*****
В мире, где бескрайние просторы камней и валунов расстилаются на мили от севера к югу, где горы покрыты не шапками снега, а ручьями лавы. Здесь зародилась жизнь задолго до того, как асы стали рождаться и считаться первыми разумными существами. По легенде, искры от огня породили жизнь в талой воде, из них и были созданы первые звёзды. Часть этих звёзд неподвижна, как и сам Муспельхейм. Один из трёх миров, что не кружится вокруг своей оси. Толщина почвенного покрова невелика, его легко обрушить, трудно восстановить. Бурный лавовый поток смывает остатки почвы, оставляя на камнях лишь пыль. Оползни образуют стремительные потоки. Проведение поединков опасно. Стоит оступиться, и ты падёшь вниз. Госпожа огненных великанов фальшиво улыбалась, рассматривая своих воинов. Такие самовлюблённые, раз надеются заполучить её каменное сердце вот так, смело сражаясь и убивая своих противников. Никакого уважения друг к другу, лишь животный инстинкт. — Во имя славной ночи я подарю Вам его голову на блюде! Как банально! Бороться за ночь любви с ней, чтобы просто засунуть свой отросток в её врата льда и похвастаться другим. Словно она обузданная лошадь. Где та смелость и отвага, о которой ранее слагали стихи? Прежде чем возглавить стадо отшельников Суртура, она собиралась найти своего наречённого, но, видимо, не там искала. Тысячи мужчин побывали в её постели, каждую ночь они согревали её нутро, выплёскивая горячую сперму, но каждая близость с мужчиной не доставляла ей удовольствия. Долгожданная беременность не наступала, предначертанная судьбой дочь не зарождалась в её йотунском чреве. Что с ней не так, кто скажет? Чудесный овал лица унаследовала от матери-ведьмы, широкие и пухлые губы от отца-демона. Стоит взглянуть в миндалевидные зелёные глаза, окаймлёнными густыми тёмными ресницами, и больше уже не выплывешь из этого леса. Первые морщины у глаз виднеются лишь тогда, когда она яростно выкрикивает недовольство своей армией. Выигрышная красота сочетается с её чёрными, как чернила, волосами. У неё превосходная белая кожа, мягкая, без изъяна. Внешность её считается эталоном красоты, ей завидуют раздосадованные женщины. Испуганные могуществом хотят быть на побегушках. Никто не знает, что она страдает от своей обеспеченной, но пустой жизни. Она уже не девчонка, она хочет стать матерью своим детям, женой, в конце концов! — Я заслужил ночь с Вами, госпожа! — выкрикнул победитель. — Не боишься ли ты быть отвергнутым мной? В ответ немногословное молчание. В шатре мужчина также молчал. Скинув одежду, он предстал в неглиже. Восставшее орудие качнулось, из кончика вытекало семя. — Ходят слухи, в Асгарде на престол взошёл старший сын Всеотца. — Видать, этими слухами оттягиваешь неизбежное. Я знаю, что происходит в Асгарде. — Также я знаю, что ты десятилетиями пытаешься понести. И как, получилось? — Что ты хочешь этим сказать? За предоставленную информацию, неизвестно, правдивой ли, просишь меня о помиловании. Не думаешь ли ты, что после я всё равно прикончу тебя, как свинью на мясобойне? — Нет, меня ты не тронешь! Ибо я послан от Одина! Он слышал о предсказании и предлагает заключить перемирие с тобой. Даже готов пожертвовать семенем сына. Интересует?*****
Кобыла скакала непринуждённо, лишь Сигюн, вцепившись в гриву, не сидела как влитая на ней. Лошадь не чувствовала единство с всадником, а наградой за её упорный труд был лишь страх. С ней нужно обращаться спокойно, без резких движений, но серебристоволосая настроена на побег. Недолго кобылка терпела. Встав на дыбы, лошадь помчалась на скалы. Вана же тянула на себя поводья и пришпоривала её, отчего та всё быстрее и бешено мчала сквозь деревья. Ветви исцарапали обгоревшее на солнце лицо, куски платья обмотались на кустах. Опытные лошади, на которых часто сажали новичков, понимали, что всадник ненастойчив, его можно не слушаться. Но в этот раз кобыла не стала щипать траву или валяться в грязи, а пустилась в бега из вредности. Наездница же громко кричала. Туфли запутались в рваной ткани и намертво прицепились к стремени, ветки деревьев вырвали из её головы небольшой пучок серебряных волос. Не разбирая дороги, стихийный протест подчинению, нервный срыв — всё слилось воедино. — Отпусти поводья! Освободи ноги от стремян! — прокричал мужской голос. Эти слова она пропустила мимо ушей. Обернувшись назад, сын Одина выхватил поводья и стал тянуть на себя. Кобыла устремлялась всё быстрей, намереваясь довести коня трикстера до изнурения. В силу своего зрелого возраста конь быстр, как в поле ветер. Постепенно выдыхаясь, кобыла приостанавливалась, чувствуя нажим всадника. Через несколько миль она и вовсе остановилась. Спрыгнув с коня, маг подбежал к девушке. Та, отцепившись, упала в его протянутые руки, потеряв от пережитого страха сознание. Он опустил голову. Растерянность проявилась в его глазах, вспыхнувшее лицо впервые дало бы всем понять, что юноша испытывал неловкость пред ней. Отрывистый шёпот имени возлюбленного прервал занавес растерянности и поменял на подавленность. От его голоса у неё по спине побежали мурашки. — Пути к бегству отрезаны. — Ты самый прекрасный мужчина, которого я когда-либо видела… — Открой второй глаз! — он убрал приливший локон ей за ухо. — Да, кажись, вижу лучше, — потрясённая прелестница вздрогнула, когда пальцы аса коснулись виска. Под ней были не холодные камни. Вместо них — тёплые и нежные руки, трепетно сжимающие израненное тело. Полностью раскрыв веки, она увидела тьму, которую нарушил лишь блеск зубов. Это был Локи, а не Теорик. — Я… Ты сильно ушиблась. У тебя… галлюцинации, — положив деву на брошенную впопыхах сумку, юноша присел на колени, сдавив целебный камень. Рана над бровью и царапины исчезли, оставив за собой едва различимый порез. Разорвав платье до бедра, брюнет вытащил ноги из стремени. Туфельки с тонкой подошвой расслоились, оголив стопу. Снимая их, принц накрыл стопу ладонью, пользуясь тем, что княгиня была беспомощна и вряд ли понимала, какие намерения присущи этому мужчине. Пересохшие вмиг губы стоило смягчить поцелуем, однако он просто облизнул их, подавив дискомфорт. Запустив у корней волос ладонь, маг прилизал их назад, размышляя. Он мог бы поклясться, что видел сквозь ткань её одежд твердеющие соски, чувствовал в тесных брюках свою эрекцию, воздушный трепет перерос в болевые спазмы в животе. Он не понимает, что с ним происходит такого необычного. Почему в книгах не описывают, каково влечение к женщине? Бешеный стук сердца, вспотевшие ладони, немота? Почему именно они и не описаны? До чего же у неё красивые ноги! Длинные, с острыми коленками, все как на подбор по длине пальцы, мягкая, без упущенной волосинки кожа и розовая стопа, как у младенца. Создалось впечатление, что Ньёрддот вовсе не ходила в обуви, а летала будто птица, не касаясь земли. Казалось, многие девы в этом юном возрасте прекрасны, но его почему-то тянет не к ним, а к Сигюн. Впервые он чувствует себя неуверенно. Ему хотелось не просто добиться желаемого — затащить её к себе в постель, а сделать её своей женщиной, чтоб каждый видел и знал — эта красивая дева принадлежит лишь ему. Единственное, что было преградой для него — он её не получит. Она уже обещана другому. Внутри что-то сломалось, будто выдернули душу. Да, может, со временем она станет женщиной, чужой женщиной, матерью и женой, будет готовить обед и рожать маленьких серебристоволосых малышей, стирать тряпки, да отдаваться мужу в нужное ему время. Её шарм и красота со временем померкнут, и она станет обычной замужней девкой, маячащей за неверным мужем. С ним, во дворце и при прислугах её ждала б иная судьба: он не позволил себе измен, всегда накрытый и богатый стол не требовал бы её вмешательств. Она бы не рожала каждый лунный месяц! Им обоим хватило бы двоих детей. От одной мысли, что она ляжет с Теориком в постель, он пришёл в бешенство, будто он зверюга, а не высокоинтеллектуальное существо. Лишь он будет иметь право спрашивать, где и с кем была его благоверная. Вот же досада! Теперь он думает о сватовстве, хотя некоторое время назад уверял себя во влечении к телу воровки его желания. Или это плод влечения, а не влюблённость? Вздохнув, он заметил, что вана очнулась. Раскрыв веки пальцами, колдун сентиментально улыбнулся, услышав в ответ раздосадованный писк мышки. — Надо поторопиться. Вскоре здесь начнётся буря. — Шалости погоды мне не страшны. Я лучше останусь здесь, грязная и промокшая, прежде чем вновь сяду на коня. Неудачная была затея. — Неудачная затея бежать в слезах, как обидчивая девка! — Разве? Кажется, я сильно ударилась головой. На него пристально смотрели помутневшие глаза княгини. Девочка всё ещё находилась в шоке. Принеся воды, трикстер отвернулся, давая Ньёрддот умыть лицо и тело. Приведя лошадей, брюнет посадил её на своего коня и, сев позади, пришпорил. Сигюн беспрекословно подчинилась, позволив взгромоздить себя на коня. Сил идти пешком не было. Хоть Локи немыслимым образом и исцелил её, морально она истощена до предела своих возможностей. Она быстро заснула, откинувшись спасителю на плечо, приоткрыв от пережитого ужаса искусанные до крови губы. Асгардец пересёк грязь, что подле рек расстилалась на бескрайние просторы, вспоминая величие природы: Асгард был единственным из миров, которому присущи лишь зелёные просторы да великолепие золота. За исключением того места, где они сейчас находились, пробираясь сквозь лужи болотной слизи. Колдун вёл коня медленно, словно боялся нарушить быстрым шагом скакуна покой прелестницы. Та крепко спала, не чувствуя причины беспокойства принца. Он, стараясь совсем уж близко не прижиматься к ване, пытался подавить восставшее орудие, соприкасающееся не по его нужде к оголённой пояснице серебристоволосой. Его член изнемогал по ласке, он, хоть и слегка, но тёрся об одежды, окрашивая бледную кожу в красный цвет, подобный тому, что Тор носил на плечах своих доспех. Кажется, что те несколько часов, что они будут ехать во дворец, будут для него самыми мучительными.