Ты тень теней

Запыхавшиеся воины очутились прямо у дворца Асгарда, немного потрепанные после боя и телепортации. Тор обеспокоенно смотрел на бледное создание, находившееся сейчас в его руках. На щеках Николь слабо заиграл румянец, а дыхание стало ровнее. Сзади к громовержцу подошла Сиф, заглядывая через его плечо. — Что с ней? — поинтересовалась она, невольно любуясь мягкими чертами лица девушки. — Не знаю. Но это необходимо выяснить, — твердо сказал Тор и понес Николь во дворец. Остальные удивленно переглянулись между собой и двинулись за богом грома. Он уверенно шел по коридору, направляясь к целительнице Эйр и не отрывая взгляда от лица Николь. Девушка казалась ему такой слабой и беззащитной, что он в любой момент готов был снова защитить ее, если это потребуется. По-прежнему не приходя в себя, Николь напряглась и судорожно выдохнула, вцепившись пальцами в ткань своей рубашки. Тор ускорил шаг, видя, что ей становится хуже. Буквально ворвавшись к Эйр, он осторожно положил девушку на возвышенную койку и только сейчас отметил то, что температура ее тела значительно понизилась. — Ей нужна помощь, — пробормотал громовержец, с надеждой смотря на темноволосую богиню врачевания. Эйр хмуро посмотрела на него из-под длинных черных ресниц и подошла к Николь. Как только она коснулась ладонью ее лба и медленно подняла обе руки вверх, над телом девушки образовались золотые нити. Вскоре они выстроились в полу-прозрачную копию фигуры Николь. Эйр снова нахмурилась, сосредоточенно выстраивая пальцами комбинацию на золотом поле, образовавшемся рядом. Затем, спустя несколько секунд, она махнула рукой и заставила всю проекцию растаять в воздухе. Камень на шее девушки перестал ярко искрить, теперь плавно переливаясь разнообразными оттенками синего. Богиня врачевания внимательно рассмотрела ее неспокойное, сосредоточенное лицо, а затем повернулась к громовержцу. — Она смертная. В ее разум проникла темная сущность, которая медленно, но очень болезненно сжирает его, уничтожая абсолютно все. Как только это завершится, она станет безвольной куклой, которая будет подчиняться хозяину этой сущности, — сообщила она, снова обернувшись к Николь. — Таносу… — совсем тихо прошептал Тор, взглянув на кулон девушки. — Это возможно остановить? — К сожалению, я на это не способна. — При всех этих словах лицо богини оставалось совершенно спокойным. — Вряд ли кто-нибудь вообще сможет это сделать. Громовержцу теперь было многое ясно. Таносу было известно, когда камень девушки откроет свою силу, а так же то, что он каким-то образом связан с ней самой. Он проник в Мидгард и забрал ее оттуда, тут же подчинив сознание себе, чтобы потом смертная исполнила его волю и управляла силой камня так, как ему выгодно. Тор резко развернулся так, что плащ гулко хлестнул по его ногам, но он на это не обратил ни малейшего внимания и покинул комнату, направляясь к Одину. У двери топтались его друзья и когда они увидели громовержца, хотели было накинуться с расспросами, но тут же осеклись, заметив его выражение лица. На лбу у бога грома проступили морщины, губы были плотно сжаты, а глаза так и сверкали яростью. — Что это с ним? — полушепотом спросил Фандрал, подходя к Сиф. — Не знаю. Наверное ему сообщили не очень приятные новости, — так же ответила воительница и, легко ступая, двинулась за Тором. — Ждите здесь, я попробую узнать, в чем там дело. Сын Одина, казалось, и не замечал поступь Сиф за собой. Воительница не решалась что-либо спросить, поэтому ждала, когда Тор сам расскажет ей о том, что узнал от Эйр. Неизвестно, сколько они бродили по длинным коридорам в абсолютном молчании, но Сиф показалось, что целую вечность. Неожиданно бог грома затормозил и обернулся к девушке, которая тоже остановилась и посмотрела ему в глаза. В них читалась теперь не только ярость, но еще и отчаяние. — Я должен ее спасти. Если я этого не сделаю, я не прощу себе, — пробормотал Тор, опустив взгляд в пол и сжимая кулаки. Сиф вплотную подошла к нему и положила свою ладонь на его широкое плечо. — Это будет не твоя вина, если она не выживет. Почему ты так переживаешь? Некоторое время громовержец молчал, все так же смотря в пол. Наконец, он поднял на девушку свои небесно-голубые глаза. — В ней есть что-то необычное. Мне ценна любая жизнь, пусть даже и простой смертной, — заключил Одинсон и тряхнул головой, избавляясь от наваждения. — Нужно рассказать об этом Всеотцу. Прошу, последи за ней, пока меня не будет рядом. Если ее состояние изменится, сразу скажи мне. Сиф кивнула и покинула Тора, возвращаясь к лекарю. Никогда она не видела громовержца таким. Возможно, он начал меняться в лучшую сторону, начал взрослеть, а это было как нельзя кстати. Тору не хватало серьезности, и этот случай как раз может этому поспособствовать… — Зачем ты забрал эту смертную с собой? — едва заметно повысив голос, проговорил Один, разворачиваясь к Тору, который буквально секунду назад вошел в его чертог. — Я не мог бросить ее там, — сухо ответил громовержец, снова сжимая кулаки и делая шаг вперед. — Она бы погибла в руках у Таноса. — Значит такова ее судьба. Я просил доставить лишь камень. Смертной не место здесь, в Асгарде, — спокойно сказал Один, еле слышно стукнув Гунгниром об пол. — Камень не действует, если сама смертная этого не хочет. Поэтому Танос постепенно подчиняет ее разум себе, чтобы потом она выполнила его волю и воспользовалась камнем так, как ему это нужно, — выпалил Тор, не отрывая взгляда от лица своего отца. Через несколько секунд после сказанного на нем промелькнула и застыла серьезная маска. — Я должен ее видеть, — твердо произнес Один и направился к выходу. Тор удовлетворенно кивнул и двинулся за ним, гулко ступая по гладкому полу. Минута — и они уже подходят к дверям богини врачевания. У них стояла только Сиф, вытянув спину и приподняв подбородок. Проигнорировав ее вопросительный взгляд, Всеотец вместе со своим сыном прошел внутрь, тут же останавливаясь на пороге и всматриваясь в девушку, лежащую на койке. Николь уже была не такой бледной, но было видно, что она терпит боль, которую ей приносит темная сущность, крепко засевшая в ее сознании. — Ей нужно помочь, — еле слышно пробормотал Тор, чувствуя, что его сердце сжимается от переживания за жизнь этой девушки. Один чуть кивнул и вплотную подошел к Николь, положив свою тяжелую руку ей на лоб. Она тут же дернулась и выгнула спину, пытаясь защититься, однако Всеотцу это ничуть не помешало. От его руки пошло слабоватое золотое свечение, и Николь тут же успокоилась, едва заметно дрогнув ресницами. Завершив процесс, Один убрал свою ладонь и повернулся к Тору. — Это значительно ослабит темные силы, которые пытаются захватить ее разум. Как только она очнется, веди ее ко мне, — спокойно произнес он и покинул комнату. Громовержец облегченно выдохнул и присел рядом на красивый позолоченный стул, уставившись на Николь. Теперь она дышала спокойно, будто спала крепким сном, а на ее щеках уже появился здоровый румянец. Тор не мог оторвать взгляда от по-детски милого лица девушки. Какой же невинной и беззащитной она кажется во сне… К громовержцу еле слышно вошла Сиф и уселась напротив него, тоже начав наблюдать за Николь. — Что с ней? — наконец, осмелилась спросить она, взглянув из-под ресниц на старшего сына. — Один помог ей, но она не просыпается. Нам остается только надеяться и ждать, — сказал Тор, не отрывая глаз от девушки. Сиф заметно расслабилась и перевела свой взгляд на Николь. Ее грудь вздымалась от почти незаметного дыхания. Неизвестно, что сейчас происходит в ее сознании, но так или иначе, нужно ждать.