Смешинки

В мучительно гудящей кудрявой голове ещё проносились обрывки выговора, полученного недавно в лазарете от начальственного триумвирата. То есть, Пригова, Багиры и Бати, Бизон высказался немного раньше и в чуть более мягкой форме. Физик, конечно, всё равно остался "идиотом", "лохом" и "горным козлом, невесть за чем вообще полезшим на этот долбанный мост", но полез он туда, испугавшись за Уму, что в глазах Бизона поступок несколько оправдывало. В итоге, правда, древний мост развалился, Физик и Ума оказались на скалах, откуда выбирались несколько часов. Ума растянула связки на руке, сам Физик несколько ушибов и перелом лучевой кости, чем вызвал острую критику ещё и у травматолога. По идее, такая травма была характерна только для детей. После полутора суток отлежки его выгнали из лазарета и Центра, строго приказав "неделю вести себя прилично, отдыхать и обдумать все претензии". Увы, но после списка этих претензий самооценка упала ниже плинтуса и Сергей свято был убежден, что думать ему просто нечем. Нужно было срочно восстанавливать загубленную суровой начальственной критикой психику, но как назло, в голову ни одного подходящего способа не лезло. Погода не слишком подходила для курортных романов, в культурной жизни наметилось затишье и вообще работающие люди массово писали отчеты, а к учащимся пришло страшное время - сессия. Именно сессия и стала для Физика палочкой-выручалочкой, через мать его разыскала одна из вузовских преподавательниц, которой срочно требовалась помощь. Любимая внучка приятной Ирины Фёдоровны выходила замуж, происходить сие действо должно было в Омске, а преподавательнице требовалось принять экзамен по физике у первокурсников. Биологического и философского факультетов. Первые сдавали письменно, вторые устно. Мать, искренне желающая вернуть сына в лоно науки, просьбу передала, а отчаянно скучающий Физик откликнулся. И на первом же экзамене понял, что он если и идиот, то не клинический. Из потока в сто человек семьдесят процентов даже поленились делать шпаргалки, прихватив просто книги из библиотеки. И ладно бы карманные справочники или методички, которыми фонд был укомплектован очень неплохо. Нет, эти мазохисты самоотверженно волокли огромные тома общей физики, спрятать которую под парту или под юбку было просто нереально. Несколько более продвинутых девиц написали шпоры бабушкиным методом, то есть под юбкой, но этим скрыть что-либо тем более не удалось. Со времен школьной формы юбки стали намного короче, а вот программа обширней. Но рассматривая эти записи удалось получить хотя бы эстетическое удовлетворение, ножки у девчонок были супер. Сами формулы, правда, часто были неправильными. К концу экзамена самооценка робко выглянула из-под плинтуса, на списывании Серёга не поймал всего девять, как следствие в эти работы вообще заглядывать было страшно. И правильно было, на проверку ушло двое суток, правда с перерывами. Временами устойчивая и закалённая психика просто не выдерживала такой трактовки общеизвестных в общем-то законов и правил, приходилось делать перерыв, чтобы попить водички и перестать ржать. Кажется, в домик пару раз стучали соседи и один раз психиатрическая бригада. Дополнительным приятным бонусом стали грамматические ошибки, Сергей оптимистично предполагал, что в студенческих работах их быть не может, но жестоко ошибался. На экзамен к философам идти уже не хотелось, факультет и во времена Серёгиной учёбы отличался весьма неординарной репутацией, но Физик напомнил себе, что он боец морского спецназа и не боится в этой жизни ничего. Даже очередной выставки Пригова. Дух факультета не изменился и прекрасно чувствовался этаже на пятом, хотя экзаменационная аудитория находилась на седьмом. За два лестничных пролёта Сергей как раз пришёл к выводу, что в нужное место эти товарищи не приходят, а конденсируются, а также прикинуть, какие фамилии и термины окажутся наиболее трудными для произношения. Ставил Сергей на рефракцию, индукцию и уравнение Клапейрона-Менделеева, но первый же юный талант ухитрился споткнуться на элементарной фамилии Бор. К седьмому студенту остро не хватало закуски, к девятому компании, двенадцатого вообще хотелось спросить: "ты меня уважаешь?". Но ответ был очевиден, студенты эти не уважали не только Серёгу и физику, но даже здравый смысл. В собственном идиотизме, столь активно декларируемом командованием, Физик усомнился окончательно. Ну да, может он и получал периодически по макушке, лез туда, куда нормальный человек не влезет и вообще пару раз забыл мобильник на задании отключить! Зато Аристотеля с Архимедом не путает! А Бате и Багире просто не случалось принимать экзамены, поэтому они не знают, насколько умны, дисциплинированы и ответственны их младшие товарищи!