***
Цветные пятна весело прыгали перед глазами, закрывая собой даже чарующую игру граней стен. Их переливы уже не притягивали Мефодия с прежней силой, хотя сам он чувствовал себя откровенно паршиво. Тело сотрясала крупная дрожь, которую всё не получалось унять. Было холодно на той крайней стадии, когда тепло кажется мифом, придуманным для утешения замёрзших. Меф сидел, потому что ноги просто не держали. Одна радость — ничего больше не кружилось и не болело: Буслаев подозревал, что повреждённые места онемели от низкой температуры, вызванной контактом с существом из мира мёртвых. После случившегося живым Кводнона он считать отказывался, хотя сейчас тот выглядел таковым: порозовевшие губы, румянец, возникший в глазах и на волосах блеск... Владыка выполнял обещание, что-то делая с Мошкиным. Меф невнимательно наблюдал, как рука Кводнона пролезает тому в грудную клетку и выходит из неё, вытягивая тонкую серебристую ленту... молодого дарха? Буслаев даже привстал от изумления. О таком он только слышал. Когда был разговор на очередном занятии с Ареем, наставник рассказывал, что дарх тёмного стража может сам добраться до эйдоса, если вдруг останется пустым поблизости от человека. — Почему это случилось? — спросил Меф, подмечая заторможенность речи. — Он взял то, что ему не принадлежит, — равнодушно прокомментировал Кводнон, отбрасывая напитавшуюся кровью сосульку в сторону. Та слепо потыкалась в кристаллы, но слиться с ними не пожелала. — То, что не принадлежит?.. Чашу? — тупо уточнил Буслаев. — Кстати, откуда их здесь две? — Чаша одна, — с внезапным весельем ответил страж, — любой, кто берёт что-то без спроса на моём Перевале, получает лишь тень предмета и отдаёт мне сущность — по умолчанию. Благодаря этому я до сих пор жив здесь, в то время как часть меня находится за Жуткими Вратами. Напряжённо обработав высказывание, Меф сжал кулаки. — Но ты отдашь мне чашу? — Нет, — не задумываясь, отмахнулся владыка. — Я поклялся помочь тебе и твоей компании выбраться — так иди. — Он кивком указал на возникший проход. — Мальчишка скоро очнётся. Буслаев разозлился. — Ты обманул меня! — Категоричности не вышло. В конце концов, он сам упустил эту немаловажную деталь, когда соглашался на клятву... «Не знал» тут не прокатит. Кводнон рассмеялся, вновь прочитав мысли. — У меня сегодня хорошее настроение, — с видимым удовольствием протянул страж, — хочешь заключить новую сделку? Мефодий промолчал. Он кожей чувствовал, как утекает время, отпущенное им на Призрачном Перевале. — Ещё дыхание? — Понравилось? — цинично полюбопытствовал владыка, выразительно проводя языком по губам. Буслаев вспыхнул. — Заткнись! — Щёки пылали, несмотря на то, что он по-прежнему не согрелся. Гнев заложил уши и алыми кругами прыгал перед глазами. Встать не получилось, но меч Древнира послушно появился в руке. Кводнон хмыкнул на эту вспышку и бесстрастно добавил: — Ты ужасно целуешься. Не представляю, как светлая до сих пор терпит. Или, наверное, вы вместе переводите через дорогу старушек, не отвлекаясь от доброго, разумного, вечного на всякие пошлые глупости? Многострадальные зубы Мефа опять скрипнули, рискуя повторить судьбу единственного сколотого. Теперь он сдержался, уже осознавая, что страж банально уводит тему в сторону. — Так чего ты хочешь? — Жить и власти над миром, — меланхолично признался владыка мрака. — За чашу? — скривился Буслаев, не позволяя себе срываться. Кводнон деланно задумался, рассматривая свои пальцы, запачканные чем-то красным. «Кровью Евгеши», — сообразил Мефодий. — Ладно, ты же спешишь, — помедлил страж, — тогда вот моё условие: подари мне жизнь одного из твоих спутников. — Что? — удивлённому Буслаеву показалось, будто он ослышался. — Я не стану убивать своих друзей! — Можешь не убивать сам, — великодушно разрешил мужчина. — Достаточно привести кого-нибудь сюда. — Я. Не. Собираюсь. Убивать. Друзей, — раздельно повторил Меф, сжимая ладонь на верном клинке. Через томительно долгое мгновение Кводнон кивнул, не сводя с него испытывающего взгляда. — Не станешь, — разочарование? — Пришли ко мне одного из тех стражей, что проходят испытание вместе с вами, — и, не успел Мефодий намекнуть на размеры Перевала и туман, продолжил, — не медли. Можешь забрать чашу и своего приятеля. Если не выполнишь обещание, пожалеешь. Ленивая констатация факта была озвучена уже пустотой. Владыки мрака здесь больше не было.***
Объяснять проснувшемуся и очень озадаченному Мошкину Меф ничего не стал, лишь буркнул, что нашёл его здесь бессознательным, но героически сжимающим в руках чашу. Евгеша преисполнился чувством удовлетворения от своего героизма, но подсознательно ощущал некую недосказанность. В особый ужас его привели кровоточащие царапины на груди, которые жутко ныли и непременно готовились провести в хрупкий организм двухметрового здоровенного парня целое полчище коварных микробов. На это предположение, высказанное привычным полувопросительным тоном, Буслаев посоветовал по приходу в резиденцию трижды плюнуть через левое плечо и четыре раза сказать: «Ыборким нов!». Мошкин проникся. Быстро проверив песок в часах, Мефодий уже ни на что не отвлекался, стараясь идти как можно скорее. Евгеша со своими большими шагами не отставал. Выбравшись в ставший почти родным туман, Меф облегчённо выдохнул: воздействие своеобразного дарха, который представляли собой залы, неспешно отпускало. Светло-серая дымка вдруг покорно расступилась, открывая узкую петляющую тропинку. Понадеявшись на данное Кводноном обещание и на вечно капризную удачу, Буслаев, не раздумывая, пошёл по ней. Изумлённый Мошкин, как болванчик, последовал за ним, что-то спрашивая каждые несколько шагов. Его не слушали. Через какое-то время из тумана выскочила взъерошенная Вихрова, и Мефодий едва успел уклониться от укола трезубцем. — О, Меф, — вместо извинений промурлыкала она, ничуть не удивившись. Словно это не они часами бродили по Перевалу отдельно друг от друга. — Давай отойдём. Цепко схватив Буслаева за рукав, Ната спокойно утянула его вправо. Своевременно. На дорожку с оружием наголо выбежали Чимоданов и... Вирий. Последний сразу же нашёл влюблённым взглядом Вихрову и недовольно осмотрел Мефа, на котором продолжала виснуть девушка. «Утренняя звезда» угрожающе качнулась. — Зайка, не злись, у нас с ним большая и чистая дружба, — удовлетворённо пропела Ната. Ей явно понравилась ревность. Петруччо приветственно махнул рукой Буслаеву, оценивающе оглядел добытый артефакт и удостоил короткого кивка умолкнувшего Евгешу. Он, как и Вихрова, не выглядел ошеломлённым. «Будто ничего не было», — поразился Мефодий. Для него пролетели века. Эта встреча с Кводноном... Сделки... Кстати, о них. Оставался ещё долг перед владыкой мрака. На какой-то миг Меф захотел просто уйти, ничего не делая, но чаша в руке предупреждающе нагрелась. — Ната, — шепнул он, невольно радуясь тому, что она до сих пор держится за его локоть. — Да? — игриво похлопала ресницами девушка. Вихрова уже давно оставила попытки влюбить в себя Буслаева, но флиртовать не перестала — возможно, наперекор Дафне. — Мне нужно, чтобы Вирий вошёл в пещеры, — тихо сообщил он, искренне надеясь, что это в её силах. Вихрова прищурилась, однако ничего не спросила. — Хорошо. Вот так, неожиданно покладисто и просто. В Москве такого бы не случилось точно. Мефодий не расслышал короткую фразу, которую Ната бросила немому стражу, но через минуту тот уже скрылся из вида. Дальнейший путь никто из ребят не запомнил: в подвесках всех четверых оставались считанные песчинки, и бежать приходилось буквально наперегонки со временем. Чимоданов придушенно ругался и вспоминал ставшие вдруг удобными российские дороги; Ната молчала, и в её глазах Меф не видел ни капли беспокойства — «Я никогда не опаздываю, если сама этого не хочу», — заявила она ему в их первую встречу. Мошкин кусал губы и думал о возможных микробах, которые обязательно сожрут юный организм изнутри, если не обработать раны. А сам Буслаев... Он вспоминал солнечную улыбку Даф и её теплые руки, коим наверняка под силу будет изгнать из сердца леденящий холод, вселённый в него Кводноном. И вовсе не отвратительно он целуется! Она бы сказала, да?