Wind-up Toy

You'll never make me leave, I wear this on my sleeve. Give me a reason to believe. - С-смотри! – Фрэнк воскликнул, указывая через окно в сторону дороги. - Что? – я спросил, не имея понятия, на что он смотрит. Меня полностью поглотили размышления. - Т-там! Л… л-лошадь? И это – тоже л-лошадь! Как те, что я в-видел раньше, да? Т-только коричневые? Правда, Д-джерард? – он радовался как пятилетний. - Ага, коричневая лошадь. Ты видел их по телевизору? - Да! И… ещё в к-книгах. У нас была к-книга с к-картинками ж-животных. Посмотри, чёрная! И… и ооооо… п-пятнистая, такая к-красивая! Мне было по-настоящему приятно видеть, как Фрэнк радуется таким простым вещам. Так… вдохновляюще. Зачастую мы принимаем вещи и события как должное, только потому что видим их каждый день. Я хотел бы ощутить его эмоции, словно всё вокруг новое и захватывающее. Возможно, Фрэнк поможет мне в этом. Даже, несмотря на то, что мне нужно было следить за дорогой, я периодически поглядывал на него. Судя по всему, Фрэнк хотел высунуться из окна, но, не заметив поднятого стекла, ударился об него головой. Не сильно, но достаточно, чтобы я вздрогнул. - Фрэнки, не ... - Д-джерард? – он прервал меня. Я кивнул, позволяя ему продолжить. - Ты к-купишь мне т-таблетки? П-помню, ты с-сказал, у т-тебя нет д-денег с с-собой… м-может, дома? - он спрашивал стеснительно и взволнованно, потирая руками лицо и шею. Ему становится всё труднее контролировать работу мозга без необходимых лекарств. Возможно, он совсем не сможет без них существовать. Весь вопрос заключался в том, что я не знал, какие именно препараты ему нужны. Я не хочу заставлять его думать, от этого парню становится только хуже, но мне необходимо попробовать узнать, насколько Фрэнк знаком со своей проблемой. - Фрэнки… ты что-нибудь помнишь о тех таблетках? Может, название? Он думал, теребя мочку уха. - Н-нет. Они белые и м-маленькие… ж-женщина д-давала их мне. Я… я не п-помню н-название. П-прости, - он словно чувствовал вину за то, что не мог ответить на вопрос. - Нет, всё нормально. Вполне объяснимо, что ты не знаешь этого, - я постарался улучшить его состояние улыбкой. - Ок-кей. - И… не расстраивайся, если не знаешь… но, может, ты в курсе, какое у тебя психическое заболевание? В смысле, что за проблема с твоей головой? – я задал второй вопрос, стараясь быть максимально вежливым. Фрэнк заметно помрачнел. - Н-нет. Я… я просто з-знаю… я ос-собенный, и моя г-голова п-плохо р-работает. Т-таблетки помогали. Д-да, угу. Всё п-путается… всё, и б-болит иногда. Здесь, - он дотронулся до виска. - А как насчет названия того места? Помнишь? – мой последний шанс. - Н-нет. Не п-помню. Нет. Ничего. Х-хватит. Я НЕ З-ЗНАЮ! Я чувствовал себя полным мудаком, мне не нужно было так на него давить. - Прости, Фрэнки. Успокойся, я не хотел тебя волновать, - он не слушал мои извинения. Парень начал жевать большой палец, раскачиваться и несвязно бормотать. - Н-нет. Д-да… может б-быть… ты д-думаешь? К т-той стене. Не к этой, а к д-другой. В-видишь? Его глаза смотрели прямо перед собой, но вряд ли Фрэнк что-то действительно разглядывал. Через несколько минут он вышел из транса и взглянул на меня, совершенно растерянный. - Ты б-будешь? - Буду что, Фрэнки? - П-покупать мне т-таблетки … - он сказал едва слышно. Учитывая, что мальчик не в состоянии дать нужную информацию, мне придётся каким-то образом самостоятельно выяснить её, как только мы доберёмся до дома. В любом случае, Фрэнка нужно будет показать специалисту, иначе таблеток нам не видать. Ни одна аптека не продаст такие серьёзные лекарства без рецепта. И что ещё более важно, мне нужны деньги. Для того чтобы заботиться о Фрэнке и давать ему самое лучшее, деньги просто необходимы. Соответственно, мне нужно найти работу как можно скорее. Поразмыслить было над чем, но я готов попробовать. Не только ради Фрэнка, мне нужно доказать себе, что я могу нести ответственность. Вероятно, все подумают, что я сошёл с ума. Никто не поймет, какое мне дело до только что встреченного проблемного ребёнка. Меня это не волновало, я хотел дать Фрэнку лучшую жизнь. - Конечно, Фрэнки. Правда, это будет нелегко, ведь мне сначала нужно найти работу и получить зарплату. Но обещаю, я куплю тебе лекарства так скоро, как смогу. Фрэнк согласно улыбнулся. - Я т-тоже м-могу р-работать, - он неожиданно сказал. - Нет, ты не можешь. По крайней мере, не сейчас. Но я позабочусь об этом за нас двоих, хорошо? – я спросил, устремив глаза перед собой и сильнее нажимая газ, пока позволяли дорожные знаки. И мне не хотелось, чтобы Фрэнк видел мои слёзы. Мальчик действует на меня, как никто другой. - Ох… л-ладно. - Фрэнки, какая у тебя фамилия? Не помню, ты говорил мне? – мне нужна эта информация, если я собираюсь отвечать за него. Он не ответил сразу, а задумался, прикрыв глаза и покусывая губы. - Я… я не п-помню! Как я м-мог её з-забыть? Она у м-меня б-была! А т-твоя? - Моя Уэй, - я ответил, а Фрэнк начал истерически смеяться. - С-смешно! Ха-ха-ха! Уэй! К-как… М-милки Уэй! Ха-ха-ха! Обычно меня раздражает, когда кто-то шутит над моей фамилией. Но это был Фрэнки, и он смеялся, совершенно не важно по какой причине. В итоге, я сам не удержался от улыбки. - Дааа… наверное, она всё же смешная! Так ты не вспомнил свою? Он отрицательно покачал головой. - Н-нет… я п-пытаюсь, но нет. Меня н-никогда не н-называли по ф-фамилии. В-всегда – Ф-фрэнки. Или Фрэнк, если з-злились, и я з-знаю, это моё имя, но… мне б-больше н-нравится Ф-фрэнки. Теперь понятно, почему он не любит, когда к нему обращаются полным именем, он ассоциирует его с наказаниями. - «Фрэнки» полностью подходит тебе, - я честно заметил. Он, без тени сомнения, выглядел как «Фрэнки». Вместо ответа он застучал ладонями по стеклу. - Что…? - ОС-СТАНОВИ М-МАШИНУ! ОС-СТАНОВИ М-МАШИНУ, Б-БЫСТРО! П-ПОЖАЛУЙСТА! ОСТАНОВИ МАШИНУ- ОСТАНОВИ МАШИНУ- ОС-СТАНОВИ М-МАШИНУ! – он кричал высоким от отчаяния голосом. - Зачем? – на мой вопрос Фрэнк начал трясти автомобильную дверь, пытаясь её открыть. - ОС-СТАНОВИ С-СЕЙЧАС! ТЫ П-ПРОЕДЕШЬ М-МИМО! - Чего? - Щ-ЩЕНКА! Т-ТАМ! С-СМОТРИ! Мне не на что было смотреть, но я всё равно сделал, как Фрэнк просил. Он был в таком состоянии, что переубедить его не представлялось возможным. Как только мы остановились, Фрэнк кинулся к одиноко стоящему лимонному дереву. На улице уже совсем стемнело, поэтому трудно было что-либо разглядеть, едва отступив от дороги. Я бросился вслед за мальчиком, опасаясь вновь его потерять. - Ооооооо, м-миииилый, - он присел под деревом и поднял что-то с земли. Что-то только ему видимое. Фрэнк повернулся к свету и поднял найденного «щенка», словно любовался им. Я обратил внимание на его руки, как располагались его пальцы, какое давление они оказывали. Всё было в точности так, будто он держал щенка в ладонях. Я прекрасно представил собаку в этом пустом пространстве. Его руки были напряжены, удерживая маленькое животное. Удивительно. Он не только чётко видел его, но и чувствовал. - Я м-могу в-взять его, п-пожалуйста? – он спросил, теперь прижимая своего воображаемого четырёхногого друга к груди и нежно целуя его туда, где, по всей видимости, должна располагаться голова. Самое очаровательное зрелище на свете. - Конечно, можешь! Пойдём, это не самое хорошее место для остановки. - С-спасибо, Джи! Ты такой т-такой х-хороший! – он запрыгал от радости, демонстрируя все свои зубы. Он только что назвал меня «Джи»? Оказавшись вновь за рулём, я не мог оторвать взгляда от Фрэнки, даже понимая насколько это опасно. Он завораживал меня. Как его мозгу удаётся создавать существ и предметы таким образом, что мальчик может не только видеть, но и чувствовать их? Возможно, даже ощущать запах. Да, точно, помню, он говорил, как пахло розами в одном месте, где ими пахнуть не могло по определению. Фрэнк держал щенка на коленях, пробегая маленькими пальчиками от головы до хвоста. Каждый раз всё тот же рост, всё тот же размер. Мне не терпелось узнать, какого цвета животное у него перед глазами. Но как это выяснить, не признавая невидимость пса? У меня появилась идея. - Мне нравятся чёрные собаки, - я случайно назвал цвет, и сразу попал в точку. - М-мне т-тоже! Вот п-почему он мне с-сразу п-понравился! П-посмотри к-какое с-смешное б-белое п-пятно на груди! – он счастливо восклицал, по прежнему поглаживая свою собачку. - Да! Оно похоже… на звёздочку, - я осмелился предположить. Фрэнк наклонился, разглядывая выдуманный образ на своих коленях. - Я бы с-сказал… на ц-цветок. - Ты несомненно прав! Белый цветок! Следующие часы показались мне адом. Я не знал, как утихомирить Фрэнка. Он играл с собакой, прыгал на сиденье, смеялся, ползал по полу и вскарабкивался на спинку. А то и просто громко разговаривал со щенком и пел ему детские песенки. - Почему ты не дашь ему имя, вместо того, чтобы называть «пёсиком»? – я предложил, пока Фрэнк дразнил «это» смятым комком бумаги. - М-мне н-нравится з-звать его П-пёсиком! Он х-хочет п-поцеловать тебя! – Фрэнк поднёс руки к моему лицу. – Ооо! - Ха-ха-ха! Он мне всё лицо облизал! – я рассмеялся. – Теперь, Фрэнки, не мог бы ты вернуться на своё место и пристегнуть ремень? Скакать по машине во время движения небезопасно, парень! Пожалуйста! – я снова попытался его успокоить. На этот раз Фрэнк послушался, но перед тем, как занять своё место, он взял рюкзак с заднего сиденья и начал что-то искать в нём. Порывшись некоторое время, мальчик извлёк наружу красную бандану с белыми узорами. Пока Фрэнк застёгивал молнию, я успел разглядеть что-то коричневое и плюшевое внутри. - У тебя там плюшевый мишка? – Фрэнк замер, услышав вопрос. - Д-да… - он покраснел. - Ты с ним спишь? - Нет! Ну… д-да, - признавшись, мальчик вновь начал гладить щенка, а его нервный тик несколько усилился. - Почему ты не рассказал мне? Ты мог бы спать с ним прошлой ночью и чувствовать себя более комфортно… - Я… я д-думал, ты б-будешь с-смеяться… д-дети с-смеялись. - Я не стал бы смеяться. Сейчас я смеюсь? Он отрицательно покачал головой. - Но сейчас у м-меня есть Пёсик, - Фрэнк улыбнулся и сжал своего питомца. - Ладно! Но если передумаешь и захочешь спать с ними обоими, ты должен знать, что я не буду шутить по этому поводу. Да? – мне казалось, я должен убедить его. - Л-ладно, - Фрэнк повторил свой любимый ответ. Фрэнки сложил бандану в треугольник, соединил концы и попытался завязать узел, оставив расстояние посередине, примерно соответствующее размеру шеи щенка. Естественно, красный платок упал Фрэнку на колени, как только он отпустил его. - О, П-пёсик! Д-давай п-пробовать ещё раз! Он терпеливо повторил процедуру. Получив тот же результат, Фрэнк побеждёно выбросил бандану на пол. - Ты б-будешь п-продолжать с-снимать её л-лапой? Х-хорошо, П-пёсик, ты в-выиграл, никаких шарфов! – он заявил, откидываясь на спинку. – Я б-буду л-любить тебя т-так же. - Кажется, твой питомец с характером! – я рассмеялся. Фрэнк тоже залился смехом, шумно целуя Пёсика. - Да! Хотя он с-смотрелся бы к-клёво! Достигнув более или менее крупного населённого пункта, я внимательно вглядывался по сторонам, не переставая улыбаться. Странное сочетание веселья и печали. Звёздное небо привело меня к мысли, что нам невероятно повезло с погодой в пути. - О! Ты любишь хот-доги, Фрэнки? – я спросил, когда мои усталые глаза обнаружили небольшой фургончик с горячими бутербродами. Его глаза удивлённо замерли, а потом просияли, освещая милое личико. - К-конечно, да! Н-но мы ели их р-редко! А м-можно? – он быстро говорил. - Да, можно, поэтому я спросил! После непродолжительных уговоров оставить Пёсика в машине спать, я припарковался, и мы направились прямиком к продавцу хот-догов в старой, ржавой, белой колымаге, которая, казалось, повидала слишком много дождя и ветра на своём пути. Приблизившись, я с удивлением заметил, что, несмотря на всю неустойчивость конструкции, прилавок был чистым и блестящим, как и всё остальное в фургоне. - Ммм, пахнет х-хорошо, - Фрэнк заявил, воплотив мои последние мысли в слова. Только тогда я осознал, насколько был голоден. - Спорим, на вкус тоже неплохо, парень! Это лучшие хот-доги в окрестности! – нас дружелюбно встретил лысый мужчина за стойкой. - Ух ты, п-правда? – Фрэнк хихикнул и попытался забраться на высокий барный табурет. Но его рост был слишком мал, да к тому же ноги дрожали, что делало тело не совсем управляемым. - Вот увидишь! - Давай, помогу, - я сказал Фрэнку, приподнимая и усаживая его на сиденье. Мальчик оказался не таким уж лёгким, каким выглядит. Стройный и несильно мускулистый, но достаточно откормленный. - С-спасибо … - он прошептал, неожиданно смутившись. Я убрал его волосы от лица и обнаружил покрасневшие щёчки. Фрэнк слегка улыбнулся мне и отвел взгляд в противоположную сторону. Я не понял причину его поведения, но он был очарователен. Мы задержались у фургончика на полчаса, к счастью, без происшествий. Фрэнки вёл себя достаточно «нормально». Он, казалось, позабыл о маленьких человечках и болтал с дружелюбным мужчиной о симпатичных божьих коровках, ползающих по прилавку, а тот, быстро сообразил, в чём дело, непринужденно поддержал разговор. Также он дал мальчику ещё один хот-дог бесплатно, видя, насколько голодным Фрэнк был. На прощанье Фрэнки помахал мужчине рукой и получил такой же жест в ответ. Мой новообретённый маленький друг вызывал симпатию у большинства людей. - Джи… я с-сонный. М-можно, я с-сяду н-назад? – Фрэнк опять назвал меня уменьшенным именем, вызвав странные ощущения в моём животе. - Да, давай. Только проблема в том, что я не могу к тебе присоединиться сейчас. Мне нужно продолжать ехать, понимаешь? На секунду он опечалился, но, взглянув на свою «собаку», сменил настроение. - Х-хорошо, Пёсик п-позаботится обо мне, п-пока ты не м-можешь, - мальчик забрался на заднее сиденье со своим талисманом. Я решил присоединиться к Фрэнку, как только увижу подходящее место для парковки на ночь, но в итоге отказался от этой идеи. Я боялся проспать и вновь задержать нас. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как несколько раз глубоко вздохнуть, прогоняя усталость, и посильнее надавить на педаль газа. Много часов спустя давно взошедшее солнце ослепляло меня своими лучами, усиленными толстыми автомобильными стёклами. Поток машин увеличился. Прищурившись, я отыскал солнцезащитные очки и нацепил их на лицо, невольно расслабляясь. Но облегчение вернуло мою усталость. Глаза неосознанно стали закрываться, и я начал клевать носом. Мне становилось всё труднее оставаться в сознании. Уличный шум отдалялся всё дальше. Веки налились свинцом. - Я всё-таки должен был поспать, - была моя последняя осознанная мысль.