Леон

      Идти по снегу было утомительно для людей и кошек. Для Леон привычно и почти любимо. Наступила ее пора, когда ни один зверь не видит белую, пока не становится поздно; пора когда запахи замерзают под слоем льда, а природа засыпает. И Леон была рада, однако ее радость схлынула, когда она осмотрелась.       Кошки, в чьей шкуре было много рыжего, горели огоньками на снегу, а люди в своих темных одеждах казались угольками в этом огне. И одна лишь Леон была незаметна в окутавшей мир белизне. Впервые зима испугала ее. Она явила себя как нечто сверхъестественное защищающее белую кошку.       Девиан, неприспособленный ни к снегу, ни к грязи ни к прочим бедствиям, и без того медленно шел, теперь же полз. Кошка уже и шипела на него и даже стоя позади пыталась кусать, но особой скорости это не придавало. Кроме того юноша быстро уставал. Это медленно выводило белую из себя, она как-то не планировала заводить котенка или одомашнивать зверушку. Ей вполне хватало заботы о своей шкуре. Но, как и положено членам группы на охоте, нельзя было оставлять слабого без внимания. Если принял ответственность, то умей ее держать. Правда она не поняла когда успела обзавестись подобными обязанностями.       И Леон замедлила шаг на максимум, что бы Девиан перестал задыхаться. Она молчала, но и без слов юноша понял, чтобы ему сказали, обладай она нужным словарным запасом. Постепенно их пара стала заключающей.       Лето не жаловали людей, потому что люди иные. Они по-другому выглядят, по-другому думают, в другое верят. Наконец, говорят на языке, который не похож на мара, и необученные Лето его не понимают. У единиц покинувших племя были крохи знаний о другом языке и мире людей, и эти единицы могли сказать пару фраз. Поэтому люди и кошки шли стараясь не касаться. И никто из них не общался друг с другом. Леон выглядела на фоне сородичей бакалавром по языку, поскольку люди учили ее, и она говорила так, чтобы ее поняли. Более того легко мирилась с повадками «Шима». Шима – раса людей со всем включая их культуру, обычаи и пищу. И это пыталась объяснить Девиану Леон, на данном отрезке пути.       - Еда Шима, обычаи Шима, звери Шима. Шима значит не такие.       - Значит, будет так. Людская еда, людские обычаи, звери людей. Или другая еда, другие обычаи, другие звери. Кажется, еще можно перевести как «чужой». Чужая еда …       - Чужой – не свой. «Фуртур» - кража. Нельзя брать чужое, - мгновенно среагировала белая кошка, поминая деревню и нагоняи селян.       - Понятно, - на выдохе, - переносное значение тебе не объяснить, - усмехнулся Девиан, тоже чувствуя себя бакалавром наедине со студентом, решившим перенять его мудрости. Заодно и сам узнавал слова из «мара». – А как будет дорога?       - Путь – Виа.       - В нашем языке много дорог: торговые тракты, лесные тропы, мосты. Не все же их ты будешь называть Путь?       - Одинаково, - дернула левым ухом кошка. – Начинается, идет, кончается. Ведет того кто идет.       Девиан поднял вверх руки – сдаваясь, и неожиданно решил подшутить. Так или иначе, но юноша был очень молод и не мог унять все еще требующий детских шалостей характер, однако цель для шутки Девиан выбрал не подумав. Когда кошка фыркнула потеряв бдительность, он ухватил ее за хвост. Мальчики часто дергали девочек за косички, из-за чего получали различными предметами по головам, однако Леон не была девочкой, она была белым зверем, который тут же вздыбил всю шерсть, коротко взвыв:       - Миау!       Пинок вышел хороший. Таким можно было свалить крупное копытное, а человек отлетел на пятнадцать метров пропахав снег. В его руке остался клок белой шерсти, а на листе железа на груди – вмятина.       - Кошка? Меня будто кобыла лягнула! – выдавил он, когда смог дышать.       Приглаживающая свой взъерошенный хвост, Леон стояла рядом и ждала когда постанывающий представитель человечества встанет. Зато белая вспомнила одно слово.       - Рефлекс.       - Предупреждай заранее о подобных рефлексах!       Из-за случившегося они окончательно отстали. Позади колонны шел один из начальников, который обязан был подгонять отставших, но тот побаивался Леон, поэтому решил, что заблудшие овцы сами дойдут, а если не дойдут, то меньше нервов в будущем.       Леон и Девиан проводили удаляющихся солдат тяжёлым взглядом. Первой двинулась в путь Леон, как бы случайно подталкивая юношу хвостом. Ей терзало предчувствие беды, но испытание еще не закончено, не время было уходить.       Место назначение явило себя открытой местностью уставленной палатками, где то и дело сновали люди и лесные львы. Горели костры, варились похлебки, слышались завывания неумелых певцов и рычание Лето. Новоприбывшие оторопели.       Народ Лето являлся по большей части закрытым для чужаков и не принимал чужих Лето на свою территорию, исключением были менянные котята. Более того, самки с котятами внутри племени имели свою территорию, которую не пересекали, пока не заставляла нужда. Даже одиночки имели небольшие клочки, вход чужакам куда был строго запрещен. А в лагере прибывшие Лето увидели, по меньшей мере, кошек из четырех племен живших вперемешку. И все эти кошки и коты были столь же яркие на белом снегу.       Уже обосновавшиеся в лагере жители тоже смотрели на новичков. И были спокойны. В том, что привели новых кошек и людей, не было ничего особого. Третий раз как ни как. Однако когда лагерь потихоньку заселился новоприбывшими, появились отставшие Леон с Девианом. И белая кошка в одно мгновение стала музейным экспонатом, на который смотрели все представители ее расы соседних племен.       Белая беда!       - Тебя не любят, да? – спросил Девиан, будто подобный вопрос требовал словесного подтверждения. Окружившие их взгляды говорили сами за себя. И будто прячась, человек и кошка ушли к самому краю, где стояли самые плохие палатки. Осмотрев одно такое убожество, Леон наотрез отказалась в них ночевать. Предложила аналог, который заставил Девиана тихо ужаснуться. Так и вышло, что ближе к ночи юноша лег в продуваемую ветрами рваную палатку, а кошка в свежевыкопанную нору. Через некоторое время палатка не выдержала разбушевавшегося ветра и улетела, загребая снег, оставляя Девиана без последней защиты. И человек, сонно кутаясь в два одеяла, побрел к вырытой норе. Узкая и тесная, она заставляла вспоминать о сказках, о чудовищах которым и должно жить в подобных местах. Желание согреться и выспаться было сильнее беспочвенных страхов, и Девиан на четвереньках протиснулся в нору натыкаясь на мягкое и пушистое окончание в виде своей кошачьей подружки от которой шла волна тепла и раскаты мурчания. Вход в нору присыпало снегом, пряча от чужих глаз.       Народ Лето говорил: «Лето виа ра тхе», - если перевести по смыслу то получалось – ‘Лето ведет на пути’ или ‘Лето указывает путь’. Смысл сводился к тому, что прародительница Лето сопровождает на сложном пути своих детей, всячески помогая им преодолевать трудности. Именно поэтому считалось важным, что бы кошка становившаяся жрицей имела за хвостом много пройденных испытаний. Считалось, что такой кошке благоволит сама прародительница.       Шутка ли? Игра богов ли? Но Леон помогал некто невидимый и неощутимый. Иначе никак нельзя было объяснить всю череду удачных стечений обстоятельства, которые позволили белой кошке выжить. Прародительница Лето наделила Леон силой духа, силой тела и белой шкурой. Исключи хотя бы один из даров и белая кошка давно бы погибла или же была ни чем не примечательной частью племени, которая так же стала бы участницей этого похода, что бы сгинуть в его итогах.       Все произошло внезапно для людей и ожидаемо для кошек.       Кошки и коты давно слышали стук копыт, но из-за своей неопытности не знали, что, то были лошади, а поверх них всадники. Большинство и не представляло какую опасность может нести такой отряд, если у всадников будут еще и ружья с бомбами. А когда все это услышали люди, стало поздно. Враги появились с подветренной стороны, зная что столкнуться с Лето, и сразу пустили в ход ручные бомбы, проносясь через лагерь. От взрывов кошки потеряли ориентиры и взбесились нападая на своих. Людям оставалось только защищаться убивая собственных союзников. А затем пешие войска снесли лагерь, воспользовавшись хаосом.       Леон открыла глаза прижав к себе спящего человека. Все что она слышала было тем же что пришло к ней в видении. Началось все со стука копыт - лошади буквально затоптали нору. Земля посыпалась с потолка разбудив Девиана. Лапы белой не дали человеку и возможности пошевелиться и тем-более покинуть осыпающуюся нору. Взрывы! Это был громкий звук содрогающийся землю и бьющий по голове. Он был столь ужасен что леон заскулила вжимая морду в сжавшегося юношу. Затем послышались крики чередующиеся звуком металлического лязга и выстрелами. Пришли еще люди. Зашумел огонь. Запахло жареным, запахло порохом, запахло свежей кровью.       Все стихло… Произошло нечто ужасное!       Но Леон не могла заставить себя выйти и увидеть то, что она услышала и унюхала. И не могла позволить Девиану избавиться от ее объятий. Она чувствовала себя кошкой защищающей котенка, который непременно испугается и выпрыгнет, встретив наружи «медведя». Поэтому она держала его пока не стало тихо-тихо. Земля с осыпавшейся норы лежала на них, но свод все еще стоял. Наконец Леон разжала лапы, позволяя Девиану вздохнуть свободнее. Но из норы ни кошка, ни человек так и не вышли до того как солнце не взошло еще раз.       То что предстало их взорам когда они вылезли, было на столько ужасно, что пару минут Леон и Девиан просто не могли прийти в себя, осматриваясь.       Всюду лежали тела: люди, лошади, кошки. Не было слышно чужого дыхания или сердцебиения, лишь вой ветра гонящий снежные хлопья на место бойни дабы укрыть тела. Огонь давно потух оставив после себя ожоги, паленый мех и угли, но запах смерти не ушел. Он угнездился в новом доме вездесущими воронами и приманивал осмелевших волков.       Ни кто из принесенных в жертву войне не был их другом, но видеть этих молодых и сильных существ мертвыми было больно. Хотелось отвернуться и как можно скорее уйти.       Так они и поступили даже не зная что недалеко от лагеря ходят враги. Леон бы давно заметили если бы не ее белая шкура, которую после норы пришлось отряхивать. Девиан шел практически держась на кошачье плечо, укрываясь белизной, поэтому не видели и его.       - Боги благоволят нам, - сам себя уверил Девиан, когда новоиспеченные дезертиры отошли от того ужасного места. Леон не поняла, что сказал ей юноша, но и не стала над этим задумываться. Ее больше волновало, что им делать дальше?       Намеченный путь оборвался и не осталось тех кто провел бы к следующему соприкосновению с судьбой. А вернуться в племя нельзя пока «старый долг» не будет уплачен.       Девиан заметил растерянность с которой белая кошка смотрела вперед и улыбнулся. Он смотрел точно также на свою жизнь, которой не мог найти достойного применения.       - Мы живы, а остальное приложится. Ой! Прости. – Он перевел. - Я говорю. Мы живы, а путь найдем.       Леон кивнула никак более не выражая свое согласие: сутулые плечи, опущенные глаза и усы, поникшие хвост и уши – все говорило о пережитом ударе. По крайней мере, ее не вырвало как Девиана, и она не ходила в первый час бледнее смерти, а затем не пугала нездоровой зеленцой. Вначале они все время задавались вопросом: «Что же там произошло?»       Никакого секрета не было. Королевство Девитауэ имело множество пограничных постов, ревностно стерегущих покой короля. Поэтому когда стали ясны намеренья соседей сгоняющих на границу солдат и резко озаботившиеся строительством стен и башен, Девитауэ уже собрал необходимую мощь, что бы за одну ночь уничтожить все пограничные силы и начать готовиться к войне, захватывая и оккупирую города, селы и крепости. За одну ночь все заранее подготовленное приманки были съедены: все шесть взводов новичков, три недостроенные башни из бракованного камня и уничтожены двенадцать не стреляющих пушек.       После, анализируя ситуацию, король и военный министр приуныли. Их поймали как малолетних детей. И осталось им либо продолжить уже начавшуюся войну, либо платить очень большую компенсацию. И в том и в другом случаи империя получала шанс завладеть королевством или его частью. Быть финансово нестабильной страной, в случаи уплаты огромной компенсации, значило подать себя на блюдечки рабства и будущего поглощения. Естественно можно было бы отдать пограничную землю, чем замять конфликт.       В тот момент император подумал что мог бы отдать сою дочь, лишь бы не развязывать войну. И отдал бы, но ни кто ее не возьмет. Единственная принцесса Девитауэ была безумна и жила в заточении под бдительным контролем. Она была опасна! Именно поэтому вариант политического брака отпадал.       Король подумал еще немного и со вздохом принял решения:       - Соберите верных нам Лето, разыщите наемнючущих эльфов и гномов, если найдете, ведите оборотней! Нужно готовиться к войне! Империя Лорем сама напросилось на наши штыки!       Девиан думал над произошедшим и пришел к выводу возможности войны. В таком случаи ему не стоило задерживаться на границе, как и Леон. Первым вариантом была миграция в королевство Девитауэ, пока не закрыли границы, или в нейтральное государство Син-бау, находящееся на востоке и прилегающее к Лорем. Оно всегда держало позицию невмешательства и неохотно пускала к себе гостей. В военное же время закрывалась целиком и отстреливало всех подошедших к ее границе. Нет, туда не стоило идти в любом случаи. Но и в Девитауэ идти особого смысла не было. Поймают, обвинять в шпионаже, повесят…. Остался последний вариант.       - Смотри, - юноша веточку и нарисовал круг на снегу, - это наша империя Лорем. Мы все в ней живем. – Затем нарисовал еще один круг, маленький, прямо в центре империи. – А это куда мы должны идти.       Леон наклонила голову. Она не поняла, что имел в виду Девиан.       - Ладно, еще проще для рас без порядочного воображения. Будет война. То, что ты видела там, будет вот тут. – Он заштриховал большую часть первого круга. – Здесь, - ткнул веточкой в центр, - безопасно. Мы идет туда.       Белая кошка одарила взглядом недовольства и вильнула хвостом. Полагаться на решение того кто казался ей котенком, было не лучшей идеей. Но с другой стороны, этот человек жил среди людей и мог ее провести в этот таинственный центр, о котором Леон не имела никакого представления. Тем более, она не знала как туда дойти. Весь ее мир состоял из территории племени Лета, реки Ру-у, леса и одного села где она зимовала. А тут перед ней предстала неизвестность, которая начинала пугать и интересовать ее. Но она не знала: где безопасно, где опасно, где добыть еду, где чужое, где нет. Для этого ей нужен был проводник, которым Девиан и стал.       Ей пришлось представить, что она на одной большой охоте и ее напарник еще неопытный котенок которого придется защищать и за которым нужно следить, но который знает эти земли гораздо лучше опытной кошки.       Девиан думал в том же ключе. Бандиты, дикие звери все они опасны, но с такой защитой как личная Лето, ему ни что не грозило. Правда в столице будет спрятаться проблематично – там нет Лето, и Леон будет очень заметной персоной. Решил, что на месте разберется.       К середине дня, путники вышли к торговому тракту с королевством Девитауэ. Как сын купца, этот юноша знал назубок все тракты и основные точки продаж, выгрузки и получения товаров. Он заучил эту информацию не за тем что бы в последующем стать торговцем и пойти по стопам отца, став зажиточным купцом, а для того что бы снискать его похвалу. Но похвалы младшему не досталось, а в голове карта дорог так и осталась.       Вот так, сверяясь с компасом, поправляя сумку с сухарями и нервно оглядываясь назад, юные дезертиры полностью уничтоженного отряда, отправились в столицу прятаться от войны.