Наследник Невалос. Новая магия.

Алекс побежал так быстро, что в его груди начало колоть. Когда его колени проехались по земле, их обожгло раскаленным металлом, но все это было не важно. Важным было то, что предстало его глазам, когда они вгляделись в золотое море. В его волнах было четыре тени – огромный грифон, покрытый стальными перьями, резавшими солнце, большая собака с кожистыми крыльями, собравшимися в три огромных крюка, и двое его друзей. Грифон забрал Падме, а Ден, поднявшийся над золотом поля, был бледен и упал, едва сделав несколько шагов. Алекс упал рядом с ним, не думая о том, что делает больно себе. Его друг был бледен, даже несколько синеват. Он выглядел на границе жизни и смерти. Его левый бок был скользкий от крови, а разрывы на рубашке открывали вид на ужасающие раны: глубокие, черные, наполненные чем–то серо–бурым. — Что с ним? Алекс покачал головой, и лицо его выражало растерянность. Казалось, он был готов заплакать, морщины покрыли его лоб, а губы раскрылись и пересохли от вдыхаемого воздуха. Послышался звук раскрываемой молнии, и юноша поднял голову. Нина с каменным лицом, сжатыми губами и тяжелым, прямым взглядом вынула из рюкзака два кинжала. Один из них она отдала Авгус. Та долго смотрела на острое лезвие, словно не зная, что с ним делать. — Бери его кинжал, Алекс. Чего бы нам это ни стоило, но мы его защитим. И я не позволю какому–то монстру загрызть меня без борьбы. Прежде я оставлю ему несколько шрамов. Девушка отвернулась, но в ее голосе слышались слезы. Слезы и что–то еще. Что–то, что было понятно всем им – решимость принять смерть, но бороться с ней до самого конца. Смерть, какой бы она ни была, находилась рядом. Все ближе подбиралось ее дыхание. Сначала она отняла у них желание идти вперед. Теперь она отнимала жизнь одного из них. Вскоре и все умрут. Алекс кивнул и поднял кинжал Дена. Тот был тяжелый, но эта тяжесть чувствовалась уверенностью в руке. Секунды передышки были недолгими. Вновь послышался визг, и еще один грифон подлетел совсем близко к ним. Алекс взглянул ему в глаза, и увидел там темноту. Не разум, не волю – темноту. Черную, злую, жестокую. Пустую темень. Тварь издала еще один визг и бросилась вперед. Но ее первый удар стал для нее последним. Яркий свет рассыпал ее пеплом в считанные секунды, и сквозь это пепел, сквозь обожженные светом глаза, выступил человек. Он был довольно высок. Тонкое изящное тело, несмотря на кажущуюся слабость, излучало устрашающую силу. Мужчина равнодушно смотрел, как пепел оседает на землю, и на его губах играла невеселая улыбка. Потом он перевел взгляд на Алекса, встретился с ним зелеными глазами, и его улыбка стала шире. Она не стала ни веселой, ни легкой, просто другой. Дружелюбной. Мужчина хотел подойти, но Алекс выставил вперед кинжал. Его сердце колотилось у него в ушах, и от его шума ему было трудно сосредоточиться. Оно так распухло от страха, что мешало дышать, но юноша стоял до конца. Он не даст умереть своим друзьям. — Я не враг вам. — Один уже так говорил. И мы напоролись здесь на чудовищ. — Вас трое. Где остальные? — Кто ты такой? Почему ты… пришел так поздно, если ты наш друг? — Где остальные? Если их схватили криффи…. Лицо Алекса скривилось. Он боролся с отчаянием, боролся с болью от того, что не может никому доверять, боролся с желанием верить этому человеку. Мужчина понимающе улыбнулся и сказал: — Я не враг. Меня задержало кое–что, но я пришел. Эндрю сказал мне, и я пришел. Я его брат. Брат Эллы. Крис. — Я… Алекс уронил руку с кинжалом и бессильно опустил голову. Он отошел в сторону и закрыл глаза, а Крис, увидев Дена, бросился вперед. — Помоги ему. Просто помоги, и мне плевать, кто ты. Голос Алекса был жалостным. Он не мог не использовать единственный шанс спасти своего друга, но риск все же был. Мужчина бегло осмотрел рану, и в его руке темным светом вспыхнул кинжал. Практически такой же, как у Дена, только клинок был гораздо более темный, а рукоятка совершенно белая, словно свет луны. — Что ты?.. — Надо вырезать участки, где яд соприкасался с телом. Иначе ему не выжить. Как выглядел этот демон? — Ну… как большой пес с кожистыми крыльями. Кожа незнакомца заметно побледнела. Темная щетина на щеках способствовала этому еще больше, и весь вид мужчины стал такой растерянный и отчаянный, что Алекс вздрогнул, когда морщины у кончиков губ обозначились четче, а в зеленых глазах вспыхнул огонь. Длинные белые пальцы покрылись черной кровью, а кинжал от этого словно засиял. У юноши мелькнула мысль, что этого клинка бояться стоит гораздо больше, чем самого мага. Через несколько секунд кинжал снова исчез, а глаза Криса поменяли цвет с зеленого на фиолетовый. Послышался низкий гортанный голос, и свет исходил из раскрытых ладоней мужчины. Этот свет высушивал его, делал похожим на мумию, мертвеца, восставшего из мертвых, но его силы, казалось, переходили Дену, потому что тот уже не был таким синим и мертвым. Вспышка огня заставила Авгус издать испуганный крик, и Алекс сильнее сжал ей руку. Одна Нина, не отрываясь, бесшумно смотрела на то, что происходило перед ней, и это не отражалось на ее лице. Девушка словно превратилась в статую, смягченную ветром. — А я–то надеялся не пачкаться. Крис встал с колен и с неприязнью взглянул на окровавленные руки. Он вновь стал нормальным, словно все то, что происходило в магическом свете было лишь иллюзией. В усмешке, накрывшей его губы, было что–то злое и неприязненное, но Алекс не чувствовал враждебности. Мужчина поднял Дена с земли и кивнул Нине. — Держись за меня. За остальными я вернусь через несколько секунд. Девушка бросила взгляд на друзей и решительно взялась за локоть Криса. В тот момент она решила довериться этому человеку. Чего бы это ни стоило впоследствии. Не последовало ни вспышки света, ни тени – они просто оказались в другом месте, не успела она и моргнуть. Крис бережно положил Дена на диван посреди большой уютной гостиной в светлых кремовых тонах. В комнате не было ничего лишнего, все казалось нужным и стоящим на своем месте. Девушка обернулась, но Криса уже рядом не было. Нина перевела взгляд на Дена, на его раны на боку и животе, уже не черные, но все еще открытые и немного кровоточащие, и ее глаза наполнились слезами. Она быстро сморгнула их и подняла голову кверху. Никто не должен был видеть ее слез. Каким–то внутренним предчувствием она поняла, что больше не одна. Сменив несколько выражений, ее лицо быстро приняло то, которое, как ей казалось, больше всего подходило к случаю – облегчение и грустная радость. Крис, сосредоточенно глядя перед собой и указывая на длинный коридор, ведший из комнаты, сказал: — Третья дверь справа и пятая слева – ванные. Чистые полотенца там есть… в шкафу. Моя жена вернется через некоторое время и вылечит полностью вашего друга. Я уничтожил яд в его крови, но все остальное лучше получится у нее. Я правильно понял, что пятую забрали криффи? При виде удивленных лиц друзей Крис понял безнадежность попыток узнать у них что–то при помощи слов. Он забрался внутрь мыслей Алекса и отыскал там нужную информацию. Затем пошел на кухню и вымыл руки от крови. Ее вид напомнил ему о том, что за цену платят за жизнь. Он знал, кто эти дети, знал, откуда они, и это наполняло его сердце тоской. Он даже не помнил, как именно выглядел его сын. Его образ поминутно всплывал в памяти, но спустя тринадцать лет все воспоминания были отрывочны и расплывчаты. Единственное, что он четко помнил, это синие глаза ребенка, наполненные слезами и непониманием. Спустя столько лет надежд и желания быть рядом со своим ребенком, Крис боялся его увидеть. Увидеть эти глаза вновь, но уже наполненные ненавистью и обидой. Или, что еще хуже, узнать, что Лиам убил его. — Я скоро вернусь.