Лепестки сакуры

Джареда аж подбросило на месте, он с испугом спросил: – Чего не успеешь? Подожди, ты же, ты же не… – Так и не смог сказать «не умрешь» но Дженсен понял его. Отрицательно покачал головой и тут же сморщился, поднял было руку, но она беспомощно упала на покрывало. – Голова болит, – тихо сказал, почти прошептал, и попросил: – Не ори, ладно? – Как тебя Док отпустил, – возмущенно зашипел Джаред, незаметно отвлекаясь от своих горьких мыслей. – Попробовал бы не пустить, – сказал Дженсен, и надолго замолчал, обессилено прикрыв глаза. Джаред обеспокоенно заерзал на месте, потом наклонился над ним, и спросил свистящим шепотом: – Может, Дока вызвать? Или хочешь, я помогу тебе домой добраться? Коммандер. Дженсен! Роск поморщился, открыл мутный глаз, пожаловался: – Я же просил тебя… Не орать. – Я не ору! – шепотом заорал Джаред, и тут же зашипел потише: – Дженсен, так вызвать Дока? А? Где-то через полминуты Дженсен открыл оба глаза, осмотрел себя, поморщился, и приказал: – Джаред. Помоги мне раздеться. – А? Роск вздохнул, и начал сам расстегивать рубашку, мундир уже был распахнут, а Джаред спросил, от удивления уже не шепотом, а в полный голос: – Ты останешься? Роск продолжал расстегивать рубашку, Джаред как завороженный, следил за его длинными, красивыми пальцами, путающимися в петельках. Когда Дженсен утомился, и его рука снова упала на покрывало, Джаред встрепенулся, и подсев поближе к роску, настойчиво спросил, нависая над ним: – Нет уж, ты мне скажи, сейчас же, могу я позвонить Доку? Я хочу знать, можно ли тебе тут оставаться. А вдруг тебе помощь потребуется? Дженсен, не будь такой задницей, а? Роск открыл один глаз, и ворчливо сказал: – Айри, тебе никто не говорил, что ты зануда? – Ты не ответил ни на один мой вопрос, – заявил все так же шепотом Джаред. Роск вздохнул, и снова поморщился, и еле слышно сказал: – Я немного не рассчитал… Думал, успею вправить тебе мозги. А сейчас… – В глазах его снова отразилась знакомая непреклонность: – Я не уйду, пока не буду уверен, что ты в порядке. Со стороны это было, наверное, смешно, но Джаред совсем так не думал. Обессиленный, стоявший недавно на пороге смерти, роск считал, что он, Джаред, нуждается в его помощи. Дженсен изо всех сил старался ему помочь, пробивался к нему, пытался вытащить его из ловушки, которую Джаред сам себе построил. Ловушки из ненависти к себе, отчаяния и невозможности смириться с собой таким. Дженсен протягивал ему руку помощи, и Джаред не мог отвернуться от него, не мог, как не пытался отгородиться. – Так ты поможешь мне? – устало спросил Дженсен, снова начиная расстегивать рубашку. Джаред сидел как замороженный. Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы начать раздевать Дженсена. Слава богу, роск никак его осторожные прикосновения не комментировал, он явно был без сил, и Джареду пришлось усаживать его, чтобы снять рубашку и мундир. А потом дошла очередь и до брюк, Джаред так старался не коснуться его кожи, как будто от этого зависела его жизнь. В общем, это казалось Джареду форменным издевательством – он не смел, боялся касаться Дженсена, а тот как будто заставлял его переступать через себя, через комплексы, которые он нагородил между собой и роском. Заставлял, и пальцем не пошевелив. Джаред в итоге так переволновался, что, когда закончил с раздеванием, поспешно укрыл роска, и шумно вздохнул. И тут же залился краской, жаром обожгло щеки, он украдкой посмотрел на Дженсена, не усмехается ли тот. Но роск выглядел отвратительно, и Джаред всерьез забеспокоился за него, забыв о своих терзаниях. – Дженсен, – тихонько позвал он, – Джен, пожалуйста. Скажи, я могу что-то сделать для тебя? Джаред имел в виду конкретное действие – бежать и звать на помощь, и не кого-то, а Дока, и уже собирался соскочить с кровати и помчаться к дверям, там же караулили своего драгоценного кэпа его люди, так что у них должна быть связь с Доком! Но роск как предугадал его желание, нахмурился, и качнул головой. Мол, не надо. Джаред в отчаянии прошептал: – И что мне делать? Дженсен сказал очень буднично, и все так же не открывая глаз: – Разденься, и ложись рядом со мной. Это было похоже на приказ – нелепый, совершенно непонятный, но приказ, и нельзя было списать это на внезапное сумасшествие роска, настолько спокойно и уверенно он был произнесен. Джаред запаниковал – роск точно издевается, ну неужели он не понимает, как ему сложно сейчас просто быть с ним рядом, а уж лечь с ним в одну кровать… Господи, нет. Джаред сидел, и панически оглядывался, пытаясь придумать предлог, чтобы отказаться. Но роск сказал только: – Ну? И столько в этом «ну» было недовольства, раздражения, нетерпения, что Джаред понял – любые его возражения не будут приняты. Он покорно вздохнул, и принялся раздеваться. Осторожно скользнул под одеяло, и замер на самом краю огромной кровати. По странной прихоти администрации гостиницы, все кровати в ней были просто гигантских размеров. Сперва Джаред над этим смеялся, но сегодня рад был этому обстоятельству. Но он рано обрадовался, его палач не собирался на этом успокаиваться. Дженсен сказал с бесконечным терпением в голосе: – Джаред. – Ну что еще? – взвился Джаред. Он готов был вспылить, но Дженсен повернул к нему голову, морщась, и Джаред сразу притих, потому что роск так редко жаловался: – После рейскаро все время болит голова. Я и спать не мог от этого… Поближе придвинься, я… возьму тебя за руку, и мне, может, легче станет. Этого, а еще проникновенного взгляда хватило, чтобы Джаред уже готов был снова на все-все, и придвинулся, но коварный роск его обманул. Он не ограничился невинным «возьму за руку». Роск притянул его к себе лицом, требовательно, властно, так, как будто не раз это проделывал, просунул свою ногу между его, обнял, и с тихим стоном уткнулся лбом ему в грудь. Джаред и глазом не успел моргнуть, как снова оказался в объятиях роска, и снова мозги превратились в кисель, он уже не мог особо переживать, он вообще не мог думать. Осторожно обнял роска, и так и замер, глядя в темноту широко открытыми глазами. Но блаженная пустота в голове Джареда царила недолго, скоро он снова задумался о том, что происходит. Почему Дженсен делает это? Неужели таким вот оригинальным способом сторожит его? Но это же смешно, в самом деле… Джаред попробовал немного отстранится, но Дженсен, как приклеенный, придвинулся за ним, и сонно-недовольно заворчал. Джаред снова замер, и наслаждаясь, и мучаясь, и тут Дженсен опустил руку с его талии и ощутимо ухватил его за зад. Крепко так схватил, потом погладил, да так и оставил там руку, а Джаред, восстановив дыхание, попробовал извернуться и заглянуть в лицо роска, уткнувшегося ему в грудь. Не вышло. Но Джаред все равно спросил, настолько он был шокирован: – Ты что делаешь? Ответ был на удивление лаконичным, и трактовать его можно было широко: – Я держу тебя. Сонно ответил, и как-то удивительно собственнически, и ладонь роска, обжигающая теплом сквозь ткань белья уже никак не позволяла Джареду настроиться на трагический лад. Мешала снова удариться в самобичевание эта рука, Дженсен на самом деле держал его, держал крепко, и не словами, раз слова до Джареда не доходили. Черт его знает, как и почему – но это работало. Совсем не думать не получалось, спать в объятиях Дженсена – тоже было невозможно. И Джаред вспоминал, но теперь все эти воспоминания от близости Дженсена, от его дыхания, волшебным образом становились уже не такими яркими, и несли другую эмоциональную окраску. Воспоминания, как старая заезженная видеопленка, становились все бледнее, и под утро Джареду моментами казалось, что он смотрит кино про человека, только внешне похожего на него, и его действия вызывали гнев, удивление, но не ранили уже так тяжко и разрушительно. С этим можно было жить… Было уже совсем светло, когда Джаред задремал. Проснулся резко, как от толчка и сразу наткнулся на изучающий взгляд роска. Постепенно отходя от сна, Джаред отмечал изменения в себе, вроде бы, все было как прежде. Но что-то в восприятии мира совсем немножко сдвинулось, его не смущала больше близость Дженсена, и на душе было тихо. Джаред, приглядевшись к роску, с удивлением и радостью увидел, что тот выглядит гораздо лучше вчерашнего. И невольно вспомнились слова Альбери. Еще в посольской машине картс говорил загадочно, в своем стиле, мол, роск вернет тебе... Силы? Что-то такое, да. Что интересно, роск отдавая, очевидно, и получал. Его кожа уже не казалась серой, круги вокруг глаз почти пропали, остались лишь легкие тени, а губы… Джареда на губах замкнуло, а Дженсен, не перестающий внимательно следить за ним, в этот момент улыбнулся. Джаред моргнул, посмотрел Дженсену в глаза, а тот, как будто они продолжали давно начатый разговор, сказал: – Легенда такая – мы пили до утра. Поэтому ты проспал. Джаред подумал, сообразил, сказал с сомнением: – Думаешь, им не все равно? – Думаю, нет, – весело сказал роск, а Джаред потихоньку млел от всего присходящего, от Дженсена рядом, оттого, что тот спокойно лежит, обнимая его, что выглядит хорошо, и улыбается. Улыбается. Невероятный, совсем другой, незнакомый ему Дженсен. – Вчера я с боем пробивался в гостиницу, – все так же весело заявил роск, и рука его снова принялась поглаживать разные всякие джаредовы эрогенные места. Джаред сцепил зубы, чтобы не пискнуть придушенно, а роск продолжал, как ни в чем не бывало: – Как только служащие поняли кто перед ними - не посмели меня остановить, но ты будь готов ко всяким вопросам. Администрация мне, конечно, ничего не скажет, если с меня и спросят, то не здесь. Но врать предлагаю складно. Джаред хотел было возразить – не укладывалось в голове, что безупречной честности роск предлагает ему «врать складно». Или уже это его, джаредово влияние? Или такие мелочи не казались роску принципиальными. Или он роска не так уж хорошо знает... Однако пальцы роска, проникающие под белье, и гладящие впадину между ягодиц, углубиться в размышления не давали. Джаред кое-как собрался: – Ээээ… Я все же… думаю, что… Ах! Какая разница им, пили, спали, или… трахались. – Не скажи, – Дженсен пододвинулся ближе, в голосе его появились бархатные интонации, от которых у Джареда мгновенно встали волоски на шее, и не только на шее, и не только волоски. Дженсен прижался к Джареду и чуть не замурлыкал: – Если, положим, сказать, что пили... Встретились… два старых боевых товарища… Пусть даже это не совсем правда. Это вызовет сочувствие и понимание. А если ты, айри, честно скажешь, что мы спали, просто спали, могут не понять, и более того, будут подозревать во лжи. – А если… – пропыхтел Джаред, но договорить не смог, и, стыдясь самого себя, издал неприличный звук, нечто среднее между стоном и писком. Рука роска нагло хозяйничала у него под нижним бельем. – Если что? – проворковал Дженсен, нежно поглаживая его яички. – Что трахались… – выдохнул Джаред. – А мы разве трахались? – вкрадчиво спросил Дженсен. Джаред окончательно потерял нить рассуждений роска, а Дженсен спросил, тихо-тихо, и вдруг куда-то девалась его уверенность: – Ты хочешь? Роск как будто просил разрешения, и даже перестал его мучить своими ласками. Джаред, получивший передышку, с замиранием сердца понял, что ему сейчас предлагают то самое, чего он так долго добивался, и считал чем-то вроде искупления. И это было… как признание. Как только до Джареда дошло, что Дженсен предлагает, ему стало и страшно и весело. Больше страшно. Но, не смотря на страх, он мужественно просипел: – Я… да. Дженсен некоторое время изучал его, потом прищурился, и вдруг ринулся на него, запутался было в одеяле – с раздраженным рыком отшвырнул его и навалился сверху на Джареда. Пока растерянный стремительным нападением Джаред переводил дух, роск, прижимая его к кровати и немного задыхаясь, сказал с легким сожалением: – Врешь. Наклонился и так осторожно, почти неощутимо поцеловал его, что Джаред закрыл глаза, желая прочувствовать это трепетно-нежное прикосновение. Джареда швыряло из крайности в крайность в ощущениях. Он то боялся до усрачки, то взлетал к вершинам блаженства, а Дженсен – он как будто инструмент настраивал. То жестко наступал, то вдруг нежно его гладил, или так целовал, что кружилась голова, и казалось, все время проверял его отклик. Вот и сейчас, после нежного головокружительного поцелуя Дженсен ожесточенно потерся пахом о стоящий давно и прочно джаредов член, заставив Джареда неприлично заскулить. Усмехнулся многообещающе, и поцеловал на этот раз грубо, требовательно, Джареда трясло уже от этих эмоциональных качелей. От этого поцелуя у него вдруг сорвало последние тормоза, и через полминуты – а может быть, и через вечность – он опомнился, и увидел, что уже сам прижимает Дженсена к кровати и так же яростно целует, как Дженсен недавно, и, черт, Дженсен отвечает, отвечает ему. Причем… Это было как вспышка – осознание – Дженсен сделал это. Он выбил, выжег из Джареда страх перед близостью с ним, спровоцировал его на активные действия и теперь, прикрыв глаза от удовольствия, лежал расслабленный, и явно наслаждался его поцелуями. Манипулятор хренов. Джаред убавил напор, и продолжал нежнее, еще нежнее. С легким вздохом отстранился, соскользнул с него и просто смотрел, лежал на боку, и любовался на профиль роска. Даже профиль роска излучал самодовольство. Джаред осторожно, удивляясь себе, своему бесстрашию, поднял руку и погладил пальцем его ресницы. Потом нежно-нежно обвел контур губ роска, и улыбнулся, когда тот хватанул его острыми зубами. Освободил палец, и смотрел, смотрел, не мог наглядеться. Дженсен повернул голову к нему, и сказал просто, и откровенно: – Как жаль, хочу и… боюсь, опозорюсь. Смешно, правда? Джареда запоздало кольнула тревога, он тут же спросил: – Ты как вообще? Как голова? – Голова хорошо. На удивление. Почти совсем отпустило. Ты оказался эффективнее примочек Дока. Джаред зачем-то решил уточнить: – Но недостаточно хорошо, чтобы… – Чтобы выебать тебя, - хладнокровно закончил роск. Джаред попытался собрать разъезжающийся в улыбке рот, но получалось плохо. Он лыбился, как дурак, лежал, и смотрел на роска, вместо того, чтобы лететь на службу, но тут сам роск полуутверждающе сказал: – Тебе пора. Джаред прикинул, что будет, если он никуда не пойдет. Без него могли обойтись, он вообще был тут человек случайный, но все же, не стоило уж совсем наглеть. Он с сожалением сказал: – Да. Дженсен, видимо, не мог не командовать. Во всяком случае, следующее его высказывание было очень похоже на приказ: – Тогда поторопись. Я после тебя выйду. Джаред со смешанными чувствами слез с кровати, и принялся одеваться, ему теперь так смутно сделалось на душе. Вот он сейчас уйдет на службу, и Дженсен уйдет, уедет к себе, и непонятно, что же дальше с ними будет. Что решит Дженсен? Увидит ли он еще своего роска… Он уже почти готов был идти, и сделал даже шаг по направлению к двери, но тут роск сказал напряженно: – Джаред. Джаред с готовностью, и с немалым облегчением повернулся к кровати. Кажется, не только его мучила неопределенность, и как уже не раз бывало, Дженсен снова взял инициативу на себя. Дженсен затолкал себе за спину подушки, и сидел на кровати, положив руки поверх одеяла. Руки лежали спокойно, но взгляд был напряженный и острый. Джаред весь подобрался, и спросил: – Да? Очевидно, что не так уж легко давалось роску его внешнее спокойствие. Он говорил медленно, подбирая слова, и смотрел на Джареда, и было что-то в нем такое, отчего хотелось немедленно снова бежать, и делать все, что он захочет. Роск казался беззащитным, вероятно оттого, что пытался быть предельно откровенным. – Я хочу спросить, прежде чем начать действовать. Скажи, ты хочешь, чтобы мы начали с тобой… Эхм… Встречаться? Ты хочешь этого? Такой простой вопрос поставил Джареда в тупик, он сел на край кровати, сгорбился, и думал, и проносились в голове потоком образы, воспоминания, и каждое воспоминание ставило между ними еще одну преграду. Джаред собрался с мыслями, посмотрел печально на закаменевшего в ожидании роска: – Как ты себе это представляешь? Мне скоро нужно возвращаться на базу. Еще к матери надо, и вообще… Ты здесь, тут твой дом, – Джаред жестом изобразил что-то непонятное в воздухе, – твоя жизнь совсем другая. Ты такой… одним словом, коммандер. Меня никто не примет из твоих. И никто не поймет тебя, если ты решишь… Я ильен, ты роск. И самое главное, мне скоро убираться отсюда. Джаред вдруг осознал, что да, в общем-то, ему плевать на все, на весь этот пафосный антураж, окружающий роска, на его другую жизнь, на косые взгляды – на все, но ему нужно было улетать, он не мог тут оставаться. Подневольный человек. И как же не хотелось улетать… Дженсен снова заговорил, все так же напряженно: – Джаред. Я тебя о другом спрашиваю. Не о том, что… Черт. Хорошо, еще раз – ты хочешь быть со мной? На этот раз вопрос Дженсена был сформулирован настолько прямолинейно, насколько вообще возможно, и Джаред не задумываясь, ответил: – Да! – и простонал: – Если б ты знал, как я не хочу улетать. Я… думал тут, сидел когда вчера, пил… Сидел и думал – как мне уехать? И не знал ведь тогда, что ты придешь, что вообще будешь со мной разговаривать. Но все равно. Не мог представить себе, что должен уехать. Ну… Здесь ты, и я тоже должен быть тут. По мере того, как Джаред выговаривался, роск прямо на глазах терял каменную неподвижность черт, расслаблялся, и под конец уже смотрел на него мягко, и даже как будто прятал улыбку. И как только Джаред замолчал, снова навалился на подушки, устроился удобнее, глаза прикрыл, и пробормотал: – Я тоже думаю, что ты должен быть у меня на глазах. Мне так будет спокойнее. Что-то в голосе роска Джареду показалось подозрительным. Да что там, у него разом проснулась куча подозрений, он спросил: – Что ты… Что ты хочешь этим сказать? Дженсен, гад такой, не ответил, как обычно игнорировал, как и большинство его вопросов, зато сказал, и снова в его голосе прозвучали командные нотки: – Ты поторопись уже на службу. И да. Я жду тебя вечером у себя, дорогу знаешь. Джаред, может, и разворчался бы, и может даже, возразил бы, но все нахальство роска компенсировал его совершенно довольный, сияющий взгляд. Пусть говорит, что хочет, пусть командует, и пусть даже замышляет там что-то, лишь бы вот так смотрел, и улыбался. Ну и… чего скрывать, да, у Джареда появилась надежда, что Дженсен обязательно что-нибудь придумает. И он пригласил его! От этого приглашения Джареда особенно распирало, и на службу он убежал счастливый не меньше роска.