Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ :) Матч Гриффиндор-Слизерин неумолимо приближался. Вся школа стояла на ушах, на каждом шагу обсуждая волнующее событие: Слизерин много раз подряд выигрывал оба кубка, обделяя славой остальные факультеты. Пуффендуйцы и Когтевранцы рьяно болели за красно-жёлтую команду и каждый раз, когда Гарри входил в Большой зал, громко поддерживали его. — Ещё бы, — сказал Рон, когда два незнакомых пуффендуйца посоветовали команде Гриффиндора «размазать слизеринцев по полю», — если мы победим, то Слизерин отстанет по очкам. Их ловец, Теренс Хиггс, редкостный болван. — Болван болваном, а на метле сидит крепко, — заметил Джордж, который за завтраком присоединился к компании. Фреда не было видно, а его близнец наотрез отказывался сообщать, куда тот исчез. На щеке Джорджа красовался небольшой синяк, а несколько рыжих прядок торчали под сумасшедшими углами. — Зато у Гарри новейшая модель метлы! — вклинился в беседу Ли Джордан. Он комментировал матчи и должен был придерживаться нейтралитета по отношению к командам, но частенько забывал об этом. Ли покосился на Джорджа, сверкнув тёмными глазами. Они загадочно усмехнулись друг другу и поднялись со своих мест, так и не притронувшись к еде. — Эй, что у вас там за дела? — воскликнул любопытный Рон. Джордж снисходительно посмотрел на него. — Малыш Ронни слишком маленький, чтобы знать об этом, — он шутливо растрепал волосы Рона, посмотрел на Гарри, напоминая об уговоре. Гарри многозначительно покачал головой в ответ. Ли и Джордж ушли из зала, оставив Рона возмущённо пыхтеть им вслед. Он с остервенением размазывал картофельное пюре по тарелке. — Вечно они мне ничего не рассказывают, — убито бормотал он. После завтрака они отправились на лекцию профессора Биннса, на которой Гарри успел составить график ближайших тренировок в Выручай-Комнате и напомнить себе о книгах, которые стоит прочитать. Правда, читать стоило подальше от Гермионы. Недавно она устроила ему допрос по поводу материала, который начинают проходить лишь на четвёртом курсе. Гарри уже и не помнил, что наплёл в оправдание, но теперь он частенько ловил на себе её пристальный взгляд. Гарри, подперев голову локтем, посмотрел в сгорбленную спину строчащей конспект подруги. Перо Гермионы мелькало туда-сюда, непонятным почерком записывая подробности «Великой охоты на вампиров». Эта тема могла бы оказаться весьма интересной и познавательной, но Гарри давно отбросил все надежды проникнуться рассказом. Профессор Биннс мог превратить самое кровавое событие в покрытую пылью и тоской, скучнейшую басню. Гарри отвернулся от прилежной ученицы, взглянув на Рона. Тот сладко посапывал, положив голову на руки. Видимо, это он ночью долго возился и томно вздыхал, не смолкая до самого рассвета. Гарри не спрашивал Рона о его ночных метаниях, а друг не спешил рассказывать — значит, это было что-то личное или незначительное. Гермиона отчитала Рона за безделье на истории магии и отсела от него на зельях. Впрочем, она уже давно обещала Невиллу помочь с отваром для ускоренного роста волос, и Рон не обиделся. Он лишь погрустнел, глядя, как Снейп взмахом палочки создаёт на доске длинный список последовательных действий для варки зелья. — Когда мы толчём эти скорлупки, у меня начинается нacморк, — пожаловался Рон. Гарри кивнул и забрал скорлупки себе, обменяв их на разрезание пресноводных червей, от которых шёл отвратительный тухлый запах. Гарри изредка посматривал на Снейпа, методично смешивая ингредиенты. Он готов был поклясться, что несколько раз ловил на себе взгляд профессора, тут же отворачивающегося в сторону любимых слизеринцев. Они злобно шипели на гриффиндорцев, громко высказывая обидные замечания. Снейп их не останавливал, и Гарри уже уставал выслушивать от Рона различные проклятия в сторону ненавистного преподавателя и Малфоя, больше всех старающегося побольней уколоть кого-нибудь с вражеского факультета. Малфой, получив похвалу от декана, высокомерно посмотрел на Гарри, словно напоминая о том, что он помнит обо всём: и о походах в подземелья, и о неожиданных знаниях, и о парселтанге... Помнит и обязательно придумает, как вывести «знаменитого Гарри Поттера» на чистую воду. Гарри ходил в кабинет Снейпа только в мантии-невидимке, поэтому жгучие взгляды Малфоя постепенно сходили на нет. Слизеринец мог хоть утопиться в своих подозрениях, но никаких доказательств относительно походов гриффиндорца к декану Слизерина у него не было. Гарри с трудом подавил ребяческое желание показать Малфою язык. После урока Гарри привычно задержался. Снейп сидел за своим cтoлом и хмурился. Гарри подумал про себя, что профессору не хватает только персональной тучи над головой, чтобы выглядеть ещё более мрачным и угрюмым. — Поттер, — констатировал Снейп, глядя на него снизу вверх. — Как продвигается дело с Квирреллом? Почему вы медлите? — Гарри не хотел так набрасываться, но он не смог сдержаться. Снейп ещё сильней насупился и поджал губы, стерпев такую грубость от первокурсника. Его глаза сверкнули недобрым блеском. — Поттер, Вы, видимо, считаете себя знатоком продуманных действий и их последствий? — довольно спокойным тоном спросил Снейп. Его пальцы дрогнули, выдавая крайнюю степень сдерживаемой ярости. — Нет, — Гарри попытался понять, куда клонит профессор, — но тогда объясните мне, почему нельзя схватить Квиррелла сразу? Прямо сейчас, когда Дамблдор получил доказательство! Он вцепился в край столешницы. В последнее время редко удавалось обстоятельно поговорить со Снейпом: тот либо избегал его, либо, словно скользкий змей, изворачивался, уходя от ответов. Дамблдор явно старался оградить Гарри от происходящего, а Снейп разрывался между приказом дирeктoрa и возмущёнными вопросами. Гарри надеялся, что профессор зельеварения примет его сторону. Потому что, по воле обстоятельств, он был единственным, с кем Гарри мог открыто говорить. Ему уже начинало казаться, что он и вовсе напридумывал себе всю эту историю, настолько медленно продвигалось дело. — Поттер, ваша жажда быть в гуще событий просто поразительна, — произнес Снейп, потирая пальцами переносицу. — Что ж, Дамблдор считает, что вам не следует знать этого, а я считаю иначе. Он пытается узнать, можно ли уничтожить ту часть души Тёмного Лорда, что находится сейчас в Квиррелле. — То есть, убить Волдеморта вместе с Квирреллом? Но тогда что станет с остальными крестражами? Он ведь не погибнет, пока они существуют, — Гарри растерялся. Такой вариант событий никогда не приходил ему в голову. Снейп поморщился, когда Гарри произнёс имя Тёмного Лорда. Наверно, его Метка отозвалась давней болью. — В том-то и дело. Мы не знаем, что будет с другими частями души в этом случае. Скорее всего, его сознание переместится в одну из них. Гарри представил Волдеморта, запертого в чаше Пуффендуя, и чуть не прыснул от смеха. Почему-то чаша виделась с разинутым ртом и горько стенающей о том, что она вынуждена лежать на горе золотых кубков и блюд в банке Гринготтс. — А если сначала уничтожить крестражи, а потом Квиррелла? — предложил Гарри. Такой выход казался разумным и чрезвычайно действенным — у него уже руки чесались начать уничтожать хранилища души Волдеморта. Диадема Кандиды Когтевран всё ещё хранилась в Выручай-Комнате, и на днях после пары часов ходьбы по лабиринту из хлама Гарри нашёл её. Она была такой же, как в его сне, и ощущалась сгустком тёмной магии. Прикасаться к ней не хотелось, а меча Гриффиндора у Гарри не было. — Вы невероятно сообразительны, Поттер, — скучающим тоном отозвался Снейп, не скрывая сарказма в голосе, — кроме вас никто до такого не додумался. — Тогда давайте отыщем крестражи и покончим с ними! Чего мы ждём? — Поттер! Ваше нетерпение можно оправдать, но извольте его сдерживать. Мы делаем то, что считает нужным делать Альбус Дамблдор. А он говорит подождать с радикальными действиями, — Снейп медленно поднялся. Отблески свечей скользнули по его сальным чёрным волосам, а на щеках растянулись длинные тени. В подземелье сразу похолодало. За дверью кто-то громко выругался, Гарри вздрогнул от неожиданного звука. — Хорошо, — Гарри глубоко вздохнул. Ему было немного стыдно за свою вспышку гнева, но он считал её абсолютно справедливой. Видимо, их разговор пытались подслушать, но чары на двери не пускали, — хорошо, профессор. Я понял. — Ничего вы не поняли, Поттер, — неожиданно миролюбиво заявил Снейп. Его глаза сощурились, словно его ослепляло солнце в ясный день. Гарри заметил, что вокруг его глаз собралось много морщинок: профессор хмурился слишком много и слишком часто. Не было чего-то, что заставило бы его лицо посветлеть. Нет. Кое-что все же было. — Сэр, вы узнали что-нибудь про мою маму? — осторожно спросил Гарри. Ему было жаль терять этот тёплый тон, овладевший Снейпом. Как он и думал, тень дружелюбия тут же сошла с хищного лица, сменившись холодной растерянностью. — Да, Поттер. Я узнал, — Снейп опустился обратно в кресло, немигающим взглядом глядя перед собой, — похороны ваших родителей состоялись через несколько дней после падения Тёмного Лорда. Её тело... Снейп отвернулся, уставившись куда-то в камин. Гарри не осуждал его: ему тоже было больно слышать об этом, больно смотреть, как Снейп борется с самим собой, стараясь не терять самообладания. Профессор зельеварения долго смотрел на ярко-рыжее пламя, весело отплясывающее за каминной решёткой. А потом он резко повернулся, вспомнив про своего собеседника. — Пока неясно, что произошло, — сказал он. — Но есть шанс, что те чары, которые спасли вас от Убивающего заклятия, могли как-то повлиять на неё. — Вы уверены, что она жива? — Гарри старался не смотреть Снейпу в глаза, чтобы не видеть в них боли. Жалость к преподавателю защемила в груди, но он знал, что её проявление лишь причинит Снейпу больше беспокойства. Он должен сделать вид, что не заметил проявленных чувств. И не проявлять свои собственные. — Возможно, — профессор смерил его странным взглядом. Она могла быть живой. Живой! Гарри не смог бы описать тех чувств, что родились внутри него. Надежда была слишком сильна, и она сметала сомнения на своём пути. Но поддаваться ей не следовало: Гарри прекрасно знал, что будет, если его мечты разрушатся. Он не мог пройти через это. И Снейп тоже. Профессор всё ещё выглядел так, словно его немного подташнивало, и Гарри не желал мучить его дальше. Говорить — даже думать — о Лили было тяжело. — Хорошо, — Гарри поднялся. Ему нужно было спешить, он и так опаздывал на следующий урок. Он убрал в сумку оставленный на парте пергамент и поправил ремень на плече. — Надеюсь, вы сможете её найти. Кто, кроме Снейпа, смог бы сделать это? Если шанс и был, то только у него. Гарри вдруг понял, что возвращение матери он жаждет не только из-за собственного одиночества — он бы хотел, чтобы угрюмый профессор, сделавший для них так много, был хоть немного счастлив. — Надеюсь, Поттер, — профессор зельеварения тоже встал. Его мантия заколыхалась, когда он поднял палочку и убрал защиту с двери. — В субботу матч. Судя по вашим воспоминаниям, мой факультет надолго лишится своего кубка. — Но вы же не будете засуживать Гриффиндор? — Гарри улыбнулся. Улыбаться Снейпу было непривычно и как-то неправильно. Но в то же время... В груди разлилось необыкновенное тепло, как от какой-то незначительной, мимолётной, но всё же приятной глупости. — Посмотрим, Поттер, — по лицу Снейпа прошла странная судорога. Его щека задёргалась, — я прослежу, чтобы Квиррелл не заколдовал вашу метлу. — Спасибо, профессор, — Гарри выскочил за дверь. Неудачливых шпионов там уже не было. Он бегом добрался до кабинета заклинаний, на ходу придумывая отговорку для Флитвика. Только сидя за партой и тяжело дыша, Гарри понял, что за выражение лица было у зельевара. Снейп улыбнулся в ответ.

***

В день матча три из четырёх столов были окрашены в красно-жёлтый цвет. На шеях пуффендуйцев и когтевранцев красовались гриффиндорские шарфики. Они громогласно поддерживали команду, пришедшую завтракать. На долю Гарри выпала нежеланная толика (точнее, тонна) внимания. Ему пришлось пробираться на завтрак окольными путями, проводя с собой Рона. Друг несказанно удивлялся тому, откуда Гарри успел узнать тайные ходы, скрытые гобеленами, статуями и секретными дверцами. — Не хотел, чтоб на меня все пялились, вот и пришлось отыскивать, — развёл руками Гарри. О Карте и Мантии он до сих пор не рассказал и чувствовал себя немного неуютно. Он уже и думать забыл о той неурядице с вокзалом: Рон был привычным неуклюжим Уизли, и тень Дамблдора вовсе не лежала на нём. Гарри пообещал себе, что непременно возьмёт друга на следующую ночную прогулку по Хогвартсу, и тут же отбросил муки совести подальше. — Ну, ещё бы, — сказал Рон на входе в Большой зал, — ты же самый молодой ловец в истории! За столом уже собрались все игроки, переодетые в алую квиддичную форму. У Кэти шла кровь из носа: один из загонщиков Слизерина ударил её плечом, когда она спускалась по лестнице. Фред пообещал проклясть его вечером, чтобы этот «поганый улиточник» знал, как связываться с Гриффиндором. — Не трогай их, — Джордж заботливо положил Гарри в тарелку целую гору тостов, — кто-то подбросил в сумку Пьюси дохлую крысу. Интересно, кто? — И правда? — философски спросил Рон, намазывая тост джемом. Близнецы рассмеялись и переглянулись. — Ты волнуешься, Гарри? — спросил Оливер. Его волосы были растрёпаны, а под глазами залегли тёмные тени. Капитан волновался за всю команду, наверняка проворочавшись в кровати всю ночь. В конце концов, победа в сегодняшнем матче продвинет Гриффиндор на пути к желанному кубку. Вуд попытался отхлебнуть из пустого кубка, сумасшедшим взглядом оглядывая игроков. — Эм... Да, немного, — Гарри не соврал. Он помнил, что в прошлый раз победил и что лишь однажды он упустил снитч, отдав победу Седрику, но это не мешало ему нервничать. Проигрывать Слизерину не хотелось, особенно, глядя на самодовольного Малфоя, рассказывающего какую-то историю своим друзьям. Гарри понял, что, не таясь, рассматривает слизеринцев, и отвернулся. Рядом как раз присела Гермиона. Она принесла с собой свёрнутый ватман, который стыдливо спрятала под стол. — Это сюрприз, — усмехнулась она, загадочно взглянув на Рона, жующего уже третий бутерброд. Гарри закатил глаза, но всё равно улыбнулся: друзья уже успели придумать какую-то волшебную штуку для матча, чтобы подбодрить его. После завтрака Дамблдор поднялся. Он пригласил всех проследовать на квиддичное поле, где пройдёт первый в этом году матч. Школьники засуетились, создав в дверях пробку: все спешили попасть на поле первыми и занять самые удобные места. Гарри, не торопясь, шёл вслед за командой. Он слышал несколько выкриков слизеринцев, но не обратил на них внимания. Даже неразборчивое шипение Малфоя не произвело на него впечатление. Гарри не уследил за белой макушкой — его отвлёк высокий юноша, стоящий у дверей. Седрик Диггори, заметив, что Гарри на него смотрит, широко улыбнулся. Он подошёл ближе, поправляя гриффиндорский шарф на шее, поздоровался и протянул что-то. В его руке Гарри разглядел небольшой серый камушек. Он был гладко отполирован, и по нему во все стороны расходились голубые жилки. — Я нашёл его в Запретном лесу в свой первый год, — Седрик снова улыбнулся. Его каштановые волосы затрепетали на ветру, ворвавшемуся в холл, — мне кажется, он приносит удачу. Мне принёс. — Правда? — Гарри с сомнением повертел камень в пальцах, некстати вспоминая недавний сон. — Спасибо. — Будь внимательней на поворотах, Гарри, — Диггори вдруг поднял руку и потрепал Гарри по волосам, — Хиггс хороший ловец, хотя я несколько раз побеждал его. Гарри прокрутил в голове совет Седрика, чувствуя, как внутри что-то напрягается. Совпадение? Бывают ли такие совпадения? — Спасибо, Седрик, — Гарри не сдержал нежное дружелюбие в голосе. Рука пуффендуйца скользнула вниз, задев ухо Гарри. Седрик отошёл на шаг. — Жаль, что скоро нам с тобой тоже придётся сразиться, — юноша немного натянуто рассмеялся, повернулся и вышел на улицу. В холле почти никого не осталось, Гарри спохватился, что провёл за разговором слишком много времени. Он выскочил на улицу, радуясь, что в субботу нет дождя, хотя небо было затянуто серыми тучами. Стадион был забит битком: здесь собралась вся школа. У многих в руках были бинокли. Трибуны располагались высоко над землёй, но тем не менее порой с них сложно было разглядеть то, что происходит в небе. Гарри не смог найти глазами Рона и Гермиону — его поймала Алисия Спиннет и силой утащила в раздевалку Гриффиндора. Оливер уже начинал свою традиционную речь. Он прокашлялся, призывая всех соблюдать тишину и привлекая к себе внимание. — Итак, господа, — произнёс Вуд. — И дамы, — добавила Анджелина Джонсон, охотник сборной. — И дамы, — согласился Вуд. — Итак, пришёл наш час. — Великий час, — вставил Фред Уизли. — Час, которого мы все давно ждали, — продолжил Джордж. — Оливер всегда произносит одну и ту же речь, — шепнул Фред, повернувшись к Гарри. — В прошлом году мы тоже были в сборной, так что успели выучить её наизусть. — Да замолчите вы, — оборвал его Вуд. — Такой сильной сборной, как сейчас, у нас не было много лет. Мы выиграем. Я это знаю. Он обвёл свирепым взглядом всех собравшихся, словно хотел добавить что-то угрожающее, чтобы все усвоили, что будет с ними в случае поражения. — Отлично, — закончил Вуд, видимо убедившись, что никто не думает о проигрыше. — Пора. Всем удачи. Гарри понял, что окончательно перестал волноваться. Почему-то он был уверен, что сегодня снитч от него не ускользнёт. Судила матч мадам Трюк. Она стояла в центре поля, держа в руках метлу и ожидая, пока команды выстроятся друг напротив друга. — Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, — заявила она, жестом приказав всем подойти поближе. Гарри оглядел команду Слизерина. Маркус Флинт, капитан зелёной сборной, походил на тролля: он был высок и широкоплеч, а его руки казались непропорционально длинными. Теренс Хиггс, ловец, наоборот был тощим и низким. Он презрительно оглядел Гарри с ног до головы. Флинт и Оливер пожали руки с таким видом, будто их заветной мечтой было вывернуть друг другу запястья. Но мадам Трюк этого не заметила. — Пожалуйста, оседлайте свои мётлы. Гарри вскарабкался на свой «Нимбус-2000». Мадам Трюк с силой дунула в серебряный свисток. Игроки взмыли в воздух, глядя, как она раскрывает большой сундук, дрожащий мелкой дрожью. Она выпустила бладжеры, взметнувшиеся вверх подобно метеоритам, и золотой снитч, тут же пропавший где-то в стороне вражеских колец. Мадам Трюк взвесила в руке красный квоффл и резко подбросила его вверх. Матч начался. Гарри не слушал комментарии Ли Джордана, изредка прерываемые замечаниями МакГонагалл. Гриффиндорец не мог сдержать нелестных высказываний в адрес Слизерина. Он заметил на трибуне большой плакат, переливающийся всеми цветами радуги. «Поттера в президенты» — гласил он. Гермиона и Рон счастливо наблюдали, как их друг пролетает мимо трибуны и машет им рукой. Он парил над полем и, прищурив глаза, скользил взглядом по небу, пытаясь уловить приближение снитча. Когда Анджелина открыла счёт, Гарри, не в силах сдержать свою радость, описал над полем несколько кругов и снова начал всматриваться в небо. В какой-то момент он увидел вспышку, но оказалось, что это блик от часов одного из близнецов Уизли. А спустя несколько секунд он вовремя заметил летящий на него со скоростью артиллерийского снаряда бладжер и уклонился от уподобившегося ядру чёрного мяча, а заодно от устремившегося за ним Фреда Уизли. — Всё нормально, Гарри? — спросил он, прицельным ударом посылая бладжер в сторону слизеринского охотника. Гарри хотел ему ответить, но в этот момент он заметил свой мяч. Снитч безмятежно парил в сторонке, сверкая золотыми боками. Охваченный возбуждением, Гарри резко спикировал вниз. Ловец сборной Слизерина, Теренс Хиггс, тоже увидел снитч. Он и Гарри одновременно устремились к нему, а все охотники застыли в воздухе, забыв о своём мяче и напряжённо глядя, как Гарри и Хиггс соревнуются в ловкости и скорости. Гарри оказался быстрее, чем Хиггс, — он уже видел стремительно летящий перед ним маленький круглый мячик, видел его трепещущие крылышки и увеличил скорость, пытаясь его догнать. Но в этот момент сбоку появилась большая чёрная тень, неумолимо двигающаяся ему наперерез. Маркус Флинт пытался протаранить его, и, лишь войдя в резкий поворот, Гарри избежал столкновения. Стадион возмущённо загудел, а зелёная трибуна дружно аплодировала. Ли Джордан отпустил несколько замечаний в сторону Флинта, но был жёстко оборван МакГонагалл. Гриффиндорцы кричали что-то о нарушениях, но так как столкновения не произошло, то и нарушения не было. Хиггс отстал и потерял снитч, зато Гарри заметил его снова. Золотой мячик резко скакал вверх-вниз, словно путаясь в воздушных потоках. Вдруг он начал набирать высоту, поднимаясь к облакам. На фоне серой массы туч снитч был особенно заметен, и Гарри погнался за ним. Снитч поднимался всё выше и выше, настолько, что даже Джордан забеспокоился: — А снитч тем временем набирает высоту... Это нормально? Гарри протянул руку, почти ощущая биение крылышек под пальцами. Он смотрел только на золотую вспышку, но заметил, как откуда-то сверху спикировало что-то светло-сиреневое. Он отвёл взгляд от золотой вспышки и обомлел: рядом парил Патронус. Это былa какая-то мохнатая птица с нелепой шеей, торчащей из клочка перьев. Птица что-то прокричала, смешно крякая, но Гарри не разобрал ни слова. Снитч замелькал ещё выше. Гарри кинулся за ним, чувствуя, как стремительно холодает. Через пару метров метла уже возмущённо гудела, намекая, что неплохо бы снизиться к более тёплому воздуху. Золотой мячик тоже замер, его крылышки заиндевели. Гарри протянул руку, и снитч скользнул ему в ладонь. Патронус пропал, развеянный ветром. Гарри устремился вниз, туда, где ревел стадион. Гриффиндорцы размахивали красным знаменем с золотым львом посередине и радостно приветствовали команду, столпившуюся на поле. Слизеринцы угрюмо снизились и молча ушли в свою раздевалку. Остальной факультет последовал их примеру, лишь снисходительно посмотрел на крошечного гриффиндорского ловца, окружённого толпой поклонников. — Гриффиндор побеждает со счётом 210:50! — прокричал Ли Джордан и, отбросив рупор, поскакал обнимать друзей. Гарри с трудом разглядывал смазанных людей вокруг него. Они наперебой поздравляли его и уверяли, что не сомневались в победе. Гарри неловко топтался, пытаясь отыскать Рона или Гермиону, но они сами его нашли. Гермиона цепко выхватила его из круга болельщиков, крепко обняв. Рон смущённо стоял рядом и улыбался — Гарри был уверен, что друг просто стесняется повиснуть у него на шее. — Молодец, Гарри! — глаза Гермионы сияли. — Смотри, Хагрид тебя зовёт. Через час вся троица сидела в хижине Хагрида и пила горячий чай с печеньем, обсуждая матч. Странный Патронус был забыт.