Наследник Невалос. Новая магия.

На следующий день все было спокойно. После занятий Ден провел Мигеля по катакомбам и помог спрятаться. Алекс уже не затрагивал тему ночных походов, но Ден знал, что он обиделся. Любой бы на его месте обиделся. Лиам ничего не сказал на счет убийцы за завтраком, и предупредил Дена, чтобы тот тоже молчал. Что-то было неправильное во всей этой ситуации. День закончился, и Ден подумал о том, чтобы идти читать, но его вовремя остановил Алекс, прокравшийся в комнату. - По коридорам бродят охранники. Я еле пробрался незамеченным. Такое ощущение, словно кто-то еще, кроме нас, пробрался к машине. Эти слова бросили Дена в дрожь. В книгах он пытался найти заклинание, которое уничтожило память и отняло способности у всех детей в приюте, но не смог. Не смог он также найти и способ снять его. - Я не думаю, что это из-за машины… Алекс, вчера кое-что произошло. Я слышал, как охотились на убийцу. И, видимо, его не поймали. - И почему он должен прийти сюда? - Ты не заметил, что все враги города, все преступники стремятся сюда, в приют? - Думаешь, из-за Лиама? - Алекс, я должен тебе еще кое-что сказать… Ден осекся. Он чувствовал, что за ними наблюдают. Он не мог понять кто и почему, но это было так. - Тебе не кажется, что кто-то смотрит? – Алекс покачал головой. Он не замечал ничего необычного, но привык полагаться на интуицию Дена, всегда подсказывающую ему, что нужно делать. – Уходи. Я расскажу тебе завтра. Словно… словно и вправду кто-то здесь есть. Алекс вышел, крадучись. Без приключений он добрался до своей комнаты. Ден лег в кровать. Ощущение опасности не покидало его. Взгляд, словно бы случайно, прошелся несколько раз по тому месту, откуда, как ему казалось, на него смотрят. В комнате кто-то был. В этом парень был уверен. Пусть этот кто-то и был невидимым, но он смотрел и слушал все, о чем говорил с ним Алекс. Ден боялся заснуть. Боялся, что кто-то проникнет в его разум и узнает все его секреты. Но, в конце концов, усталость взяла свое. Как только его глаза закрылись, а дыхание стало монотонным и тяжелым, дверь открылась, и невидимка вышел. *** Проснувшись, Ден больше не чувствовал на себе тяжелого, давящего взгляда. Кто бы ни прятался в углу, он ушел. Юноша оделся и пошел завтракать. Еще одна бессонная ночь отбила у него всякий аппетит. Ден посидел немного с друзьями и проглотил пару кусочков ветчины. На большее его не хватило. Вместе они пошли на занятия. Все было как обычно. Как Ден теперь знал, они учились как древние греки из мира людей: их предметы были взяты из программы семи свободных искусств. Кто такие древние греки, и где находится мир людей, Ден даже не представлял. Все уроки прошли как нельзя лучше. Только на последнем – геометрии – Ден скучал. Он не любил этот предмет. Возможно, сам он и был интересный, но то, как его преподавали здесь, было очень скучным. - …ты собираешься отвечать? Ден дернулся. В своих мыслях он был в комнате под библиотекой, где хранились бесценные книги, которые давали ответы почти на все вопросы. - Что отвечать? Ден знал, что нарвался. Ральф никогда не любил его. И теперь у него был отличный повод наказать парня. Больше двух ударов он не мог дать: не столь серьезным был проступок. - Почему ты не слушаешь? - Я отвлекся, простите. - О чем можно думать на моем уроке? Дена подбивало ответить наглую фразу, которая давала полный и очень развернутый ответ на вопрос учителя, но он промолчал. - Простите, сэр. - Пять ударов. - Пять?! - Три за то, что не слушал, и два за то, что пререкался. - Но я не пререкался. - Сейчас ты именно это и делаешь. Поднимайся и иди. Я скоро буду. Ден разозлился. Наказание было несправедливым, и это понимали все. Тем не менее, он встал и пошел по коридору к комнате наказаний. За всю его жизнь его наказывали только четыре раза, и, самое большее, тремя ударами. Пусть Ральф и не любил его, но быть настолько несправедливым и жестоким он не имел права. Ден открыл дверь и оказался в комнате наказаний. На потолке лежала роспись поля битвы, где в небе сияла огненная птица. Ден понял, что это феникс, а фреска изображает тысячелетнюю войну. Солдат у ближней стены хмыкнул и, жуя булочку, обратился к парню: - Наказан? – Ден просто кивнул. Было лишним добавлять что-то еще к этой исчерпывающей и полной сочувствия фразе. – Сколько? - Пять. – Солдат присвистнул. - И что же ты такого сделал? - Задумался на уроке. - И за это сейчас дают пять ударов? Куда мир катится? Скоро совсем станут детей избивать. Пять ударов за такую ерунду! Ден снял рубашку и встал перед колонной. Солдат бы не начал, прежде чем пришел бы Ральф, но моральный настрой был одним из самых важных в деле контроля над собой. - Нет. Не сюда. Солдат повел Дена к самому столбу и прицепил одну его руку кожаным свисающим наручником. Ден отпрянул. - Что Вы делаете? - Когда больше четырех, положено связывать. Иначе развернешься и поранят лицо. Это же больно, в конце концов. Солдат продолжил свое дело, а Ден, закрыв глаза, уперся лбом в колонну. Ее холодная поверхность соприкасалась с обнаженным телом, и юноша кожей чувствовал ее рифленый узор. Солдат засунул ему в рот деревянный гладкий цилиндр. «Для того чтобы не прикусить язык,» – как он объяснил. Руки парня обхватывали колонну, сцепливаясь друг с другом наручниками, свешивающимися с капители колонны. Скрипнула дверь и зашел Ральф. Он кивнул солдату, и встал, глядя на спину Дена. Вдруг его глаза, направленные на солдата, засветились красным, а губы слегка зашевелились. Мужчина скорчился, сжимая живот. - Вы идите, если плохо. Мы подождем. Солдат выбежал из комнаты. За дверью собрались все, кто был в классе. Они с ужасом и осуждением смотрели на мужчину, который ничего не мог сделать, исполняя приказ. Солдат накричал на них и разогнал. Перед дверью остался лишь Алекс. Сжав губы он смотрел на дверь, за которой находился его друг. Время все шло. Наказание должен был осуществлять солдат, но он ушел. В комнате находился Ральф. Наконец и он вышел, а Ден оставался внутри. *** Как только дверь за солдатом захлопнулась, Ден тяжело вздохнул. Он хотел, чтобы все это закончилось как можно быстрее. Ожидание гораздо тяжелее самого процесса. Но Ральф был доволен. Он взял в руку хлыст и провел по нему пальцами. При этом его глаза опять стали красными. Он улыбнулся злой, жестокой улыбкой. - Пожалуй, мы не будем ждать. Первый удар обрушился на спину Дена. То место, где кнут соприкоснулся с кожей, словно обожгло. Ден сжал зубами деревяшку. Ральф не торопился. Он словно знал, что солдат еще долго не появится. Наконец он ударил еще раз, образовав на спине Дена красную бабочку. Третий удар пришелся поперек двух первых. Четвертый по плечам. Пятый оставил след на позвоночнике. Ден расслабился. От боли на глазах выступили слезы, но все уже было кончено. Его руки дрожали от напряжения. Шестой удар рассек щеку и обжег ухо. Ден дернулся. Седьмой удар отозвался искрами в глазах парня, пришедшись на затылок. Юноша стал вырываться. Кожаные наручники крепко держали его привязанным к колонне. Не было ни единого шанса вырваться. Восьмой удар оставил кровавый след на спине. Тонкая струйка теплой крови потекла по пояснице, впитываясь в край джинс. Девятый удар лишил его способности стоять на ногах. Десятый удар рассек кожу от правого плеча до левого бока. Ден больше не вырывался. Он повис на наручниках, закрыв глаза и почти потеряв сознание. Губы Ральфа опять зашевелились. Что-то в голове Дена приказало ему открыть глаза и не отключаться. Одиннадцатый, двенадцатый и тринадцатый удары повторили первые три, добавив крови. Четырнадцатый снова обжег затылок и шею. Ральф подошел к Дену, которого удерживало в сознании лишь заклинание, и схватил его за волосы. Приблизил свое лицо вплотную к уху и прошипел: - Больно? Мне тоже было больно, когда ты предал всех нас. Ты помог убежать убийце. Я видел это. Видел, как ты отправил солдат в противоположную сторону. Ты лжец и преступник. И если кто-то узнает о том, что сделал я, все узнают о том, что сделал ты. Того, что ты получил, мало. За предательство полагается смерть. Ральф отпустил голову Дена и отошел к двери. Уже оттуда он ударил еще раз. Тело юноши содрогнулось от боли. Ральф бросил кнут и вышел. Алекс стоял у самой двери, собираясь с храбростью, чтобы зайти внутрь. Солдат еще не вернулся, и у парня было немного времени, чтобы зайти к другу. Он дернул на себя дверь и вошел. Алекс охнул. Он подбежал к Дену, не решаясь даже дотронуться до него. Он попытался расстегнуть наручники, но все было тщетно. Глаза Дена были полуоткрыты. Алекс мог лишь догадываться, какую боль терпел в это время его друг. Дверь скрипнула, и Алекс обернулся. Вернулся солдат, и уже хотел было извиниться, как увидел Дена. За минуту он отстегнул наручники, и Алекс поймал своего друга. Он тяжело дышал, а на цилиндре во рту остались следы зубов. Ден выплюнул его и попытался развернуться, но эта попытка лишь причинила ему боль. Алекс положил его на пол лицом вниз. Солдат сказал: - Надо доложить начальству. Ральф не имел права нарушать протокол. К тому же, тут явно больше пяти ударов. Больше семи. И откуда в этом старике столько силы взялось? Ден сказал очень тихо, хриплым голосом: - Не надо. Никто не должен знать. - Почему? - У меня… свои причины. Не говорите никому, пожалуйста. Солдат внимательнее вгляделся в раны, оставленные кнутом. - Я не видел таких тонких следов ни разу в жизни. Словно это был не наш кнут. Ладно, идите. Я никому не скажу. Только и вы молчите. Алекс поднял Дена и накинул на него рубашку. Она моментально покрылась кровью, как и та, что была на самом Алексе. Незаметно для всех они дошли до комнаты Дена, и тут парень остановился. Его глаза остекленели, а порезанная спина вытянулась. Юношу посетило видение. Он видел ту самую комнату с фениксом. Там, облокотившись на колонну, стоял парень не на много старше его самого. Он с улыбкой смотрел на девушку в его руках. Она что-то говорила, перебирая пальцами его волосы. А потом они поцеловались. Ден узнал в этих подростках своих родителей. Как только видение кончилось, у Дена подогнулись колени. Благодаря заклинанию, он все еще находился в сознании, но его мозг требовал отдыха. Алекс донес друга до ванной и посадил на крышку унитаза. Включил воду и снял рубашку с его спины. Выглядело все ужасно. Ярко-красные полосы пересекали всю спину, раскрашенную кровью. Алекс намочил рубашку и провел ей по спине друга. Ден застонал. Алекс проделал эту операцию несколько раз, и в конце Ден уже выглядел более менее нормально. Алекс снял с него обувь и штаны и положил на кровать лицом вниз. Начал мазать спину заживляющей мазью. - Алекс, не говори никому. Я виноват. Я заслужил это. - Тем, что отвлекся? - Тем, что солгал. Я солгал Лиаму. Тот убийца, которого искали… я помог ему убежать. Я спрятал его. Рука Алекса дрогнула. Любой другой на его месте побежал бы к солдатам, но Алекс достаточно хорошо знал своего друга, чтобы понимать, что на все были причины. - Почему? - Машина. Она работает. Я вспомнил свое детство. Вспомнил родителей. Я вспомнил, как видел их в последний раз. Они не хотели нас бросать. Их заставили. Их заставил Лиам. Мы все здесь владеем магией. И Ральф… это он был вчера в этой комнате. Он невидимка. А Лиам убийца. Я видел, как он убивает людей, как мучает их… - Ден, ты уверен, что машина… - Я не сумасшедший. Смотри. Ден собрал все свои силы и приподнял стул, на котором сидел Алекс силой мысли. Александр смотрел на это с ужасом. Либо его друг говорил правду, либо машина свела его с ума и дала сверх способности. Вернее было первое. Алекс привык верить Дену. Он поверил ему и на этот раз. - Надо рассказать всем… - Нет. Еще рано. Нам всем грозит опасность. Мы должны узнать все об этой машине и найти родителей. Но сначала я должен найти способ снять с вас их заклятие.