Иные Вселенные

      — Мы никуда не пойдем, — заверяет Якин Ринате. — Откуда он вообще о нашем существовании знает?!       Македония равнодушно пожала плечами.       — Поверьте, лучше пускай я проведу вас туда, нежели его Падшие.       Я смотрю на Якина, он берет мою руку в свою и доверительно сжимает её.       — С тобой всё будет в порядке, Ева, я обещаю.       Я киваю головой. Если он так сказал, значит, так и будет: Якин никогда не подводит меня.       Мы молча следуем за Македонией. Она проводит нас на другую сторону острова, ближе к арене.       — И давно ты знаешь язык жестов? Ты никогда не говорила мне, что умеешь изъясняться на нем, — парень улыбнулся мне.       Я знаю, что он пытается сделать. Отвлечь меня. Пытается заставить не думать о том, что через пару минут мы встретимся с предводителем Падших. С тем, кто виновен в смерти наших родителей.       — Мой отец был глухим, — тихо объясняю я. — Но я почти забыла этот язык, если честно. Столько лет прошло.       — Почему ты никогда не говорила мне? — наигранно-обижено спрашивает он.       — Я думала, это неважно.       — Мне всё важно, что связано с тобой, Ева, — улыбаясь, говорит он. Нахмурившись, Якин добавляет: — Как бы патетически странно это не звучало.       — Мне страшно, — шепчу я, когда Македония останавливается у охранника с оружием и показывает свое удостоверение. Будто оно ей требуется для того, чтобы её узнали.       — Я с тобой, — так же тихо говорит он. — Всегда. Ты ведь знаешь, да?       Я киваю головой.       Рината оборачивается к нам и жестом приглашает войти. Прежде чем она дотрагивается своей картой до сенсорного замка, я беру её за локоть и медленно показываю:       «Ты будешь с нами?»       «Я попытаюсь не бросать вас наедине с ними. — Она смотрит на дверь и поджимает губы. — Они, конечно, другие, Ева... Не люди... но попытайся преодолеть свой барьер предубежденности к ним. Не все они монстры.»       И она открывает дверь.       Это была комната с огромным прозрачным окном, которое выходило в самый центр арены Стартовых гонок. Комната была самой простой. Несколько кресел, и огромный телевизор, изображающий пока что безлюдную площадку.       И что самое главное: комната была пустая.       — И где же он? — спрашивает Якин.       От облегчения он выдохнул мне прямо в ухо.       — Не дыши на меня, — стоя на месте, не смея пошевелиться, говорю я.       — Что, думаешь, мои маленькие микробы поселятся в твоем организме и узурпируют власть там?       — Да, именно так.       Дверь с механическим скрежетом отворяется, и из неё поваляется невысокая девушка, с карими глазами, темными волосами и самой приветливой улыбкой, которую я когда-либо видела.       — Тита, — ошарашено говорю я.       Прекрасная дева кивает головой и раскидывает руки по сторонам, пытаясь обнять меня. Но молодой человек, стоящий за ней, удерживает её за плечи:       — Не обязательно обнимать всех, кто знает, как тебя зовут, Натита.       — Если бы я на самом деле так думала, то я бы обнимала тебя каждый день, Ниа. Говорят, что некоторые люди добреют от этого.       — Как хорошо, что я не человек, — усмехнувшись, замечает он.       Смотрю на молодого человека, который по сути-то и человеком не является, и встречаюсь с его ясными голубыми глазами. Ниа. Первый Падший с человеческими глазами, которого я видела за всю свою жизнь.       — Что мы здесь делаем? — спрашиваю я у них.       — Мы? — удивленно переспрашивает Тита. Её взгляд устремляется на Якина, будто только заметив парня, она с интересом разглядывает его.       Мой друг подмигивает инопланетянке. Что, естественно, производит впечатление на неё.       — Так даже лучше, — бормочет она себе под нос, так же продолжая разглядывать Якина.       — Ты произвел на неё впечатление, — шепчу я ему.       — Что тут сказать? Я чертовски хорош, Ева.       — Запиши это в свой дневник скромности.       — Чертовски хорошие парни не ведут дневники, — отрицательно пошевелив пальцем, говорит он.       Ниа отступает от Титы и подходит к одному из кресел. Сев на быльце, он смотрит на меня и говорит:       — Приятно вновь встретиться с вами, Ева.       Я бы ответила тоже самое, но правда была в том, что я бы предпочла больше никогда не встречать ни одного из Падших.       Скорей всего поняв ход моих мыслей, Ниа улыбнулся и произнес:       — Натита увидела вас здесь на Тинире и слезно попросила меня послать за вами кого-нибудь.       Растерявшись, я посмотрела на Якина. Он пожал плечами.       — Это Якин. Мой друг, — говорю я, указывая на него. — Мы думали, что нас встретит сам Беон.       Тита услышав это, замерла на месте. Посмотрев на Ниа, она быстро покачала головой. А потом что-то тихо сказала ему.       Я никогда раньше не слышала язык прекрасных дев. Он звучал мягче, нежели марсианский, на самом деле язык дев похож на песню. Он чувствительный и мелодичный, но то, как пылко сейчас Тита говорила на нем, свидетельствовало о том, что она чем-то расстроена.       — Это не имеет значения. Не сейчас, Натита, — ответил ей Ниа. В тоне его голоса звучала угроза.       Прекрасная дева быстро окинула меня и Якина волнительным взглядом. Глубоко вдохнув, она садится возле меня и уставляется в монитор.       — Второй этап начался, — слышу тихий голос Македонии позади меня, но не поворачиваюсь к ней.       Потому что, чтобы не творилось в этом помещении, каким бы ссорам я только что не была свидетелем — всё это ерунда по сравнению с тем, что происходит на арене Стартовых гонок.       — Это же... — Якин быстро приближается к перегородке.       — Я думал, её придержат до следующего Старта в столице, — говорит Ниа.       — Видимо, ты ошибся, — сказала Тита. — Что бывает довольно-таки часто…       — Это вам не овальная арена. В прошлом году на такой арене погибло больше половины участников. — Македония подходит к прозрачной перегородке.       Остановившись возле Якина, она притрагивается ладонью к стеклу и сжимает её в кулак. С силой ударив по перегородке, она смотрит на меня и жестами показывает:       «Там должна быть я».       И когда сирена звучит по всему стадиону, оповещая о старте, всем становится понятно, что этот год мало чем отличается от предыдущего.

۞

      Сразу после окончания Второго этапа я нахожу её в уборной. Македония сидит на полу, прислоняясь спиной к стене. Я, долго не раздумывая, сажусь возле неё.       — Это очень странный день, — говорю я.       Она согласно кивает головой.       — Семеро, — тихо сказала она. — И четверо возможных калек. Это ненормально...       — Странно слышать это от гонщицы.       — Я всё ещё не фанат этих игр, Ева.       Рината пожимает плечами. Долго вглядываясь в мое лицо, она, наконец, спрашивает:       — Как ты поняла, что я глухая?       Улыбаясь, я отвечаю:       — Ты смотрела на мои губы. Постоянно.       — Да, — она очаровательно смеется. — Так делают только глухие и влюбленные.       Македония шумно вдыхает. Она заправляет прядь волос за ухо, и я замечаю, что маленькая примочка, вставленная в ушную раковину, горит красным.       — Твой слуховой аппарат разряжается, — говорю я ей.       — Всё равно. Я им не пользуюсь. Обычно.       — Как ты утратила слух? — спрашиваю я.       Рината поджимает губы и, отталкиваясь от стены, садится напротив меня:       — Я росла в Саргоне, это город неподалеку от моря. Мы были одними из первых, на кого напали марсиане. Знаешь, как это бывает… Они вывозили всё: от рыбы до ракушки. В конце концов, город, как промышленный центр, перестал существовать. Они не оставили нам ничего, — она останавливается. Закрывает глаза и прикусывает губу. — Мне было всего пятнадцать, когда двое мужчин... Они были людьми, понимаешь, Ева? Не все монстры не родом с Земли... Они просто зашли ко мне в комнату и, не слушая криков моей матери, забрали всё, что только могли забрать. Один из них говорил на старом наречии, на том, которые использовали ещё наши предки до вторжения. Тот мужчина схватил меня за волосы и с силой ударил об стенку. А после был лишь звон, который я слышу до сих пор. Знаешь, что было последним, что я слышала?       Она открывает глаза. И клянусь, они не выражали ничего. В этих красивых изумрудных глазах была лишь пустота.       — Он был удивлен, что я просто молчала. Я не молила Всевышнего о помощи, Ева. Он был так сильно удивлен этим. А иначе, что? Святой Дух помог бы мне?       Моя кожа покрылась мурашками.       — «Ты не веришь в Святого, девочка?» — имитируя мужской голос, произносит она. — А потом был удар, и на этом всё закончилось...       Её прерывает сирена, которая оповещает об окончании Стартовых гонок. Я смотрю на Ринату и говорю ей:       — Это конец.       Она кивает головой и встает. Я следую за ней. Македония уже собирается открыть дверь, но вдруг резко останавливается. Нерешительно обернувшись ко мне, она произносит:       — Не обижай Титу, Ева. Ты ей нравишься.

۞

      — Я, конечно, ничего не утверждаю, но тебе не кажется обидным то, что половину игры ты просидела в туалете? — Это было первым, что спросил у меня Якин за последние двадцать минут после окончания Стартовых гонок.       Он был обижен на меня. Я оставила его наедине с двумя инопланетянами, что показалось ему не таким уж привлекательным.       Не дожидаясь пылких прощаний, мы с ним направились к эйлеватору. Весь остров казался сплошным зеленым пятном. Протиснуться к транспорту было почти невозможно.       — Посторонись! — грубый голос раздается где-то совсем близко возле меня.       Откинув голову назад, я замечаю мужчину под два метра ростом, который несется с бешеной скоростью на меня. Якин хватает меня за плечи и отводит в сторону.       — Может, нам так же сделать? — спрашивает он. — Никакой очереди.       — Ни ты, ни я не обладаем таким весом и таким ростом. Так что стой на месте и безнадежно ожидай своей очереди.       — Какая ты не веселая, — говорит он.       — Какой ты беспечный, — отвечаю я.       — Нельзя же быть и серьезным и беспечным одновременно.       — Как же хорошо, что мы дополняем друг друга, — легонько бью его в плечо, на что Якин смеется.       Я гляжу на него и улыбаюсь в ответ. Его высокая фигура освещена ещё не скрытыми облаками солнцем. Точные черты лица Якина такие изящные в освещение солнца, что я ненамеренно разглядываю его. Пару капелек пота текут по его лицу, спускаясь по шеи; яркие зеленые глаза горят задорностью и уверенностью; массивный подбородок, покрытый легкой щетиной и ухмылка, не сползающая с его лица, обнажает еле заметные ямочки... В этом весь Якин.       — Неужели вы решили отстоять всю эту очередь?! — Македония хватает меня за локоть и поворачивает к себе.       — Откуда ты взялась? — спрашивает её Якин, оглядываясь по сторонам, будто пытается найти волшебный портал материализовавший гонщицу.       «Наши общие знакомые волнуются за вас» — жестами поясняет она и, не обращая ни на кого внимания, ведет нас к эйлеватору.       Неодобрительные крики раздаются со всех сторон.       — Как иногда хорошо быть глухой, — наклонившись ко мне, шепчет Якин. За локоть его хватает какая-то женщина и пытается оттащить поодаль. Парень поднимает руки в жесте «я сдаюсь» и указывает на Ринату: — Я лишь жертва обстоятельств.       «Я не хочу, чтобы за меня кто-то волновался» — отвечаю я ей.       Я не хочу, чтобы за меня волновался кто-то вроде их.       Мы останавливаемся возле входа к водному транспорту и смотрим друг на друга. Македония, сверля меня взглядом, достает свое удостоверение и показывает контролеру. Мужчина, кивнув головой, приглашает нас войти, но мы продолжаем стоять на месте.       — Эй! Вне очереди! — кричит большой мужчина.       — Ой, да кто бы говорил, — отвечает ему Якин, в ответ на что огромных габаритов человек неодобрительно погрозил ему кулаком и высказал всё, что думает о подобных мальцах, как он.       «Это несправедливо! Ты даже не знаешь их», — продолжая стоять на своем, Рината не обращает внимания на уже разгневанную толпу.       Якин растеряно метается взглядом между мной и Ринатой.       — Я не понимаю язык жестов! — жалуется он.       Македония выдохнула. Закрыв глаза, она обернулась к мужчине, который не переставал кричать на нас, и показала ему средний палец.       — О, а этот жест я знаю отлично, — улыбаясь, сказал Якин.       — Вам пора, — говорит она и отступает назад, давая нам возможность пройти.       Я, не глядя на нее, захожу во внутрь и замираю на месте...       Повсюду, где только можно, было изображение пропавшей Падшей. На всех мониторах и плакатах.       — О, нет... — шепчу себе под нос и медленно сажусь на свое место.       — Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Якин.       — Помнишь, я рассказывала тебе про Падшую, которая спасла меня от того марсианина?       — Да, — напряженно отвечает он.       Закрываю на секундочку глаза и раскидываю руки по сторонам, тем самым указывая на вездесущее изображение Падшей.       — Не может быть, — шепчет он. — Но ты ведь говорила, что у неё были человеческие глаза...       — Это она, Якин, я клянусь! — прикусив губу, я огляделась по сторонам, убеждаясь, что нас никто не слушает. — Это Апполин.

۞

      Солнце уже успело спрятаться за горизонт, когда мы с Якином не спеша направлялись в ту часть города, где живем и работаем.       — Может, я поработаю сегодня вместо тебя? — спросил парень.       — Нет. Тебе необходимо увидеть Лену.       Оказавшись у бывшего Торгового центра, мы заходим туда вместе. Сидо стоит у барной стойки и неодобрительно смотрит на нас.       — Это был кошмарный день, детки, — говорит он, перекрикивая громкую музыку. — Больше никаких внеплановых выходных.       Снимая куртку на ходу, я надеваю черный фартук и собираю копну своих рыжих волос в хвост.       — Якин, ты разве сегодня работаешь? — спрашивает его Сидо.       — Нет, я завел тебе Еву. — Парень кивает головой босу на прощание и подходит ко мне.       Он обнимает меня и шепчет на ухо:       — Прости меня. Гонки, как оказалось, были не самой лучше разрядкой.       — Ты не виноват. — Знакомый запах друга позволяет мне расслабиться хотя бы на минутку.       — Я зайду за тобой утром, после окончания работы.       Ослабив объятья, он разворачивается и уходит.       — За работу, Ева. — Слышу голос Сидо и захожу за барную стойку. — Народу сегодня немного. Тебе везет.       Я пожимаю плечами и, собирая полупустые стаканы со стойки, несу их к раковине. Выдраив, наконец, грязное дно очередного стакана, я ставлю их на полку.       — Ева, — зовет меня Сидо. Я не спеша подхожу к нему, что скорей всего злит его и подбоченившись, упираюсь взглядом в его чуть синее лицо — особенность мормонской расы.       — Туалет мыть я не буду! — сходу заявляю я.       — Я не об этом, — он прерывает меня жестом. — Тебя тут девушка спрашивала...       Он кивает головой в дальнюю сторону бара. На высоком стуле, отвернувшись от остальных посетителей, сидит женская фигура в плаще. Её лицо спрятано под капюшоном, а сама она, сгорбившись, прислонилась к стене.       — Надеюсь, она не перебрала, — вздыхая, я иду к незнакомке.       Присаживаюсь на стул возле неё и спрашиваю:       — Ты спрашивала про меня…?       Гляжу на её бледные руки, которые трясутся как листья на ветру, и напрягаюсь. Она поднимает голову, которая до этого была низко опущена и смотрит на меня своими яркими человеческими глазами. Из её ушей в две струи течет белая жидкость. Не сложно догадаться, что это такое. Кровь Падшей.       Открыв побледневшие и пересохшие губы она пытается что-то сказать мне, но не единого слова не срывается из её уст.       Из уст Апполин. Падшей, которую разыскивает весь город, если не вся страна. Падшей, которая спасла мне жизнь.       — Помоги мне, — шепчет она, крепко схватив мою руку.