The Phoenix

ЧАСТЬ XVIII ЛЕО

– Всем приготовиться. Входим в зону турбулентности, – натягивая парусный трос, весело говорю я. Мы подлетаем слишком близко к прозрачному куполу. Так, что я могу разглядеть песочную поверхность пляжа. Высокие пальмы, странные цветастые растения, лес, полностью покрытый зеленью. Смешно было бы увидеть внизу разгромленный стол, на который я свалился год назад. Смешно и определенно странно. Год, прошел всего год, а ладони вспотели так, словно мы виделись только вчера. Запах корицы – далекий, но неожиданно знакомый и родной – забивается в нос. То, отчего сердце бьется, словно оголтелое - слабый дым, взвинчивающийся в небо струйкой белесых облачков из-за скалы. Где-то там та самая кухня, с прекрасными, вкуснейшими запахами тушеного мяса. И лимонада. Того самого, холодного лимонада. Арго-II бесшумно скользит по поверхности купола, и первый толчок случается тогда, когда борт корабля пересекает границу реального мира и мира Огигии. Нас шатает из стороны в сторону и Беатрис приходится сильней перехватить поручень рядом со мной. Я обнимаю ее за талию, когда следующий толчок едва не переворачивает корабль. Магия ослаблена и нестабильна. Но не сломлена. – Ты уверен, что мы выживем, Вальдес? – нервно хрипит Перси. – Не дрейфь, старик, – отзываюсь я, хотя сам до конца не уверен в том, что мы не разобьемся о песочный берег острова. Приходится вернуться в главную кабину. Я сменяю автопилот ручным управлением и стараюсь вывести нас из жуткой тряски. Фестус выпускает пар, охлаждая двигатели, но, кажется, даже для моего корабля виснуть в небе без движения, сохраняя при этом равновесие, слишком тяжело. Я бы даже сказал невозможно. Будто в подтверждение этому корма Арго-II накреняется вниз, и все, что могу я - выравнивать его по мере падения. – Джейсон, – кричу я, что есть мочи. – Не помешала бы твоя помощь! Грейс реагирует мгновенно. Мгновение, всего одно единственное мгновение. Ветра подхватывают корабль, но едва ли это замедлит наше падение. Пайпер врывается в кабину пилота в тот момент, когда нас скашивает на бок. – Скажи Джейсону, чтобы держал нас ровно... – Лео, он не выдержит! Слишком тяжело! – кричит она сквозь вой глохнущих двигателей. – Перси! Пусть посадит нас на воду! – но сама идея слишком невероятна, а до песчаного берега остается всего несколько десятков метров. В какой-то момент волна словно заглатывает корабль, оттаскивая нас от опасно близкого берега. Я слышу, как окончательно глохнут и отключаются из-за воды двигатели. С палубы доносится тихое улюлюканье. Джексон – герой, что ни говори. Десятифутовая волна схлынула с берега так же быстро, как и налетела, не принося при этом ему никакого ущерба. Бок корабля погряз в песке, а другой торчал к верху двухметровой выбоиной. Вместе с тем голова Фестуса омывалась солеными брызгами волн. – Прости, дружок, но придется подождать, – я выскакиваю из заливаемой водой кабины пилота. Меня встречают несколько пар гневных глаз. Первой голос подает Аннабет. Она не то чтобы злится, скорей поддерживает образ невозмутимой дочери Афины. – Не смейте пускать его за пульт управления. Он прикончит нас быстрей всякого Урана. Тихий смех Хейзел и ободряющая улыбка Беатрис. Вот она – моя команда Лео. Би слабо кивает головой, словно давая команду к действиям. Вот только сомнения и предвкушение заполняют меня до краев, вытесняя любое другое теплое чувство. – Ладно, Вальдес. На этот раз ты не так уж сильно накосячил, – Перси хлопает меня по плечу и слабо улыбается, стирая со лба пот. Кажется, цунами не так просто даются полубогу. По крайней мере, не без особых на то потерь. Наконец какое-то особое чувство гармонии и взаимопонимания на секунду проскальзывает между нами, несмотря на то, что палуба Арго-II медленно наполняется водой. Я спускаю веревочную лестницу, и мы спускаемся на берег. Вместо того, чтобы спуститься первым, я выключаю все сети питания корабля, перепроверяю сохранность некоторых припасов, а на самом деле, то и дело одергиваю свою камуфляжную куртку, что была под теплым зимовником. Поправляю волосы, не удовлетворяюсь своим едва ли свежим дыханием. Много чего из того, что я делаю, выглядит, по крайней мере, глупо. Мы не виделись целый год, и если она вообще помнит меня, то ей будет плевать, насколько чистая на мне куртка, или какой дезодорант я использовал перед тем, как на лагерь обрушился гнев Хионы. Я беру себя в руки спустя некоторое время. Друзья уже столпились внизу, в надежде на то, что я стану их послом в разговоре с разгневанной богиней. – Что дальше? – интересуется Фрэнк. – Думаю, вам стоит прочесать берег. Что, если она где-то поблизости, – предполагаю я, стараясь не смотреть в глаза друзьям. Один только Перси усомнился в моих словах. На его лице написано некоторое волнение и это не удивительно: он тоже провел некоторое время с Калипсо. Сложно предположить, насколько далеко зашли их отношения, но я стараюсь не думать об этом. В конце концов, он не пытался найти ее, даже не смотря на размолвку с Аннабет. – А что ты собираешься делать? – встает в позу Пайпер. – По-твоему, она нормально отнесется к тому, что мы разгромили береговую линию? Я улыбаюсь. Конечно, нет. Вспоминая, как ее злила поломка стола, – а ведь это только стол – добрая половина размытого берега вряд ли говорит о том, что она примет нас со всеми почестями. – Увидимся позже, – я оглядываюсь в сторону Беатрис, и она все еще улыбается. – Удачи, – произносит она одними губами. И я бреду по песку туда, где берег переходит в широколистный лес, обступивший остров со всех сторон. Ранее здесь была протоптана тропинка, теперь же создавалось впечатление, будто на Огигии уже давно никого не было. Странное ощущение липкого страха заползает в душу. Нутро словно вывернули наизнанку, и я, поддаваясь порыву эмоций, мгновенно ускоряю шаг. Что если кто-нибудь из богов решил использовать ее как приманку? Что, если с ней что-нибудь случилось? Что, если я опоздал? Сердце выпрыгивает из груди, а надрывный пульс замирает в ушах с каждым новым шагом. Неужели я проделал этот путь совершенно напрасно? Нет. С ней все в порядке. С ней должно быть все в порядке. Она сильная, она бы справилась... Но когда я, наконец, выхожу из зарослей и натыкаюсь на вход в знакомую пещерку, сердце ухает вниз, к пяткам. Никого. Тишина и тихое пение птиц. В пещере по-прежнему поблескивают кусочки кристаллов, на огне тушится мясо, а по периметру расставлены все те же горшки с цветами. Одним из них она даже запустила в меня однажды. Но ностальгия уходит, а внутри поселяется настоящий всепоглощающий страх. Я слишком нервничаю. С ней ведь все в порядке? А затем, в углу комнаты, там, где расположилась ее кровать, восседает чужак. На нем обычная человеческая одежда: темная, испачканная грязью и потом рубашка и шорты светло-синего цвета. На самом деле, можно было бы решить, что это очередной ее «посетитель», но я сильно сомневаюсь, что боги подослали Калипсо сорокалетнего мужика с бородой. Только в том случае, если это был неудачный розыгрыш. Очень неудачный. Его лицо искажено гримасой боли, и потому я напрягаюсь еще сильнее. В руках уже чувствуется теплое жжение огня. – Ты пришел, – хрипло отзывается он. – Вы смогли найти дорогу. – Очень извиняюсь, – тут же встреваю я, – разве мы знакомы? И где моя... Ладно, «девушка» для богини звучит слишком мизерно. – Где Калипсо? – Ты должен отвести меня к кораблю. Прямо сейчас, – он привстает с кровати, но, скривившись, падает обратно. – Поверьте, в этой жизни я уже никому ничего не должен... – Лео? Чей-то тихий звонкий голос раздается позади меня. И на этот раз у меня окончательно перехватывает дыхание. Жар в ладонях становится невыносимым, и, если бы не противопожарная куртка, я бы давно вспыхнул, словно факел. Но, когда я оборачиваюсь, все мысли просто улетучиваются. Подумать только, я так часто продумывал нашу встречу, чувствовал себя таким живым и раскрепощенным, а теперь... Теперь я просто замер на месте, чувствуя, как внутри все сворачивается в тугой морской узел. Все мое нутро разгорается от жуткого всепоглощающего желания кинуться к ней и заключить в объятия. Сказать что-то смешное или ободряющее. Боги, сказать хоть что-нибудь. Ее распущенные, слегка отросшие за год волосы развеваются на теплом ветру. Никаких белых вычурных платьев – джинсы и майка, испачканные грязью. Даже ее ладошки и щеки перемазаны землей так, словно она едва вернулась из своего разноцветного сада. Миндалевидные глаза раскрыты от удивления, а губы странно подрагивают. Я замечаю в ее руках корзинку с какими-то травами и узнаю в ней прежнюю, заносчивую Калипсо, что швырялась в меня горшками. Тем не менее, уже в следующую секунду она берет себя руки, и лицо ее становится непроницаемым. Девчонка. Такая же, как и миллионы. Миллионы тех, кто мог бы войти в Команду Лео, а вот она, почему-то, до сих пор не стала одной из них. Она жила особняком. Чуть более важная, чуть более нужная, чуть более странная. – Ты вернулся, – констатирует она. – Ага, – тупо соглашаюсь я. – То есть, ты все-таки посмел вернуться? – Ну, – вопрос ее застигает меня врасплох, так что я и слова выдавить не могу, – видимо, не так сильно я боюсь гнева богини. Щеки Калипсо пунцовеют, и она надменно уставляется на меня. Внутри все вспыхивает миллионами электрических разрядов. Никогда в жизни меня не тянуло к кому-то так же сильно, как к этой выскочке. Временами я ненавидел ее, и, если честно, было за что. – В прошлый раз ты разгромил мой обеденный столик, а в этот разнес половину береговой линии… Вальдес, ты ходячая катастрофа. – Я не против наказания, – я медленно подхожу к ней, чтобы рассмотреть самые дорогие черты лица вблизи. – Какие-нибудь административные работы? Или дегустация лимонада? Или починка всех твоих сломанных фонтанчиков, барышня? Вдруг она просто меняется в лице. Улыбка ее становится прежней и искренней, а глаза теряют этот озлобленный оттенок неприязни. И она просто поддается порыву, делая шаг навстречу. Если бы можно было глотать амброзию килограммами, это все равно вряд ли сравнилось с тем приятным и будоражащим кожу поцелуем. Запах земли и корицы – самое вкусное, что мне доводилось чувствовать на своих губах. На этот раз в нем не было отчаянья, как тогда на пляже, когда на горизонте появился мой плот. Тогда-то и обрушился весь мой мир. Я не был готов покинуть ее, а время распорядилось нами слишком жестоко. Теперь же, ощущая, как ее губы накрывают мои, я был готов предотвратить не только пробуждение Урана, а заодно и свергнуть всех богов вместе взятых. Внезапно нас прерывает чей-то кашель, и ей приходится отстраниться. Кажется, я под дурманом каких-то божественных чар, но все-таки готов расквасить незнакомцу лицо. – Мне кажется, кто-то затесался в ряды третьих лишних, – хмуро замечаю я. Но рука Калипсо неожиданно переплетается с моими пальцами, и она уверенно переключает свой карий взгляд на меня. Ясно, романтическое свидание откладывается на потом – первоочередной целью до сих пор остается спасение мира, а не моя личная жизнь. – У нас мало времени. Постарайся выслушать его. Он такая же жертва обстоятельств, как и я. – Чуть менее милая, – я перевожу свой взгляд на незнакомца. – Определенно. Но она продолжает глядеть на меня. Так, как бывало раньше – пронизывающе, внимательно, словно за диковинным зверьком. А затем незнакомец привстает со своего ложе, и я замечаю глубокие, рваные раны на его груди. В мгновение ока Калипсо подлетает к нему и с неимоверной нежностью вновь и вновь смазывает его повязки своими тонкими пальцами. Вот она – истинная ревность. Но, кажется, День Исполнения Моих Заветных Желаний закончится совсем не так, как я себе представлял. Глаза странника – светло-карие, с отливом золота и серебра - находят меня. Он едва держится на ногах, опираясь на хрупкое плечо богини, но все же произносит: – Беатрис. Мне нужна Беатрис.