Леон

      Зима стала старше и справила свою середину, высыпая все новые и новые порции белых хлопьев на деревья и в дворы. Ветер исполнял на бис воющую песню вьюги на ее балу, танцуя и поднимая легкие снежинки выплясывающие вальс по кругу. Медведи крепко спали в своих берлогах, а селене старались лишний раз не выходить на улицу, дабы не разгневать белую королеву в ее праздник.       За последнее время случилось не так много достойного внимания. Было пройдено несколько мелких сел и один город. Город не понравился Леон. Он напомнил ей дребезжащую кастрюлю, в которую выпустили сотню мышей. А при заявлении, что в столице также но хуже, белая зашипела. Девиану стало ясно, почему в столице нет Лето. Оказалось, они не выносили человеческий шум. Какофония стука копыт, ржания, речи, звона посуды, топота по мостовым, крики в закоулках, брань, вороные карканье на мусорных кучах – все это сводило их с ума. Чувствительно ухо не выдерживало, и кошки начинали безумствовать. Оказалось что большинство зверей, включая лошадей, запах Лето пугает. Так что даже с окраин города выбросили путников очень быстро. И план зазимовать там провалился.       Сам план возник в связи с подвернувшейся работой. Девиан должен был вместе со своей «ручной кисой» вышибать из одного «приличного» заведения неугодных посетителей. У Леон это выходило при помощи пинка. У Девиана – под дулом пистолета. И все бы хорошо, если бы внезапно через город не прошла конница.       Военные кони, привыкшие к Лето и прочим нелюдям, даже не фыркнули на белую кошку, а вот барабаны и тарелки которыми заиграли музыканты произвели неизгладимое впечатление. Вернее впечатлили они чувствительные уши Леон, а уж она довела свое впечатление до всех.       - Лучше? – уже в какой раз переспрашивал взволнованный Девиан, когда белая кошка вынимала голову из снега. В ответ на вопрос она вновь засовывала голову в сугроб. – Так не пойдет, тебе надо привыкать к шуму. Если ты нападаешь на лошадей и людей во время барабанной дроби, то что будет когда начнутся взрывы? Не удивительно, что на границе произошло такое, вроде слышал, что Лето учат сдерживаться. На крайний случай нужны затычки… Ты меня слушаешь?       Хвост кошки едва заметно шевельнулся. В последний месяц ей приходилось испытывать стыд бесчисленное количество раз, и это не могло не огорчать ее. На вырученные деньги были куплены заглушающие шумы наушники, которые белая старалась держать на шее при подходе к населенным местам.       Но не только это произошло за последнее время. Самым запоминающимся событием была встреча с бездомным Лето. Это произошло когда путники только вошли в село под названием «Зеленика». В трактире откуда лилась музыка и куда набежала большая часть деревни.       Бездомными звали кошек и котов по какой-либо причине покинувших племя и не вернувшихся в него. Это были Лето предпочитающие путь путешествий и познаний мира, чьи лапы не ведали дома, нор, а души любви праматери. И такого бездомного и встретили наши путники.       То была совсем не крупная кошка невыразительного серого окраса с множеством вкраплений рыжего и черного. Зеленые глаза блестели легким хмелем, а пальцы умело перебирали струны виуэлы. Эта кошка была бардом, что само по себе было более чем необычно. И эта кошка носила одежду. На ней были кошачьи сапоги с позолоченными застежками и пуговицы на расписанных чулках. Платье до колен с вырезом сзади, что бы хвосту было удобнее, было пестрым и с дорогими кружевами по кроям. В ушах висели серьги блестящие рубином. Но не одежда, не то что кошка была Бардом впечатлило больше всего, а ее голос и то как она говорила.       - О люди любого возраста! Рассаживайтесь по теплый углам и слушайте, какую историю расскажу я вам. – Кошка взяла первые ноты уверенно и громка без акцента и рычаний. - За три земли ушел, две горы прошел, но не видал красивей дивы что в башне я нашел. Той башни нет в столице, нет среди морей. Застряла та башня среди могучих дубовых ветвей. Пальцы с подрезанными когтями прошлись по струнам, заиграла мелодия под которую хотелось встать и танцевать, а кошка продолжала свой рассказ.       - К той башне подошел, спросил я диву имя. Она ответила Жизель, и кинула платок. Его поймал я и обещал спасенья от зверя, стерегущего в палаты вход. Но как спасти не знаю, дай карты раскидаю и зверю предложу я бывшую жену. Зверь тот оскорбился, ногами затоптал, бежал я три горы, две пары сапог я отоптал.       Люди засмеялись.       - Скажем же вам правду, тот зверь мой шейх, а дива та жена. И пробовал я выкупить ее заплатив с полна. Не продавал тот шейх жену, не за сапоги, не за осла, осталось мне отдать себя. Ох, долгож стража ржала, гоняя по полям меня в подштанниках с дивой на руках. А шейх тот улыбался и богами клялся, что сам хотел избавится от бабищи такой. Теперь не сплю ночи, глаза мои пьяны, но не от долга ночи, а он нехватка злат. То подавай ей фрукты, то шалаш – не дом. А нужны той дивы и двор. А в нем …       Мужчины захохотали защипав смущенно хихикающих девиц. Те оскорбленно надували губки.       - Бежал три ночи я за две горы и земли, что б не нашла меня вторая кровь сосущая жена!       Под дружный мужской гогот и аплодисменты, та кошка взяла более спокойную мелодию.       - Выпьем же за мужей и их верный выбор в спутнике на век, - были подняты бокалы и опустошены. А бард начала новую мелодию.       - В своих карманах нанес песка с востока, но есть сказания древней. В далеких землях, где снега не тают к сроку, я слышал сказку чья других милей. Она поет о племени с хвостом и кому не нужно злато. О тех, чьи дома от ваших далеки, и есть у них одна история, которую услышите и вы.       Мелодия превратилась в вьюгу за окном, а голос пропел саму зиму.       - Когда снега до кроев заполняют сердца, и холодом пахнет добыча. Отправились в путь три молодых кота и кошки их пары. Пройти им должно было холод, зима, путь испытаний вершина. Их детям пища нужна, куда же ушла ты добыча? И ждали, искали и голод пришел и отказались от старых обычай. И вот поискам срок подошел, а нет нигде добычи. И холод и снег и ветер – все были против Лета. Не таил ледник, зверь истощал и пал, а Лето все шли пока не пали они и смерть в снегах не нашли. Но все ж! Чудесами наш мир полон! Не пропала одна душа!       Пальцы стали перебирать струны чаще.       - Явились ей во снах, не мыши и не птицы, а снилась ей добыча и племени беда. И вот она идет, оголодавшим зверем по высохшим лесам. И по следам крупнее многих. Но то не зверь оставил, а Лето проходил. Он шел вперед и вел за собою кошку. Но не видать в снегах спасителя лица, лишь след на след и кто-то впереди. О призрак, уведи от бед! Найти же нам добычу! Спаси котят, спаси же тех кто стар и млад!       Мелодия вновь ускорила ритм.       - Не знаем мы, кто пришел средь той зимы, не знаем мы кто спас всех наших деток. То был лишь дух, иль призрака беды, аль снега сын пришел или дочь богини. Но кто в снегу том потерялся для наших глаз, всех нас оленьим мясом спас!       Девиан хорошо запомнил растерянность Леон, когда эта кошка подсела к ним и заговорила на мара чередующийся со словами людей. Имя ее оказалось более чем человеческим – Рабана. Она расспрашивала Леон о жизни в племени, о том как та оказалась здесь и не испытывала ни малейшей неприязни к белой шкуре. Более того попеременно пыталась пощупать утепленную на зиму шубку улыбаясь как крынке сметаны. Все встало на свои места, когда Рабана пояснила кто же она такая.       Она и сама не могла сказать точно, знала лишь что родилась в пустынях соседнего материка. Но ее как и многих котят выкрали из племени наемники-работорговцы. Своего рода ей повезло, поскольку тем наемникам не нужно были просто Лето. Выкраденных котят обучали для службы при дворах богачей, в охрану и в утеху. Язык, навыки, знания тем котятам привили еще в первый год, а затем пришли « спасители» которые перебили работорговцев, а Лето оставили предоставленными сами себе. Кто выжил стал наемниками, убийцами, ушли во дворы, гаремы, а Рабана стала бардом.       - Твоя история мне нравится. Доживу. Встречу тебя еще раз, расскажешь еще. Я ее расскажу другим. – И добавила шёпота уже для ушей Девиана, - но момент с пивом я уже завтра ославлю.       С момента той встречи Леон стала несколько отстранённой и задумчивой. Примерно Девиан мог догадываться, о чем думает его подруга. Она впервые увидела представителя своей расы живущую по иному. Не ведущую ничего о правилах племени, о предвестниках беды. И она думала о такой жизни. Но Девиан не знал, что именно она о ней думает: считает ли такую жизнь хорошей или испытывает к ней неприязнь?       Зеленица стала прибежищем на довольно долгое время. До следующего села Девиан обещал не дотянуть и окоченеть в дороге, а в этом у них была и работа и кров. Юноша помогал по дому вдове приютивших их, а Леон охотилась что радовало мастеров ювелиров, кожевяк, мехаделов и мясную лавку. За проведенное в тех кроях время друзья неожиданно хорошо обогатились. А затем настала пора вновь собираться в дорогу.       Леон настаивала уйти до оттепели. Ее опасения были понятны. Реки из берегов, снег с холмов, слякоть, лужи и трясины. И если Девиан хотел продвигаться в сторону столицы, то нужно было сменить место до прибытия первых признаков весны, когда для Леон было слишком тяжело охотится.       - Здравствуйте, меня зовут Леон. Я рада с вами познакомиться. – По слогам проговаривала белая Лето. – Правильно?       - Правильно, - кивал юноша. – А дальше.       - Могу ли я узнать ваше имя?       Обучение правилам языка в дороге было интересным времяпровождением для Девиана и Леон. Однако во время привалов, пока готовился суп или каша, преподавала уже Леон. Она легко уходила из-под удара палки своего друга, парировала и порой давала пинка по филейной части, от чего юный неумеха пытался усилить напор. Обычно это кончалось его позорным: «пощады». Ночевки и стоянки зимой доставляли мало удовольствия Девиану, но он так и не заболел, хоть и грозился. Сытные бульоны на обед и ужин, мясо на обед и теплые шкуры вместо постелей в снегу или норе не давали и шанса подкосить молодой организм. Но весна началась раньше, чем рассчитывала Леон.       Однажды утро встретило веселой капелью. Зима кончилась, принеся дыхание тепла и таянье снегов. Погружаясь в снег, лапы становились мокрыми, и кошка с отвращением стряхивала влагу при каждом шаге. Девиан сменил валенки на резиновые сапоги с утеплением и сдержанно поминал неких бесов, благодаря которым он и носиться по весенних лесам. Именно Леон настояла на проход по лесным тропам, учуяв большую группу с ружьями впереди дороги. Мало ли кто: солдаты, а могут быть и бандиты. Риск – дело благородное, но больно неблагодарное.       Мокрые, усталые порыкивающие друг на друга и на всех случайных прохожих, они добрались таки до мелкого городишки Анрим.       Снять комнату в этом городе оказалось не так просто. Особенно для двух небогато одетых путешественников: один из которых пропотел и пропах мокрым зверем, а второй зверь и есть. Управляющий города был еще тем ненавистником звероподобных рас. Однако на этом континенте на такой титул претендовали одни лишь Лето целиком и вервольфы под луной. Естественно этот человек продвигал свою идеологию в массы, добиваясь некоторого результата. В Анриме даже существовал налог на домашних животных и скот, так что в нем было на удивление чисто.       - Значит вы отказываетесь принять в своем заведении двух уставших путников? – Раздражённо попросил уточнения Девиан, на всю высказанную витиеватую ахинею.       - Прошу простить, но в нашем трактире запрещено держать домашних животных … - Юноша поднял бровь и отошел от стойки с управляющим. В которой раз юноша шестнадцати лет себе напомнил что насилием не добиться уважения не попав под букву закона, поэтому перекинулся парой слов на мара с Леон и та ушла за дверь. И далее вновь вернулся к стойке с вежливой улыбкой интересуясь, - все ли теперь в порядке?       Его не медля проводили в комнату оказавшуюся на третьем этаже, где он дождавшись ухода провожатого открыл окно. Не прошло и минуты, как белая кошка уже удовлетворенно потягивалась на подоконнике.       - Ванну надо принять, - ошарашил ее Девиан.       - Зачем ванна? Мокро! – запротестовала кошачья душа.       - Зато тепло, - не потерпел возражений юноша и за локоть уволок «домашнее животное», как выразился управляющий, в отдельную комнату где уже ждала жестяная ванная наполненная водой.       Леон тут же вздыбила шерсть – вода была холодной, но Девиана сей факт ни капельки не смутил. Он нагнулся и под ванной загорелся огонь!       - Надо подождать пока нагреется, - пояснил он.       - Суп? – вновь дрогнула белая кошка, решившая что ванная это такая большая кастрюля, а она главный ингредиент. – Невкусный суп, - заверяла она.       Девиан смеялся долго и не сразу успокоился. А вода тем временем уже нагрелась.       Леон не боялась воды, ведь она была отличным рыболовом. Но вот мыло и шампунь стали страшным и неприятным сюрпризом заставившим кошку плакать.       - Миау, - трогательно котенком пискнула белая кошка, с головой кутаясь в огромное полотенце. Но ее вновь начинали растирать со всех выступающих сторон.       - Говорил тебе, зажмурься, вот теперь не хнычь, скоро пройдет.       Опухшие глаза Леон бросали такие ядовитые и откровенно убивающие искры, что Девиан порадовался невозможности убийства взглядом. Сам юноша был не менее мокрым, в порыве отмыть мохнатую подругу, ему и самому пришлось искупаться.       - Пахнет ужасно, - продолжала скулеж кошка.       - А людям нравиться такой запах.       - Кошкам нет, - чихнула.       Столь шикарные апартаменты были блажью, которую позволил себе Девиан лишь благодаря хорошим заработкам в Зеленице. Огромная кровать, ванная комната, шикарные занавески и возможность почувствовать себя знатной особой, важной персоной. В таких местах хотелось погрузится в мечту, что и сделал сын купца лежа на огромной кровати. Ему представилось что он императорский сын, путешествующий инкогнито со своим верным телохранителем. Леон не посмеялась над его мечтами, потому как не поняла их.       Зачем представлять себя иным если ты другой. При этом она и не думала что очень скоро ей во всю придется играть роли, которые будут придумывать незнаковые люди.