Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ *~* Мир покачнулся. Земля, к которой он так упорно стремился, сменилась ослепительно голубым небом. Гарри почувствовал, как дыхание вырывается из его лёгких и устремляется куда-то ввысь, прямо в необъятную васильковую глубину. Это походило на бесконечное падение в океан, загадочный и неукротимый, размером с целую Вселенную... Но завораживающее чувство, от которого тело теряло вес, а мысли превращались в смесь лёгкого пара и блаженных облаков, сменилось резким рывком. — Твою мать, Поттер! — лицо Малфоя вдруг оказалось совсем рядом. Гарри пару секунд пытался понять, что же произошло, и озарение настигло его пугающим толчком — он свалился с метлы. И рука Малфоя была единственным, что удерживало его от падения с десяти метров. Лицо слизеринца перекосилось от натуги, покраснело, а скулы жутко напряглись. Нимбус-2001 мог выдержать их обоих, а вот сам Малфой — нет. Его рука, крепко державшая Гарри за спину, дрожала, цепляясь за гриффиндорскую мантию. Гарри захрипел и попытался ухватиться за метлу, но под его ладонями был лишь воздух. Тело отказывалось повиноваться, и слабые пальцы, которыми он касался плеча слизеринца, даже не могли сжаться на плотной ткани, ухватиться за неё. Перед глазами всё плыло, и мальчик никак не мог сосредоточиться на происходящем. Мы упадём, — пронеслось в голове, и эта мысль чуть отрезвила его. Гарри зажмурился, дёрнулся вперёд, вложив в этот рывок все свои силы. Метловище Нимбуса скользнуло ему в ладонь, но всё было бесполезно — метла начала переворачиваться, и Малфой вместе с ней. — Поттер! — злобно вскрикнул он, прежде чем Нимбус провернулся в воздухе. Это был пугающий миг. Белые волосы Малфоя вдруг оказались около самого лица Гарри, а напряжение, рождённое в мышцах, испарилось. На пару секунд лёгкость наполнила тело мальчика... Удар, которого он ждал, всё равно был неожиданностью. Гарри открыл рот, пытаясь вдохнуть, но внутри него всё сопротивлялось вторжению воздуха. Он не мог даже кричать. Резкая боль пронзила его спину, плечо и бедро. Нервы звенели, словно опалённые электрическим током, а перед глазами мелькали белые пряди. Малфой придавил его сверху, рухнув прямо на вывернутую руку. Гарри думал, что, пожалуй, хотел бы потерять сознание прямо сейчас. Но боль, пульсирующая в нём, не давала даже расслабиться, и тело крутило мучительными судорогами. — Хиггс! Остолбеней! — взревел чей-то голос. Гарри хотел повернуть голову и посмотреть, но не смог это сделать — он тут же уткнулся носом в плечо Малфоя, барахтающегося и слабо стонущего. — Чёрт, — попытался встать на четвереньки, но его руки так дрожали, что не могли удержать его. Гарри попытался спихнуть Малфоя здоровой рукой, но не смог приложить больше усилий, чем просто коснуться его твёрдой спины. Мальчик почувствовал жар, опаляющий его ладонь, но, кажется, это его залихорадило... Малфой упал рядом на траву. Гарри повернул к нему голову и увидел, как над ними возвысилась громадная, почти исполинская фигура Маркуса Флинта. За ним, заколдованный, с замёрзшей гримасой ужаса на лице стоял соляным столбом Теренс Хиггс, бывший ловец слизеринской сборной. В его беспомощно поднятой руке был зажат обломок волшебной палочки, а другая часть валялась у его ног. Гарри бы позлорадствовал, если бы ему самому не было так больно. — Малфой, ты в порядке? — Флинт неуклюже топтался рядом, боясь прикоснуться к мальчику. Но Малфой, кажется, пострадал меньше Гарри — пусть с огромным трудом, но он всё же приподнялся на руках и сел, морщась и постанывая. Гарри, который неведомым образом принял на себя весь удар, лишь страдальчески наблюдал за попытками слизеринца оклематься. — У меня, кажется, вывих, — осторожно поднял свои ладони к лицу и тут же испуганно опустил. — Поттер? Ты живой? — Да, — прохрипел Гарри в ответ. Флинт потянулся к Малфою, желая то ли на руках нести его в больничное крыло, то ли просто помочь встать, но мальчик отпихнул его движением плеча. — Приведи мадам Помфри, — Малфой медленно лёг рядом с Гарри на траву, тяжело дыша. Флинт не смел противиться — он тут же бросился в сторону замка. "Хорошо, что он быстро бегает" — подумал Гарри, отстранённо глядя вслед его удаляющейся фигуре. Боль, которая бушевала в его сознании, становилась всё расплывчатей, пока не превратилась в странное пятно ощущений. Гриффиндорец прикрыл глаза на секунду и тут же провалился куда-то в темноту...

***

Когда он открыл глаза снова, вокруг всё было белым-бело, а рядом уже сновал силуэт мадам Помфри. Целительница что-то бубнила себе под нос, позвякивая склянками. Острый и кислый запах Костероста быстро прогнал сонливость. — Ох, Гарри, ты очнулся, — мадам Помфри тут же ощупала его лицо, помахала палочкой, проверяя самочувствие. Гарри послушно терпел все проверки и даже выпил полстакана Костероста, не скривившись. Он увидел какой-то чёрный мешок на койке напротив и прищурился, пытаясь его разглядеть. Кажется, это было несколько свежих мантий. Сам он чувствовал на себе лишь пижaму и бинты, охватывающие его живот и спину. В другом конце больничного крыла стояла тёмная ширма, огораживающая одну койку. Гарри знал, что там лежит Блейз Забини, но он ни за что бы не приблизился к заколдованному слизеринцу. Было не страшно, было... неприятно. — У тебя была сломана левая рука, много ушибов на спине. Но я почти всё залечила, — проговорила мадам Помфри, доставая из кармашка маленький флакончик и ставя его на тумбочку. — Тебе придётся провести эту ночь тут, Гарри. Это, — она указала палочкой на флакон, — зелье сна без сновидений. Костерост — очень действенное зeльe, но, к сожалению, под его воздействием часто снятся кошмары. — А вы не видели мои очки? — Гарри оглядел тумбочку, но не нашёл их там. Мадам Помфри покачала головой и, взмахнув палочкой, призвала очки откуда-то из-за спины мальчика. Возмущённый возглас показал, что гриффиндорец не единственный пациент больничного крыла в этот день. Хотя он уже знал, кто там, на соседней койке. Нацепив очки на нос, Гарри осмотрел свою перевязанную руку. Боли не было — зелья отлично работали, но неприятное чувство осталось. Подвигав плечом, Гарри убедился, что он не просто не чувствует боли, а не чувствует вообще ничего — как будто укол анестезии обесточил его левую руку. — Через два часа ужин. Вам принесут еду сюда, — сказала мадам Помфри, собирая со столика свои зелья. Она призвала тёплые одеяла, под которыми, наверно, можно было свариться заживо, и заботливо уложила одно на кровать Гарри. Другое мягко опустилось в ноги Малфою, любопытно оглядывающему своего раненого соседа. Гарри кисло покосился на слизеринца. Падение обошлось Драко несколькими ушибами и вывернутыми запястьями, но мадам Помфри с лёгкостью вправила их. На его голой груди расплывались красные пятна, которые скоро должны были вовсе исчезнуть — заживляющая мазь всегда действовала быстро и качественно. Мадам Помфри проверила Малфоя, что-то удовлетворённо пробубнила и ушла, строго наказав им не шуметь. — И долго я спал? — спросил Гарри, когда целительница скрылась в своём кабинете. Малфой пожал худыми плечами. — Не очень, — он ухмыльнулся. — Видел бы ты свою спину. Изрядно приложило. — Представляю, — Гарри покачал головой и осторожно коснулся правой рукой плеча. Пальцами он ощутил лишь чуть шершавый бинт, но мысленно дорисовал себе картинку ужасных ран. А потом вдруг подумал, что Малфой наверняка наблюдал, как его лечили, и жар немедленно опалил его шею. Гарри не имел предрассудков по поводу своего обнажённого тела, — костлявого и долговязого, как и положено телу второкурсника, — но слизеринец был последним, кому хотелось бы его демонстрировать. Малфой словно прочитал его мысли, и его ухмылка стала ещё скабрёзней. — Не волнуйся, — он взмахнул рукой, словно разрешая Гарри расслабиться, — я отвернулся. Делать мне больше нечего, кроме как наблюдать этот ужас. Судя по лениво распахнутому учебнику астрономии, делать ему, и правда, нечего. Малфой озабоченно покрутил кистями рук, пощупал грудь, надавливая на синяки пальцами. Одно красное пятно касалось бледного соска, и от этого он выглядел воспалённым. Гарри наблюдал за этим осмотром, пытаясь в красках представить, что творилось с его спиной, если даже Малфою так досталось. — А что с Хиггсом? — спросил он, когда слизеринец снова обратил на него внимание. Малфой скривился и с ненавистью уставился куда-то в пустоту. — Мерзкий уродец. Думал сбить меня Конфундусом, чтобы играть в субботнем матче, — его кулаки сжались на одеяле и задрожали. — Флинт сломал его палочку. Кажется, сейчас они у Снейпа... Жаль, что я этого не увижу. — Ты должен сказать мне спасибо, — разумно предположил Гарри, с удовольствием представляя, как Теренса Хиггса под громкие крики выгоняют из Хогвартса. — Весь Конфундус достался мне. — Я ничего тебе не должен. Хиггс просто мазила. Если бы он целился в Астрономическую башню, то всё равно промахнулся бы, — Малфой оскорблённо посмотрел на Гарри, вскинув подбородок. — Ты, Поттер, просто вечно попадаешь в передряги. — И, по странному совпадению, ты всегда вместе со мной, — улыбнулся Гарри. Малфой кисло на него покосился и мягко опустился на подушку, закидывая руки за голову. Его печальный взгляд скользил по белому потолку, словно ища, к чему можно придраться. Гарри, наоборот, подоткнул подушку, чтоб было удобней сидеть. Он уставился на букет орхидей в вазочке. Рядом лежало несколько учебников и шоколадка, к которой прилагался невесомый йо-йо. Видимо, друзья заходили к нему, но им не разрешили остаться. — Точно. Всегда забываю, что стоит держаться подальше от психов вроде тебя, — пробормотал Малфой себе под нос. — Мы как несовместимые ингредиенты в зелье. Стоит смешать, и взрыва не миновать. Гарри кивнул, хотя Малфой вряд ли видел его лицо. Несовместимые. Это хорошее слово. На несколько минут тяжёлая тишина повисла в лазарете, и невозможно было найти ей объяснения. Словно воздух сопрел и мешал лёгким раскрываться. Гарри повернулся к окну, разглядывая идиллическое завершение такого странного дня. Небо медленно окрашивалось в розоватый цвет, и больничное крыло наполнялось таким же нежным оттенком. Даже погружённый в эту захватывающую картину, Гарри почувствовал чужой взгляд. — Эй, Поттер, — подал голос слизеринец. — Так что там с эльфами? Малфой поднялся и принялся приглаживать свои волосы, пытаясь придать им обычный совершенный вид. Гриффиндорец невольно поглядел на его спину, с лёгким облегчением отмечая, что страшный ожог уже прошёл. — Эльфами? — Гарри удивлённо уставился на своего соседа. Драко взглянул на него, как на полнейшего идиота, и тяжко вздохнул. — Ну, Поттер... Ты обязан мне всё объяснить, ведь это я смог разговорить Длинноносого, — Малфой состроил такую по-детски капризную гримасу, что Гарри оставалось только беззаботно умиляться этой непосредственности. Однако серые глаза, впившиеся в его лицо внимательным взглядом, были вовсе не тёплыми... Кажется, это был лишь очередной ход, новый толчок для проверки реакции. Гарри взял себя в руки. — Мне нечего больше рассказать. Я не знаю, кто стоит за этим всем, и поэтому могу лишь предполагать. — Тогда предположи, — Малфой развернулся к нему всем корпусом и опёрся о свою кровать, почти свешиваясь с неё. — Кто это может быть? — Кто-то злой и жестокий, ненавидящий слизеринцев. — Странно, обычно именно слизеринцам приписывают эти качества, — хмыкнул Малфой. — Значит, ты будешь его искать? Ночью сторожить? — Да, — согласился Гарри, понизив голос. — И мне бы очень не хотелось ещё раз встретить там тебя. Лицо Малфоя окаменело. Глаза, всегда походившие на холодный океан, превратились в чистый лёд, колючий и острый, словно морские скалы. Это было даже не презрение, нет, что-то новое... Гарри не знал, как ему реагировать на это, поэтому просто молчал, глядя в лицо слизеринца. Малфой вдруг нeжнo улыбнулся, и от его ласковой улыбки веяло большей опасностью, чем от громких угроз. — Хочешь спуститься в Тайную Комнату в одиночку? Не многовато ли тебе славы, Поттер? — тихо проговорил он, наклоняясь вперёд. — Мне не нужна слава, Малфой. Я просто хочу, чтоб это всё закончилось. — Ах да, ты же Святой Поттер, — выплюнул Малфой, морщась и окидывая Гарри тяжёлым взглядом. — Наш Спаситель. — Ехидничай, сколько хочешь, — отмахнулся Гарри. — У меня нет причин верить тебе. — Как и у меня, — Драко свесил длинные и худые ноги с кровати, продолжая кутаться в жаркое одеяло. — Почём мне знать, что ты всё же не Наследник, Поттер? Я видел, как ты дрался с Квирреллом в прошлом году, и я могу представить, каким заклинаниям ты обучен, — его взгляд красноречиво скользнул по лбу Гарри. — Вдруг ты внушаешь мне свою невиновность? Ведь твоей не по годам развитой магии я так и не нашёл объяснения. На что ты способен, Поттер? Я способен на что-то ужасное, — горько подумал Гарри. Он взглянул в лицо Малфоя, кажущееся вовсе не таким бледным из-за лилового отсвета из окон. — Ты пострадаешь, если втянешься в это, — негромко произнёс гриффиндорец. — Хватит уже страданий. — Ты забыл всё, что я тебе говорил ТОГДА? — зашипел Малфой. Он оглянулся на дверь, за которой располагался кабинет Помфри, но целительница, кажется, не собиралась выходить и проверять их. Гарри подумал, что слизеринцу не стоит так опекать свой секрет — никто всё равно не догадается, о чём именно они говорят. Но упоминание того ночного разговора вдруг сделало его очень личным в глазах Гарри, как будто то, что произошло, было чем-то особенным. — Ты уже влип. И выбраться не можешь, — произнёс Гарри. Он задумчиво почесал щёку, потеребил перевязь. Нельзя было подпускать Малфоя так близко. Ещё на первом курсе, когда ему в голову пришла шальная мысль поиграть с парселтангом, — тогда всё началось? Или раньше? Но теперь этот бесконечный снежный ком было уже не остановить. Драко не может приближаться к тайне вечно, и, рано или поздно, он найдёт способ её разгадать. Что тогда? Гарри опустил взгляд, не в силах выдерживать это пытливое выражение. Несовместимые. Это слово искрой зажглось в его голове и разрушило хлипкую конструкцию из слабых логических выводов. Даже если сейчас, наедине, Малфой не придирается к нему и не язвит, то, когда вокруг них вновь зашумит толпа или когда его интерес в раскопке этого дела иссякнет, от хорошего отношения не останется и следа. И будет немножко, чуточку обидно. Но что делать? Гарри уставился на острую коленку Малфоя, хаотично пытаясь придумать выход. Мальчик явно ждал его решения, и это натянутое молчание было настоящей пропастью. Драко не может ждать вечно, и в случае отказа его вполне миролюбивые требования перерастут в холодную войну, которой Гарри «наслаждался» целых семь лет. А если согласиться? Какую информацию можно донести до этих очаровательных маленьких ушек, а какую лучше спрятать поглубже? Гарри жалел, что он не обладает таким отличным аналитическим умом, как у Альбуса Дамблдора. Директор бы точно придумал, как можно вывернуть ситуацию наизнанку, как можно использовать эти преимущества... Гарри мысленно представил, что в его руках крошечная пешка, которую нужно поставить на огромную карту Хогвартса. Малфой. Драко Малфой. Кто бы мог подумать? Надменный слизеринец, задирающий нос до небес, высокомерный подонок... И Гарри должен использовать лучшие стороны этой загадочной фигурки. "Я никудышный хитрец" — решил Гарри. — Ладно, — медленно произнёс он. Глаза Малфоя вспыхнули. — Но у меня есть условие. Мы будем обсуждать лишь то, что ты сможешь найти. Малфой фыркнул. Почувствовав слабину, он вмиг обнаглел, и на его губах заиграла довольная усмешка. — Хочешь, чтоб я поставлял тебе информацию? — он скрестил руки на груди, позволяя одеялу сползти с одного плеча. — Ладно. Но ты будешь отвечать на мои вопросы. — Если только они не касаются моего прошлого, моих способностей, личных тайн, чужих поручений, — Гарри чувствовал себя так, словно он заполняет какую-то невероятную анкету. — Только о том, что ты уже знаешь. И пообещай, что никому не скажешь об этом. — Мне дать Непреложный Обет? — саркастически спросил Малфой, вскидывая белёсую бровь. Предложение было заманчивое, но Гарри просто из принципа не хотел, чтоб его связывало с Драко что-то большее, чем простые слова. — Достаточно просто пообещать. Обычно люди держат своё слово. — Ладно, — Малфой сглотнул, как будто простая фраза давалась ему с огромным трудом. — Обещаю, что не выдам твои мерзкие секретики, Поттер. — Вот и чудно, — Гарри покосился на свою койку и пододвинулся, освобождая место. — Ты можешь сесть тут? — С чего бы? — тут же переспросил Малфой, недоуменно оглядывая его. — Мне не очень удобно так разговаривать, — Гарри уловил брезгливое сомнение, мелькнувшее в лице слизеринца. — Я ранен вообще-то. Из-за тебя. — Сожалею, — с притворной скорбью заявил Драко, трагично охнув. С сомнением оглядев перевязку Гарри, он секунду колебался, а потом гордо поднялся с кровати, подхватив своё одеяло, и с внезапной робостью присел на край койки. Глядя куда-то в сторону, мальчик словно боролся сам с собой, и Гарри дал ему время на это. Словно в пух и прах разругавшись со своим внутренним голосом, Малфой обиженно засопел и вдруг совершенно беззастенчиво залез с ногами на кровать Гарри. Жаркое и толстое одеяло он прижал к спинке кровати, чтоб было удобно облокачиваться на неё. — Эльфы? — сразу предложил Малфой, когда, наконец, смог удобно устроиться. Гарри решил, что Драко непременно замёрзнет, потому что одно из окон было раскрыто, а вечерний воздух стремительно холодел, но ничего не сказал. — Эльфы, — согласился Гарри. Ему и самому было интересно, хотя он откровенно сомневался, что эта теория выстоит. — Могут ли эльфы убить кого-то, если хозяин прикажет? — Если только они до мозга костей верны ему, — пояснил Малфой. — Они могут ослушаться приказа. И получить наказание. Гарри задумался. Домовики всегда казались ему жутко трусливыми созданиями. Пару раз на дежурстве Гарри замечал в углу дрожащий комок, который не смел сойти с поста, прикрывал лицо крошечными ручками и тихо сопел. Может ли домовой эльф так сильно озлобиться на волшебников, чтобы решиться на убийство? Да и может ли эльф использовать дневник Тома Реддла? Вряд ли. Но за этим может стоять волшебник, подсылающий своего слугу с дневником в Хогвартс... Об этом он поговорит со Снейпом и Люпином. Не с Малфоем. — Не знаю, — Гарри покачал головой. — Может, за этим стоит взбешённый домовик, но... — Звучит просто дико, — Малфой посмотрел в окно, и закатный свет окрасил его глаза в красноватый оттенок. — Перед тем как упасть, ты сказал «дневник». Что за дневник? — А у тебя отличная память, — хмуро сказал Гарри, разглядывая своего собеседника. Стёкла очков почему-то запотели, и ему пришлось протирать их краем одеяла. — Но это не моя тайна. Взгляд Малфоя выражал всю глубину выражения «Запихай эту тайну себе в задницу», но Драко ничего не сказал. Он просто поджал губы и вернулся к разглядыванию неба. Гарри прислушался к умиротворяющим звукам живущего Хогвартса. В прошлом году больничное крыло пугало его своей тишиной, напоминающей о Зале с дверьми, но теперь воспоминания почти выветрились из его головы. Осталось лишь чёткое ощущение, что всё меняется, что всё дышит и существует независимо от того, тишь вокруг или гул. — Кстати, всегда хотел спросить, — Малфой вновь повернулся к Гарри, видимо, пережив свой внутренний кризис. — Зачем ты носишь эти дурацкие очки? — Чего? — Гарри поражённо коснулся стёклышек, тут же заляпав их пальцами. — Чем тебе не угодили мои очки? — Они же круглые, — Малфой поморщился. — И есть множество способов исправить зрение. Например, универсальное зелье, которое вылечит любую болезнь глаз. Дорогое, конечно... — Мои глаза не больны, — глухо ответил Гарри. Он не солгал: давно, ещё на первом курсе, он подходил с этим вопросом к Снейпу. Не то чтобы очки мешали ему, он уже так привык к ним, что чувствовал себя невероятно беззащитным без стеклянного барьера перед собой. Но зависеть от них и остаться буквально слепым, потеряв, — слишком рискованно. Тогда зельевар лишь печально покачал головой. Это было невозможно. — В смысле? — Хочешь, чтобы я сказал? — Гарри казалось, что этой темы не стоит касаться. Особенно с Малфоем, отец которого — Пожиратель Смерти. — Скажи, — осторожно согласился Драко. Гарри пожал плечами и нарочито небрежно приподнял отросшую чёрную чёлку, открывая свой лоб. Слизеринец вздрогнул. — Когда заклятие угодило сюда, — Гарри выразительно поднял взгляд, указывая на шрам, — оно повредило и моё зрение тоже. — Надеюсь, мозги задело не сильно, — Малфой ухмыльнулся, но священный трепет и страх перед отпечатком Авады Кедавры на лице маленького мальчика скрыть было сложно. — Ладно, носи своё убожество. Можно сказать, это даже твоя отличительная черта. — А твоя отличительная черта — невероятное хамство. — Ты говоришь людям правду, а они принимают это за хамство, — Малфой захихикал и тут же зябко поёжился. Гарри подпихнул к нему своё второе одеяло. — Я ненавижу холод, — пробормотал Драко, кутаясь в одеяло. — Надеюсь, в субботу будет так же тепло, как сегодня днём. — О, квиддич, — Гарри отвёл взгляд от груди Малфоя и печально уставился на свою руку. — Хорошо, что до матча Гриффиндора ещё долго. Есть время потренировать руку. — Главное, чтоб на нашем матче ты был здоров. В этом году Слизерин планирует выиграть кубок, но я не хочу летать с инвалидом, — Малфой пихнул его в коленку. — А Диггори и Флэйра я обыграю, будь уверен. — Флэйра? — удивился Гарри. Кажется, ловца Когтеврана звали иначе. — Сменили игрока. Новый — просто жуть. Мы были на их тренировке. Он похож на палку, и в воздухе трудно понять, где он, а где метла. Гарри засмеялся. Ему самому не терпелось взглянуть на нового ловца Когтеврана, хотя он сильно сомневался, что тот настолько смешон. Малфой, как обычно, просто сыпал своими насмешками во все стороны. — Седрик отлично летает. Я сам с трудом выигрываю у него, — твёрдо произнёс Гарри. Потребность защитить друга была невероятно крепкой. — Вот как? — ощетинился Малфой. Гарри ждал, что мальчик сейчас, как всегда, начнёт задаваться, но слизеринец вдруг просиял. — Давай поспорим? — На что? — Если я поймаю снитч, то ты отведёшь меня в Тайную Комнату, а если... — Нет, — резко и твёрдо оборвал его Гарри. Его руки сжались на одеяле. — Не смей даже думать об этом. Хочешь закончить как Забини? — Но... — Малфой замолк, стиснув зубы. Мотнув головой, он злобно уставился на Гарри. — Это нечестно, что гриффиндорец знает, где она, а потомственный слизеринец нет. — Сейчас там опасно. — А когда опасно не будет? Ты отведёшь меня? Взгляд Малфоя стал почти умоляющим. Вряд ли кто-либо другой видел у него такое лицо. Последние закатные лучи добавляли лишь остроты и горячего блеска. Гарри испуганно отпрянул, когда Малфой потянулся к нему. — Покажу вход, — милостиво согласился он. Коварная усмешка тронула бледные губы Малфоя, и трогательность исчезла из его облика. Мадам Помфри зашумела в своём кабинете, и мальчики разом вздрогнули, повернув головы. Но целительница не вышла, лишь что-то громко зашипело и забулькало. — Готовься увидеть победу Слизерина! Это... — Но, если ты проиграешь, — прервал его речь Гарри, — то больше никогда не будешь звать Гермиону грязнокровкой, а Рона — нищебродом. Волшебные светильники зажглись, и красноватый полумрак пропал из больничного крыла. Лёгкий звон вечера наполнил его, прогнав болезненную тишь. Малфой прищурился и сосредоточенно о чём-то размышлял. Наверно, пересчитывал шансы на победу. — Идёт. Гарри ликовал. Шанс хоть как-то уберечь друзей от едких насмешек был почти осязаем. К тому же, он не верил, что Малфой сможет поймать снитч. Седрик был отличным ловцом, и Гарри не врал, когда говорил, что он сам с трудом выцарапывает победу у пуффендуйцев. Гарри поднял руку, чтобы пожать протянутую ладонь Малфоя, но в этот момент дверь больничного крыла распахнулась. Скорости слизеринца позавидовала бы любая антилопа: в мгновение ока он испарился с кровати Гарри и сжался в трогательный комок под двумя одеялами на соседней койке. Только белобрысая макушка торчала наружу, и несколько прядей смешно вздыбились. Гарри со смехом представил, как мальчик широко раскрытыми глазами смотрит перед собой и тяжело дышит, прислушиваясь. — Гарри! — Рон, Гермиона и близнецы налетели на него, словно фурии. — Как ты? — Рука сломана, — улыбнулся он, позволяя Фреду тискать себя и трепать за волосы, — но скоро всё заживёт. — Я был на отработке у МакГонагалл, когда ей сообщили, что на тебя напал Теренс Хиггс, — Рон осторожно потрогал перевязь на руке Гарри. — Ты бы видел её! Глаза горят, палочка наготове! Пришлось бежать за Гермионой в библиотеку, поэтому мы опоздали на казнь! — Казнь? — ужаснулся Гарри, невольно взглянув в сторону одеяльного комка. Тот не пошевелился. — Не говори глупостей, Рон, — отмахнулась Гермиона. — Его просто наказали. Отправили письмо родителям. Не знаю, что сделает с ним Снейп. — Это очень серьёзно, — непривычно тихо произнёс Джордж. Гарри подозрительно покосился на него, отмечая странную напряжённость в его лице. — Он мог тебя убить. — Меня поймали в воздухе, — Гарри всё ещё пытался понять, что случилось с одним из близнецов. Джордж мельком взглянул на Фреда, руки которого всё ещё прижимали Гарри к твёрдой груди, и виновато потупил взгляд. Надо же. — Да, — Рон покосился на койку Малфоя, — нам рассказали. Он спит? — Спит. Давно уже, — Гарри много чего не говорил своим друзьям, скрывая от них неприятную правду, но никогда ещё он им не лгал. Гермиона вручила ему фиолетовый конверт, сказав, что он от Дамблдора. — Что он тебе пишет? — подивился Фред, разглядывая письмо. — Или вы друзья по переписке? — Отстань, — засмеялся Гарри, пытаясь вырваться из цепких рук. — Просто сообщение. Я вам... потом объясню. Друзья понимающе кивнули. Они расселись на его кровати и принялись рассказывать ничего не значащую чушь, пытаясь его развеселить. Тепло и уют окутали мальчика, наполняя его непередаваемым ощущением комфорта, не выходящего за предел его высокой койки. Как будто маленький красно-золотой мирок существовал вокруг него и его друзей в этот момент. Рон то и дело ёрзал, больно отдавливая Гарри ногу, Гермиона заботливо подтыкала одеяло, охая над каждым синяком, выглядывающим из-под повязки. Лишь близнецы казались ненастоящими без своей непосредственности и дружности. Гарри пообещал себе непременно разобраться в ситуации, но его помощь не понадобилась: к Малфою пришли слизеринцы. Стоило Крэббу, Гойлу и Панси Паркинсон перешагнуть порог больничного крыла, как гриффиндорцы разом сжались, образовав плотный слаженный круг. Фред примирительно погладил Джорджа по плечу и горячо зашептал что-то на ухо. Рон с Гермионой лишь молча наблюдали за своими врагами. Малфой больше не мог притворяться спящим. Он сел и выпрямил спину, демонстрируя свою идеальную осанку и красные пятна на груди. Это было просто ничто по сравнению с бинтами Гарри, но Паркинсон всё равно впечатлилась. Слизеринцы разговаривали очень тихо. Крэбб и Гойл просто стояли и смотрели на своего предводителя, а Панси невинно держала его за руку, как будто Малфой был, по меньшей мере, при смерти. Близнецы посидели с Гарри ещё немного, потом извинились и быстро убежали куда-то. Кажется, они обсуждали какой-то крем, и гриффиндорец списал их ссору на пустяк, связанный с изобретениями. Через некоторое время вышла мадам Помфри и прогнала посетителей, отправив их на ужин. Еду пациентам принёс домовик, толкающий перед собой позвякивающую тележку. Гарри с любопытством наблюдал за ним, но эльф, кажется, принял внимание за недовольство. Его уши поникли, и даже ласковое «Спасибо огромное» не подбодрило его. После скорого поглощения ужина Малфой засел в душе и плескался там до тех пор, пока не вернулись Рон с Гермионой. Когда на следующее утро Гарри проснулся, слизеринца уже не было. Рука зажила, и вечером мальчика отпустили обратно в башню.