Очнись. Все боги - эгоисты.

От лица Элизабет. - Прости, что? – усмехается парень, сделав шаг назад от меня. Я дрожу и обнимаю себя руками, дрожа от холода и кусая губы, ведь нервы на пределе, а кислород, который не дошёл за всё время погружений до лёгких, опьяняет, вскружив голову. Часто моргаю и делаю шаг вперёд, вновь сократив расстояние. Смотрю на парня исподлобья, наблюдаю за реакцией, стараясь не обращать внимания на своё тело. Чихаю и тут же чешу нос, заметив беспокойство в потемневших глазах. - Кто не хочет-то? – его голос меняется, приобретая нотки ледяного железа, а серьёзность непривычно давит на меня. Невольно опускаю голову, прикрыв веки, дабы не потерять самообладание и рассказать всё с ровным тоном. Чувствую, что ком в горле не позволяет нормально дышать. Кастеллан замечает мою дрожь и словно отходит от раздумий, мотнув пару раз головой, отчего приоткрываю губы и изгибаю их в секундной улыбке. Приглаживаю мокрые волосы, представив насколько ужасно выгляжу, и делаю несколько шагов, медленных и ужасно раздражающих, ибо вижу как парень разминает плечи, чуть подрагивая. По-прежнему забираюсь под кору мозга, ошпарив кипятком все внутренности. - Ай, ладно, потом расскажешь, - упирается рукой мне в спину, ускоряя ходьбу, отчего невольно хмурюсь. Я, наверное, хмурюсь на каждое его действие. Мы удаляемся от пытливых глаз толпы, которая заставляет меня скованно двигаться, и быстро доходим до домика Гермеса, хотя лёгкие не выдерживают такой скорости. Простите, я не спортсменка. Захожу в помещение, как в чужое, но здесь всё так знакомо и по-родному уютное, что не могу не улыбнуться, коснувшись рукой поверхности стола. Медленно двигаюсь в ванную, прислушиваясь к шагам за спиной, они продолжаются даже тогда, когда останавливаюсь рядом с душевой кабиной. Поворачиваюсь слишком резко для самой себя, что шею простреливает острым импульсом. Шиплю, зажмурившись, а, открыв глаза, улавливаю попытку не улыбаться. Я веду себя забавно, когда мне больно? Гррр, раздражает. - И? Ты не хочешь развернуться и оставить меня здесь одну? – хмурюсь, потирая шейные позвонки, и ёжусь от прохлады, исходящей от плитки. Лука делает шаг вперёд, осторожно касаясь краёв моей кофты, и серьёзно вглядывается в моё лицо, что не заметить довольно трудно. Ещё чуть-чуть и между нами сверкнёт молния от напряжения, поэтому веду себя тихо, боясь спровоцировать то, что контролировать будет практически невозможно. Мне не хочется сейчас терять контроль над собой, ибо эмоции требуют выхода. Успеваю сделать вдох перед тем, как парень впивается в мои губы, тут же оттягивая их и покусывая. Шумно втягиваю воздух, часто заморгав и стараясь отступить, так что немного вздрагиваю от неожиданности, почувствовав преграду в виде стены. Отвечаю на поцелуй, закрыв веки, и закидываю руки на плечи блондина, зарываясь пальцами в светлые волосы. Мы не были вместе весь день, поэтому внутри взрываются фейерверки при одном соприкосновении. Всего один день, а я хочу его настолько сильно, будто мы не виделись несколько лет. Рычит, отстраняясь на несколько секунд, и снимает с себя футболку, откидывая в сторону. Мельком успеваю взглянуть на напряжённые мышцы, после чего снова отвлекаюсь на поцелуй. Мне словно кто-то мозги растоптал напрочь и начал быстрее сжимать сердце, ускоряя сердцебиение. Вожу по оголённой коже холодными руками, стараясь привыкнуть к тому, что он невероятно тёплый, а я – самая настоящая льдышка. Мои ноги отрываются от земли, а руки Кастеллана сильно сжимают мою талию, выгнав томный вздох, и только потом осознаю, что мы переместились в душевую кабину. Тяжело дышу, ведь снова повисло это напряжение. Вглядываюсь в голубые глаза, немного щурясь, после чего возмущённо приоткрываю губы, ощутив, что с меня стягивают прилипшую от влаги кофту. Я, конечно, готова от неё избавиться, но не таким пугающим способом. Тело непривычно горит внутри, а мне становится до жути неловко находиться перед парнем с полуголым верхом. Часто моргаю, поднимая руки и прикрывая кружевной бюстгальтер, ощутив, как краснеют щёки. Напрягаюсь, упёршись ладонями в грудь парня, и хмурюсь, облизав губы. Будто кто-то внутри меня сопротивляется, несмотря на полное согласие. Не понимаю, откуда такое ощущение, но прогнать его до конца совершенно не могу, поэтому виновато смотрю на Луку, после чего дарю ему долгий и нежный поцелуй и прогоняю из помещения. Вздыхаю, прижавшись лбом к поверхности двери, и обнимаю себя, закрыв глаза. Трудно после такого успокоиться и привести мысли в порядок, когда в голове всё перевернули с ног на голову. Сбившееся дыхание дарит слабость, из-за чего подкашиваются колени, пока добираюсь до душевой кабины. Кусаю губы, ведь их щиплет, улыбаюсь как идиотка, снимая оставшуюся одежду, с отвращением откидывая её в сторону. Быстро забираюсь и включаю горячую воду, подставив лицо под струи. Расслабляюсь и согреваюсь снаружи, ибо внутри пожар. Тру щёки руками, прижавшись спиной к стеклянной двери. Тяжело дышу и стараюсь восстановиться, но произошедшее заставляет мои ноги дрожать и подкашиваться, а в низу живота заставляет бабочек порхать, щекоча крылья стенки внутренностей. Закрываю глаза, легко биясь макушкой, и улыбаюсь, скатываясь вниз. Мне даже так комфортнее, когда вода бьёт по телу сверху и не нужно держать «лейку» и контролировать трясущиеся руки. Я и подумать не могла, что когда-нибудь у меня будет парень. Представьте, самый настоящий парень, который принимает тебя со всей придурью. Из-за этого мне было тяжело в каждой школе. Слишком одиноко, чтобы поднять взгляд, ведь вокруг парочки, подружки и компании из друзей, а я была одна, ибо это участь новеньких. Да и молва о том, что меня часто выгоняли из учебных заведений, очень быстро разлетелась, кинув меня в бездну стыда, в которой я тонула каждый день, обняв себя руками и держа голову опущенной. Мне было обидно, что рядом со мной не было того человека, которого можно коснуться, подарить ему улыбку и получить немаловажное тепло, согревающее изнутри. Сейчас я понимаю, как был необходим этот внутренний огонь, поджигающий внутренности. Выглядываю из душевой кабину с осторожностью, ведь всякое может быть. От Луки что угодно можно ожидать, так что делаю шаг, оглянувшись, после чего спешу завернуться в огромное полотенце, которое закрывает всё тело. Не задумавшись об одежде, с такой же опаской выхожу в комнату и вижу, что парень сидит на кровати, ожидая меня. Хмурюсь, глядя на него, и облизываю губы, растянув их в улыбке. Долго не смогу недовольно смотреть на этого невероятно привлекательного ублюдка, поэтому спешу к сумке, дабы найти там нижнее бельё и то, что сойдёт за пижаму. Оглядываюсь через плечо и вижу, что Кастеллан, издав смешок, отворачивается, даже не пытаясь подсмотреть. Но всё равно с опаской натягиваю на себя одежду, после чего скидываю полотенце, тяжело вздохнув, и поворачиваюсь к парню, делая пару шагов в его сторону. Сажусь рядом, но просто не могу сопротивляться собственной сонливости. Зеваю в ладонь и забираюсь под одеяло, ожидая, пока парень ляжет рядом. Так он и делает, наверное, даже не переодевшись. Поворачиваюсь к нему спиной и вздыхаю, когда наша кожа соприкасается. Внутри умирают импульсы, взрываясь и разливая тепло по телу, поэтому мне не трудно закрыть глаза и провалиться в ночной уют этого помещения, которое пропитано нами.

***

Я с трудом поднимаюсь на ноги, откинув в сторону одеяло, и натягиваю шорты ниже, словно они способны скрыть бёдра полностью. Смотрю через плечо и невольно хихикаю, ведь Лука, чуть приоткрыв губы, тихо сопит, обняв подушку вместо меня. Взъерошиваю длинные волосы и отмечаю, что те высохли не так, как мне нужно было. Теперь это какие-то непонятно куда вывернутые кудри, вызывающие лишь обречённые вздохи с моей стороны. Тру горло, ощущая першение, и понимаю, что заболела за всё то время, пока плавала в холодной воде. Зажимаю нос, чтобы не чихнуть, однако не удаётся. Стараюсь сделать это тихо и как можно незаметнее, ведь знаю, что потом придётся выслушивать о том, какая же я беспечная и не забочусь о себе. Быстро переодеваюсь, изредка смотря назад, потому что всё ещё стесняюсь, после чего возвращаюсь на кровать, начав трясти блондина. Время ещё не совсем то, чтобы можно было спокойно встать, одеться и тут же идти на завтрак, но мне так хочется побыть в тишине и рядом с ним, хоть это и несовместимо. - Фитч, ты заебала, - затёртое и знакомое, вот только без толики злости и ненависти в голосе. Нечто сонное и невероятно мягкое, отчего становится неловко и непривычно. Заправляю прядь волос за ухо, наклоняясь, и касаясь губами щеки, на которой уже пробилась щетина. Морщу носик, отстраняясь, ибо Кастеллан переворачивается на живот, поднимая голову, и щурится, впиваясь взглядом голубых глаз. Не нравятся ему подобные пробуждения, ведь так и видно, что человек любит поспать, а вот мне не спится, когда этот придурок елозит рядом, разбрасывая руки и ноги поперёк кровати. Неужели уже отвык от того, что рядом с ним кто-то спит спокойно и невероятно тихо? - Не нужно было меня пинать во сне, - хмурюсь, шутливо бия кулаком в плечо парня, после чего спрыгиваю с кровати, спеша к компьютеру. Моё настроение меня пугает. Сегодня я улыбчивая и энергичная, а что будет завтра? Я снова буду хмуриться и пытаться не заплакать от осознания того, что мне до конца не привыкнуть к этому миру? Боже, какие же раздражающие мысли с самого утра. Тру висок одной рукой, а другую кладу на мышку, клацая и пробуждая компьютер от ждущего сна. От чувства голода подташнивает ещё со вчера, поэтому с нетерпением жду завтрака, поглаживая пустой живот. Так тут ещё и кашель, чёрт возьми, дерущий горло иголками изнутри. Срочно лечиться, но все мои таблетки остались дома на столе, отчего раздосадовано вздыхаю, бродя взглядом по открытым в браузере страницам. Ничего интересного, одни лишь игры. Его что-нибудь кроме этого интересует, или, всё же, скрывает свои интересы от меня, подчищая историю? С трудом вспоминаю логин и пароль от своей странички в фейсбуке, после чего захожу в аудиозаписи, находя нужную. Слышу недовольство в голове Луки, которому, судя по всему, не особо нравится созданная мелодией атмосфера. Боится подкроватных монстров, когда за пределами лагеря бродят самые настоящие и способные разорвать человека на пару частей? Смешно, да и только. Да уж, послушала музыку, Фитч. Выключаю колонки, нахмурившись, ведь слышу какой-то шум извне. Поворачиваюсь к Кастеллану и смотрю на него с недоумением, пока тот подпрыгивает, тут же начав натягивать первые попавшиеся штаны. Не разделяю его спешки, скрестив руки на груди, и опираюсь копчиком на поверхность стола, следя за тем, как парень бегает по помещению, попутно взъерошивая волосы и пытаясь сообразить, хотя от скорости мозги кипят, что слышно по тихим матам. - И что опять происходит? – веду бровью, наблюдая. Хмыкаю, когда Лука на пути ко мне путается в футболке, поспешно натягивая на себя серую ткань. Запыхавшийся и раскрасневшийся, отчего хочется громко смеяться, вот только беспокойный взгляд лазуритов пугает меня, заставив насторожиться. Он стоит ко мне слишком близко, ускоряет сердцебиение и учащает дыхание. Чуть дрожу, по-прежнему строя из себя башню, что будет стоять веками. - И так сгодится, хотя..не, - бурчит себе под нос, а я продолжаю хмуриться, не понимая, что вообще происходит. И именно это угнетает меня в этом лагере. Я абсолютно не понимаю ни мифологию, ни причину, по которой она зародилась, дав начало всему миру и Богам, а Боги дали начало нам. Я абсолютно не понимаю ежедневные изнуряющие тренировки, отражающиеся на теле невероятной слабостью и желанием провести в кровати всю оставшуюся жизнь и не понимаю изучение древнегреческого языка, ведь на нём уже давно никто не говорит, а мозг полубогов и так на нём заточен. Кастеллан чуть приспускает мои шорты, закрыв побольше ноги, после чего накидывает на плечи свою толстовку, кивая на молнию, дабы я застегнулась. Облизываю губы, исподлобья смотря на него, и выполняю безмолвную просьбу, делая шаг вперёд, ведь копчик уже болит от твёрдой поверхности столешницы. Мотаю головой и пытаюсь убрать пряди волос из-под ткани, но меня хватают за руку и быстро выводят из помещения, заставляя быстро передвигать ногами на какой-то сигнал. Не знаю, что это, но похоже на духовой инструмент. Может, труба? Тяжело вздыхаю, осознав, что на площади собрался весь лагерь, и большинство из них тоже в пижамах. Надо было переодеваться, а не стоять и недоумевать. Обнимаю себя руками, стараясь хоть что-то услышать сквозь толщу полубогов. Ворчу себе под нос, проклиная всю толпу, после чего поднимаю взгляд на парня, ведь назвали его имя. Проталкиваюсь вместе с ним, дабы слышать каждое слово Диониса, на которого пялюсь, совсем не стыдясь этого. Единственная возможность увидеть бога не на Олимпе. - Итак, Лука Кастеллан. Твой отец предлагает тебе совершить подвиг, - произносит мужчина азартным и бархатным голосом. Домик Гермеса взрывается возгласами радости, крича поздравления и махая руками своему старосте, а я лишь мило улыбаюсь, ибо вижу, что взгляд светлых глаз направлен на меня. Тепло разливается по всему телу при одном осознании. Я кому-то нужна. И этот кто-то просто невыносим с его пронзительными лазуритами и пшеничными короткими волосами. Этот кто-то не считает меня уродом и понимает каждый недостаток, полученный от богов. Этот кто-то прекрасно знает, что наши родители – эгоисты, не решившиеся спуститься со своей огромной горы на землю, дабы повидать своих детей. Этот кто-то не кидается в меня обидными словечками и ценит мою жизнь как собственную. Прижимаю ладони к губам, пряча улыбку, ведь Лука тоже улыбается, наконец-то получив весточку от отца. Гул вокруг постепенно стихает по повелению бога виноделия. Подростки с нетерпением ждут слов, пока Дионис медлит, усмехаясь. Ему же нравится держать всех в напряжении и заставлять лишь догадываться. Фитч, а, ну, прекрати анализировать бога. Отдёргиваю себя, легко бия по лбу, и отвлекаюсь от своих размышлений. - Твоё задание – принести золотое яблоко из сада Гесперид и миновать при этом стоглавого дракона, охраняющего яблони. – величественно произносит директор лагеря, а я перестаю улыбаться, вглядываясь в переменившееся настроение блондина. Что, серьёзно? Неужели уже совершенный подвиг достаётся тому, кто достоин чего-то персонального и иного? Недовольно хмурюсь, полностью разделяя мысли парня, переставшего улыбаться. Просто улыбку стёрли с его лица этими гадкими словами, а ослушаться он не в праве, ведь так хочется получить одобрение от самого важного человека в жизни. Дети Гермеса всё равно поздравляют своего брата с путешествием во внешний мир, обнимают его и хлопают по плечу, говоря приятные слова в путь. Пячусь назад, скрываясь в уходящей толпе, и спешу уйти отсюда прочь, пока внимание не перешло ко мне из-за того, что парень решил перевести взгляд. Часто дышу, ускоряя шаг, и хватаюсь за голову, глотая ком во рту от осмысления ситуации. Он уедет, а я останусь одна под всеми этими пытливыми усмешками и осуждающими бесконечными парами глаз, которые будут постепенно уничтожать мой разум и уверенность в том, что я всё ещё не сошла с ума. Тру глаза, уже добежав до домика, и вваливаюсь внутрь, падая на пол. Соберись, тряпка. Мне не хватает сил даже закрыть за собой дверь, ведь уже чувствую знакомый страх за происходящее. Трясусь всем телом, теряясь в помещении. На четвереньках передвигаюсь по размытому полу, но взгляд никак не обретает фокус, отчего растерянно втягиваю воздух. Вот оно, надвигается железной тучей, непосильной ношей наваливается на плечи, заставляя хныкать от собственной беспомощности. Хмурюсь, одной рукой сжимая пряди волос и сильно дёргая, дабы придти в себя, однако и это не помогает от дрожи, коснувшейся конечностей. Ощущаю проступившие мелкие капельки пота на лбу, часто моргаю, приоткрыв губы. Моё дыхание сбивается напрочь, сжимая лёгкие в болезненных спазмах, а сердце стучит где-то в висках, подскочив слишком высоко. Шмыгаю носом, ведь тело словно окунули в чан с кипящей водой. Сдавленные и глухие стоны вырываются из глотки, а пекущие глаза слёзы стекают по щекам, из-за чего сильнее хмурюсь и падаю на пол. Конечности не слушаются приказов, ибо чувствую, что связь потеряна. Стараюсь двинуть хотя бы пальцем, но и это не удаётся. Темнота забирает меня, выглядывая из углов помещения, а я даже вскрикнуть не могу, ведь всё тело опутано невидимыми цепями, а в голове: «Из ваших отношений не выйдет ничего хорошего» Мне так хочется кричать от ощущения, что кто-то сидит в моём теле, нагнетая каждое яркое чувство и подавляя его в зарождении, но именно сейчас у меня не остаётся сил даже подумать о происходящем, ведь веки закрываются, погружая меня во тьму. И лишь перед тем, как уйти окончательно, слышу испуганный голос: - Элизабет?