Истинная ценность

Живые существа обладают забавной способностью приспосабливаться практически к любым условиям обитания. Бильбо убеждался в этом на собственном опыте не раз: сперва в начале похода, когда ему казалось верхом неудобства отсутствие нормального носового платка; потом в Туманных горах, где комфорта и вовсе не было — какой комфорт, если посреди ночлега рискуешь свалиться в пропасть, едва пошевелившись! Но сейчас маленький хоббит действительно побил все рекорды, умудрившись уснуть прямо посреди разговора, да еще и привалиться при этом к горячему драконьему боку! Наверное, просто высшая степень усталости не позволила ему выбирать место ночлега поспокойнее. Проснулся он от громкого недовольного рыка. Сообразив, где уснул, Бильбо испуганно подскочил, перепугавшись, что обидел великого ящера. Но, как оказалось, Смауг выражал неудовольствие вовсе не по поводу прикорнувшего рядом с ним полурослика. Просто в данный момент захвативший Гору дракон и законный властитель Эребора усиленно орали друг на друга. И когда Бильбо прислушался к их словам, то просто не поверил своим ушам. — Наверняка ты составил для него какой-нибудь издевательский контракт, в котором написал, что он должен выполнять все твои желания! Алчный коротышка, ты никогда не любил делиться! Ты не дашь ему и монетки, даже если вернешь себе свою гору! — рык Смауга был яростным и злобным, но он почему-то не спешил выдыхать пламя или рвать Торина на части когтями. — Кто бы говорил! — шипел в ответ Дубощит. — Ты всего лишь чуть его не слопал и еще имеешь наглость предъявлять какие-то претензии мне! Мерзкая ящерица, проклятый узурпатор! — О чем это вы? — потерев глаза, приподнялся Бильбо. Дракон шевельнул лапой, слегка отодвинув хоббита (и пару кучек золота заодно) к себе за спину, чтобы не мешался. Кажется, оба спорщика не на шутку завелись и теперь их было уже не остановить. Старый Балин подошел к удивленному хоббиту и со вздохом взял его за руку. — Давай-ка отойдем, дружок, — посоветовал он. — Они уже пару часов так спорят, но конца этому не видно. Не будем им мешать. — Я вообще не понял, что происходит, — признался Взломщик, послушно позволив отвести себя чуть в сторону, где сидели остальные гномы, с интересом взирающие на творящееся перед ними бесплатное представление. — Они спорят, у кого больше прав на Гору, на Аркенстон... — неопределенно помахал в воздухе растопыренными пальцами Глоин — и запнулся, почесав нос. — ...и на тебя, — безжалостно закончил Двалин. — Вот уж не думал, что ты нам пригодишься именно таким способом, хоббит! Всего ждали — и что проберешься потихоньку, и что камень королевский сопрешь из-под носа у змея, но что это огнедышащее чудище втрескается по самые уши... где бы они у него там ни были... Бильбо почувствовал, что ноги перестали его держать, и поспешно сел на золото. Он посмотрел на гномов со слабой надеждой, что это просто дурацкая шутка в духе Фили и Кили — но наткнулся на сочувственные и слегка смущенные взгляды в ответ. Никто не улыбался. — Ой-ой! — заволновался хоббит. — Но они ведь друг друга поубивают и... — Ничего подобного, — усмехнулся Ори и прикрыл рот варежкой, скрывая смешок. — Оба знают, что ты сойдешь с ума от горя, если погибнет Торин, ну а причинить вред дракону у короля не получится. Даже если он втрое надуется, то все равно и близко не сравнится с ним. Патовая ситуация, подумал Бильбо. В таком глупейшем положении он не оказывался давненько — а если подумать, так вовсе ни разу в жизни. И рядом не было мудрого Гэндальфа, чтобы дать какой-нибудь совет, вот досада! Придется выкручиваться самому. Хоббит развел руками, показывая друзьям, что у него просто нет выбора, и решительно прошел по золоту, взобравшись на большую кучу монет рядом с королем. — Эй, Короли-под-Горой, хватит спорить! — крикнул он, махнув рукой, чтобы привлечь к себе внимание. — Здесь только один Король-под-Горой, глупец! — синхронно рявкнули оба спорщика, и более тихий голос гнома странным образом слился с драконьим рыком. — Но беда в том, что каждый из вас считает единственным королем себя, — примирительно сказал Бильбо, подняв ладони. — А мне ужасно не хочется, чтобы тут было море трупов... или один труп, но очень большой. Торин дернул уголком рта, упрямо насупившись. Бесспорно, к дракону у него были очень даже обоснованные претензии, и Бильбо помнил о том, скольких людей и гномов убил и сожрал древний ящер. Но если проявлять агрессию, то дракон просто-напросто станет на сторону той тьмы, которая, по его словам, уговаривала его присоединиться к ней! Разве так будет правильно? Ведь тогда погибнут все, кто еще остался в живых! Не зная, как объяснить это одержимому королю, Бильбо тоскливо вздохнул. Ему было не по себе от пристального внимания, ведь на него сейчас смотрели все гномы, Торин и Смауг. Последний, змеиный, взгляд нервировал особенно. — Я не хочу вражды, — слабо пробормотал полурослик. — Уверен, есть выход, который устроит всех нас. — Есть, — осклабился дракон, раздраженно постукивая хвостом по золоту и вздымая небольшие смерчи из монеток. — Эти коротышки сейчас же убираются из моей горы, а ты остаешься здесь! Я буду кормить тебя, вор, чтобы ты не умер здесь, а наверху есть комнаты, где ты сможешь спать. — Еще чего! — возмутился Торин. — Эта гора — моя, и сокровища тоже мои, а уж Бильбо и подавно мой! Хоббит задохнулся от смущения, стараясь не смотреть в сторону короля. Надо же, к чему может привести дух соперничества, оказывается! — Бильбо? — почти по слогам протянул дракон, облизнув зубы алым языком. — Смешное имя, нелепое... как и ты сам, крольчонок. Но оно тебе подходит. Теперь я знаю, как тебя зовут, значит, узнаю и что ты есть. Король прикусил губу, понимая, что невольно выдал Взломщика, и умоляюще посмотрел на него. Тихо вздохнув, Бильбо, к своему немалому изумлению, понял, что успокаивается. Даже если ценой тому станет жизнь одного крохотного Взломщика, но никто никого не убьет, не съест и не покалечит, даже несмотря на явную вражду! Уже ради одного этого стоило отправиться в поход, пожалуй. — Мы все устали, — мягко сказал он. — А лично я так и не выспался до конца. Пожалуйста, давайте сейчас отдохнем немного, а потом ты, Торин, поищешь Аркенстон получше, а ты, о господин, сможешь... э-э... ну, скажем, слетать на охоту. — Я что, теперь обязан приносить еду этим карликам? — дракон оскалился. — Думай, что говоришь, малявка! Я эту косулю принес только тебе, а они ее слопали за один присест! — Еще скажи, что сам бы ее не съел так быстро! — ехидно встрял Торин, собственнически приобняв Бильбо за плечи и пытаясь спрятать себе за спину от взгляда дракона. — Да ради бога! — всплеснул руками хоббит. — Смауг, я бы ее ел месяц, не меньше! Я только рад, что друзья смогли подкрепиться! Он виновато отошел от Торина, протянул руку, вновь коснувшись красноватой чешуи на склоненной морде дракона. Было ужасно странно вот так безнаказанно прикасаться к воплощенной смерти и знать при этом, что она тебя не тронет, даже довольно оскалится в ответ. — Мне всегда хотелось написать книгу, — смущенно признался хоббит. — И, наверное, одним из главных героев там был бы дракон... — Врет и не краснеет! — буркнул Двалин. — Привал, ребята. Ящерка наша уши развесила на елейные речи Взломщика, Торин сейчас взлетит от злости без помощи крыльев — короче, все идет как надо. Можно отдыхать. Весело переглядываясь, гномы начали устраиваться прямо на золоте. Они знали, что пока крохотный хоббит завладел вниманием дракона, никому из них не грозит проснуться от того, что его будут переваривать или жарить на огне. Торин скрипнул зубами так, что, наверное, и за пределами Горы было слышно, и остался стоять, скрестив на груди руки и исподлобья глядя на дракона. Конечно, он признавал, что Взломщик довольно ловко сумел уболтать змея, но вот в чем тут секрет? Неужели Бильбо действительно верит в ту чушь, которую несет? А Бильбо верил! Он смотрел на последнего дракона Средиземья не как на монстра, а как на чудо, которому нет равных, и касался его очень ласково и бережно, улыбаясь при этом и радуясь, как ребенок. Смауг мог бы с легкостью убить всех незваных гостей, но почему-то не делал этого. Желтые глаза смотрели только на хоббита, дракон поднял голову, и пасть его скалилась в улыбке, которую можно было назвать почти дружелюбной, если бы не жуткие клыки, каждый из которых был больше хоббита. Кажется, они все же смогли договориться о чем-то — без слов, одними глазами, потому что Смауг усмехнулся и, изогнув шею, еще раз лизнул хоббита кончиком языка с ног до головы. А затем расправил крылья, подняв небольшой ураган, и взлетел, скрывшись в отверстии в потолке. — Все нормально, — отирая щеки от драконьей слюны, сообщил Бильбо. — Он не станет вам вредить, и вы можете уйти, если захотите, даже с Аркенстоном. Гору, правда, все равно не отдаст, но тут я бессилен. Торин смотрел на него в немом изумлении. Бильбо даже стушевался: — Прошу тебя, не нужно так глядеть... Да, я его понимаю. Он... говорит со мной как-то по-другому, в голове, я не знаю, как это получается. — Ты действительно считаешь его красивым? — резко спросил король. — Этого кровавого палача, слопавшего множество моих родичей и лишившего нас дома? — Боюсь, что да, — вздохнул мистер Бэггинс. — Он... только не кричи опять, прошу тебя! Он чем-то напомнил мне тебя самого. Вы абсолютно разные, но ты... Торин, ты тоже дракон, хотя тело у тебя гномье. Король опустил голову, словно вдруг разом потерял всю волю к жизни, и присел на золото. Бильбо нерешительно подошел к нему, коснулся плеча. К его изумлению, Торин схватил его запястье, притянул полурослика к себе и уткнулся лицом ему в живот, судорожно выдохнув. — Нам надо поговорить, — признал он. — Я чувствую, что падаю в очень глубокую пропасть, Бильбо, и буду признателен, если ты каким-то образом меня из нее вытащишь. Если уж ты драконов очаровываешь... — Я постараюсь помочь, — пообещал хоббит и потянул гнома за собой, отходя за большую гору золота. У него было предчувствие, что этот разговор стоит проводить наедине. Да и остальным членам отряда как никогда нужен был отдых.