Истинная ценность

— Куда это они? — удивился Двалин, приподнимаясь на локте и глядя вслед королю и хоббиту, отошедшим за самую большую гору золота. — Разве спать не собираются? Балин скрыл улыбку в длинной бороде и потрепал великовозрастного братишку по лысине. — Им действительно давно пора поговорить, — пояснил он. — А там и поспать успеют, пока дракон не вернулся. Ох, что-то Торин решит по поводу этого змея! Сражаться-то с ним можно, но недолго. Не хотелось бы положить весь отряд ради сомнительного успеха... Фундинулы постарались устроиться на золоте поудобнее, и, уже засыпая, Балин услышал отчаянный звон раскатывающихся монеток с той стороны золотой горы. И улыбнулся, не открывая глаз. Торин тяжело опустился на монеты, потерев виски руками. — Со мной что-то происходит, Взломщик, — признался он. — Еще с той поры, когда я увидел Эребор издалека, в Туманных горах. Словно нашептывает кто, мол, иди захвати свой трон и свое золото, забери себе — и тогда сможешь жить в довольстве. Но ведь я понимаю, что без боя ничто не дается, и не могу жертвовать вашими жизнями, чтобы добиться цели! Бильбо хотел было напомнить ему, как именно Торин подгонял их и кричал, что не станет рисковать целью всего похода ради кого-то одного из них, — но смолчал. Это был не его король, а проклятие в нем, мерзкая гадина, гораздо хуже и страшнее любого дракона. Подсев ближе, хоббит ласково привлек к себе короля гномов, заставив того положить голову на грудь полурослика, а затем бережно погладил перепутавшиеся волосы. Они никогда прежде не сидели вот так, в тишине и полумраке, рассеиваемом только отблесками драконьего жара, копившегося в этих местах веками. И Бильбо не мог отделаться от ощущения, что что-то меняется — невозвратно, необратимо. Но, возможно, к лучшему. Торин вздохнул так тяжело, что чуть не сдул золото, и прикрыл глаза, позволив цепким пальцам хоббита гладить себя по голове. — Как мне исцелиться, мастер-вор? — глухо спросил он. — Что сделать, чтобы ты не видел во мне Смауга? — Ничего, — утешил его мистер Бэггинс и невесомо коснулся губами лба в легкой ласке. — Будь собой, Торин. С проклятьем или без него — ты дорог всем нам. Твои родные, твои друзья — все мы любим тебя и отправимся хоть на край света, лишь бы ты был счастлив. И даже дракону в пасть, как видишь... Он улыбнулся, посмотрев на удивленно приподнятые брови короля. Торин поднял голову и внимательно посмотрел на своего Взломщика. — Хочешь сказать, тебе все равно, безумен я или нет? — недоверчиво переспросил он. — Конечно, нет. — Бильбо погладил кончиками пальцев его щеку. — Я предпочел бы видеть тебя здоровым и счастливым, не зависящим ни от каких блестящих побрякушек. Но коль скоро твое фамильное проклятие так сильно, значит, мне нужно смириться и просто быть рядом. И любить тебя таким, какой ты есть. Он пошарил в кармане и извлек больно коловший бедро, чуть нагревшийся камень. Аркенстон сиял в полутьме собственным светом, ему не нужно было солнце. — Он действительно очень красивый, — улыбнувшись, отметил хоббит. — Хотя для меня камни не могут быть дороже одного цветка, выращенного своими руками, или вкусного кекса, который примет от меня дорогой сердцу гном. Торин принял камень, задохнувшись от волнения, и посмотрел на полурослика повлажневшими глазами. — Ты все-таки нашел его первым, коварный хитрый крольчонок! — покачал он головой. — И прятал от нас! Вот почему так гнусно ухмылялся этот мерзкий ящер, а я-то думал, дело в том, что он знает свою силу! — И в этом тоже, — согласился Бильбо, снова погладив темные волосы своего короля. — Смауг злодей, не буду спорить, но и зло способно творить благо. Лучше уж попробовать договориться с одним драконом, чем отражать атаки тысяч орков во главе с этим ужасным Азогом! Да еще эта непонятная Тьма, о которой упомянул дракон... Нет, положительно, лучше видеть такое создание союзником, чем врагом! — Мыслишь как политик, — скептически усмехнулся Торин, баюкая в ладонях Аркенстон. — Бильбо, ты добыл для меня символ королевской власти, помог подтвердить право на трон. Я хочу, чтобы корону Дурина мне поднес именно ты, даже если это будет противоречить старым обычаям! — С превеликим удовольствием, — откликнулся хоббит, с умилением наблюдая за тем, как Король-под-Горой нянчится со своим драгоценным камнем. — Торин, я хочу видеть тебя довольным, потому что это поможет мне понять, что я исполнил свою миссию как полагается. Твое проклятье имеет силу лишь тогда, когда ты его боишься, пойми! Не мучай себя, прошу. Все гораздо проще, чем кажется. Гном медленно поднес Аркенстон к глазам и посмотрел на него со странной смесью ненависти и вожделения. — Он заставляет меня чувствовать алчность сродни ужасной жажде! — признался Торин, хрипло вздохнув. — Нет, это не так. — Бильбо ласково накрыл ладонью сверкающий бриллиант и пробежался пальцами по тонким граням. — Ты страдаешь от того, что твой дом зовет тебя, камень не столь важен. Аркенстон стал причиной твоей болезни, как ты думаешь — но он же будет и лекарством! Прими свою алчность как часть себя, Торин. Не борись с проклятьем, и ты сможешь взять верх! Бережно убрав Аркенстон за пазуху, король притянул к себе хоббита, обнял его за пояс, вздрагивая всем телом, и Бильбо тихонько баюкал его, касаясь щек и волос прикосновениями, сходными с отцовской лаской. — Что ты за существо? — хрипло вздохнув, пробормотал Торин. — Что за невозможное создание по имени Бильбо Бэггинс идет со мной в личине простого хоббита? Ты говоришь так, словно знаешь меня лучше, чем я сам! — Я просто постоянно на тебя смотрю, — признался хоббит смущенно. — И кое-что начал понимать. Ну, и еще очень хочу помочь. Наверное, я просто предан своему королю, вот и все. Торин чуть нажал на его плечи, заставив опуститься на золотые россыпи рядом с собой, улечься прямо и неподвижно, а затем склонился ниже, деловито расшнуровывая завязки на одежде хоббита. — Что ты делаешь? — неуверенно поинтересовался тот. — Помогаю тебе снять одежду, которая пропиталась драконьей слюной, — усмехнулся король, обводя пальцем контур мгновенно напрягшегося под рубашкой сосочка. — Почему каждый раз, когда наступает ответственный момент, я вижу тебя то в соплях тролля, то в слюнях дракона, то еще в чем-нибудь столь же неаппетитном, Бильбо? — Кто бы говорил, — хоббит облизнул пересохшие губы. — Ты сам недавно по городской канализации лазал, да так, что я за тобой не успевал... — Стоим друг друга! — согласился Торин, нагнувшись над ним и обхватив губами вершинку розового ореола. — Хм, мне определенно нравится, как ты замираешь, мастер Взломщик! Уж этого тебе твой ненаглядный змей точно не даст, как бы ни желал! Он частично раздел хоббита, стянув с него полушубок и рубашку и приспустив штаны. Бильбо не сопротивлялся, даже помогал ему, дрожа от нетерпения. Хотелось жарких ласк, грубоватых гномьих ладоней на его мягкой коже, срывающего шепота и, возможно, легкой боли, которая непременно будет при первом вторжении. Он сам раздвинул ноги, откинувшись затылком на осыпающиеся с легким шорохом монетки, и улыбнулся радостно и довольно. Такой вот близости у мистера Бэггинса еще ни с кем не было, даже с женщиной, не говоря уж о мужчинах, но это было поправимо. Торин не тратил много времени на нежные ласки, у него все внутри пылало, требуя сейчас же взять этого доверчивого, невероятного полурослика, словно таким образом он подтвердит свои права и на него, и на всю эту Гору и все, что в ней. — Ты не такой мягкий, как я думал, — буркнул он, обхватив ладонями ягодицы хоббита и приподняв его над монетами, чтобы было удобнее. — Сбросил пару фунтов за время похода, — объяснил Бильбо, кусая губы. — Торин, прошу, не мучай меня! Сделай это, пожалуйста. Король видел, что хоббит смело готов отдать ему все, что у него есть — и даже больше. Но его немного смущала разница в размере его члена и маленькой сморщенной дырочки, открывшейся ему. Даже некоторым партнерам из числа гномов было больновато, когда Торин спал с ними впервые, так что надо было потерпеть. Король он или не король, в конце концов?! Пристроившись между ног полурослика, Торин начал настойчиво массировать сжатое колечко мышц, увлажняя его и смачивая слюной. Бильбо помог ему, полностью расслабившись и в предвкушении любопытно блестя глазами. Сам король не стал раздеваться, только развязал штаны дрожащими от нетерпения руками и несколько раз с силой провел ладонью по своей твердеющей плоти. Когда хоббит оказался достаточно увлажнен, Торин снова навис над ним, без усилий приподнимая его бедра, и вошел — сильно и по мере возможности плавно. Было потрясающе приятно чувствовать, как мышцы поддаются его напору, а уж удивленная мордашка хоббита и вовсе доставила ему ни с чем не сравнимое удовольствие! — Я думал, будет очень больно, — протянул Бильбо, протянув руку и коснувшись того места, где член гнома входил в его тело. — Но это просто... непривычно. — Я не стану делать тебе больно, — заверил его король. — Бильбо, ты воистину самое непонятное и прекрасное создание на свете! Он осторожно двинул бедрами, проверяя реакцию полурослика на это, и рискнул погладить его член несколькими сильными, умелыми движениями. Хоббит сначала только вздыхал, ерзая и стараясь приспособиться к неспешным фрикциям — и вдруг глаза его расширились, он закусил губу и охнул — жалобно и высоко, словно раненый. — Ой, вот это... как же это... — он задохнулся, умолк, уже сам теперь насаживаясь на погружающийся в него ствол — и Торин, довольно улыбнувшись, наклонился, чтобы поцеловать его в губы. Туже, приятнее, чем с женщиной, гораздо теснее и гораздо больше возбуждает. А может, дело в том, что он видел перед собой удивительное, словно светящееся изнутри создание, чистое и любимое — все-таки любимое! Бильбо не понадобилось много времени, чтобы начать биться под ним, тонко взвизгивая и вцепляясь пальцами в его плечи. Гном входил вроде бы неглубоко, но каждый раз касался самого чувствительного, самого нежного местечка внутри полурослика, и у хоббита даже пальцы на ногах поджимались от удовольствия. Король ускорил движения, входил размашисто, с силой, уже не следя за тем, все ли он делает правильно — судя по сдавленным воплям кусающего запястье хоббита, тому ох как нравилось! Аркенстон кольнул бедро, впиваясь острой гранью, — и Торин кончил, проливаясь внутри теплых стеночек партнера и со стоном склоняясь к нему, чтобы поцеловать — сильно, взасос. Он вышел, с сожалением покинув приятный тугой плен, движением руки оправил штаны и с жадностью следил, как хоббит рядом с ним помогает себе рукой, выплескивая липкое семя на пальцы. Бильбо перекатился на бок, позволив королю закутать себя в свой же полушубок, и утомленно выдохнул: — Хорошо... Мне с тобой хорошо, Торин. И так, и вообще. — Теперь не будешь убегать ко всяким там ящерицам? — притворно сердито спросил гном и получил в ответ легкую улыбку и быстрый поцелуй в губы. Они успели поспать пару часов и немного прийти в себя, пока не вернулся дракон. Смауг спланировал на золото, снова подняв маленький смерч, и сердито клацнул зубами, обнаружив свою любимую игрушку в объятиях гномьего короля. Бильбо, плохо соображая со сна, протирая глаза, приподнялся, поспешно отползая от Торина и на ходу завязывая рубашку. Гном мгновенно пробудился, оказавшись на ногах, на дракона посмотрел выжидательно и требовательно, словно тот ему монетку был должен. — Как охота? — осмелился спросить хоббит, видя, что Смауг явно не в духе. — Прекрасно, — ядовито бросил тот. — Между прочим, сюда направляются ваши старые приятели, так что на месте этого королька я бы так не разлеживался. Не думает же он, что я стану защищать Гору вместо него?