***
9 a.m. Этим утром Рен всё время стоял рядом со мной, пока Сильвер копошился в коробке. Было начало января, и шла завершающая неделя рождественских каникул, хотя мне было всё равно, я ведь и так нигде не работал. Я стоял на одной из самых оживленных улиц города, разглядывал застрявшую в пробке вереницу автомобилей и размышлял о возможном косвенном источнике дохода. Рену не стоялось на месте, он отошел от прилавка и принялся нарезать круги вокруг меня. Он выглядел бледным и своими повадками напоминал человека, который бросал курить. Впрочем, так оно и было. Я повернулся к пирату и спросил: - Скажи, а как вышло, что ты стал курьером? Сильвер не спешил отвечать. Только после того, как он вернулся из недр палатки и положил передо мной на стол кипу бумаги для принтера, он удостоил меня взглядом и неопределённо ответил: - Нашёл вакансию через интернет. Чек выписывать? Я покачал головой, оставил деньги на столешнице, взял бумагу в руки и прикинул вес пачки. Она была достаточно увесистой, такой, наверное, и убить можно было. - И как, - невзначай продолжил я, с видом большого знатока целлюлозной промышленности, перекладывая пачку из одной руки в другую, - много платят? - Нормально. Девочки были правы, когда говорили, что разговорить тех, кто повязан к игре, будет непросто. Сильвер посчитал разговор оконченным, и теперь стирал пыль со своего ассортимента, повернувшись ко мне в профиль. - А деньги через посредников передают? – повысив голос, снова попытался я закинуть удочку. Сильвер бросил на меня мрачный одноглазый взгляд, как бы намекая, что это совсем не мои дела. - Банковский перевод, - отрезал он и совсем от меня отвернулся. Я понял, что ловить что-либо здесь бесполезно и мысленно записал в бортовой журнал «rejected». Мы с Реном отошли от палатки и отправились в наш недавно вновь найденный дом. Рен угрюмо молчал всю дорогу, и я подумал, что за последние несколько дней мы с ним будто бы махнулись настроениями, потому что я чувствовал себя просто превосходно. - Что ты думаешь о фрилансинге? – спросил я Рена, чтобы хоть немного его разговорить. Тот угрюмо пожал плечами и ничего конкретного не ответил. Вместо этого, полез в карман пальто, чтобы вытащить из него пачку сигарет. - Эй, - я остановился прямо посреди дороги, преградив путь семейной паре, которая шла позади нас. Дамочка что-то злобно проворчала, обходя меня с одного боку, но я не обратил на неё внимания, впиваясь взглядом в пачку, что Рен сейчас сжимал в руках. – Ты же обещал. - Что? – скривился он. – Это просто сигареты, видишь? Он помахал передо мной синей надписью Кента, но я продолжал пялиться на него, с недоверчивостью и укоризной. Рен раздражённо закатил глаза, отрывистым движением закинул пачку в ближайшую урну, завершая разговор на корню, и, не глядя на меня, двинулся вперёд, пихнув руки в карманы и съёжившись, словно уличный воробей. Я нагнал его на светофоре, и мы прошли молча ещё около квартала. - Что это у тебя на руке? – спросил меня он, когда мы среза́ли путь через площадь. - Оу, - я опустил взгляд на повязанную мне ранее Анной синюю ленту, о которой уже успел забыть. – Это опознавательный знак. Анна внесла предложение запустить на форумах тему, чтобы все игроки носили синие ленты, так мы смогли бы узнавать друг друга в толпе. Рен посмотрел на меня с тем взглядом, с которым обычно находят осиное гнездо у себя под подоконником. - Лучше бы колокольчик себе на шею повязал, - обронил он и снова замолчал.***
11 a.m. Насколько я понял, в хостеле, где обитали девчонки, в данный момент никто не жил. Дамуко сказала, что дело в том, что сейчас просто не сезон. Они с Анной работали здесь администраторами, и, так как за их работой почему-то никто не следил, они пустили нас пожить бесплатно. Хостел занимал собой три этажа и перекликался с гостиницей на втором. Третий этаж занимали собой комнаты, их было что-то около пяти с разным количеством кроватей. На втором находилась гостиная и кухня, а так же проход на ресепшен. На первом раньше был бассейн, но сейчас вода из него была выкачана, так что этаж пустовал. Я оставил бумагу на стойке на кухне, подождал, пока щёлкнет чайник и плеснул кипяток в чашку с пакетиком цейлонского чая. Вернувшись в гостиную, я опустился в крайнее кресло и протянул чашку Анне. Она благодарно улыбнулась мне и легко кивнула головой, отчего моё сердцебиение снова вошло в ненормальный ритм. Дамуко по-детски распласталась посреди гостиной на ковре, двигая руками так, будто бы старалась нарисовать ангела на красном ворсе. Джин сдержанно опустилась на стул, поближе к углу, словно стараясь быть как можно менее заметной. Её сложенные на коленях руки и скрещенные ноги отдавали аристократичным воспитанием. А вообще она мне очень напоминала собой один небезызвестный гуманоидный интерфейс. Рен демонстративно уселся подальше от центра дискуссии, отвернувшись к натюрморту за неимением окна. За всё утро он был не особо разговорчив. - Я устала всё время готовить на всех, - пожаловалась Дамуко, сверля взглядом потолок. – Если люди так и продолжат прибывать в наш стан, я скоро перестану покидать пределы кухни. - Не утрируй, Дамуко, - осадила её Анна, протягивая свою изящную руку к полкам антресоли и доставая потрепанный журнал, заключенный между двух томов американской поэзии. – Работа разделена честно, у всех равное количество обязанностей. С первого взгляда становилось ясно, что Анна была той, кто руководил всем процессом, она была главарем этой банды. Дамуко на ее слова вздохнула и перевернулась на живот, утыкаясь лицом в мохнатую поверхность. Анна передала мне журнал вместе с ручкой и попросила записать свой номер и ник на форуме, чтобы она смогла добавить нас с Реном в общий чат. Я задумчиво проглядел уже вписанные ники, отмечая, что половину из них я уже встречал раньше, так или иначе. Под ником Chuck стояло имя Анны, и её я как раз-таки видел несчетное количество раз, потому что Чак был одним из самых активных форумских пользователей. Дамуко именовала себя Cecile, а Джин – bird_13. Кажется, она довольно часто пыталась продать какие-то ненужные вещи и вбрасывала тонны флуда, и это как-то не вязалось с её спокойной натурой. Кроме того, в самом низу еще был приписан ник некоего Мортимера, но я не стал вдаваться в его личность. Внеся свои данные, я вернул журнал Анне, и та вопросительно посмотрела на Рена. - Мы играем с одного аккаунта, - поспешил вставить я. - Правда? – переспросила Анна. – Почему? Этот вопрос несколько сбил меня с толку, и я задумался. Рен продолжал безучастно молчать, и я неуверенно изрёк: - Не знаю… - я помолчал. – Просто это удобнее, наверное. - А чем это удобнее? – уточнила Анна. Я постарался придумать что-нибудь разумное, но тут в диалог вмешался Рен. - Это наш подход, - отрезал он, лишь слегка скашивая взгляд на Анну и даже не утруждая себя полностью развернуться к ней во время разговора. – Ты сама говорила, что у каждого игрока есть свой подход, так почему бы нам его не иметь? Он как-то грубо выделил слово «ты» в середине фразы, и мне это не очень понравилось. С одной стороны ничего грубого он не сказал, но его антипатия к Анне уже явно висела напряжением в воздухе, и я поспешил встать на её сторону. - На самом деле, возможно, нам действительно стоит сменить тактику. Я никогда об этом не думал, но, может быть, в этом действительно нет никакого смысла… Рен посмотрел на меня с долей жалости, как на последнего подкаблучника, но всё же удосужился развернуться ко мне лицом, перед тем как обратиться. - Мы делали так на протяжении восьми месяцев, - членораздельно произнёс он, - и никаких неудобств никогда не возникало в этой связи. Разве не так, mallominen? Я ощутил себя меж двух огней. С одной стороны, Рен был прав, с другой же мне хотелось всячески подыгрывать Анне, и я смутился. Чтобы трусливо уйти от ответа, я неуклюже зацепился за последнее слово. - Что за малломинен? Перед тем, как Рен успел вставить слово, из угла вдруг раздался тихий голос Джин: - «Mallominen» означает «мой друг» по-эльфийски… Я и Рен с удивлением перевели на неё взгляды. Дамуко в ответ на это замечание как-то странно хохотнула, схватила лежащую на полу подушку и бросила ее в Джин. Подушка задела её плечо, Джин коротко вздрогнула, оправила рукав платья и отвела взгляд, будто смутившись своего замечания. Мне почему-то стало жаль её в этот момент, но атмосфера в комнате была разрежена, и за это я мог сказать ей спасибо.