарри, неверяще глядя на бумажную упаковку на метле. — Открой скорей, Гарри! — Рон уже успел забыть про свою обиду. Остальные ребята, кто сидел рядом, всем своим видом поддерживали его нетерпение. Но Гарри сначала открыл конверт — как выяснилось, это было верным решением, потому что в письме было написано:

НЕ ОТКРЫВАЙТЕ ПОСЫЛКУ ЗА СТОЛОМ. В ней ваша новая метла, «Нимбус-2000», но я не хочу, чтобы все знали об этом, потому что в противном случае все первокурсники начнут просить, чтобы им разрешили иметь личные мётлы. В семь часов вечера Оливер Вуд ждёт вас на площадке для квиддича, где пройдёт первая тренировка. Профессор М. МакГонагалл

Гарри, с трудом скрывая радость, протянул письмо Рону. Он готов был немедленно разорвать обёрточную бумагу и вскочить на метлу, но сдержал свой порыв. Гарри посмотрел на МакГонагалл и улыбнулся. Профессор не улыбнулась в ответ, но её взгляд смягчился — Гарри знал, что она очень рада приобретению талантливого ловца для Гриффиндора. — «Нимбус-2000!» — простонал Рон, в его голосе слышалась зависть. — Я такую даже в руках не держал. — Куда тебе, Уизли, — за спиной Гарри, словно из-под земли, вырос Малфой в компании своих верных Крэбба и Гойла. Казалось, только пару минут назад он довольно лопал сладости из своей коробки: видимо, любопытство пересилило его аппетит. Малфой мельком оглядел упакованную метлу и синеватую щёку Рона. Гарри заметил, что губа Драко тоже опухла. — Чего тебе, Малфой? — спросили близнецы, мстительно улыбаясь. Уже весь факультет знал о вчерашней драке. Малфой покосился на целый стол враждебно настроенных гриффиндорцев и спешно ретировался. Рон посмотрел ему вслед. — И с ним ты хочешь меня оставить? Держу пари, он вообще не явится, — пробормотал Рон, когда они с Гарри выходили из Большого зала. — Тебе же лучше, — Гарри сжал в руках метлу. В глубине души он был рад, что ему не придётся коротать вечер в компании Малфоя, хотя бросать друга всё равно было неприятно. Метлу пришлось отнести в башню, а потом нетерпеливо ёрзать на уроках, ожидая конца занятий. Гарри хотел узнать, что же ему скажет Дамблдор. Пора бы уже начать действовать: на уроках Квиррелла у Гарри постоянно болел шрам. На зельеварении Снейп не проявлял к Гарри никакого интереса, ни взглядом, ни жестом не показывая, что его ждёт в кабинете директора. Гарри не был уверен, что отношение профессора Снейпа к нему сильно изменилось, разве что зельевар не придирался к нему по пустякам. За своё зелье Гарри получил «Удовлетворительно», а Гермиона — «Выше Ожидаемого». Она громко возмущалась по этому поводу, когда они поднимались по сырой лестнице наверх. — Я уверена, что зелье от мигрени было сварено идеально! — разглагольствовала она. При каждом шаге копна каштановых волос вздымалась вверх, и это несказанно забавляло Рона. Многие её поддерживали, поливая ненавистного декана Слизерина всеми возможными ругательствами. Но Гарри молчал, погрузившись в собственные мысли. Расставшись с друзьями, он направился к Дамблдору. Нетерпение взяло верх, и Гарри бегом пронёсся по коридорам, едва не врезаясь на поворотах в рыцарские доспехи. Около горгулий пришлось остановиться и отдышаться. — Лимонный щербет! — сказал Гарри пароль. Горгульи отскочили в сторону, открывая проход. Гарри взобрался по лестнице вверх и прислушался к звукам, доносящимся из-за двери. Всё было тихо, лишь лёгкое потрескивание и шорох крыльев доносились из одной из самых загадочных комнат Хогвартса. — Заходи, Гарри, — раздался мягкий голос директора. Гарри, смутившись, что его уличили, приоткрыл дверь. В кабинете уже находился Снейп — он сидел в одном из кресел, закинув ногу на ногу, и внимательно рассматривал какой-то свиток. Кабинет Дамблдора был круглой комнатой, наполненной книжными шкафами и полками с различными серебряными предметами, издающими тихое жужжание и звон. Изредка что-то поскрипывало, охало, а воздух наполнялся смесью различных запахов. На самой высокой полке посапывала потрёпанная Распределяющая шляпа, а на жердочке сидел постаревший, готовый обратиться в пепел феникс Фоукс. Он покосился на мальчика чёрным глазом и дружелюбно курлыкнул. Гарри сел в одно из кресел. Весь день он сгорал от любопытства и ожидания, а сейчас вдруг стушевался. Дамблдор, мягко улыбаясь, смотрел на него, положив подбородок на скрещенные пальцы. Взгляд его синих глаз внимательно пробежался по Гарри, словно моментально разгадывая все мысли и сомнения. — Как прошёл день, Гарри? — спросил Дамблдор, изучающе разглядывая мальчика. Снейп едва заметно хмыкнул — он наверняка вспомнил про намеченное наказание. — Довольно хорошо, сэр, — Гарри покосился на профессора зельеварения. Снейп, казалось, не выспался: на его лице чётче проявились морщины и усталые тени. Крючковатый нос казался даже больше, чем обычно. — Ты, наверное, догадался, зачем я тебя позвал? — Дамблдор стал серьёзным, отметая свой расслабленный, немного глуповатый вид в сторону. В его волосах пестрела седина, а кожа была сухой, как старая бумага. Некстати Гарри вспомнил и о своих подозрениях. Столько всего непонятного произошло с ним в последнее время, и сомнения не помогали сосредоточиться. Гарри почувствовал себя немного неуютно под пронизывающим взглядом: ему казалось, Дамблдор видит его насквозь, словно Гарри лежал на стекле его микроскопа. — Думаю, Вы хотите поговорить о моём летнем сне? — он подался вперёд. Сколько бы подозрений и сомнений Гарри ни ощущал, Дамблдор был единственным, кто мог помочь в поиске крестражей. Директор руководил Орденом Феникса, и без него Гарри бы не справился. Нужно было избавиться от сомнений — и сделать всё правильно. — Ты прав, Гарри. Я хотел посоветовать тебе не спешить. Гарри ждал чего угодно, вплоть до «Выезжаем немедленно», но только не приказ оставаться на месте. Он неуверенно поднял на директора глаза, чувствуя, как в нём медленно поднимается нечто огромное. — Что? — переспросил Гарри, всё ещё надеясь, что ослышался. Его пальцы непроизвольно сжались на синем бархате кресла. — Гарри, мальчик мой, я понимаю, что сейчас творится в твоей душе, — начал Дамблдор своим мягким, успокаивающим голосом. «Не понимаете», — пронеслось в голове. Дамблдор не понимал и не мог понять: он был могущественным волшебником, мудрым старцем, хитрым руководителем — кем угодно, но только не ребёнком, на которого обрушилась столь огромная ответственность. Гарри до сих пор не мог поверить во всё происходящее, и в то, чем всё это могло закончиться. Тем временем директор продолжал: — Но тебе не стоит об этом беспокоиться. Благодаря твоему видению, которое мне любезно показал профессор Снейп, я знаю, что делать дальше. Мы примерно знаем, где хранятся крестражи, поэтому их поиск значительно упрощается. — Кроме дневника Реддла, — подал голос профессор Снейп, — он всё ещё в руках Люциуса Малфоя. И чаша Хельги Пуффендуй, хранящаяся в сейфе Лестренджей. — Зато теперь я знаю, чьи воспоминания нужно найти и проанализировать, — Дамблдор посмотрел на своего подчинённого. — К тому же, дневник сам попадёт в Хогвартс в следующем году. — Вы что... предлагаете дожидаться следующего года и открытия Тайной комнаты? — Гарри едва не подскочил в кресле. Фоукс громко вскрикнул, словно призывая к тишине, и устало опустил голову под крыло. Но это отнюдь не успокаивало. — Не хотите же вы, Поттер, ворваться в Малфой-Мэнор и провести обыск? — саркастически спросил Снейп. Его тёмные глаза недобро блеснули. — Думаете, мои права в этом доме так незыблемы? Гарри понурил голову. Он разумно предполагал, что Северус Снейп сможет проникнуть в поместье Малфоев и достать дневник до того, как чёрная книжка попадёт в руки Джинни Уизли. Его немного раздражало, что Малфоя было так много, словно слизеринец незримо следовал за ним. Но эти мысли Гарри отпустил, сосредоточившись на старом лице директора перед собой. — Гарри, сначала мы должны обезвредить Квиррелла, — Дамблдор мягко улыбнулся, сомкнув кончики пальцев, — но это совершенно не твоя забота. — Как не моя? — опешил Гарри, переводя взгляд с директора на зельевара, пытаясь обнаружить в их лицах намёк на шутку. Не мог же Дамблдор просто отодвинуть его в сторону после всего, что случилось. Внезапно перед Гарри возникла картина, которую он никогда прежде не допускал. Что если он, Гарри Поттер, скромно отойдёт в тень, позволив Дамблдору сделать всё самому? Директор в кратчайшие сроки сможет найти крестражи, уничтожить их мечом, сейчас поблёскивающим за стеклянной витриной, и предотвратить возрождение Волдеморта. Это было идиллией, утопией. Гарри незаметно помотал головой, отгоняя эти мысли. Впервые за всю жизнь у него появились друзья и надежды, появился шанс всё исправить, и он не мог полагаться лишь на чужую помощь. Разве в прошлый раз это помогло? — Также не трогай пока Питера Петтигрю, — Дамблдор словно прочитал его бунтарские мысли и посуровел. — Почему? — Гарри взорвался. Он вскочил с кресла и вцепился пальцами в столешницу. — Достаточно просто предъявить Хвоста Министерству, показать, что обвинения против Сириуса... — Поттер! Кроме Петтигрю там погибли ещё двенадцать магглов. И только их смерти достаточно, чтобы запереть Блэка в Азкабан до конца его жизни, — голос Снейпа, словно гигантская гильотина, опустился на расцветшую надежду. Гарри вынужден был признать, что он упустил этот факт из виду, — Министерство не станет рассматривать это дело, с Блэка просто снимут одну жертву. — Но почему?! Воспоминание Питера... — Потому что в этом случае Министерству придётся признать, что оно долгие годы держало в заточении невиновного человека. Подобное заявление пошатнёт репутацию власти и министра, а некоторые волшебники будут рады раздуть скандал. Поэтому Сириус Блэк останется в Азкабане, если, конечно, не сбежит оттуда сам. — Хорошо, я понимаю, — Гарри вернулся на место. Он уставился на Дамблдора. Раздражение переросло в едкий гнев, разъедающий его изнутри. — Волдеморт возродится снова, — сказал Дамблдор, глядя куда-то мимо Гарри. В его до невозможности голубых глазах мелькнула задумчивая тень, но она тут же сменилась знакомым лучистым свечением. — И мы не знаем, к какому способу он прибегнет. Нам остаётся только ждать. Бездействие и ожидание. Гарри хотелось кричать от чувства, рвущегося из его груди. Но он упрямо сжал зубы. — Не делай ничего опрометчивого, Гарри. Нам нужно всё хорошо продумать, прежде чем действовать. Мы со всем разберёмся, хорошо? Нет нужды волноваться, просто дай мне немного времени. — Хорошо, сэр, — Гарри поднялся. Его тело было словно деревянным, он едва не упал на пол, не чувствуя ног. — И ещё, — Дамблдор взмахнул палочкой. Ящик его стола приоткрылся, и из него в воздух поднялся плотный свёрток. Гарри ловко поймал его. — Доброго дня, Гарри, — сказал он, подмигнув. — Нет нужды ждать до Рождества, правда? — Вы ещё успеете на своё наказание, — хмыкнул на прощание Снейп. Гарри поймал его взгляд. В чёрных глазах не было того бесконечного спокойствия и уверенности, что промедление спасёт ситуацию, которые так и излучал директор Хогвартса. Гарри понял, что он не единственный в этой комнате хочет немедленно сорваться с места и начать действовать. — А, — Гарри резко обернулся, — моя м... Если взглядом можно было испепелять, то от него осталась бы горка пепла на холодном мраморе. Снейп смотрел и смотрел на него, словно мысленно приказывая ему заткнуться. Гарри почти слышал в своей голове его хрипловатый, угрожающе тихий голос. Он старался не думать о Лили в те дни, что маялся в ожидании. Он понимал, да, уже понимал, что для Лили Поттер нет пути обратно. Гарри хотел найти ответ и отомстить за неё, но он не позволял себе слепо надеяться, что сможет её спасти. И он не смел думать о крестраже внутри себя. Время — что ж, он мог подождать и сохранить надежду. Гарри бросил последний взгляд на Дамблдора, проглотил свой вопрос и вышел, сжимая в руках мантию-невидимку. Безрассудство, отчаяние бурлили внутри него. Гарри спускался по мраморной лестнице и чувствовал себя брошенным в океан камнем, неумолимо уходящим на дно. Он чувствовал себя очень одиноким. Снова.