Мистер и миссис Холмс

Молли чувствовала себя, как в плохих комедиях, при просмотре которых зрители отчего-то смеются над неприятностями в жизни тех, кто этого совсем не заслуживает. На сей раз смеялась сама Молли. Над собой. Заказанный ужин из запечённых роллов давно уже остыл и лишился всего имбиря в наборе: всё-таки просто кощунство прождать без четверти три часа после утомительного рабочего дня и не перехватить хоть что-то. К тому же, Томас никогда его не любил, зато васаби мог поглощать буквально ложками и даже не морщиться. Вот только где он, этот Томас? Жених будто забыл, в какую сторону ему ехать после окончания своих дел, а вдобавок ещё и потерял телефон. Когда Молли позвонила ему три с лишним часа назад, он заверил, что почти решил все свои дела и скоро будет дома. За это время Хупер успела заказать ужин, переодеться в новое платье насыщенного изумрудного цвета, которое, по мнению самой Молли и продавца-консультанта, ужасно подходило ей, измерить гостиную вдоль и поперёк как минимум две сотни раз, оставить восемь голосовых сообщений на номер, который перестал ей отвечать, и даже — совсем неслыханно для Молли Хупер — откупорить и наполовину опустошить бутылку коллекционного вина, которое будущие супруги планировали распить в первую брачную ночь. Сначала она злилась на то, что Томас не потрудился даже позвонить, если его задержали какие-то дела в кафетерии. Потом несколько раз прокрутила в голове версию о его измене. По словам Шерлока, вчера жених ей не изменял, но что мешало сделать это сегодня? Молли никогда не заблуждалась на свой счёт и не считала, что привлекательна и интересна мужчине настолько, чтобы он и не подумал смотреть в другую сторону. Затем Хупер занервничала — а вдруг с ним что-то приключилось? В городе ведь орудует этот ненормальный маньяк, повёрнутый на сладком! Выпитое вино только усилило подозрения, и Молли дважды набирала номер Шерлока, но сбрасывала раньше, чем начинали идти гудки. Она не хотела вмешивать его ни во что, связанное с её личной жизнью, особенно после сегодняшнего цирка, и Томас напрямую связан с этой самой личной жизнью. Вместе с тем, если с Брантоном и впрямь что-то случилось, никто, кроме Шерлока, не способен помочь! Позвонить в полицию? Но Лестрейд, разумеется, сообщит Холмсу. А уж если с Томасом всё в порядке, то Шерлок не упустит возможности посмеяться над тем, что она, словно мамочка, не разрешает своему малышу гулять допоздна! Или вовсе решит, будто она позвонила ему, только чтобы привлечь внимание. Это в прошлом. Молли Хупер больше не влюблена в Шерлока Холмса. По крайней мере, именно это желание она загадала в последнее Рождество, глотая слёзы разочарования и боли от несчастливой любви вместе с шампанским. — Чёрт! — обессиленно выдохнула Молли и бросила мобильник на диван после очередной бесплодной попытки дозвониться жениху. Практически сразу после этого телефон защебетал, возвещая о новом входящем сообщении. Хупер метнулась к нему и тут же грубо выругалась на весь дом так громко, как никогда в своей жизни. «Очень важные дела, любимая. Приехать сегодня не смогу. Извини». Прежде, чем Молли успела броситься к бутылке вина и опустошить её окончательно, пришло ещё одно сообщение. «Обещаю в полной мере искупить свою вину!» Она улыбнулась краем губ. Нет, ему на неё совсем не плевать, правда! Томас не собирается её бросать, не собирается ей изменять, не относится к ней, как к пустому месту. Может, дела настолько важные, что просто не было времени подойти к телефону раньше? А сейчас выдалась свободная минутка, и он написал. И он искупит свою вину. А Молли Хупер будет, наконец, очень-очень счастливой замужней женщиной. Она не стала даже задумываться о том, какие такие сверхважные дела могут быть в обычной кофейне, которых по городу миллион, что Томас не способен перепоручить это какому-нибудь менеджеру и разрешает их даже в почти ночное время. С совершенно успокоившейся душой Хупер в одиночку поужинала вконец остывшими роллами и обнаружила, что наелась уже на пятом, убрала со стола и остановилась у зеркала, всё ещё в новеньком платье. Она ведь даже волосы успела накрутить, рассчитывая на романтический ужин с не менее романтическим продолжением. Разочарованный вздох всё-таки сорвался с её губ, когда Молли развернулась и направилась в сторону своей спальни, чтобы переодеться ко сну. Её остановил громкий стук в дверь. «Это он!» — сразу же промелькнуло в голове Хупер. Всё разочарование окончательно сняло, как рукой, и Молли с колотящимся сердцем направилась к двери. Томас наверняка решил сделать своей невесте какой-то сюрприз: заставил её промучиться весь вечер, чтобы сделать эту ночь совершенно удивительной и незабываемой! Интересно, что он мог придумать? Тысячу роз? Ночную прогулку? Нет, Брантон намного более оригинален, он приготовил нечто такое, о чём Молли и подумать не могла! — Томас! — воскликнула она, открывая дверь и видя перед собой… ничего? За дверью никто не стоял, и Молли удивлённо нахмурилась. Да, этого она не ожидала. Подростки балуются? Хотя нет, какие подростки: Хупер поселилась в районе, где за целый квартал едва ли сыщется хотя бы пара человек младше пятидесяти пяти. Шестое чувство Молли разделилось на два лагеря: одна его часть твердила о необходимости уйти в дом и запереть дверь, а вторая — это всё Томас, точно он! Хупер доверилась второму ощущению. Сердце ведь не обманет, так? Она ступила за порог дома и сделала пару шагов по дорожке из гравия. — Томас, я же знаю, что ты где-то здесь! За спиной послышались шаги, но раньше, чем Молли успела развернуться, шею мёртвой хваткой обвили чьи-то руки и перекрыли доступ к кислороду. Хупер попыталась закричать, но ничего не вышло, кроме сиплого шипения и окончательной потери всего запаса воздуха в лёгких. Она сипела, шипела, пыталась пинаться и царапаться, извивалась в цепких руках преступника, который всё сильнее сжимал её горло, не в силах даже увидеть лица своего убийцы. Патологоанатомы редко умирают не своей смертью, и вот, хоть что-то исключительное случится в жизни Молли Хупер спустя столько лет. Перед тем, как окончательно потерять надежду на спасение, в голове Молли, оставшейся без кислорода, мелькнула вдруг мысль о том, что это второе исключительное событие в её жизни. А первое — Шерлок Холмс.

***

Он вернулся домой в прескверном настроении, промокший под дождём, который щедро накрыл эту часть Лондона около пятнадцати минут назад. Холмс знал, что ожидается дождь, но зонт не брал — был уверен, что убийца нападёт на него раньше, а лишний инвентарь в руках может лишь помешать. К тому же, в процессе борьбы зонт может быть испорчен или утерян, а это подарок Майкрофта на день рождения. К слову, уже четвёртый. Старший Холмс уже уверен в том, что Шерлок намеренно приводит в негодность все подаренные им зонты с каким-то злым умыслом против брата, который пока не может разгадать, потому и продолжает их дарить. Интересно, это издержки профессии заставляют Майкрофта видеть вселенские заговоры в банальной невнимательности к личным вещам, не имеющим особой ценности? — Разве что табличку на себя не повесил: прикончи меня поскорее, вот-вот дождь начнётся! Что за кретин! Неужели так сложно напасть?! Я и ходил по самым малолюдным улицам и… кретин! — комментировал Холмс, бросая на диван промокший шарф и падая в кресло. Миссис Хадсон, случись ей увидеть это, тут же устроила бы скандал по поводу того, что непременно останется пятно. К счастью, она уже примерно полтора часа как спит, потому что на спор с ней Шерлок был не настроен. Он медленно погружался в раздумья, когда же сладкоежка или его подражатель решит нанести удар. Холмс ведь был абсолютно уверен, что разгадал суть этого человека, и нападёт он сегодня! Сегодня и точка! — Не повезло? — Господи, Джон! Ты что, всё ещё здесь? — Шерлок удивлённо вытаращился на друга, будто и впрямь не замечал, что он всё это время сидел в кресле напротив. — И я тоже, — подала голос Мэри, в которую и прилетел промокший шарф детектива минутой ранее. — Мы волновались за тебя, поэтому решили дождаться. — И это даже была идея Мэри, — подтвердил Джон. — Я пытался уговорить вернуться домой хотя бы её, потому что беременным положен режим, но… — Я сама знаю, когда мне нужно идти спать! — гордо возвестила миссис Ватсон. — Ты не мой лечащий врач, и я не больна! А нервничать из-за того, что её друг вот-вот может подвергнуться нападению, для беременной женщины куда хуже, чем не спать всего в половину одиннадцатого. — Не стоило переживать, Мэри! — раздосадованно всплеснул руками Холмс. — Наш маньяк, кажется, заснул на посту и игнорировал все мои призывы напасть! — Какая… жалость? — неуверенно протянула миссис Ватсон, поглядывая на супруга. — Шерлок, может быть… — начал было Джон, но закончить фразу ему не удалось. Холмс соскочил со своего места и принялся ходить по гостиной, нервно потирая переносицу. — Я ведь всё предусмотрел! Всё! Наш преступник — довольно заурядная личность, даже слишком, а ещё он не отличается терпением, поэтому не может ждать слишком долго, пока я потеряю бдительность! — вслух рассуждал он. — Напротив, уж скорее он подумает, что с течением времени я лучше подготовлюсь к встрече с ним! Невозможно, невозможно! Джон, ответь! На последних словах Шерлока в его кармане затрезвонил мобильник, и он, даже не глядя, перебросил аппарат Джону, потому как в его голове происходили слишком серьёзные и важные мыслительные процессы, чтобы отвлекаться на всякую чепуху, которую начнёт молоть Лестрейд — а сомнений в том, что это он, не было. Остальные полицейские в Скотланд-Ярде ещё не настолько хорошо были знакомы с ним и немного побаивались детектива, чтобы звонить ему в столь поздний час, брат обычно приходил сам, когда требовалось, или посылал сообщения, а больше Шерлоку никто и не звонил. — Да, Грэг, — ответил Джон, и Холмс мимоходом успел удивиться, почему Ватсон так назвал Лестрейда. — Что? Когда?! Это… Господи. Д-да… я… я сейчас же всё передам ему. — Джон? — с опаской позвала Мэри, как только тот отключился от разговора. Шерлок не обращал никакого внимания на разговор, несмотря на то, что Джон повысил голос, и тот даже дрожал на последних словах. Он слишком погрузился в чертоги своего разума, и ответ, казалось, где-то рядом, совсем близко, на поверхности, нужно только протянуть руку и… — Шерлок! — настойчиво произнёс Ватсон. Тот обернулся и увидел, что Джон бледен, как смерть. Не менее бледна и Мэри: она понятия не имела, что случилось, но чувствовала — плохое, очень плохое. Это самое предчувствие не отпускало её уже много часов, а оно никогда не обманывало миссис Ватсон. — Ты ошибся, Шерлок, — сдавленным голосом пробормотал Джон и трясущимися руками опустил мобильник Холмса на журнальный столик. — Не тебя он имел в виду, не ты следующая жертва. — Что? — сдвинул брови детектив, который перестал улавливать суть после слов «ты ошибся». — Кто? — прошептала Мэри, инстинктивно прижав руку к животу. — Молли Хупер.