Не нужны богам рыданья!

Уже больше суток у Ривая не пропадало чувство, словно к нему приклеился чей-то заинтересованный взгляд. Это гадкое ощущение не пропадало, даже когда он был один в своём обшарпанном кабинете. Возможно, всё дело было в нарастающей паранойе и общей нервозности. А, может, и нет. Ночью перед отлетом Эрена Ривай был сам не свой. Он старался не думать о предстоящей зачистке. Соответствующие документы, которые ему удалось недавно раздобыть, были немедленно им перешифрованы и дожидались своего часа, чтобы на крыльях свободы отправиться во Францию. За последние два месяца это были, пожалуй, самые важные сведения, которые он мог передать в штаб. И именно они могли спасти сотни людских жизней. Подготовка закончились, но всё равно сон не шёл. В итоге Ривай продежурил всю ночь. К пяти утра, посетовав на усталость и всем своим видом показывая, что ему требуется отдых, Ривай передал пост солдату, а сам покинул лагерь. Удивительно, но стоило ему оказаться на припорошенной грязным снегом дороге, как на душе полегчало. Не прошло и десяти минут, как Ривай и думать забыл, что ещё полчаса назад не мог отвязаться от назойливого чувства слежки. Заезжать в деревню не пришлось. Эрен ждал его на окраине. Раскрасневшийся, с побелевшими от мороза ресницами, он стоял по-солдатски ровно, изредка переминаясь с ноги на ногу. – Доброе утро, – голос юноши подрагивал, выдавая волнение хозяина. – Замерз? – Ривай слез с мотоцикла, подходя к своему сообщнику практически вплотную. – Немного. – От «немного» зубами не стучат, – ворчание офицера заставило Эрена смутиться. Он с обидой отвернул голову в сторону, шепча себе под нос, что не хотел задерживать и старался прийти вовремя. На что Ривай лишь криво усмехнулся. – Ну что, веди меня. – Погодите, я думал, что вы просто отдадите мне конверт и… – Нет,– грубо перебил Ривай. – Пока ты не сядешь в кабину самолёта и не окажешься в воздухе, тебе придется смириться с моим присутствием. Уж потерпи, мой друг, – последние слова почему-то задели самолюбие Эрена. Нравоучительный тон офицера тоже не понравился юноше. Совершенно не этого он ждал. Надеяться на уважение со стороны Ривая, конечно, было глупо, да и сам Эрен прекрасно понимал, кто он и кто офицер, но уж доверие-то разведчика Йегер заслужил. Иначе ни о какой новой встрече и речи быть не могло. Разве нет? Эрен не стал это выяснять. Гордость взяла верх, и юноша решил отплатить той же монетой. – А почему бы и нет? – в зелёных глазах блеснула искра. – Может, будь моя воля, я бы на вас всю жизнь смотрел, – Эрен понимал, что говорит глупость, и недобрый взгляд офицера хорошего не сулил, но остановиться не мог. – Смотрите, – он глубоко вдохнул холодный воздух, демонстративно указывая на всё ещё звездное небо. – Предрассветный час, а я жду вас, как дурак. Ну не романтика ли? – Чего завёлся, – резко перебил Йегера Ривай, понимая, что начинает закипать сам. – А вы? – огрызнулся в свою очередь Эрен. Ривай поднял на своего спутника полный скепсиса взгляд. Пылкий, экспрессивный, в чём-то слишком смелый, в чём-то наоборот, парнишка определенно нравился ему всё больше и больше. Должно быть, иметь дело с таким человеком в мирные дни было бы довольно занятно. – Ты ребёнок, – чуть погодя ответил разведчик, и, не дав юноше возразить, зашагал в сторону леса. – Пошли уже. – А мотоцикл? – Пошли, говорю. Эрен молча двинулся следом. Он прекрасно понимал, что повёл себя по меньшей мере неучтиво, всё-таки мужчина был старше его как по званию, так и по возрасту, но Йегер не мог держать себя в руках, находясь с ним рядом. Однако сейчас он все же заставил себя промолчать. Но долго в тишине идти не пришлось. – Кто обещал прислать тебе самолёт? – неожиданно спросил Ривай. – Простите, не могу сказать. – То есть как «не можешь»? Я обязан знать, – несмотря на то, что провожатым был Эрен, Ривай упрямо шагал впереди. – Она не любит распространяться. – Она? – Ривай так неожиданно развернулся, что юноша чуть было не сбил мужчину с ног. – Ну, или он, – замялся Эрен, обходя офицера. – Так она или он? – Йегер не мог понять, какая, собственно, разница, но, похоже, Ривай не собирался униматься. – Неважно! Я вам всё равно не назову имени. – Да мне уже и не надо, – Ривай сбавил шаг и, послушно следуя за юношей, погрузился в свои мысли. – Мы почти пришли, – Эрен вывел офицера на другой край леса. Сердце Ривая снова бешено заколотилось. Это гнусное чувство, словно за ним кто-то следит, снова появилось из ниоткуда, так же как ранее исчезло в никуда. Ривай оглянулся, но никого не заметил. В округе стояла тишина, изредка нарушаемая лишь воем ветра. – Что-то не так? – Эрен словно почувствовал настроение разведчика. – Нет, – пресёк все сомнения Ривай. Он уловил отдаленный звук мотора истребителя, но всё равно продолжал прислушиваться к лесу. – Смотрите, летит, – Ривай чуть слышно вздохнул, настолько по-детски восхищенно прозвучал голос Эрена. На секунду к нему вернулось спокойствие. Если он нигде не напортачил, а он не напортачил, значит, и шпионить за ним было некому. Просто усталость давала о себе знать, не более. – Наконец-то, – Ривай шагнул к Эрену, всматриваясь в зарево. Вместе с первыми лучами солнца в небе появился самолёт. Спустя десять минут он сел на землю, выворачивая к лесу боком. Эрен тут же кинулся к нему. И месяца не прошло, как он в последний раз держал в руках штурвал, а уже жутко успел соскучиться по небу. – Как дорога? – Добрая, – лётчик старался перекричать шум вращающегося винта. – Между облаков без порывов ветра, и ни единого фрица. Кто со мной? – он перевёл взгляд с Эрена на Ривая, недовольно поджимая губы. – Я, – не удержавшись, Йегер провел рукой по обшивке самолёта. – Ну так давай, залезай. Нам здесь задерживаться нельзя. – Подождите, я мигом, – сорвавшись с места, юноша заспешил к Риваю. – Вот и всё… – Эрен закусил губу, коря себя за такое неуместное волнение. – Давайте пакет. И будем… прощаться, что ли? – Угу, – Ривай вытащил из-за пазухи свернутый в несколько раз конверт. – Головой отвечаешь. – Знаю, – Эрен улыбнулся. – Вы мне уже говорили. – Мало знать, надо ещё и делать. – Ей! Скорее там! – заторопил француз, начиная нервничать. – Подождешь! – гаркнул в ответ Ривай, более спокойным тоном снова обращаясь к Эрену. – Вот, возьми. – Зачем? – юноша растерянно посмотрел на пистолет, но разведчик не колебался. Он с силой вложил в руку Йегера короткоствольный вальтер. – Глупый вопрос, солдат. На войне и без оружия, – губы Ривая дрогнули в усмешке. – А как же… – Он ничей, уже, – ответ опередил вопрос. – Бери. – Спасибо, – Эрен сжал пистолет, захватывая попутно и замерзшую руку разведчика. Он не хотел, да и не мог её отпустить. Не позволяла возросшая за столь короткий срок привязанность. – Всё, – Ривай оттолкнул от себя юношу, приказывая. – Иди. Не заставляй ждать. – Так точно! – Эрен развернулся, заспешив к самолёту. Но только он сделал пару шагов, как послышался выстрел. Лётчик обмяк, сползая на сиденье. – Эрен, пригнись! – резкий разворот, и новые выстрелы. Череда громких хлопков спугнули пернатых, разнося по округе недовольное карканье ворон. Ясное утреннее небо приняло свежие души. Ривай рухнул на колени, жадно глотая воздух. Эрен хотел было окликнуть офицера, но тот, едва пошатнувшись, повалился лицом в припорошенную снегом землю. Неподалёку, возле самой кромки леса, неподвижно лежал немецкий солдат. Недолго думая, Эрен кинулся на второго. Новая вражеская пуля была предназначена ему, но, к счастью, стрелявший промахнулся. Взводя на бегу курок, Эрен с криком, полным гнева и отчаяния, выпустил половину обоймы в противника. Минута, и всё закончилось так же внезапно, как и началось. Тяжело дыша, Эрен кинулся к Риваю, приподнимая того под руки. – Живой? – давясь собственной болью, прохрипел разведчик. – Молодец. – Куда вас ранили? – Эрен присел позади мужчины, откидывая того на себя и пытаясь сообразить, откуда идёт кровь. В ответ Ривай лишь покачал головой, стараясь не разжимать зубы. От жгучей боли, что наполнила каждую клетку его тела, ему хотелось кричать в голос. – Ответьте! – Эрен сжал его плечи, но Ривай лишь сдавленно промычал. – В кого вы такой упрямый? – ворчание помогало Йегеру держаться спокойно. Он поднялся на ноги, помогая Риваю встать, и практически потащил того в сторону самолёта. – Вы и на смертном одре будете молчать? – не переставал сетовать Эрен, с огромным трудом затаскивая раненого в кабину второго пилота. – Слышите? Ривай запрокинул голову, страдальческим взглядом одаривая своего спасителя. – Умирать мне тут не смейте, – была бы другая ситуация, разведчик бы посмеялся, насколько жалостливо прозвучал голос Йегера, но сейчас ему было не до смеха. Более того, слова парнишки что-то затронули внутри него, заставив на секунду забыть о боли. Эрен вытащил тело мертвого лётчика и, заняв его место, поднял самолёт в воздух. Он знал, куда лететь. Словно она всё предвидела, ненароком упоминая о небольшой полузаброшенной деревне за рекой. Может, знала, а, может, догадывалась, но сейчас Эрен был благодарен судьбе, что оказался знаком именно с ней. – Всё будет хорошо. Всё будет замечательно, – словно заклинание, не переставал повторять Эрен, ища подходящее место для посадки самолёта. – Не молчите! – Йегер со всей силой ударил локтём в перегородку, старательно прогоняя от себя мысли, что, возможно, разведчик уже мёртв. Заботиться о маскировке самолёта Эрен не стал. Не было времени. Он подхватил слабеющее с каждой минутой тело Ривая и потащил в сторону одиноко стоящего на окраине дома. – Ты? – возле калитки их повстречала молодая женщина. Она опустила ведро с водой на землю, на секунду замерев. Юноша был ей знаком. Не лично, через слова других, но она была готова со дня на день принять у себя разведчиков. – Простите… – Эрен устал. От волнения и страха он сам едва держался на ногах. Йегер хотел было объяснить всё, попросить помощи, но нужные слова, словно крысы, разбежались по дальним углам. Женщина отвела со лба пуховый платок, заглядывая в лицо второго солдата. Бледный как смерть, он едва дышал. – Заходи в дом, – без лишних вопросов она впустила незнакомцев к себе, запирая дверь на засов. – Оставаться здесь вам нельзя, слишком опасно, – сразу предупредила юношу хозяйка, хватая по пути полотенца и тряпки. – Но как же… – простонал Эрен. – Куда нам… – Не паникуй, – жёстко пересекла надвигающуюся истерику женщина. – Иди сюда и сними с него одежду. Эрен послушался. Он делал всё, что ему говорили, не смея больше и рта открыть. Спустя час мучений, тихих ругательств и болезненных стонов, наступила давящая тишина. Ухватив за локоть, женщина вытащила Эрена на кухню и усадила за стол. – Пей. Тебе успокоиться надо, – она поставила перед гостем кружку с дымящейся жидкостью и встала рядом. – Ну, чего растерялся? Всё с ним будет хорошо. – Правда? – Эрен уцепился за слова хозяйки дома, как за спасательный круг, с тревогой кидая взгляд в соседнюю комнату. – Должно быть, – она придвинула кружку ближе и снова заговорила. – А теперь слушай сюда… И Эрен повиновался. Он внимал каждому слову, готовый выполнить любой приказ. Спрятать самолёт; наколоть дров на заднем дворе; натопить тесную хату за сараями – Эрен сделал всё. Не давая себе ни минуты на отдых, он загнал машину в чащу и еловыми лапами прикрыл выступающие части самолёта. Переколол головешки и, обжигая себе пальцы, разжёг в печи огонь. Эрен сделал всё, что просили. Осталось лишь самое трудное – ждать. Считать минуты и надеяться, что разведчик останется жив.

***

Первый раз Ривай пришёл в сознание спустя восемь часов. Он с трудом понимал, где находится, и кто рядом с ним. Справившись с подступившей тошнотой, разведчик снова провалился в неспокойный сон. Второе пробуждение пришло спустя сутки. Ривай открыл глаза и смог ясно рассмотреть потолок. Зрение уже не плыло, в ушах не шумел ветер. Он очень смутно помнил, что произошло. Последними чёткими воспоминаниями были лишь чей-то тихий голос и его собственный шёпот в бреду, родившийся из невыносимой боли. Сейчас жар спал, и дышать стало легче, но, несмотря на это, Ривай не в силах был пошевелить и пальцем. – Как вы себя чувствуете? – разведчик перевёл взгляд в сторону, с безразличием замечая, что в комнате он не один. Женщина подошла ближе. Откинув на спину длинную косу светлых волос, она наклонилась над раненым, чуткими пальцами касаясь его лба и щёк, стараясь распознать легкий жар. Ривай зажмурился. Едва её пальцы коснулись его лица, как ему захотелось отпрянуть. Женщина касалась его мягко и нежно, но то были не те руки, что вытирали его пот пару часов назад, когда всё его тело горело от лихорадки. – Где Эрен? – по-немецки прохрипел осипшим голосом Ривай, всем сердцем желая, чтобы женщина поняла его. – Хм? – хозяйка склонила голову на бок. Признаться, она была удивленна. Тот зеленоглазый юноша так легко и просто говорил по-русски, что ей и в голову не приходило, что второй гость окажется «чужим». Но она смогла понять его. Точнее, имя человека, которого звал офицер. Только спустя минуту Ривай понял, что говорит по-немецки. Он мысленно выругался, укоряя себя за весь этот сумбур, что творился сейчас в его голове. Но стоило только Риваю открыть рот, что бы произнести ту же фразу, но на русском, как женщина выпрямилась и жестом попросила подождать. Ривай подчинился. Сил перечить и что-то доказывать не было. Он просто расслабился на постели, замечая краем глаза, как поднялась и опустилась грузная щеколда, оставив его одного. Неприятно чувствовать себя чужаком, не имеющим ни прав, ни возможностей. Сейчас Ривай особенно остро ощущал это чувство ненужности, никчёмности и… одиночества. Щеколда снова лязгнула, послышались чьи-то шаги и взволнованный мужской голос. В комнату влетел Эрен. Встретившись взглядом с разведчиком, он на секунду замер. Серые глаза смотрели спокойно и умиротворённо. Этот взгляд восполнил силы в душе Эрена. Юноша кинулся к кровати, на ходу расстегивая куртку и стягивая с головы шапку. – Наконец-то, – Эрен взволнованно сел возле постели, замечая насмешливый взгляд офицера. – Что? – юноша растерянно завертел головой, пока не заметил на стене зеркало. Вот в чём была причина лёгкой улыбки на губах разведчика. Каштановая шевелюра забавно запуталась, и кончики волос топорщились в разные стороны. – Бывает, – обиженно проворчал Эрен, приглаживая волосы рукой и по-щенячьи преданно смотря в глаза разведчику. Ривай продолжал молчать. Он неподвижно лежал на спине, лишь немного повернув голову в сторону Эрена, и внимательно всматривался в его лицо. Снова этот затейливый юнец с его преданностью в зелённых глазах и добрым, полным жизни голосом. Обычный, без явных талантов, молодой человек. Но как притягателен он для остальных людей. Какой живой и яркий. И как хочется видеть его рядом с собой каждый день. Эрен набрал воздуха, чтобы задать Риваю вопрос, но его прервали. – Сильно не утруждайте его, - в дверном проёме показалась хозяйка дома. – Он много крови потерял. Сейчас ему главное пить побольше солёной воды и не двигаться. – Но вы говорили, нам нужно сменить укрытие. – Да, – тяжелый вздох этой русской поселил в душе Ривая тревогу. – Уже утром ко мне могут заглянуть перебежчики. – Простите? – не понял Эрен. – Русские или немцы? – Шакалы, – чёткое определение женщины ясно дало знать, что национальности те были не достойны. – Они предали родину, а значит, русскими зваться права не имеют. Эрен виновато опустил голову, чувствуя странный стыд. Он не понимал, откуда взялось и что значит это чувство, однако в этом определенно был искушён Ривай. Она ненавидела тех людей. И разведчик мог понять, почему. Конечно, он не был одним из них, не сливал информацию ради спасения собственной шкуры. Но при этом прекрасно понимал, что таких, как он, ярые последователи третьего рейха презирают. Так же, как эта женщина ненавидит перебежчиков. – Кого? – подал голос Ривай, желая знать, что именно забрала у женщины война. – Моего мужа, – с полуслова поняла разведчика хозяйка. – Они трусливо сдали его в руки нацистам. Сейчас Эрен мог поклясться, что видел, как в голубых глазах женщины затаилась гроза. Целая буря, что по силе своей могла сравниться лишь с гневом богов. – Простите, – Эрен склонил голову, приковывая к себе два заинтересованных взгляда. Видимо, в этом молодом человеке укоренилось чувство вины за все беды на земле. – Я оставила вам одежду мужа в домике. Старайтесь как можно реже выходить оттуда. И не зажигайте лишний раз ночью свечи. Если что-то понадобится, говорите без стеснения. – Спасибо. – И не прячь глаза, – она мягко улыбнулась. – Ты-то ни в чём не виноват. – Да. Вы правы, – этот покорный голос заставил Ривая призадуматься. А так ли ни в чём? Или, может, есть что-то? Женщина подошла к молодому человеку и, словно родная мать, пригладила непослушные волосы. – Всё на «вы» да на «вы». Обращайся ко мне лучше «тётя Таня». – Как скажете, – Эрен смущенно отвёл взгляд, тут же замечая недовольное лицо Ривая. И лишь потом, когда они перебирались в маленький домик за сараями, Эрен понял, почему разведчику не понравилась такая забота женщины о нём. – Ты здесь со всеми русскими бабами решил поладить? – позабыв о колющей боли в боку, зло спросил Ривай. Опираясь здоровой рукой на плечо юноши, он тяжело переступал с ноги на ногу. Шатен не нашёлся, что ответить. Поведение мужчины всё больше ставило его в тупик. – Ну конечно. Должно быть, они не могут устоять против таких огромных зелёных глаз, – Ривай прекрасно понимал, что ведёт себя крайне нелепо, но остановиться не мог. – Колдовское очарование, да? – Осторожно, – игнорируя все слова разведчика, предупредил Эрен. Он чуть приподнял плечо, помогая перешагнуть через высокий порог и попутно захлопывая за собой дверь. На улице заметно похолодало, и впускать морозный воздух в жарко натопленную комнату Эрен не хотел. – Чёрт! Как меня всё это бесит, – Ривай оттолкнул от себя юношу, тут же отворачиваясь и поджимая в досаде губы. Он и не думал грубить Эрену, не хотел обидеть или сделать больно. Но это его лицо, колдовские глаза и молчание, в то время как он сам несёт полный бред, выбешивали офицера не хуже красной тряпки для быка. – Ну что? – не выдержал Ривай, чувствуя на себе взгляд Эрена. – Вы как ребёнок, – разведчик обернулся, не в силах игнорировать насмешку в голосе юноши. – Что, прости? – это была последняя капля в чаше терпения Ривая. Позабыв про свои раны и упрямо игнорируя боль, он замахнулся на обидчика. Но драка не состоялась. Пользуясь положением разведчика, Эрен ловко перехватил его кулак и резко потянул того на себя. Ослабленный, уставший, Ривай не успел среагировать и оказался прижат к груди Йегера. Плечо прострелила резкая боль, заставившая пошатнуться. И если бы не кольцо рук, что так крепко сейчас держали его, он позорно сполз бы на пол, ненавидя себя за слабость и никчемность. – Вы в порядке? – Эрен сильнее притянул к себе чуть подрагивающее от боли тело офицера, боясь выпускать того из рук. С минуту Ривай молчал, прислушиваясь к громкому стуку сердца юноши. Как ни странно, но гнев тут же рассеялся. И сейчас, ощущая на своей макушке тёплое дыхание Эрена, он не мог понять, с чего вдруг так взъелся на него. – Ривай? – имя, произнесённое юношей, заставило разведчика встрепенуться. Эрен впервые произнёс его и сделал это так, что офицеру первый раз в жизни понравилось, как оно звучит. – Да, – он попытался отстраниться от Эрена, но тот лишь немного ослабил хватку и, придерживая за плечи, помог сесть на кровать. – Тетя Таня просила помочь ей с ужином, так что я, пожалуй, пойду, – Эрен махнул в сторону двери рукой и, не дожидаясь ответа, выскочил из дома. – И правда, как ребёнок, – в пустоту пробормотал Ривай, рассматривая свои побелевшие пальцы рук. На душе скребли кошки. Ривай ещё ни разу в жизни не вёл себя столь инфантильно. Буря эмоций, что поднималась в нём при виде зеленоглазого юнца, разрушала весь здравый смысл. И Ривай не знал, как с этим справится. Не знал, не мог или… не хотел?

***

Скромный, но вполне сытный и вкусный ужин, свежая одежда, и вот прошёл очередной день теперь уже бывшего офицера третьего рейха Ривая Визеля и лётчика из союза повстанцев Эрена Йегера. Едва уместившись на единственной в домике кровати, молодые люди отвернулись друг от друга, мысленно желая скорее уснуть. Но не тут-то было. – Простите меня, – первым не выдержал давящей тишины Эрен. – За что ты извиняешься? – Там, в поле, я совсем голову потерял от вида самолёта, от предвкушения полёта и… от вас. – Хм? – Ривай перевернулся на спину, чувствуя облегчение в боку. Он чуть повернул голову к Эрену, с неохотой слушая его душевные излияния. – Я прекрасно понимал, что должен быть осторожным, смотреть во все глаза, но какой же я всё-таки дурак, – Эрен резко сел, чуть повышая голос. – Из-за меня вас ранили. Если бы не моя глупость, ваша рука и ваш… – Хватит, – остановил его Ривай. – Или ты думаешь, что я настолько слаб, что не способен сам за себя постоять? – теперь пришла очередь разведчика злиться. – Да ты знаешь, что я делал с такими, как ты, в кадетском корпусе? Каждого, кто смел усомниться в моих способностях, я отправлял в лазарет. И чихал я на то, на каком тот олух был курсе, и кем были его хвалёные родители. – Сэр, я… – И ты просишь у меня прощения за то, что я сам оплошал? – Сэр… – Или ты считаешь, что я настолько жалок, что требую защиты? – Ривай! – Эрен не выдержал, сорвавшись на крик. Он не мог понять всего того, что так мучило офицера, но он прекрасно понимал, что значит чувствовать себя беспомощным. И именно это он сейчас хотел ему показать. Ривай стих, его собственное имя из уст Йегера звучало как заклинание, позволявшее манипулировать офицером. И он не мог этому противостоять. Эрен же в свою очередь постарался говорить спокойнее и тише. Он рассказал, как впервые пережил бомбежку, как хоронил своих собственных родителей. С грустной улыбкой на лице немного рассказал о жизни с Микасой у Ханнеса и затих. О самой Микасе он пока не в силах был говорить спокойно. Голос дрогнул, и Эрен в который раз осознал, что остался совсем один на этом свете. Без родных, близких и любимых. – Если хочешь плакать, плачь, – привыкшие к темноте глаза Эрена заметили отразившееся на лице Ривая понимание. Впрочем, это могло ему просто показаться, однако юноша не пожелал прекратить тяжелый разговор. – Вы так говорите, словно сами давно позабыли, что такое слёзы. – Может, ты прав, – Ривай завёл здоровую руку за голову, удобно пряча ту под подушкой. – Вот ты рассказываешь про своих родных, и у тебя ком в горле стоит. А я, даже когда своих родителей хоронил, не смог и слезинки выдавить. – Вы не любили их? – осторожно поинтересовался Эрен. – Не знаю, – Ривай пожал плечами, с деланным интересом рассматривая побелку на печи. – Мне, как младшему сыну, внимания почти не уделялось. Да и видел я своих отца и мать только за обеденным столом. Ну не любили меня мои же собственные родители, вот такой я сукин сын, – офицер криво усмехнулся, тут же отводя взгляд в сторону, чтобы не видеть лица Эрена. – Чушь собачья, – выпалил на одном дыхании Йегер. – Родители всегда любят своих детей. – Кто тебе сказал такое? – Моя мама. И не смейтесь! Просто они не могли вам это должным образом показать. – Да, конечно, – Ривая просто умиляла эта детская наивность. – А ты когда-нибудь видел неполные семьи, а? – Ну да, – юноша слегка замялся с ответом. – У моего друга из всей семьи был только дедушка. – А неблагополучные семьи? – Это бедные, что ли? – Нет, Йегер, это когда внутри семьи творится такое, что впору либо вешаться, либо караул кричать. Ну, что? – Эрен помотал головой. Он, и правда, не знал ничего такого. После начала войны он много всего видел, но в основном люди старались помогать друг другу, так что выражение «человек человеку – волк» было для него в новинку. – Нагуляла меня моя мамаша. Хотя, может, и нет, но я явно был больше похож не на отца, а на его родного брата. Да и, сказать по чести, если бы не дядя, мне бы пришлось труднее. – А с чего вы взяли, что ваша мать… ну… – Ой, Эрен, не будь ты настолько наивным. Меня в этот факт носом 13 лет тыкали, а ты спрашиваешь, откуда, – Ривай усмехнулся. – Сама простота. – Уж какой есть, – обиженно проворчал юноша, отворачиваясь и кутаясь в одеяло. – Эй, Эрен, – спустя минуту позвал его разведчик. – Что? – по-индюшачьи надув щеки, отозвался Йегер. – Спасибо.