Истинная ценность

Торин, направляясь к выходу из Горы, держал Бильбо за руку, будто боялся, что тот может потеряться. Взломщик не протестовал — после того как он испугался, было приятно чувствовать уверенную поддержку короля, который без малейших сомнений спасал его. Бильбо старался не думать о том, что Торин выручает не его, а возможность найти свой заветный камень, потерянный среди многочисленных залежей золота. «А ведь мне уже начало казаться, что мы стали понимать друг друга!» — грустно подумал хоббит, покорно следуя за гномом по широкому туннелю. Ему некстати вспомнились слова Смауга о том, что Торин лишь использует его, а потом выбросит, как ненужный хлам. Мистер Бэггинс попытался убедить себя, что это было ложью. Разве станет Торин спасать его столько раз, если не испытывает к нему дружеских чувств? Дружеских... Пальцы хоббита невольно чуть дрогнули, и король, не оборачиваясь, крикнул: — Держитесь, мастер-вор! Выход близко, осталось чуть-чуть! Бильбо слегка улыбнулся, украдкой отерев слезинку. Пусть ненадолго, но вернулся прежний Торин, тот самый благородный и смелый гном, в которого — надо признаться хотя бы себе! — он влюбился. Они вырвались из темного туннеля на склон горы, задыхаясь от быстрого бега и не веря, что удалось бежать благополучно. Гномы поджидали их и тут же окружили кольцом, облегченно вздыхая. — Эй, Нори! — окликнул мистер Бэггинс рыжего воришку, и когда тот повернулся, бросил ему три золотых кругляша, которые тот ловко поймал. — Это мой долг, возвращаю. — Неужто из сокровищницы Трора? — ахнул тот и удивленно покачал головой, восхищенно огладив ребро монетки. — Ну и ловкач ты, Бильбо! — Запишем в счет твоей будущей награды, — меркантильно уточнил Торин — и хоббит с облегчением заметил на его лице легкую улыбку. — Экий ты проныра, оказывается! Я-то его спасаю, волнуюсь, думаю, что он испугался до полусмерти, а он, оказывается, еще успевает золотишком разжиться под носом у дракона! — Настоящий вор всегда готов красть, даже если умирать будет! — своеобразно заступился подобревший Нори, после чего все гномы набросились на хоббита и короля с расспросами о том, что они видели в горе, спал ли дракон — и почему Бильбо так долго не было. Торин тоже смотрел выжидательно. Рассказывать о своем диалоге со Смаугом не было никакого желания, но противиться властному взгляду короля не было никакой возможности. Бильбо открыл было рот, чтобы признаться в том, что нашел Аркенстон — но не успел. Гора вздрогнула изнутри и почти застонала. Конечно, возможно, это было всего лишь эхо драконьего рева, но хоббиту показалось, что это закричала сама Одинокая. Вздрогнули все без исключения, даже Двалин с Торином. — Кажется, наш ящер обнаружил пропажу, — заметил король и скомандовал: — Так, все быстро в туннель! Дверь прикрыть, но не запирать, изнутри засовов нет! Живее, он сейчас будет здесь! Один за другим гномы нырнули в туннель, по которому недавно шел Бильбо, и встали неподалеку от входа. Мистер Бэггинс задержался, с сомнением глядя на вершину горы и запрокидывая голову. Наверняка Смауг так рассердился не только из-за него... Ведь не может быть так, что дракону вдруг понадобится обычный, в сущности, полурослик, правда? Зачем ему этакая букашка, если он даже не собирается его есть? Вершина далекого пика вдруг окрасилась алым. Хоббит стоял и смотрел, как завороженный, не в силах пошевелиться. Так иногда бывает — замираешь, когда чересчур сильно перепуган. — Бильбо! Быстрее! — прикрикнул на него Торин и, видя, что Взломщик замер неподвижно, ухватил его за шкирку и буквально вбросил в туннель, под надежную защиту каменных стен. Каменная дверь закрылась далеко не сразу, и гномы еще успели заметить раскаленный добела вал огня, катившийся вниз по склону. Кто-то вскрикнул от ужаса — в реве пламени было неясно кто. Дверь дернули с такой силой, что она захлопнулась, замуровав весь отряд внутри горы. Зато страшный гул снаружи несколько стих и перестал разрывать барабанные перепонки. Торин тихо выругался: стена перед ним стала раскаленной, камень словно осветился изнутри. Не захлопнись дверь вовремя, от них всех остался бы один шашлык. Снаружи доносился бешеный рев, настолько громкий, что его, должно быть, слышали и в Эсгароте. Бильбо, весь дрожа, прошептал: — Это все из-за меня! Я разбудил его своей возней в поисках Аркенстона! А потом еще, как дурак, разболтался, вместо того чтобы улизнуть потихоньку, как положено настоящему вору... — У тебя просто добрая душа, дружок, — откликнулся в темноте Балин, вздыхая. — Ты даже дракона готов пожалеть и попытаться побеседовать с ним. — Выбора у нас нет, — хмуро сказал король. — Мы должны вернуться туда, в сокровищницу. Там лежит мой Аркенстон, и я не прощу себе, если не попытаюсь найти его. И ты, Бэггинс, пойдешь с нами! Будем надеяться, тебе удастся уболтать даже разъяренного дракона, когда тот вернется. Желание отдавать камень королю разом испарилось. Торин снова стал таким же грубым и неласковым, каким был на подходе к Одинокой. Бильбо надулся и пошел вперед первым, подавая пример. Глядя на него, гномы тоже направились к сокровищнице, вздыхая и неуверенно переглядываясь. Бильбо слышал, как Глоин шепотом просит брата предсказать, станут они сегодня обедом или нет. — Откуда мне знать? — раздраженно ответил глуховатый Оин. — Где я тебе тут нащипаю перьев ворона, чтобы гадать по ним?! Таким образом, они шли на свой страх и риск — и вскоре оказались в сокровищнице, ступив на золотые залежи. Убедившись, что дракон еще не вернулся, Торин расправил плечи, поглядел соколом, будто уже отвоевал гору и воссел на законном троне. — Ищите Аркенстон все вместе! — распорядился он. — Если увидите пламя или самого дракона, дайте знать условным сигналом! «Как-то тут тихо», — подумал Бильбо встревоженно. У него в голове возникла нелепая картинка: Смауг, приподнявшись на кончики когтей, подкрадывается к ним с тыла, разевая пасть. Носа коснулся запах жареного мяса — такой одуряюще вкусный, что рот хоббита мгновенно переполнился слюной. Гномы тоже задергали носами — видно, не померещилось. Торин с сомнением покосился на горы золота, но заурчавший желудок выдал его с головой. Даже полубезумным королям надо есть — тем более что косуля была уже хорошо прожарена и даже не слишком подгорела. — Только быстро! — прошептал он, махнув рукой товарищам. — И смотрите, чтобы дракон не вернулся! — Угу, как только он появится, непременно придержим его за лапы! — пообещал Двалин бодро, отрубая топором одну из ног бедной жертвы драконьей охоты. — Проклятье, если бы я не пробовал кексов нашего Бильбо, то поклялся бы, что этот ящер отлично готовит! Бедный хоббит, нервничавший больше всех, едва прикоснулся к мясу. Он съел немного, только чтобы наполнить чем-то пустой животик, и поднял голову, всматриваясь в далекий потолок. В нос вдруг ударил мощный запах хищного зверя. Условный сигнал был уже ни к чему — все поняли, что попались. Стоило отдать должное подгорным жителям, они не испугались, а все как один вскочили и обнажили оружие. Смауг упал сверху, из дыры в потолке, хлестнув крыльями и хвостом с такой силой, что, не попадись у него на пути золота, гномы погибли бы сразу же. А так они просто полетели на пол. Тушка косули, не полностью доеденная, накрыла Глоина, и казалось, что рыжебородый гном обнимается с ней как с родной. — Постой! — крикнул Бильбо, с трудом выпрямляясь на груде монет и размахивая руками. — Подожди, прошу тебя! Не нужно их убивать! Огромный дракон сложил крылья и мрачно уставился на поднимающегося Торина. — Кажется, пока я отсутствовал, тут завелись гномы! — процедил он. — Обзаводишься друзьями, маленький вор? — Это наш дом, ты, жирная тупая ящерица! — непочтительно откликнулся король, выплюнув попавшую в рот монету. Смауг широко осклабился, и хоббит испугался, что он плюнет огнем в Торина, но дракон только клацнул зубами. — Тебе действительно следовало бы поучиться манерам, коротышка! — рыкнул он. — Особенно в отношении того, кто может съесть десяток таких, как ты, за один присест! Он повернул голову и посмотрел на Бильбо желтым глазом, а затем протянул коготь и как-то по-особенному, бережно потрогал бок хоббита, умудрившись не оцарапать свою добычу. — Я думал, что ты сбежал, — приглушив низкий рык, признался он. — А я ведь так и не отгадал, кто ты такой, малютка. — Нет, я здесь, вернулся, — торопливо выдохнул Бильбо. — Пожалуйста, не трогай гномов! Они не смогут причинить тебе вред, а если ты не будешь их трогать, я останусь тут, с тобой, и буду рассказывать столько историй, сколько ты захочешь. В повисшей тишине Бильбо показалось, что он слышит стук чьей-то упавшей челюсти. — Я не верю, — послышалось бормотание Двалина. — Этот мелкий проныра умудрился приворожить огнедышащего змея?! На морде Смауга появилось какое-то странное выражение, которое можно было назвать не иначе как ехидным. — Хорошо, — разрешил он. — Ищите ваш камень. Его я забрать разрешаю — но только его! Копайся как следует, Торин Дубощит, вдруг пропустишь какой закоулок! Никто из гномов не понял, почему хоббит вдруг тихонько фыркнул. А Бильбо тем временем почти без страха подошел к улегшемуся на золоте дракону и неуверенно сглотнул. — Ну... вот... я здесь, — робко сказал он. — Не убивай их, не надо. Это неправильно решать конфликт таким образом. — Думаешь, он меня пощадил бы? — осведомился дракон, с непередаваемым ехидством наблюдая, как гномы лихорадочно разгребают золото, косясь в его сторону. Бильбо протянул руку и очень осторожно коснулся теплой чешуи у него на носу. Конечно, дракон не мог чувствовать касаний такого крохи, но тем не менее смотрел вполне благосклонно. — Я знаю Торина, — просто ответил хоббит. — Он добр и благороден. Нет нужды во многих смертях, если можно просто поговорить. Он не сможет простить тебе убийства родичей, ты не сможешь простить людям и гномам смерти своих родителей и родных. Может, лучше действительно придумать что-то иное, что устроит всех? — Ты слишком мал, чтобы вести такие нахальные речи, — намекнул дракон. — Никто из вас, коротышки, не выйдет из этой горы, пока я жив! — А я и не собирался уходить из своего дома! — тут же откликнулся Торин, и в том, как они с драконом умудрились смерить друг друга взглядами, Бильбо почудилось неуловимое сходство.