Должен

Рим был изумителен. Яркий, солнечный, великолепный. Никакого сравнения с Англией. Первый год после возвращения мать позволила Блейзу жить в своё удовольствие. Парень без труда сошёлся с местной «золотой» молодёжью. Элитой из элит. Только чистокровные ведьмы и волшебники. Весёлые, красивые, темпераментные. Куда там истеричному и избалованному Малфою, замороженным сёстрам Гринграсс, чопорному Нотту или тормозным Крэббу с Гойлом. Теперь парня окружали только самые – самые. Избранные. Блейз хохотнул. Несколько месяцев назад он трахал одного такого Избранного. О Поттере он забыл в то самое мгновение, когда вышел из вихря телепорта и обнял мать. Лишь пару недель спустя Забини ощутил какое – то странное тянущее чувство внизу живота. Но оно ушло так же быстро, как и пришло. Мать, опасаясь какого – нибудь отсроченного проклятия, настояла на визите к колдомедику. Врач не выявил никаких отклонений. Магическое ядро было в норме, а физическое состояние просто отличным. На всякий пожарный Блейз пропил курс витаминных и общеукрепляющих зелий. Недомогание больше не возвращалось, и о происшествии было благополучно забыто. По просьбе Изабеллы Блейз начал присматриваться к местным девушкам на выданье. Он уже определился с тем, какими качествами должна обладать его будущая супруга. Она должна быть богатой, умной и иметь определённый вес в обществе. Ну, и… красота будет не лишней. Ведь ей предстоит стать будущей леди Забини и родить наследников. Никаких интрижек парень себе не позволял. Будущая политическая карьера предполагала безупречную репутацию. Да и иметь в анамнезе оскорблённых и обиженных расставанием девушек и их семьи не хотелось. А сбросить напряжение можно и в борделе. Обслуживание в заведении сеньоры Констанции было всё так же на высоте. Свою бисексуальность он считал неправильной и всеми силами пытался подавить её в себе и забыть прошлый опыт. Блондинки, рыжие, шатенки, но никогда зеленоглазые брюнетки. Всегда очень женственные, с пышными грудями и округлыми бёдрами. *** Работа в министерстве была невозможна без высшего образования. Блейз подал документы в Римский Магический университет и блестяще сдал вступительные экзамены на факультет политики и международных отношений. В будущем Блейз планировал сесть в кресло министра магии. Параллельно он заключил договор об ученичестве у известного итальянского зельевара Сильвио Медичи. Потомка тех самых Медичи. В своё время восьмидесятилетний маг принимал экзамены на мастерство у самого Снейпа. Мастер был чрезвычайно рад, когда узнал, что именно Снейп был тем, кто преподал Блейзу начальные знания о зельях. Он очень уважительно отзывался о покойном слизеринском декане и с большой грустью переживал его смерть. - Лучшие всегда уходят первыми, - удручённо вздыхал Сильвио. Учёба Блейза и там, и там закончилась практически одновременно. В качестве дипломной работы он, не называя имён, на примере семьи Малфой и их взаимоотношений с Британским Министерством магии, Дамблдором и Поттером, рассмотрел течение Второй Магической и её итоги. Работа была встречена довольно благосклонно. Хотя сам Блейз ожидал более бурной и восторженной реакции. Для Медичи он представил зелье, с помощью которого можно было в два раза быстрее восстановиться после Круцио. Наработки ему передала Изабелла. Собственно, зелье было практически готово. Блейзу оставалось его довести до нужной концентрации. Это было, конечно, нечестно. Но кто об этом узнает? Ни Изабелла, ни сам Блейз рассказывать об этом никому не собирались. А для достижения цели, как известно, все средства хороши. *** Блейз уже видел себя в гуще международных событий. Вот он на Саммите Большой Магической восьмёрки. Вот принимает самое живое участие в обсуждении новых законопроектов и переработке старых. И интриги, интриги, интриги. Как же он жаждал этого! Пусть пока простые. Направленные на достижение каких – то сиюминутных целей. Заняться многоходовыми Блейз сможет тогда, когда займёт кресло министра. Ау – у – у, Малфой! Где ты там со своим липовым титулом Серебряного принца и иллюзией власти? Мать тряхнула старыми связями, и Блейза взяли на работу. Помощником атташе по искусству. Бля! Он жаждал вовсе не этого. Парень высказал матери свои претензии, но в резких выражениях Изабелла приструнила сына. - Не с нашей репутацией рассчитывать на что – то большее. Никто и никогда не обвинял прямо леди Забини в смерти её мужей, но слава Чёрной вдовы приклеилась к ней прочно. Впервые в жизни Блейз пожалел, что он сын своей матери. Сказать, что работа стала для него сплошным разочарованием, значит не сказать ничего. Мальчик – мать его – на побегушках. Принеси, подай, иди на хуй, не мешай. Потомственный, блять, аристократ. Парень попробовал, было, вести свою игру, но его опять ждало разочарование. В те времена, когда Италия была разрозненным государством, когда правили католическая церковь и инквизиция, когда Флоренция была независимой республикой, без интриг жизнь была немыслима. Но сейчас, когда маги отгородились Статутом Секретности, когда угроза захвата Европы Тёмным лордом миновала, люди расслабились. Кстати, в Министерстве очень уважительно отзывались о Поттере. А когда коллеги узнали, что Блейз учился в одно время с Героем, то совершенно измучили вопросами. Мерлин, кажется, в то время он ещё больше возненавидел этого лохматого очкарика. Блейз бесился и всеми силами избегал таких разговоров. По его личным наблюдениям, теперь все усилия окружающих были направлены на то, чтобы завоевать нового любовника или любовницу. Итальянцы оказались слишком солнечными, слишком жизнерадостными и любвеобильными, слишком независимыми, чтобы плясать под чью – то дудку. Да и сиесту никто не отменял. А ещё, самым большим шоком для Блейза, все последние годы отрицающего свою тягу к парням, стало то, что министр Бадзини оказался открытым геем. Да ещё состоящим в гомосексуальной триаде. С официально заключённым браком и целым выводком детей. *** К двадцати семи Блейз так и не определился с кандидатурой невесты. Мать снова взяла всё в свои руки. Его сверстница Бьянка Рикарио была блистательной. Красивая, умная, воспитанная. Её отец – Антонио Рикарио, граф Пьяцци – владел половиной магической Сицилии и крупным бизнесом в маггловском мире. Обожал и боготворил дочь, которой позволялось многое, если не всё. Бьянка была очень, очень выгодной невестой. Но… у девушки имелись три существенных недостатка. Смуглая кожа, зелёные глаза и жгучие чёрные волосы. И мальчишеская фигура. Это уже четвёртый её недостаток. - Мама, ты шутишь? – Блейз был в бешенстве. – Я не собираюсь всю оставшуюся жизнь смотреть на копию Поттера. Да у меня банально на неё не встанет. - Глупости! – резко осадила сына леди Забини. – Неважно, чего хочешь ты. Брачный контракт составлен. И мы с Антонио уже подписали его. - Тебе просто нужен официальный повод, чтобы бывать в поместье Пьяцци, - Блейз, скривившись, смотрел на мать. – Кажется, его жена так увлечена благотворительностью, что может не бывать дома сутками. Хлёсткая пощёчина обожгла щёку молодого человека. - Придержи язык, - Изабелла резко отвернулась. – Свадьба через месяц. А если у тебя, как ты говоришь, не встанет, зелье потенции, я, так и быть, сварю. Двойной концентрации. И, сердито щёлкая каблуками, леди Забини покинула гостиную. «Ну – ну, мамуля. Ни ты, ни граф с супругой не вечны. А Бьянка, кажется, обожает квиддич. А это такое опасное хобби». *** Через три года брака Блейз ненавидел жену всеми фибрами души. Она с удовольствием похерила всю свою аристократичность. С гиканьем носилась по поместью на метле. Носила маггловские джинсы, кеды и футболки. Часами могла болтаться по немагическому Риму. Не желала устраивать светские рауты и посещать таковые у знакомых. И работала. Немыслимо! Шумная, весёлая. И абсолютная ледышка в постели. Блейзу приходилось часами уламывать её на секс. А потом она просто лежала на спине с раздвинутыми ногами и безучастно пялилась в потолок. Другие позы, кроме «миссионерской», она считала полным извращением. При упоминании минета впадала в неконтролируемую истерику. Приходила в ужас от необходимости прикасаться к этому. Слово «это» произносилось шёпотом и с выражением крайнего ужаса на лице (Блейз был на все сто уверен, что над ним просто издеваются). Афродизиаки, из - за лёгкого противозачаточного эффекта, исключались. Самое смешное, что самому Блейзу зелье потенции не требовалось. Член стоял, как каменный, стоило вспомнить худую фигуру жены. Маленькую, почти плоскую грудь. Зелёные глаза и смоляные кудри. Забини не мог, даже, в бордель сходить. Сразу после свадьбы тесть намекнул, что если Блейз хочет сделать карьеру, то стоит задуматься о том, так ли ему нужны походы к девочкам сеньоры Констанции. - С карьерой я и сам справлюсь, - высокомерно заявил Забини. - Ну – ну, - усмехнулся граф. Блейз прогулки в бордель прекратил. Не то, чтобы он боялся. На всякий случай. *** Уже несколько раз Изабелла и граф устраивали детям допросы. Три года супружества, а в палаццо до сих пор не слышны детские голоса. Блейз был готов на что угодно, лишь бы Бьянка поскорее забеременела, и он избавился от необходимости заниматься с ней сексом. Слава Мерлину, что род Забини может наследовать и девочка. Поэтому мальчика дожидаться не придётся. О Пьяцци можно не беспокоиться. Его продолжит младший брат жены. Леди Забини лично отвела сына и невестку к лучшему колдогинекологу Рима. Блейз ожидал увидеть мягкую улыбчивую женщину с добрым сочувствующим взглядом. Он уже приготовился отражать её советы и поучения. Но гинекологом оказался сухопарый желчный мужчина. Цепким взглядом чёрных глаз он напомнил покойного Снейпа. Блейз ждал, что им пропишут какое – нибудь зелье или, на худой конец, отправят к гоблинам для ритуала. Но доктор попросил его выйти, чтобы обследовать Бьянку. Мужчина скучал в коридоре практически час. Наконец, жена вышла: - Доктор ждёт тебя. С ним врач занимался ещё дольше. Сначала стандартные вопросы: рост, вес, количество партнёров в прошлом, количество половых актов в неделю и прочую ерунду. Затем последовала череда различных диагностических чар. Совсем, как у магглов, взял кровь и сперму на анализ. Проверил их с помощью различных зелий. Сыпал специфическими терминами на латыни. Прыткопишущее Перо непрерывно строчило на пергаменте. У Блейза уже рябило в глазах от его мелькания. Он не волновался. Дело, уж конечно, не в нём. Да, в своё время он пользовался противозачаточными заклинаниями, не доверяя бордельным шлюхам. Но стерильными из – за этих чар не становятся. Доктор закончил свои изыскания. Долго смотрел в исписанный пергамент и, наконец, изрёк: - Сеньор Забини, пригласите вашу супругу. - Зачем? – искренне удивился Блейз. – Пропишите нам курс зелий, и покончим с этим. Меня ждёт работа. - Это важно. Забини недовольно скривился, но просьбу выполнил. Дождавшись, когда Бьянка займёт свободное кресло, доктор Стефанелли разложил перед собой свои записи. - Итак. Начнём с леди Забини. Вы абсолютно здоровы, сеньора. Чары показали, что вы выходили замуж девственницей. Кроме супруга других партнёров не имеете. Ваша репродуктивная система в полном порядке. И детей вы можете иметь столько, сколько захотите. Противопоказаний для наступления беременности нет. Теперь вы, сеньор Забини. Молодой мужчина слегка поёжился под пристальным взглядом доктора, но тут же взял себя в руки: «Какого Мордреда? Со мной всё нормально». - Ваше физическое состояние идеально, - продолжил гинеколог. – Магия показала многочисленные половые связи в прошлом, но вы пользовались контрацептивными чарами. Очень грамотно, надо сказать (Блейз самодовольно усмехнулся). Вы не стерильны. Он замолчал. - Договаривайте, сеньор Стефанелли, - Бьянка оторвалась от созерцания колдофото младенцев, развешанных по стенам. Врач сложил руки домиком и снова уставился на Блейза. - Скажите, сеньор Забини, у вас есть дети вне брака? - Что? Нет! - Вы уверены? - Абсолютно! – яростно заявил Блейз. – Я никогда не позволил бы себе обрюхатить шлюху. Жена сморщилась от грубых слов. - А не проститутку? – Стефанелли откинулся на спинку стула. Память услужливо подкинула имя. Гарри Поттер. Забини покачал головой. С Поттером он был предельно осторожен. И чары накладывал не только на себя, но и на Героя. - При чём тут это? – поинтересовалась Бьянка. Вместо ответа доктор взял палочку и бросил какое – то заклинание на Блейза. В воздухе появилось странное изображение. - Это чары проекции, - пояснил мужчина. – Колдомедики используют их для визуального исследования внутренних органов. Это проекция ваших яичек. Точнее, их содержимого. - Ну, - Бьянка подалась вперёд, всматриваясь в изображение. – Там сплошные шустрики. - Верно. Находясь внутри тела, сперма лорда Забини идеальна. «Шустрики», как вы изволили выразиться. Но… Стоит им попасть во внешнюю среду или, в нашем случае, во влагалище леди Забини, как они замирают. Мгновенно. Будто их что – то замораживает. - Что? – Блейз уже начинал злиться. - Магия. - Моя собственная? Чушь! Магия всегда заботится о волшебнике. - Не всегда. Вспомните уродство Волдеморта после воскрешения. Вспомните о Предателях Крови. Поэтому я и спрашиваю о внебрачных детях, и не отказались ли вы от них. В некоторых случаях магия выступает третейским судьёй, наказывая за неблаговидные, с её точки зрения, поступки. - И что делать? – девушка с надеждой смотрела на доктора. - Взгляните на родовое древо. Обратитесь к гоблинам, - пожал плечами Стефанелли. – Мне неизвестны ритуалы, необходимые для более глубокого изучения сложившейся ситуации. Я, со своей стороны, сделал всё возможное. *** Для того чтобы взглянуть на генеалогическое древо, пришлось ехать в Англию. Забини злился. Он не был здесь двенадцать лет и ничуть не соскучился. Блейз чуть помедлил перед тем, как войти в Родовой зал. Чувствительный тычок под рёбра от жены привёл его в чувства. Он бросил на неё недовольный взгляд и распахнул двери. За все те года, что особняк был закрыт, пыли скопилось немало. Но разбуженные домовики в мгновение ока привели всё в порядок. Зажгли светильники и благоговейно сняли чехол, закрывающий гобелен с деревом. Блейз подошёл ближе, рассматривая картину своей династии. Вот основатель их семьи. Флавио Забини. Обычный пират, заслуживший в пятнадцатом веке благосклонность Генриха Седьмого и получившего за свои заслуги перед троном титул. Знал бы монарх о том, что Флавио – маг, дело кончилось бы костром. Сгореть – не сгорел бы, но пришлось бы придумывать новое имя, биографию. Заново втираться в доверие к королю. Морока – одним словом. Вот вся итальянская родня. Испанская и португальская ветви. Несколько английских родственников. Вот «любимая» матушка и семь её мужей. Вот зелёный листок Блейза соединяется с листком Бьянки, а через неё с семьёй Пьяцци. А вот… Блейз не поверил своим глазам. - Я вырастила кретина, - раздался рядом голос Изабеллы. Когда мать злилась, её итальянский акцент в английской речи становился просто кошмарным. – Когда ты закрывал дом двенадцать лет назад, ты заходил сюда? - Не видел необходимости. - Понятно, почему в тридцать ты всё ещё помощник атташе, дорогой зятёк, - насмешливо заметил граф, стоявший рядом с дочерью. А сама Бьянка… Блейз никогда не видел жену в таком бешенстве. Он вдруг резко вспомнил, что она с отличием закончила не слюнявый Шармбатон, а мрачный брутальный Дурмстранг. И была лучшей выпускницей за последние тридцать лет. И является не только Мастером Зелий, как сам Блейз, но и Мастером Чар. И на данный момент она - лучший эксперт – криминалист римского аврората. - Кто она? – девушку просто трясло. – Кто та несчастная, которую ты использовал в своих интересах, выжал досуха, а потом бросил? И много таких было? И я хочу с ней познакомиться. Я всегда знала, что ты тот ещё мерзавец, но чтобы настолько. - Полегче, девчонка! – возмутилась Изабелла. - Тихо, тихо, дамы, - Антонио примиряющее поднял ладони. – Дочь, немедленно извинись перед Изабеллой. Миледи, не обращайте внимания на мою глупышку. Дети просто на взводе. Блейз, не обращая внимания на перепалку, смотрел на бледный, едва различимый листок с одним – единственным именем. Евангелина.