Она
Проснулась я в смешанных чувствах. С виду всё хорошо: дом ещё цел, птички за окном чирикают, солнце встаёт. Понимаю, почему, когда чувствую холодок обнажённой спиной. Чёрт, голова кругом… Замечаю бутыль вина на ковре. Вон ещё одна, под столом. Боюсь представить, чем мы вчера… — Утро доброе, — пробухтел Стэн прямо в ухо. Да как приобнял покрепче, аж сердце ёкнуло. Я же голышом! Совсем!.. И он, вероятно, тоже. Не уверена, хочу ли пытаться вспомнить вчерашнюю ночь. — Давай не будем об этом. — бубню я, высвобождаясь из цепких объятий. — Почему? Всё было отлично. — Ну, хоть это ты помнишь. — А ты нет?.. — И хорошо. — Ну, ты чего начинаешь, Ань?.. — спросил он в надежде на объяснения. Даже голову подпёр, чтоб внимательно выслушать. Но он не узнает о том, что на этом наши отношения и закончатся. Исчезнет, как Золушка, к следующей принцессе. Неужели, любовь на одну ночь — это всё, что я заслужила?Он
Лучшее утро в моей жизни. За эту неделю. Когда абсолютно ничего не происходит, я даже забыл, что всё скоро закончится. Анне пришлось остаться со мной чуть дольше, чем ей хотелось. Но я-то знаю, что ей было хорошо, пусть делает вид, что не помнит. Очень неплохо, для первого раза. Вновь эта кухня, снова утренний чай. Всегда бы так. Эту идиллию нарушил внезапный стук в дверь, очень настойчивый. — Я никого не жду. — говорит Анна, ленясь вставать из-за стола, — Может, родители? — На двери звонок есть, какого хрена? Надо послать этих соседей, или кого там принесло, куда подальше. — Вот уж не ждал, что день начнётся с таких милостей! — гаркнул Шакал на весь подъезд, раскинув руки при виде голого меня, — А я тут порадовать вас пришёл! Этот говнюк запёрся в квартиру, как к себе домой, убрав меня с дороги одной рукой. — Ты-ы-ы?! — удивилась Анна, — Как ты узнал, где я живу?! — Дурацкий вопрос, милочка. Ты в любом измерении здесь живёшь. Разве никто не удивлён, что я всё ещё жив? — Неприятно удивлён. Ты бессмертный, что ли? — Не бессмертный, а опытный. — парировал он, — Так, я ж с новостью пришёл. — С хорошей? — с надеждой спросила Анна. — Ага, щас. Но, вообще-то да, новость бодрящая. Проведал я пару мест, скинул своим наводочку, куда отряд сбрасывать. Где-то через час товарищи подтянутся по моему следу, если всё правильно посчитал. — Господи, а я уже надеялась, что всё обойдётся… Анна разочарованно брякнула кружкой о стол и вышла на балкон. — Что б ты знал, — Шакал обратился ко мне, — расслабляться некогда. Как только начнутся боевые действия — она будет в тонусе. Ишь, раскисла. — Кажется, ты знаешь о ней больше, чем я. — А как же. Это у тебя провалы в памяти, я-то всё помню. — Расскажешь, может? — Некогда. Скоро сам увидишь. — А потом опять всё забуду… — Судьба у тебя такая. Изволь чайку, штоль. Кофе у неё всё равно не водится. — Ты сказал, нам некогда расслабляться. Так хрена ты сел? — Наслаждаюсь погожим деньком в вашем уютном мирке. Мне такой шанс раз в неделю выпадает, в отличие от вас. — Раз ты такой прошаренный, скажи мне, в этой войне хоть одно измерение победило? — Пёс его знает. Каждый раз одно и то же спрашиваешь. — Я тебе этот вопрос ещё ни разу не задавал!.. — Ну, значит, в прошлый раз задавал и в позапрошлый… Ты как затычка в…в каждом измерении. Я-то здесь по делу нахожусь, а тебя носит, как ветер в поле, постоянно под ногами болтаешься. Ладно бы, толк какой был. Мне показалось, или наступил момент, когда пора двинуть этому говнюку? — Да не бузи ты, шучу я. Толк от тебя, всё же, есть. Ща расскажу, глянь, она там не подслушивает? Я ведь уже говорил, что ваша парочка каждый раз оказывается по нашу сторону баррикад? Ни одна повстанческая группировка не могла долго держаться, пока не явилась Анна. Это дало нам невиданное преимущество. Если до этого все миры исчезали один за другим, то теперь они могут дать отпор — а это уже что-то! — Я уже понял, Анна — спаситель страждущих. А я тогда здесь на кой? — А вот без тебя никакой Анны нет, — хитрожопо заметил он, — До меня только недавно дошло. — Меня и самого-то нет… В этом мире я вообще погиб в аварии. По телевизору видел. — А-а, вот тут небольшой прикол есть. В каждом измерении Анна своя, они, бывает, сильно отличаются друг от друга. А ты один на них всех, понимаешь? И если ты не находишь Анну до нашествия — считай, мирку смертный приговор подписали. В этот раз ты явился раньше, чем в прошлый. Правда, прогресса я не особо заметил. Плохо стараешься. — Как я сюда вообще попал? Я не могу перемещаться, как ты. Или..? — Благодари свою Анну. Она всегда знает, что делать. Не понимаю, как ей удаётся так преобразиться, за столь короткий срок. Думаю, всё из-за тебя. А ты… Как бы это помягче… Обнуляешься. Вот и приходится комедию перед вами ломать. Блокнот бы завёл, что ли. Столько времени на пустой трёп с вами уходит. Анна вернулась с балкона. Теперь моя очередь.Она
— Да чё вы ходите туда-сюда?! — возмутился Шакал, когда Стэн вышел на балкон. — А с ним-то что?.. — Раскис малясь. Со всеми бывает. Но ты не раскисай, тебе нельзя. Пора готовить радушный приём для нашей компании. — Вот можно хоть это утро прожить спокойно? Пей свой чай, сэндвичи жуй. — Ладно-ладно, заткнулся. Пока тот без стеснения совести поглощал запасы из моего холодильника, я мельком взглянула на стену, где висела рамка с фотографией. Родители... Теперь наши пути точно расходятся, насовсем. Недолго мне довелось пожить одной, в свое удовольствие. Ещё ничего не случилось, а я уже мысленно со всеми попрощалась. Мне ведь никто не поверит, расскажи я им эту безумную байку, никто не пойдёт искать безопасное укрытие. Хотя, здесь даже негде прятаться, кроме как в подземелье. Метро, разве что?.. Спустя минуту бесящего чавканья, я решила признаться, пока Стэна нет рядом: — Я виделась с другой Анной. — шепчу. Шакал странно покосился на меня. — Да, с предыдущей. Свалилась на меня в парке. Не знаю, как ей удалось сюда перебраться. Её заразили смертельным вирусом, и у нас было мало времени. Но достаточно, чтоб рассказать о своём мире. Я это к чему… Слышала ваш разговор с балкона и подумала… Что, если он, как ты сказал, «обнуляется», чтобы не сойти с ума? Чтоб каждый раз у него были новые отношения, новая жизнь? — Кстати, здравая мысль! Я вот уже давно свихнулся и плохо помню, кем был и сколько мне лет. Ну и когда ты думала рассказать об этом? Две Анны в одном мире — это же коллапс! — Я вообще не собиралась. Стэн вообще не должен знать. Я больше боюсь, что теперь её мир не выстоит. Она умерла на моих руках... — Пф, с чего ты взяла, что не выстоит? Главное, что она сподвигла местных на борьбу, а не на сдачу в рабство. Хотя, они и пленных-то не берут. Шакал слопал первые три бутерброда и потянулся за четвёртым. — Ты уже поняла, в чём твоя задача? — спросил он, запивая кусок. — Ага… Одно не пойму, с какой стати именно я становлюсь верховодом этого веселья? Разве я похожа на человека, за которым пойдут отчаянные массы? — Ты — нет. Просто ты и предыдущие ты выезжаете на авторитете самых первых вас. О, они были хорошими лидерами. — Да-да, а мы жалкие отголоски былой славы... — Ополоски..? Прости, отвлекся. Я взглянула в окно: орды фантомов медленно плыли по воздуху над домами, деревьями. Подозреваю, скоро они спустятся вниз и начнут атаковать прохожих. Которые их даже увидеть не смогут. А я ничем не смогу им помочь. — Зачем они истребляют нас? Что мы им сделали? — Расчищают поляну. — И что, никто не был в уничтоженных мирах? Никто не знает, что они творят на опустошенных землях? — Фантомы ничего не творят, они просто заражены. Им сбили компас и направили на нас, так что они слепо атакуют подвернувшихся неудачников. Фантомы не... Ладно, они сволочи, признаю. Но в данном контексте... — Направили, говоришь?.. — Угу, — пробубнил он, глядя в окно. — И тебе известно, кто это делает? — Угу. — Хорошо. Спрошу иначе: людям когда-нибудь удавалось до них добраться? — Сложно всё, понимаешь? Где они и где мы. Нет у нас таких возможностей, мы каждый раз с нуля начинаем. — И вы не пробовали уйти в измерение, куда ещё нескоро доберутся, чтобы собрать там все силы, подготовить людей и оружие и дать настоящий отпор? Вместо спасения руин и остатков выживших. — Чего мы об этом спорим, дорогуша? Думаешь, ты одна такая умная, чтобы до этого додуматься? Риск слишком велик. А что станет с мирами, которые мы проигнорируем, спасая собственные шкуры? — Зато вы сможете раз и навсегда это остановить! Цена велика, но пусть так, чем вечная война и борьба за последний обитаемый клочок земли. — Ладно, другой расклад. Допустим, мы вложили все ресурсы в твой супер-подготовленный мирок, как последний оплот надежды. Повоевали чутка и хрясь! Нас уничтожили. И некому! Некому будет идти вперёд, чтоб готовить другие миры. И уродам останется спокойно пройти по ним и собрать урожай трупов без малейшего сопротивления!!! Шакал сорвался на крик. Впервые за всё время искренний и неравнодушный. Прежде он старательно делал вид, что занимается этим ради забавы, и ему нет дела ни до кого, кроме себя. — Ты чё на меня пялишься? Сахарный, штоле? Займись принятием безысходности в своей голове и хватит на сегодня идей о смене тактики. Солдатам не вздумай сболтнуть. Хоть раз о таком заикнёшься, и прости-прощай вся борьба. Только и будут думать об этой «оптимизации» войны, которая себя не оправдает. Не дай бог им услышать эту идею от собственного командования. — Вот оно что. Я — командование? — Ну, не я же. Поздравляю с неторжественным назначением, дорогуша. Я свалю отсюда как только — так сразу, дальше сама будешь заправлять. — Чертовыми руинами... — Ох, любимая твоя фраза. Не руинами, прежде всего, а людьми. Ещё пару часов мы отдыхали в тишине. Стэн по-прежнему был в своих думах и не обращал внимания на нас с Шакалом. Фантомов меньше не становилось, но кроме нас их по-прежнему никто не видел. На мой немой вопрос, Шакал оперативно выдал: — Их видят те, кого они затронули. — А я? — Вспомни, в подъезде, где один напал на нас, — вмешался Стэн, по-прежнему глядя себе под нос. — Но на мне нет ни единой царапины! По-моему он не успел коснуться меня. Стэн промолчал. Пришлось осмотреть себя с ног до головы в поисках ожогов, царапин, или как они должны выглядеть? Но даже на спине я не нашла ничего, кроме родинок. По возвращении из ванной я решила достать из запасов последнюю в спокойной жизни шоколадку. — Естественно, что ты не нашла его, — резюмировал Шакал, — На шее твой ожог зияет. Красивой, между прочим, синюшной молнией. А ты, герой-любовник, всё просмотрел, как всегда.Он
Не вижу смысла в своём существовании. Все эти бла-бла насчёт тысяч Анн и одного меня… Я же помню, что она была одна, я хорошо её знал. Она была лучше всех. Лучше, чем… Или… Туго вспоминается, что там происходило. Куски, обрывки… Никакой внятной картины. Ведь я всё помнил до того, как попал сюда. Как оно могло выветриться? Чётким остался один лишь момент, когда она выслала меня прочь. Вперёд, в светлое прошлое, как я думал. — Собирайтесь, мои бестолковые падаваны. Барахлишко с собой приберите, если что нужное. Этот дом один из первых ссыпется в пыль. Угадайте, почему? — ехидно намекнул Шакал. — Да, да, всё из-за меня, спасибо за тонкий намёк. Все уже поняли, что я тут главный пуп земли. Не полегчало. Анна наехала на хмыря и пошла собирать вещи. Мне собирать нечего, даже не знаю, чем заняться. Подготовиться к очередной выпинке меня из её жизни?.. Может, забить на всё это и найти родителей того парня, который погиб в аварии? Заявлю про потерю памяти, там. Не так уж и далеко от реальности. Они охренеют, но примут, наверное. Поживу его жизнью, почувствую себя нужным. Всяко лучше уготованной судьбы. — Да твою же ж мать! — заорал Шакал, — Почему они уже на месте?! Я же сказал, не приходить, пока меня там нет, а! Этот в своём репертуаре. Чуть не разбил свою рацию, психованный. — Давайте живее, база ждёт, бойцы готовы. Да забудь ты весь этот хлам, Анна! — возмутился он, видя, как Анна упаковывает целый дорожный чемодан, — Тебе понадобится только одежда, оставь ноутбук руинам! Он небрежно порылся в её сумке и вытащил толстую записную книжку. — А блокнот-то зачем?! Мемуары писать собралась? — Да! Буду вести личный дневник, которым при случае двину тебе по харе, если ещё раз увижу в твоих руках, понял? — Воу-воу, как дерзко. Вот чтоб также себя при солдатах вела, ясно? Больше достоинства, приосанься, людьми не рискуй лишний раз… Ладно, потом ещё инструктаж проведу. Главное, не показывай свой дурацкий «характер» и общайся на равных, а не как со взрослыми дядями и тётями. Авторитет здесь — всё! Один раз просрёшь — больше не восстановишь. М-да. Зато меня перестал лечить. Видимо, я уже отыграл свою роль. Хотя я так и не понял, в чём она заключалась. Заставить Анну поверить в конец света своими безумными россказнями?.. То есть, это всё, для чего я был нужен?Она
Собрать необходимое он мне так и не дал. В итоге я успела скидать лишь пару кофт, джинсов, нижнее бельё со средствами гигиены, да блокнот — всё, что влезло в старую спортивную сумку, вместо чемодана. А как же мои цветы, а ноутбук, а… Господи, да мои полки заставлены крайне нужным барахлом, каждая статуэтка, фоторамка — это же воспоминания, кто я без них? Придётся пожертвовать старой жизнью ради несусветного безумия. Эх, надо было воспользоваться советом из интернета и составить список вещей для выживания, или «что захватить из дома, если грянет апокалипсис». Прощай, мой дом родной, родные стены. Надо позвонить родителям по дороге, правда, не представляю, что им сказать. Стэн взвалил сумку на плечо, даже не взглянув на меня. Не то, чтоб хотелось тащить её самой, просто… Из-за чего он так помрачнел? Шакал уверенно вышагнул из подъезда и заторопился к месту, что зовётся базой — долбаная заброшка в спальном районе. Я бросаю последний взгляд на третий этаж, вспоминая о последних днях, проведённых в этой уютной квартире… Во дворе хозяйничали фантомы, врезаясь в качели и путаясь в ветках деревьев, но людей ещё игнорируют. Без команды сверху они бы вообще не функционировали. Чёрт, ведь надо всего лишь добраться до тех, кто ими руководит!.. Разнести их обитель зла и всё будет кончено! Я обязана что-то придумать. Шакал шёл, вертясь по сторонам в попытках отвлечь нас от тяжёлых раздумий. — Смотрите, балбесы, фантомы бывают разных цветов, — проорал он, указывая на кишащую стайку фантомов у светофора, — Нормальный фантом должен быть бледно-розовым, бледно-жёлтым, любых тёплых цветов, сечёте? А эти все взломанные. Темно-синие, голубые, фиолетовые, белые бывают, чёрных тоже видел. — Разноцветные, миленько. В этом есть какой-то смысл или чтоб мы радовались перед смертью? Типа, «о, сиреневый, красота какая». — Смысл есть. Будете знать, которых бояться. Чем темнее и расцветка — тем хуже. Увидел чёрного — прощайся с любой жизнью в радиусе десяти метров. Они создают вокруг себя высоковольтное электрическое поле и всё сгорает на месте. Тёмно-синие попроще, атакуют подобием лазерных лучей, только, опять же, электрическим. Если чёрные медленно неумолимо прут, как танки, то синие — живчики, и не отвалят, пока их не грохнешь. Бирюзовые — заднеприводные. Неслышно подлетают сзади и торкают разрядом, от чего ты получаешь разной степени ожоги и, если выживаешь, обретаешь некие способности. Не знаю, как сейчас с белыми, но если явились — жди эпидемии. С ними везде по-разному, иногда люди сразу коней двигают, иногда долго мучаются от тяжёлой заразы. Приходят, как правило, под конец цивилизации, когда остаётся мало выживших, чтобы «мирно» добить. В общем, фантомы знают толк. — Боюсь спросить насчёт фиолетовых… — М-м! Фиолетовые редкие птицы. Никто не знает, что именно они делают. Их видели в воздухе, но до нападений ни разу не доходило. Пока мы уныло тащились, слушая оживленный рассказ о наших врагах на всё обозримое будущее, прохожие оборачивались и таращились на подрипанного мужичонку, который громко и без стеснения раздувал про смерть и убийства, постоянно тыкая пальцем в небо, как умалишённый. А он не обращал внимания, будто они уже приговорённые кучки пепла. Глядя на это зрелище, мы со Стэном сдержанно хихикали — Чё ржёте? Сдохнуть от фантома — весело, да? — Вовсе нет, мы… — Каролине это скажите, вместе поржём. Тут нам стало неловко. Мы вообще не над этим… Стэн быстро перевёл тему: — Слушай, а почему именно эта заброшенная поликлиника стала базой? Что, места получше не нашлось? — Исключительно потому, что ты всегда тащишь её туда на смотрины, дурень. — Что? — Что слышал. То же метро дало бы нам массу преимуществ! К сожалению, Анна не шибко удачно прописалась на этом краю географии, откуда нереально добраться до линии метро. И, во-вторых, ты из раза в раз ведёшь Анну на экскурсию по загаженным коридорам именно этой шарашки! А мне ж надо как-то вас встретить, да? Приходится снова и снова расчищать этот гадюжник под базу и ждать вашей «романтической» прогулки. Сделать менее озадаченное лицо у меня не вышло, Стэн лишь развёл руками. Вряд ли ему известно, что тянет туда, если он ничего не помнит. До заброшки оставалось совсем немного, когда я вспомнила, что оставила дома загадочный мешочек, который другая Анна вручила мне накануне смерти. Его надо открыть именно сегодня, иначе она зря прошла свой путь, чтобы передать его. — Э-э, слушайте, я кое-что дома забыла. Я должна вернуться, забрать… — Никаких возвращений, ты упала, штоле?! Всё начнётся с минуты на минуту, поздно уже, забудь. Отныне вот это место — твой дом, и крепость, и обитель во веки веков. — Шакал, это очень важная вещь! — Вот щас придём, встретишь новоприбывших соратников, а потом хоть бамбук кури, пока тревога не грянет. Р-р-р! А если я не успею?! Вот, блин!Он
В коридорах заброшки стало заметно чище. Кто-то решил прибраться за нас? — Оп-оп! Порядочек уже наводят, ай молодцы! Щас тоже пойдёшь палубу драить. Закидывай чемодан в мою рубку и присоединяйся. Заодно с солдатами познакомишься, в который раз. А ты за мной, Анна, дело есть. Шакал по-хозяйски прошёл к лестнице на второй этаж, Анна даже с места не сдвинулась. Я оглянулся, но её нигде нет. — Что за чёрт? Куда она… А. Вот дерьмо. Побежала-таки обратно, что ли? Вот дурище! — разорался хмырь, — Я же сказал… — Да заткнись ты. Вернётся она. Займись своими делами, и хватит нас за шестёрок держать. — Ух, дерзкий парень голову из песка вытащил. Без меня вы бы… — Ох, заебал… Не стал дослушивать тираду о его неповторимости и «что бы мы без него делали». Да сдохли бы уже, навеки и счастливо. Закинул сумку Анны. Что ж она дома забыла? Не за своими цветами, надеюсь.