***
Джуниор вдохновенно крутился юлой на льду, исполняя один из своих фирменных трюков. Но слишком увлекшись, парень совсем не заметил, как пробурил под собой лед и даже не поняв толком, что случилось с громким: «Какого хре.?» ушел под лёдный покров озера. Благородный Хэтфилд, пришедший Эллефсону на помощь, тут же последовал за ним. Наблюдая, как Джеймс пытается прорваться сквозь крепкую толстую ледяную корку наружу, мне почему-то показалось, что он поет свою «Trapped under ice». Мастейн вновь предложил использовать удочку, а отважный Ангус, воспользовавшись своим небольшим весом, осторожно пробрался к ребятам и бросил спасительную веревку, за которую Джим ухватился и был с горем пополам вытащен наружу. Ангус хотел повторить свой подвиг, но Джуниор уже отплыл от полыньи, и так просто извлечь его из воды вряд ли получилось бы. Но тут, к всеобщему счастью, мимо проходил Оззи, который в один присест, опорожнил бутыль виски, что нес с собой, после чего, бросив в снег пустую тару прямо с берега нырнул в прорубь. Спустя пару секунд Осборн, словно лохнесское чудовище, выскочил наружу, недалеко от берега, зрелищно проламывая при этом лед, создавая в озере новую полынью и держа в руках перепуганного Дэвида. Почему-то мне показалось, что Джуниор напуган не столько произошедшим с ним «купанием», сколько своим отважным спасителем. Джеймса и Дэвида быстро увели в дом, переодели, закутали в теплые одеяла, напоили горячим чаем с коньяком и, усадив в уютные кресла у камина, строго настрого велели на улицу пока не соваться, после чего со счастливыми улыбками на лицах, весело пританцовывая, направились продолжать веселье на свежем воздухе. [1] И не пиздите, что у вас такого не бывало XD [2] Афтар как-то пересказывал… афтар был молод и глуп и безумно любил японскую культуру… и это был один из самых крутых «Новых Годов» в моей жизни)))Да начнется веселье!
22 декабря 2013 г. в 13:56
На часах было только половина одиннадцатого, а мы все были уже готовы праздновать[1]. Еда была на столе, выпивка разлита по бокалам, зомби принаряжены, сыч приобщен к веселью… все ждали только одного — наступления нового года. Кто-то начал, чтобы скоротать время пересказывать сагу о Теотоми Хидееси, написанную великим Ёсикавой[2]. Кто-то предложил выйти во двор и сыграть в снежки. Все согласились. Одевшись потеплее мы вышли во двор. Погода была восхитительной: тепло, ни ветерка, крупные хлопья снега падают с небес, освещенные светом полной луны, проглядывающей свозь тучи, а густые сугробы искрятся, словно в сказке…
Общими усилиями по-быстрому возвели приличную горку, с которой все начали кататься кто на ледянках, найденных в сарае, кто на кусках картона, кто на собственных ногах, а кто и на упавшем Джуниоре, оступившемся на старте. На самом деле Эллефсона Мастейн оседлал не нарочно — ну подставил другу подножку, ну не отступил в сторону, когда тот покатился с горы вниз, и сбитый им упал прямо ему на спину… случайно разумеется… А потом просто грех был не насладиться моментом и не проорать во время спуска что-нибудь радостное. И ничего зазорного в этом нет.
Вдоволь насладившись катанием, мы разбились на два лагеря, в первый из которых вошли: я, Оззи, Дэйв, Джуниор, Ангус, Михаэль, Тобиас, Брюс и Стив, а в другой: Джеймс, Ларс, Кирк, Малкольм, Ральф и четверо Мотлей. После мы построили две добротные крепости и устроили настоящую войну со снежками вместо боеприпасов… Выяснить кто же из нас победит и не довести дело до настоящего рукоприкладства нам не дали зомби, до этого мирно катавшиеся с горки. Ребята раньше, чем мы сами, поняли, что дело идет к драке, и велели нам немедленно успокоиться, перемириться, под угрозой в случае не выполнения этих простых требований устроить зомби-апокалипсис. Нам ничего не оставалось делать, как повиноваться и, пожав друг другу руки, все разошлись лепить снеговиков и играть в снежки в не столь глобальном масштабе.
Призрак Дэйва Лепарда любезно предложил Тобиасу экскурсию по живописным краям этих мест: лесам, болотам, кладбищам… Заммет согласился, хотя один из зомби его от этого необдуманного шага и отговаривал: мол, плохо знает эти края призрак, живущий исключительно в своей избушке. Но, предупреждениям заботливого мертвеца Тобиас не внял и весело зашагал по извилистой тропинке куда-то вдаль в компании веселого призрака, который что-то ему рассказывал о своем русском предке — истинном навигаторе — некоем Иване Сусанине.
Мастейн запряг в санки небольшую стайку зомбей, которые почему-то были совсем не против, и начал гонять по снегам с максимально доступной для данного вида транспорта скоростью… то есть «в час по чайной ложке». Томми сгонял в сарайчик, в котором были найдены санки и нашел там еще и коньки, которыми щедро поделился со всеми желающими (благо запасы коньков в этом доме были поистине неиссякаемыми, что, кстати, очень странно). Облюбовав замерзшее озерцо, которое располагалось совсем неподалеку, ребята принялись отважно кататься по зеркальной ледяной глади, не боясь в один прекрасный момент уйти под лед. Эллефсон мастерски исполнял балет на льду с грацией истинной балерины, Анг мирно катался вдоль берега, Ларс и Малкольм соревновались в том, кто разовьет на коньках большую скорость, а сыч, по прежнему наряженный в праздничную шапочку созерцал всю эту картину сверху, с высоты птичьего полета. Михаэль тоже хотел присоединиться к катающимся, но не успел он надеть коньки, как в него прилетел крупный снежок. Великий Шуми поднял голову и в его лицо тут же попал еще один снежок.
— Ральф, какого хрена? — зло прорычал Михаэль на брата, который собирался кинуть в него третий снежный ком.
— Я вон в ту шишку целился, — ухмыльнулся младший Шумахер, указывая куда-то за спину старшего.
— В шишку он целился! — рассвирепел Шуми. — Я тебе сейчас покажу!
Гонщик скатал снежок и швырнул его в брата, но тот проворно откатился от него в сторону. Забыв обо всем, Гомеру Симпсону подобный, Шумахер рванул к обнаглевшему Ральфу, вытянув вперед руки, жаждя как можно скорее придушить нахального сученыша, но, не тут то было. Выбежав на лед, Михаэль какое-то время бежал на месте, скользя по заледеневшей глади озера, потом остановившись, упал, поднялся, понеся вперед, добежал где то до середины пруда и снова упал и остался, переводя дух, лежать на льду в весьма неестественной позе. А Ральф гордо катался вокруг своего брата, с почти что Эллефсоновской грацией, при этом виляя задом и делая всевозможные выкрутасы. Потом он склонился к Михаэлю и начал, наслаждаясь превосходством, говорить:
— Ну вот, а ты думал, что ты всегда и во всем лучший! Нельзя быть таким самоуверенным, Мих! Я всегда знал, что когда-нибудь придет день и…
Ральф настолько увлекся своей речью, что даже не заметил, как Мастейн, которому очень уж хотелось посмотреть на драку братьев Шумахеров, принялся надевать Шуми на ноги коньки… Почувствовав, что необходимые приготовления завершены и увидев Дэйва, с хищной ухмылочкой катящегося на безопасное расстояние, Михаэль поднялся на ноги и понесся вслед за братом… но, бежал он не долго в скором времени больно пизданувшись на лед — ну не умел он на коньках кататься, что тут поделаешь? Разочарованный Мастейн так сильно ударил себя по лицу ладонью, что я подумал, что стану свидетелем наглядной «иллюстрации» выражения: «убиться фэйспалмом». Ральф же, злорадно хохоча и постоянно глядя назад, чтобы насладится ласкающим его взор зрелищем, не успел во время остановиться и, вылетев с озера, въехал в сосну, с которой на него сошла лавина снега.
— Ату его! — указывая на брата, увязшего в снегу, скомандовал Михаэль сычу, крутящемуся вокруг него.
Сыч, ясен хрен, не послушался великого гонщика и отправился выпрашивать жратву и выпивку у других, более понятливых людей.