Банк «Гринготтс». Закон №156
Если владелец сейфа по каким-либо причинам (доказанным и задокументированным) не может посетить или не использует свой сейф, то его кровный родственник (не старше пятого поколения) имеет право воспользоваться этим хранилищем для собственных нужд, но не использовать хранимое внутри. При предъявлении поручения о выдаче (подписанного владельцем или задокументированного гоблином) кровный родственник (не старше третьего поколения вниз, не старше одного поколения вверх) может вынести из сейфа упомянутое в поручении. Все прочие заявки упраздняются.
— О, — только и смог выдавить Гарри, глядя на текст. Закон был, на удивление, предельно ясен и не требовал разъяснений. Мальчик поднял глаза на Дамблдoрa. — Значит, вас не пустят в сейф, даже если вы предъявите доказательства, что там хранится что-то опасное? — Да, Гарри. Гоблины — умные и упрямые существа, которые чтят свои законы и порядки так же сильно, как некоторые волшебники чтят свою кровь. Оспаривать их решения — лишь навлечь на себя гнев и неудобства, — Дамблдор кисло покосился на текст закона, как будто тот, по меньшей мере, нанёс ему личное оскорбление. — Возникает большая проблема с этим сейфом. — Три поколения... — Гарри задумчиво почесал подбородок, и вдруг его осенило. — Сириус — двоюродный брат Беллатрисы. Он может войти в её сейф. Гарри незаметно сжал ладони на обивке, едва не разрывая её пальцами. Тоска по Сириусу вновь захлестнула его, а призрачная надежда, что Дамблдор всё же поможет вызволить его, затрепетала в груди. Обида на директора зашевелилась в его животе, но Гарри постарался сохранить лицо. Он не хотел показывать своё отчаянье. — К сожалению, Гарри, Сириус Блэк и Андромеда Тонкс выжжены с семейного древа. Гоблины не допустят их к сейфу Лестрейнджей, так как семейство Блэк официально отказалось от своих «гнилых побегов». Гарри стиснул зубы. Перед ним лёг новый пергамент, изображающий сложную схему взаимоотношений древнего семейства Блэков. Ветви расходились во все стороны, сходясь со знаменитыми чистокровными фамилиями. Гарри увидел Флинтов, Крэббов, Малфоев, Долгопупсов и даже Поттеров. — На данный момент лишь Нарцисса Малфой имеет право войти в сейф Лестрейнджей, — Дамблдор коснулся пергамента волшебной палочкой, и ветвь Малфоев загорелась красным светом. — А через несколько лет это право достанется также Драко Малфою. Гарри немного оторопело смотрел на выделенные имена. Это был конец: Нарцисса никогда бы не стала помогать грабить сейф Лестрейнджей, а ждать, пока Малфой, с которым хотя бы можно было переговорить, вырастет, было бесполезно. Гарри лихорадочно соображал, есть ли выход из этой ситуации, но ничего, кроме незаконного проникновения, на ум не приходило. — И что же нам делать? — Полагаю, — Дамблдор глубоко вздохнул, откидываясь назад в кресло, — придётся его ограбить. Гарри пару секунд смотрел на ребяческое довольство, разливающееся по лицу директора. Он никак не мог понять, шутит Дамблдор или говорит серьёзно, но что-то упорно склоняло его ко второму варианту. Кабинет вдруг показался ему чересчур душным и внимательным: взгляды бывших директоров неотрывно следили за его лицом. Сухонькая волшебница с длинным носом даже поднесла к глазу монокль, чтобы лучше видеть реакцию мальчика. — Вы хотите, чтоб я это сделал? — тихо переспросил Гарри, ощущая себя не в своей тарелке. Мягкое кресло показалось ему невероятно жёстким, а яркие цвета вокруг — режущими и колючими. Дамблдор удивлённо посмотрел на него. — Что ты, Гарри, конечно, нет, — он тихо усмехнулся в бороду. — Мне просто нужны твои воспоминания о банке отдельно от всех остальных. — Ох, — Гарри смутился, вперив взгляд в окно. За воздушной занавесью плескалось невероятное голубое небо. — Конечно. Дамблдор поднялся из-за стола и подошёл к нему. В его пальцах мелькнула скляночка, отразившая блик солнца. Гарри послушно закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях о банке «Гринготтс» и о наглейшем проникновении в него. Всё остальное: чувства и переживания, планы и мечты — всё это Гарри представил лежащим в огромном надёжном титановом сейфе. Дамблдор коснулся палочкой его виска, и серебряная нить потянулась, похожая на седой волос. Она порвалась и повисла на кончике волшебной палочки, колыхаясь от порывов лёгкого ветерка. — Спасибо, Гарри. Я детально изучу это воспоминание, — Дамблдор убрал склянку в маленький ларчик, тут же скрывшегося в недрах большого платяного шкафа. — Веришь или нет, мне никогда ещё не приходилось продумывать подобное предприятие. — Вам это будет несложно, — Гарри не был уверен в своих словах, но чувство какого-то подлого облегчения разгорелось внутри него. Сейчас у него и так хватало забот, которые почему-то всё прибывали и прибывали, с лёгкостью преодолевая все преграды на пути. Думать о крестражах было... неприятно, потому что это неизбежно вело к мыслям о смерти. Смерти, которой Гарри совсем не хотел. — Возможно. Если дело пойдёт успешно, я тебе сообщу, — Дамблдор легко хохотнул. Он подцепил пальцами одну лимонную дольку и, задумчиво разглядывая крупинки сахара на жёлтом боку, покрутил её перед глазами. — Знаешь, Гарри, порой меня посещают странные идеи насчёт того, что же с тобой приключилось. — И какие же, сэр? — Одна странней другой. Но я уверен, что всё это произошло для того, чтобы мы исправили свои ошибки, — Дамблдор печально отложил в сторону лимонную дольку. — Постарались понять, в чём наши промахи. — Думаете, можно исправить всё, что мы совершили когда-то? — Нет. Исправляя одни ошибки, мы будем совершать другие — такова наша жизнь. Но что-то изменить мы в силах, особенно теперь, когда тебе посчастливилось увидеть будущее. — Профессор Дамблдор, — осторожно начал Гарри, чувствуя, как в горле встаёт комок, — есть одна ошибка, которую следовало исправить уже очень давно. Сириус. Дамблдор внимательно на него посмотрел. Синий рентген пронзил Гарри, ненавязчиво завораживая, пробегая ветерком по затылку. Словно прикосновение мягкой ладони, от которой мальчик укрылся воображаемой железной стеной. Старый волшебник тяжко вздохнул. Сцепив пальцы в замок, он задумчиво поиграл ими, а потом произнёс: — Я понимаю твою обиду, Гарри, — он легонько подул, и одна из серебряных прядей смешно приподнялась. — Сириус — твой крёстный, близкий человек. В последнее время и я часто думаю о своих близких и любимых, которых осталось совсем мало. Чтобы посетить Сириуса, нужно отправлять специальный запрос, но тут я смогу как следует надавить на парочку служащих. Я сообщу ему, что ты знаешь правду и ждёшь его. А потом Сириус сбежит. Сердце Гарри заколотилось, как бешеное, а ладони мигом вспотели. Но обида всё ещё не пропала, она злобно шепнула, что не стоит так слепо доверять старому волшебнику. Гарри прикусил губу с внутренней стороны. — Помогите ему, профессор. Пожалуйста. Или... — Или это сделаешь ты, — закончил Дамблдор. Он вдруг радостно улыбнулся, словно вспомнив что-то невероятно хорошее. — Не ты один печёшься о судьбе Сириуса. Недавно профессор Люпин пытался подать запрос в Министерство, чтоб ему разрешили посетить преступника из категории «очень опасный». Ему отказали, и он пошёл ко мне. Значит, вот куда так спешил профессор ЗОТИ. Уважение к Люпину возросло в несколько раз, приятно согревая. Возможно, что именно просьба профессора послужила причиной тому, что директор неожиданно отбросил свои убеждения? Гарри задумался, может ли в освобождении Сириуса быть какая-то выгода. Его взгляд метнулся к Фоуксу, мирно спящему на жердочке. Птица уже постарела, и её перья не горели былым огнём. Скоро он обратится в пепел, чтоб потом восстать из него молодым... «И я умер, чтоб потом прожить жизнь заново» — грустно подумал Гарри, глядя на феникса. Он устал размышлять и перемывать факты, ему до ужаса захотелось вскочить на метлу и вылететь на воздух прямо из окна кабинета Дамблдора... — Есть ещё один вопрос, который я хотел бы с тобой обсудить, — неожиданно произнёс Дамблдор. Гарри, который уже приготовился покинуть директорский кабинет, напрягся. Он почему-то сразу вспомнил о ночном происшествии с Малфоем. Но Дамблдор не выглядел ни рассерженным, ни осуждающим — он просто рассеянно постукивал пальцами друг о друга. — О чём же, сэр? — Я собираюсь давать тебе специальные уроки. Ведь Дуэльный Клуб вряд ли поможет, — Дамблдор вгляделся в лицо Гарри, словно ища в нём признаки недовольства. Но Гарри неожиданно захватила эта идея: прошлогодние тренировки с Роном и Гермионой лишь помогли освежить простейшие навыки, а вот настоящая Боевая Магия... — Вы хотите научить меня сражаться? — Да, Гарри. Ты очень храбрый мальчик, но сейчас, когда ты ещё так юн, одна лишь храбрость не поможет. — О, я согласен. Я хочу... учиться бою, — Гарри даже подался вперёд, чтобы его слова звучали убедительней. Пожалуй, ещё ничто в этом волшебном кабинете не вызывало у него такого нетерпения. — С вами. — Отлично. Тогда я пришлю тебе весточку, когда состоится наше первое занятие. И, пожалуйста, не говори об этом никому, кроме мистера Уизли и мисс Грейнджер. Думаю, хватит на сегодня разговоров, — Дамблдор ласково похлопал Гарри по руке. — Иди и насладись чудесной погодой. Я бы и сам с удовольствием прогулялся, если бы не было столько дел. Гарри почувствовал себя отчасти виноватым в том, что у директора такой изнеможенный и усталый вид. Скомкано попрощавшись, он пулей вылетел из кабинета, заталкивая свои смутные переживания на задний план.***
Гарри никогда ещё не был так рад встретить Оливера Вуда. И никогда ещё незапланированная тренировка не была встречена с таким энтузиазмом и воодушевлением. — Всё нормально, Гарри? — удивлённо спросил Вуд, который наверняка приготовился давить юного игрока своим авторитетом и строгими убеждениями. — Да, всё отлично, — тренировка сейчас была как раз кстати. Гарри был на взводе, и от мысли, что сам Дамблдор будет учить его сражаться, в крови кипел адреналин. Хотя мальчик понятия не имел, как это будет выглядеть, но он чувствовал, что пользы от этих «уроков» будет немерено. Гарри сбегал в башню, захватил метлу, а потом вместе с Оливером отправился на поле. День, на удивление, был просто отличным. Серые тучи, характерные для октября, убежали куда-то за лес, и не по-осеннему тёплое солнце согревало окрестности Хогвартса. Лишь со стороны озера задувало прохладным ветерком, от которого пришлось укутаться в толстый красно-жёлтый шарф. — Почему слизеринцы отменили тренировку? — поинтересовался Гарри уже на подходе к стадиону. Вуд пожал плечами. — Не знаю. Флинт предложил поменяться, так что завтра на поле выйдут они, — Оливер задумчиво поднял глаза к небу, словно ожидая, что сейчас немедленно грянет гром и пойдёт град, который раскроет коварный план слизеринцев. — Но, в любом случае, какая разница? Наоборот, денёк чудесный. — Да, — согласился Гарри, — денёк чудесный. Тренировка была по-настоящему выматывающей. Вуд, свято уверовавший в пользу разминок, загонял несчастную команду ещё на земле. После трёх кругов вокруг поля Гарри едва мог дышать, а после пятнадцати отжиманий его руки, не привыкшие держать ничего тяжелее сумки с учебниками, зверски разболелись. Но мальчик упрямо стискивал зубы и заставлял себя заниматься. Нельзя же быть неженкой и хлюпиком, давно пора было браться за собственное тело. — Черт бы побрал Оливера, — страдальчески потянула Алисия, когда команда наконец-то поднялась в воздух. — Я завтра с кровати не встану. — Сходишь к мадам Помфри, — Анджелина оптимистично вскинула большой палец. — Зато какие бицепсы теперь будут. Уверена, Томми понравится. — Ой, отстань, — девушки разлетелись в разные стороны. Гарри пару секунд попарил на месте, дождавшись, пока снитч упорхнёт подальше от сундука, а потом бросился на поиски прыткого золотого мячика. В середине тренировки на трибуны взобралась небольшая кучка учеников. При ближайшем рассмотрении это оказалась команда Слизерина в полном составе. Они громко смеялись и нарочито невинно поглядывали на замёрзших в воздухе гриффиндорцев. — Какого чёрта тебе нужно, Флинт? — Оливер завис прямо напротив вражеского капитана. Близнецы и девушки тоже подтянулись к ним, а Гарри, который решил было напрочь игнорировать недругов, невольно приблизился, прислушиваясь. — Мы просто гуляем. Разве это запрещено? — пожал своими огромными плечами Маркус Флинт. Он широко улыбнулся, продемонстрировав крепкие и жёлтые зубы. — Ты летай-летай, Вуд. — Пока можешь, — мерзко захихикал Пьюси себе под нос. Кэти рванула вперёд, обдав юношу потоком холодного воздуха и едва не оцарапав ветками его крысиное лицо. — Вам лучше убраться отсюда, — Вуд окинул презрительным взглядом смеющуюся компанию и повернулся к команде. — Продолжаем тренировку. Не стоит тратить время на тех, кто этого недостоин. Гарри бросил взгляд на Малфоя. Он смотрел прямо на гриффиндорца и ехидно ухмылялся. Его белые, зализанные назад волосы, блестели на солнце. — Что смотришь, Поттер? Перепутал меня со снитчем? — спросил Малфой, и команда громко засмеялась над этой абсолютно не смешной шуткой. Гарри равнодушно отвернулся и улетел в другой конец поля, где, как ему показалось, поблёскивал снитч. Спустя пятнадцать минут тренировка завершилась. Гриффиндорцы отправились в раздевалку. Гарри почему-то ждал, что вся их одежда пропадёт или шнурки на ботинках будут связаны, но слизеринцы не опустились до такого глупого ребячества. Кажется, им просто нужно было подоставать своих противников. — Знаешь, — шепнул Джордж, когда Гарри пытался выпутаться из ворота своей квиддичной мантии, — мы с Фредом изобрели одну интересную штуку. Называется «Твой худший кошмар». — Просто подсыпаешь её в бокальчик, например, Флинту, а потом он всю ночь пытается бороться со своими страхами, — встрял Фред. Он заботливо застегнул рубашку Джорджа, стоя в пол-оборота к Гарри. — Как тебе идейка? Как-нибудь изловчиться и подсыпать слизеринской команде немного «вкусности»? — Неплохо-неплохо, — Гарри мельком подумал, что с Малфоя хватит и того, что и так на него обрушилось. А вот Флинт и его скользкие дружки вполне-таки заслужили двойную порцию «Кошмара». Когда Гарри вышел на поле, он сразу заметил одинокую фигурку Малфоя, сидящего высоко на трибунах. У него не возникло ни малейшего сомнения, кого ждёт слизеринец. И это было странно, очень странно. Совсем не вписывалось в картинку солнечного, беззаботного денька. — Гарри, ты куда? — обеспокоенно спросила Кэти, когда Гарри отделился от остальных и, закинув метлу на плечо, двинулся на поле. — Спрошу кое-что, — отмахнулся Гарри, игнорируя шепотки команды. Гриффиндорцы ушли, а Малфой, кажется, даже не замечал приближение мальчика. Он смотрел куда-то в сторону Леса и хмурился. Сейчас он вполне напоминал того Малфоя, который шёл с Гарри под мантией-невидимкой. Он вскинул голову, и его сосредоточенное лицо исказила гримаса кривого презрения, которую он, видимо, пытался выдать за улыбку. — Поттер, — произнёс Малфой таким голосом, словно Гарри был последним, кого он ожидал встретить на квиддичном поле. Лениво вытянув длинные ноги, он развалился на скамейке, продолжая вглядываться вдаль. — Ты ждёшь кого-то другого? — спросил Гарри, искренне сомневаясь, правильно ли он истолковал ситуацию. Но Малфой вдруг наклонился вперёд и выхватил из-под скамьи свой новёхонький Нимбус-2001. Метловище заблестело на солнце, и Гарри с трудом смог оторвать взгляд от этой идеальной во всех смыслах метлы. Он тут же почувствовал себя виноватым перед его собственной метлой, гораздо более родной и послушной, чем любая другая. — Я хочу узнать кое-что. А в обмен могу рассказать кое-что другое, — Малфой застыл в ожидании, внимательно глядя на Гарри. Гриффиндорец кивнул, и через пару секунд они вдвоём поднялись высоко над полем, туда, где их никто не услышит. Гарри видел небольшие группки учеников, прогуливающиеся по берегу озера, несколько парочек, уединившихся под развесистыми клёнами... Идиллия, царившая вокруг, совсем не сочеталась с натянутой струной внутри него. Гарри не знал, чего ждать: откровения или тычка в спину, поэтому предпочитал быть настороже. — Хорошо. Что ты узнал? — спросил Гарри, когда молчание затянулось. Они медленно летели рядом, и холодный ветер трепал школьные мантии, которые были не такими тёплыми, как квиддичные. — А, нет, Поттер. Сначала я спрошу, — Малфой остановился. Гарри завис рядом. — Скажи-ка мне, ты же видишь будущее, так? — Э-э-э... — Гарри растерянно открыл и тут же закрыл рот. Он неуверенно помотал головой, пытаясь подобрать нужные слова. — С этим вопросом ты приставал ко мне ещё на первом курсе. — Если ты видишь будущее, Поттер, то почему не можешь узнать, кто Наследник? — Потому что... потому что... Потому что я не могу просто взять и заказать, что увидеть. Иногда видения просто приходят, — Гарри ведь не соврал. Видения случались у него нередко и приносили больше страданий, чем пользы. Но Малфой этого не знал — он скривился и медленно двинулся вперёд, с поразительной лёгкостью управляя малейшим движением метлы. — Ладно. Я понял. Можешь подавиться своим секретом, — злобно бросил он, не глядя на Гарри. — Тогда ещё. Ты ведь был в Тайной Комнате, да, Поттер? Гарри удивлённо на него посмотрел. С чего такие выводы? — С чего бы? — Я знаю, что она на втором этаже. Что её может открыть змееуст. И что ты ошиваешься где-то рядом с ней по ночам, — Малфой снова остановился и развернул метлу к Гарри, едва не задев его метловищем. — Так ты был? — Почему я должен отвечать? — Ты же хочешь узнать информацию о Наследнике? — Малфой ухмыльнулся, многозначительно поведя бровями. — Хочешь? — С вероятностью в 90% твоя информация окажется бесполезной, — с уверенностью заявил Гарри. Ему уже надоел этот разговор, и он собирался начать снижение. В животе неприятно пустовало, и можно было заскочить на кухню перекусить перед ужином. Но Малфой рушил все его планы. Он подлетел ближе, пытливо разглядывая лицо гриффиндорца. — Ты не отнекиваешься, а значит, ты был в ней. В Тайной Комнате, — глаза Малфоя загорелись, а на губах появилась лёгкая улыбка, совсем не похожая на его привычные ухмылки. — Здорово, наверное... — Это всё, что ты хотел узнать? Теперь скажи, что ты узнал, если это, конечно, не враньё. — Это ещё не всё, Поттер, — Драко даже огляделся, словно опасаясь, что чьи-то любопытные уши могут достать их на такой высоте. — Но не думай, будто мне на самом деле интересно. Просто... немного любопытно. Что было написано в твоей записке, которую ты получил в Лесу? — О, — Гарри очень удивил этот вопрос. Замешательство пропало через секунду: ну что случится, если он ответит Малфою? — «Куда ты пойдёшь?». — Вот как, — Малфой задумался, как будто ему вручили новую частичку головоломки, и теперь ему нужно было придумать, куда её подставить. Гарри вдруг подумал, что слизеринец тоже может быть впутан в эти бесконечные загадки. В конце концов, Драко показал себя чрезвычайно упёртым мальчишкой, который не может выносить недосказанности. А значит, в его белобрысой голове крутится надоедливый моторчик, цепляющий любые нестыковки в жизни Гарри. — А что узнал ты? — без особой надежды поинтересовался Гарри. Малфой тут же оживился, лукаво глянув на гриффиндорца. — Кое-что очень странное, — он облизнул пересохшие губы. — Есть в школе один портрет, который обожает совать свой нос в чужие дела. Но у него мерзкий характер — он постоянно говорит загадками. Я спросил его о человеке, который написал кровавое послание на стене, и знаешь, что он ответил? «Эльф не спит ночью. Его заставляют трудиться ради общего блага, и поэтому он пишет кровью на стенах и убивает ненавистников своих». Тебе это о чём-нибудь говорит? — Ради общего блага... — эхом повторил Гарри, не расслышав последних слов слизеринца. — Я слишком часто натыкаюсь на эти слова. — Ты меня вообще слушаешь? — Малфой легко толкнул его, приводя в чувство. — Длинноносый сказал, что это эльф! Понимаешь? Всё же сходится! Они как раз дежурят там! Гарри задумался. Версия сходилась, но он просто не мог поверить в то, что какой-то эльфёнок способен на такие зверства. Добби чуть не убил тебя бладжером, считая, что спасает — напомнил он сам себе и тут же отбросил эти мысли прочь. Добби... Так хотелось заехать Малфою кулаком по спине просто за то, что он подчиняет такого славного домовика своей воле. — Хочешь сказать, что какой-то домовик нашёл дневник Реддла и теперь убивает чистокровок? Как-то странно... — Какой ещё дневник? — Малфой резко обернулся. Его взгляд, цепкий и внимательный, не отпускал лица Гарри, медленно заливающегося краской. Предвкушающая улыбка коснулась бледных губ, а ослепительно белые зубы заблестели, словно готовясь схватить добычу. «Зря я это сказал» — подумал Гарри и тут же резко спикировал вниз, надеясь, что это каким-то образом поможет вырвать ценную информацию из головы Малфоя. Позади раздался свист — слизеринец не отставал, и вскоре его тёмная фигура замелькала совсем рядом. «Чёрт, чёрт, чёрт» — отбивало сердце Гарри глухие удары. Земля стремительно приближалась, и все мысли вдруг разом выветрились, сменившись блаженной пустотой... Он ясно услышал шёпот, прозвучавший словно ему на ухо: — Конфундус.