Raven Thorn

      Я думал, что Рен шутил, когда говорил, что мы приватизируем себе этот дом на всё время отсутствия хозяев. Я думал, что всё ограничится лишь одной ночёвкой - но я ошибался. На следующий день с самого утра я застал Рена, потихоньку распаковывающего те вещи, что он успел с собой прихватить из старого дома, напевавшего себе под нос опенинг из какого-то нынче популярного аниме. Потом он отправился на кухню проверять холодильник. Ему удалось разыскать пару банок консервированного тунца и заплесневелую корку хлеба; и слава богу, что ничего больше - готовил он просто ужасно. Пока я наслаждался холодной водой из-под крана, Рен распахнул настежь кухонное окно и начал приманивать к себе уличного кота запахом рыбы из банки. - Всегда хотел иметь кота, - поделился он со мной, почёсывая грязную тварь за плешивым ухом, - ну, или тритона... Да, знаешь, я ведь всегда мечтал о домашнем тритоне... Потом мы начали собираться, чтобы отправиться в центр на встречу с пиратом, и даже, как настоящие порядочные жильцы, заперли дверь, прихватив с собой ключ.       ...Короче, вся эта история началась с того, что Рену стало лень возвращаться обратно пешком, и он решил, что будет хорошей идеей угнать чью-нибудь машину. И ладно бы он выбрал что-нибудь старое и невостребованное с бесплатной автопарковки; нет, что вы. Он изыскал один из спорткаров, стоящих за супермаркетом, и сказал, что этот вполне сойдёт. Я уже давно не пытался его одёргивать от подобных взбалмошных решений и всё время простоял на стрёме с неприятным осадком внутри. Рен был взломщиком от бога и справился с задачей довольно быстро. Я забрался в салон и, пока Рен разбирался с проводкой, дискомфортно водил рукой по кожаному сиденью. - Слушай, - осторожно спросил я, хотя лучше бы не спрашивал, - у тебя ведь есть права, правда? Рен распрямился, с недоумением посмотрев на меня. - Конечно, есть, - ответил он, и меня прямо отпустило - так легко на душе стало, честное слово. И всё было бы просто замечательно, если бы он не продолжил: - У нас свободное государство. У всех они есть.       Во время обратной дороги домой мне хотелось слиться с сидением, потому что гнал Рен как сумасшедший, мы просто чудом никого не сбили и ни во что не врезались. Весь путь я мысленно клялся, что если всё обойдётся, то я обязательно сегодня же отправлю чек в приют для бездомных животных и позову какую-нибудь симпатичную девушку на чай. И всё обошлось.       Рен был самым странным человеком на этом свете - в этом я мог вам поклясться с уверенностью. Он выбивался из среднестатистического окружения абсолютно по всем параметрам. Я понятия не имел, что творилось у него в голове, и я не знал ничего о его предыдущей жизни до встречи со мной. Не сказать, что я вообще ничего про него не узнал за время нашего знакомства: всё-таки одна из его завес для меня приподнялась, когда прошло около месяца с момента нашей встречи. К сожалению, в этом случае я не смогу похвастаться своими дедуктивными методами. Просто однажды, когда мы сидели в одной из дешёвских студенческих столовок, он взял и закурил прямо передо мной.       Какое-то время я смотрел на самокрутку, зажатую в его пальцах, в состоянии ступора и чувствовал сладковатый запах дыма - дыма отнюдь не от табака. - Это... - медленно протянул я, - это что, трава?! - Ну да, - Рен приподнял брови, словно я только что усомнился в его ориентации. - Будешь? - Ты с ума сошёл?! - Я не ел почти полтора дня, но, не смотря на это, мой аппетит резко ушёл в никуда. Я быстро огляделся по сторонам, приготовившись в любой момент рвануть с места. - В нашей стране марихуана нелегальна. Да вдобавок ты ещё и куришь в общественном месте! - Keep calm, Боро. - Рен расслабленно улыбнулся (я, блин, просто терпеть не мог, когда он начинал искажать моё имя). - Это студенты. В университетах её все курят. - Ты американских фильмов насмотрелся?! - Я никогда раньше не имел дел с наркотиками, и в первый момент мне стало просто дико страшно. Но Рен продолжал сидеть напротив меня в расслабленной позе и залипшим взглядом, с полной тарелкой мясных шариков, периодически прикладываясь к косяку. - Ладно, всё, пошли отсюда! Мне пришлось провести его, вяло сопротивляющегося и смеющегося надо мной, сквозь весь цокольный этаж к запасному ходу. Меня било мелкой дрожью при виде каждого проходящего мимо человека, хотя они и не обращали на нас никакого внимания. В тот раз всё обошлось, впрочем, как и во все последующие, когда ему вдруг ударяло в голову покурить на улице или в каком-нибудь баре. Я не пытался его отговорить - на это у меня были причины. Я убеждал себя, что это всё равно не возымеет должного эффекта - так я объяснял своё поведение самому себе. Но, по правде, был у меня и другой резон.       Совершая лирическое отступление, я начну с того, что наши с Реном отношения вообще не поддавались привычному описанию. Мы были знакомыми, которые все дни проводили бок о бок вместе. Мы были лучшими друзьями, которые не знали друг о друге абсолютно ничего. Мы были приятелями, которые периодически занимались не свойственными этому статусу вещами.       Когда Рен заканчивал это своё дело, он часто устраивался в состоянии покоя, так чтобы задействовать максимальное количество точек опоры для самого себя, и начинал долго вглядываться в меня из-под полузакрытых век. Я как завороженный тянулся к этому взгляду, приближался к нему вплотную, лишь бы не оборвать его. Я останавливался, соприкасаясь с его коленями, если он сидел на столе. Опирался руками о горизонталь по обе стороны от него и наклонялся к его лицу. Я смотрел на своё отражение в его зрачках и думал о солнечном затмении. Когда-то в одной социалке я наткнулся на пост, где проводили параллель между цветом человеческой радужки и космическими телами нашей системы. Голубоглазые земляне, кареглазые - носители Марса. В глазах с оттенком стали можно было разглядеть две стороны луны: видимую и обратную. Радужка Рена была почти полностью закрыта чёрным расширившимся зрачком, из-за которого пробивалась корона золотого цвета. Я смотрел на два своих отражения в чёрном, который по школьным законам физики не мог отражать свет. Я смотрел на Рена, пока тот не закрывал глаза. Эта была та наша игра, в которую я почти всегда (ладно, всегда) проигрывал.       Целовать его было всё равно, что соприкасаться с антиматерией. Было странно, было невозможно, и я никогда не закрывал глаза, чтобы в случае, если-таки из-за этого парадокса произойдёт коллапс, не пропустить его. Когда Рен находился в нормальном состоянии, и мне вдруг приходило в голову немного поиграть с ним, он не отказывался, только постоянно смешливо фыркал в губы, а меня это сильно раздражало. После его джоинтов на губах всегда оставался горько-сладкий привкус, но это было даже неплохо, особенно вкупе с его серьёзным спокойствием и этими замедленными мягкими движениями. Это был один из тех наших секретов, в котором бы я никому не признался и под страхом смертной казни.       …Тачку Рен кинул прямо перед нашим домом, ни разу не задумавшись о последствиях. Я выбрался из неё на подкашивающихся ногах, пытаясь смириться с тем, что я ещё жив; ещё раз поблагодарил Создателя за это, одновременно пытаясь вспомнить, где в этом городе вообще принимают банковские чеки.

***

      Оказалось, что чеки лет десять как уже вышли из употребления, к тому же, у меня даже своего счёта в банке не было. Обещания - даже мысленные, - я держать привык, поэтому ближе к вечеру потащил Рена в ближайший приют для бездомных кошек, чтобы оставить им пару долларов на корм. На входе нас встретила черноволосая красавица с улыбкой яркости альфа-звезды, и я снова влюбился. - Я так рада, что вы к нам зашли, у нас уже неделю не было посетителей. У нас тут недавно пополнение произошло, хотите посмотреть? Смотреть я хотел только на неё, причём как можно дольше. Стоя, облокотившись о стойку, за которой щебетало это чудо, я, не заметно для самого себя, переложил из бумажника в баночку для пожертвования все наличные. Остановить меня было некому, потому что Рен в этот момент бродил мимо перегородок, так как я сказал, что будто бы слышал, что в дальнем конце в добрые руки отдают земноводных. - У нас просто чудесные котята. Неприхотливые, к лотку приучены. Не хотите взять одного? - Девчонка оправила подол нежно-розового платья и заправила за ухо прядь волос. На бейджике было написано "Дамуко", и я подумал, что это теперь одно из моих самых любимых женских имён. Отказывать было ужасно неудобно, и я просто уверен, не будь у меня дикой аллергии на кошек, домой бы мы возвращались с целым выводком пушистиков. Но, благо, в этот раз разум взял верх. - Эм, честно говоря, у меня уже есть один дома. - Я тоже улыбнулся пообоятельнее прекрасной Дамуко и подумал, как бы так ненавязчиво пригласить её посидеть где-нибудь. Придумать я не успел, потому что вернулся Рен. - Прошу прощения, но я не нашёл здесь террариумов, - заявил он. - Не подскажите, в каком крыле они находятся? Дамуко задумалась, а потом ответила, что она точно не уверена, потому что только проходит здесь стажировку, но обязательно уточнит у старших. За то, что она не спалила меня перед Реном, я полюбил её ещё больше. Неудовлетворённый Рен тут же потащил меня домой, и я не то что не успел назначить красавице свидание, но даже попрощаться толком не смог. - Слушай, скажи, - осторожно спросил я Рена, когда мы возвращались в теперь уже ставший нашим восточный район. – Ничего, если сегодня вечером к нам заглянет на чай Дамуко? - Да, конечно, - беспечно ответил он. – А кто это? - Девушка из приюта. Рен остановился и взглянул на меня. - Оу, - произнёс он и возобновил шаг. И по его этому «оу», я сразу же понял, что свои первые слова он забрал обратно. На деле, я бы с удовольствием отвёл девушку в какую-нибудь недорогую кафешку, но спустив все деньги на помощь меньшим братьям, я самовольно лишил себя этой возможности. А сбегать из кафе без оплаты счёта было не самым разумным поведением на первом свидании. - Это зачем? – спросил он через пару шагов. Другой бы на его месте просто сказал бы «нет», но не задавал бы таких глупых вопросов. Но Рен другим не был. - Она сказала, что просто потрясающе готовит «муравьёв, взбирающихся на дерево»*, - брякнул я. – И предложила нам их приготовить. Честное слово, даже не надеялся, что он поверит. - Серьёзно? – Рен задумался. – Я довольно давно не ел подобного. Ну, раз сама предложила – пусть приходит. Только с чего это ей нам готовить? Я был так удивлён, что он купился на мои враки (причём, уже второй раз за сегодня), что просто пожал плечами и ответил всегда срабатывающее: - Да кто их знает, этих женщин? И больше Рен ничего не спрашивал.       Около шести я принялся маячить подле приюта, который вот-вот должен был закрыться на ночь, чтобы не пропустить свою красавицу. Она, кажется, ничуть не удивилась. Завидев меня, снова мягко улыбнулась и с удовольствием приняла моё приглашение поужинать вместе. По пути к дому мы завернули в небольшой комбини, и я начал лихорадочно соображать, как бы объяснить, что у меня с собой ни цента. Дамуко оказалась ангелом и прямо на входе заявила, что раз уж она гостья, то и платить за продукты ей. Я решил, что уже почти готов сделать ей предложение. День однозначно был потрясающим, просто великолепным. Если бы я ещё и жил отдельно, то вообще можно было считать, что жизнь удалась. Дамуко вежливо восхитилась домом, однако на пороге нас встретил Рен, про которого я уже почти успел забыть. - О, так вы живёте вместе? – Дамуко, кажется, совсем не смутилась. Аккуратно разулась в коридоре и скользнула на кухню вместе с пакетами. – Я тоже живу с подругами, - добавила она, разбирая их на столе. – Аренда дешевле выходит… О, так это и есть ваш кот? Такой милый… Заглянув на кухню, я увидел отирающегося о её ноги облезлого кошака, которого этим утром кормил Рен. Ничего милого я в нём найти не смог. - Как его зовут? – спросила Дамуко. - Гастон, - ответил Рен, тоже проходя на кухню. Менее подходящей клички для кота, по-моему, придумать было трудно.       Дамуко оказалась прекрасным кулинаром. Резво нашинковала овощей, поставила варить рис и занялась приготовлением карри. Когда от плиты уже доносился ароматный запах настоящей еды, Дамуко попросила оглядеться, и я взялся показать ей дом. - Интересно тут у вас, - сказала она, оглядывая цветастые занавески и обилие мягких подушек. – А спите вы… здесь вдвоём? – Она остановила свой взгляд на единственной в доме двуспальной кровати, и я почувствовал себя очень неловко. - Ну да, а что? – невозмутимо ответил Рен, всё это время следовавший за нами хвостом. - Да нет, ничего, - Дамуко смущённо улыбнулась. – Кто-то из вас умеет играть на пианино? - Нет, - поспешил вставить я, а затем добавил, что всё, наверняка, уже давно готово и нам лучше поспешить к столу.       Взглянув в свою тарелку, Рен заметил, что рис с карри не очень похож на «муравьёв на дереве», а Дамуко ответила, что уже давно никто не делал подобных комплиментов относительно её готовки. Мой организм настолько давно не потреблял нормальной пищи, что после одной тарелки я ощутил не только сытость, но и навалившуюся на меня усталость, как после очень плотного обеда. Глаза как-то начали закрываться сами собой. Спать при гостье было просто верхом неприличия, но ко мне на колени уже запрыгнул наш кот, и я запоздало вспомнил о своей непереносимости кошачьей шерсти. Дамуко и Рен ещё о чём-то переговаривались, но я уже почти не мог ничего уловить из их слов, потому что голова стала совсем уж тяжёлой, и я решил, что если ненадолго прикорну здесь, то хуже не будет. Тем более, у батареи было так тепло, и стул казался таким мягким… А потом бы я проводил её до дома, договорился бы о следующей встречи, и у нас бы были прекрасные дети...       Я очнулся от сильной пощёчины. Я распахнул глаза, выныривая из середины последней фазы сна, и внезапно понял, что прошло уже несколько часов, потому что за окном было темно. Надо мной возвышался Рен, а в ушах стоял невообразимый гам. И лишь через несколько секунд я понял, что это из-за сирены, воющей прямо под нашим окном. На стене, прямо напротив меня, красный и синий свет проблескового маячка быстро сменяли друг друга, и я понял, что наши дела очень плохи. До кучи, какие-то голоса доносились из коридора, и от такого количества постороннего шума я абсолютно не понимал, что говорит мне Рен. А говорил он много и быстро, а в самом конце, просто тряхнул меня за грудки, насильно поднимая со стула, и крикнул мне прямо в лицо: - Я сказал – валим отсюда! Быстро!       Моё тело слушалось меня так плохо, и мне так хотелось просто упасть где-нибудь и снова забыться крепким сном, что я почти не ощущал страха от всего, что сейчас происходило. Рен уже распахнул настежь окно, ведущее на задний двор, и тянул меня за руку, чтобы я скорее тоже перебрался через подоконник на улицу. Какие-то крики – позади меня и спереди, и справа – они просто оглушали, и мне казалось, что моя голова вот-вот лопнет от всей этой какофонии. Воздух был холодным, а под ногами была утренняя дымка, значит, было уже около четырёх утра, и на горизонте виднелась единственная яркая точка Венеры. К нам уже приближалась пара человек в форме, и я ясно понимал, что бежать – а тем более мне – от них бесполезно.       Бывают случаи, когда единственное верное решение - это опустить руки и уповать на судьбу. Это был именно тот случай.

***

      Я не думал, что так обрадуюсь оказаться в участке. За решёткой было несколько сидячих мест и, упав на них, я почти сразу же забылся мёртвым сном. Чёрт знает, сколько я ещё проспал, но когда проснулся, то рядом с собой нашёл Рена, задумчиво качающего одной ногой. Так ужасно я себя даже при похмелье не чувствовал. Я выпрямился, тоже принимая сидячее положение, и какое-то время мы с ним провели бок о бок в абсолютном молчании. - И… - наконец-то решился спросить я, - что это было? - А сам-то как думаешь? Рен даже не посмотрел на меня. Сидел рядом и кривил губы – значит, я в чём-то провинился. - Понятия не имею… - Тебе восстановить всю картину целиком? – Рен кинул на меня злобный взгляд. – Как угодно. Ты привёл в дом незнакомого человека, и она подсыпала нам в еду снотворное – спасибо ещё, что не мышьяк, я видел пару пачек на верхней полке. Потом она нас обнесла, и, как назло, именно в эту ночь вернулись жильцы. И теперь мы здесь. - Так это они вызвали полицию? - Нет, но… - Рен на секунду осёкся. – О-кей, насколько я понял, полиция там была из-за той машины, что мы с тобой украли, но, знаешь, не тащи ты в дом кого попало, мы не сидели бы сейчас здесь! Мысль о том, что девушка, которую я готов был позвать замуж, оказалась домушницей, была довольно-таки неприятной, и я в расстройстве завис на какое-то время, пока Рен не протянул мне какой-то конверт. - Она тебе это на столе оставила, - бросил он. - И что там? - Понятия не имею, у меня нет привычки читать чужие переписки.       В расстроенных чувствах я вскрыл его и вытряхнул половинку тетрадного листка с короткой строчкой в самом верху. В записке была лишь одна фраза, выведенная большими печатными буквами. BEWARE OF RAVEN THORN