Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Сколько лет они знакомы? Год, столетие, а то и два? Кто будет считать?! И до сих пор он не мог понять, почему та грустит, чему та радуется. Хотя… они не так уж и часто общались друг с другом в последнее время, чтобы он мог лишь взглянуть на девушку, чтоб понять причины её слез. Они сталкивались изо дня в день у ворот дворца, изредка справляясь о самочувствии друг друга. Вернее сказать… именно трикстер избегал встреч с ваной на протяжении нескольких лет. Сигюн не была ему отвратительна, напротив, будоражила кровь не хуже битв. Борьба с самим собой. Со своим никуда не девшимся влечением. Пусть оно и не было столь сильно, чтобы он мог сотворить нечто безумное, граничащее с потерей рассудка, ведь так было в отношениях с Ангрбродой. Она высасывала из него все то добро, что, наверное, было в нём.       Со временем его влечение к серебристоволосой угасало, тело стало жаждать другую плоть. И стоило ему познать её, тут же потерял интерес. Не без помощи отца, конечно, и его заговора. Не вмешайся Один, возможно, ничем хорошим его влечение не окончилось бы. Если смерть настигала находящихся рядом с ним, кто даст гарантии, что следующим в списке жертв не будет принца Асгарда? То-то же! А так у него есть возможность прожить свою жизнь долго и счастливо.       Зря он вспомнил о первой возлюбленной, только в очередной раз напрягся. Но любовнице стоило отдать должное. Великанша пожертвовала собой ради дочери, которую сама же обрекла на короткую жизнь. Хель хотя бы в последнее время не беспокоила: училась с утра до позднего вечера, изучала несколько языков одновременно, чем даже Локи не мог похвастаться. В её возрасте брюнет не решался учить язык смертных, вернее сказать, он не считал нужным учить его. Его переполняла гордость за дочь, пусть он никакого участия в воспитании и не принимал. Ребёнок в большей степени пошёл в него. То же стремление учиться и познавать неизведанное, стеснительная, тихая девочка, каким и он был когда-то. Ещё совсем недавно. В этот раз владыка Асгарда не препятствовал занятиям магией. Ни сыну, ни внучке.       Наоборот! Он посетил несколько миров, отыскивая учителей для брюнетки, не вспомнив даже, что в его чертоге уже есть один колдун, способный обучить малышку. Несомненно, мужчина наотрез отказался подпускать сына к собственной дочери. Мол, времени у них будет предостаточно. Для начала нужно дать девочке образование, а уж потом грезить о встречах с отцом. Жаль, что того самого времени у неё нет. В любой момент может произойти взросление, переход ребёнка в прекрасную юную деву, готовую к рождению детей. Асы чтили традиции, что заложились тысячелетия назад. Если сказано, что дева обязана выйти замуж до определённого возраста, значит, выйдет и неважно, что та не хочет этого.       Чему быть — того не миновать! И если старику взбредёт в голову сосватать Хель, так и будет. Если только тот не решил заранее её судьбу. Лишить всего того, чего хочется женщине. Сделать из неё марионетку, что внемлет каждому слову, и без вопросов будет подчиняться.       Не то что Локи. Тот нарочно делал всё наоборот, стоило понять, что отец манипулирует им и делает его таким, каким хочет видеть, не обращая внимания на его индивидуальность и желания. Однако чего он и не хотел менять в сыне, так это его стремление к совершенствованию. Неважно, в чём именно: в ораторском искусстве, которое никогда не постичь Тору или другим братьям, или же в безудержном желании знать всё и вся. Громовержец знал минимум того, что мог бы знать. Лишь то, что нужно знать. Скажем, чтобы не выглядеть дураком. Для всех асов этого было достаточно: можешь поддержать разговор, вставить несколько умных фраз, и ты достаточно образованный и приятный собеседник. Жаль, что в Асгарде ценится сила мускулов, а не ум.       Безусловно, не ему судить как должны жить другие, что должно их интересовать, что они должны говорить после всего того, что он натворил. Из судьи он превратился в преступника. Как бы он ни пытался позабыть свои злодеяния, они настигали его по ночам во сне. Не часто, но всё же! Нужно держать себя в руках, иначе он рискует раскрыться перед Сигюн. Раскрыть не только свою страсть к юной деве, но и раскрыть другую часть себя. Вблизи неё он теряет контроль, чувствует вину и желание признаться в содеянном, чего, конечно, будучи с другими девами он не испытывал.       Наверное, стоит держаться подальше от Ньёрддот, однако Норны нарочно сталкивают их. Предположим, как раз сегодня он намеревался пригласить Серену на ужин во дворец, дабы, наконец, понять, что ещё ему необходимо сделать, чтобы та сдалась и позволила уже их отношениям перейти на новый уровень. Ему надоело подбирать красивые слова и дарить подарки! Сколько же он потратил денег из личной казны? Он хочет большего! Ему необходимо добиться расположения колдуньи! Это дело принципа! Он что, зря столько времени и денег потратил на эту куклу? Пусть не думает, что она особенная! Таких, как она — пол Асгарда.       Решено! Сегодня же поставит рыжеволосой ультиматум: быть близости, или же все последующие встречи будут сводиться к минимуму. Не будет ни украшений, ни общения наедине! Уж это-то точно должно подтолкнуть её! Самолюбие ваны с рождения чересчур завышено, она не видит своих недостатков, считает себя выше всех и вся, остальные ей ни чета, ему такая не нужна. Для неё будет ударом услышать от него отказ встречаться. Как же! Столько лет была главной претенденткой на роль супруги мага и тут неожиданно колдун обрывает с ней связь! Каков позор!       Брюнет аж задрожал от предвкушения вкуса победы. И не важно, что выберет рыжеволосая. В любом случае, он в выигрыше. Если переспит с ней, значит, не женится, и отец больше не будет настаивать на помолвке, когда сын (если понадобится) предъявит окровавленную простынь, которую служанка якобы забудет постирать. Одину важна безупречная репутация невестки. Пусть не будет чистокровной асиньей, пусть не будет любима сыном, главное — её невинность. Ну и, конечно, не служанка и не смертная. Но последние два пункта так, для сведения, дабы Локи не взбрело в голову жениться на прислуге. А он и не женится. Всё же он принц, родился во дворце, а не в сарае со свиньями. Одним словом… у девчонки не останется выбора. Будь близости или же нет более встреч!       Он может осчастливить ещё стольких девиц, что и дня не хватит на подсчёт. И нет разницы, желали ли они оказаться с ним в одной постели по собственной воле или же нет. Получали ли удовольствие от проведённого вместе времени или нет, ему плевать. Нечего тратить силы и деньги на одну из них! — Хочешь? — брюнет изначально хотел отдать коробку Серене, но увидев, в каком состоянии находится серебристоволосая, передумал, посчитав, что той это нужнее. — Сладкое поднимает настроение. — Спасибо! — асгардец стёр слезу со щеки подруги и та слегка улыбнулась. В тот самый момент захотелось потрепать юную княжну за опухшие щеки. Настолько трогательно прозвучали её слова благодарности, что невольно захотелось приобнять её, но трикстер тут же напомнил себе, что не имеет на это абсолютно никакого права. — Провести тебя до дома? Он думал о том, как всё труднее сдерживать влечение, когда она находится совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Недосягаема, но в то же время столь близка. Он понимал, что уже старается меньше с ней видеться, реже пересекаться, буквально прячется за колоннами, дабы не столкнуться с ней.       Как только Фрейр получил новую должность, его дочь навещала его: привозила из дому обед, что, оказывается, сама готовила. Сначала мужчина похвастался Одину и Фригг, как его дочь любит, но попробовав суп, что дева впервые приготовила, тут же сморщился и вытер рост салфеткой, видимо, выплюнув содержимое. Очевидно же, ему не пришёлся по вкусу суп, однако на протяжении нескольких месяцев ван охотнее брал в рот еду, нахваливая кулинарные способности дочки.       Однако принц до сих пор не верил, что готовила именно Сигюн. Любая другая на её месте бахвалилась, рисуясь пред любым свободным мужчиной в своих умениях, лишь бы тот обратил на неё внимание. А Ньёрддот делала все наоборот: хитро и умно. Жаль, что в действительности она хотела произвести впечатление на отца, а не на Одинсонов. Жаль, маг отлично знал, кого всем сердцем жаждет девчонка. Не будь вана, он бы с удовольствием занял его место. Она принадлежала бы ему, а остальное неважно, как и её чувства к нему. Пусть даже если она была с ним из-за его статуса. — Вы голодны? — опомнившись от дум, спросил трикстер, услышав журчание, однако перевёл взгляд на приближающихся девушек, что шли целенаправленно к ним. — Да, я не успела сегодня позавтракать. Мы с отцом… — Принц Локи, приятно Вас видеть. Давненько Вы не заходили на обед, — игриво заявила Син, присев в реверансе, вызвав у асгардца приветливую улыбку. — По какой причине, позвольте поинтересоваться? Нашли новую жертву для плотских утех? — заливисто рассмеялась фрейлина Фригг, что более всех была приближена к ней, а недавно и к самому Богу лжи. Маг был рад увидеть давнюю знакомую, что повстречал с полгода назад на ярмарке. Встретились они там совершенно случайно. Это брюнет знал наверняка. Обычно он не ходил на ярмарки, однако в этот раз его манили туда неведанные силы. Словно сами Норны толкали. Сначала фрейлина выкупила лошадей, что полукровка присмотрел для двойняшек, потом и сёдла, значительно сбив на них цену, разозлив юношу, что уж думал заплатить за всё втридорога, лишь бы всё досталось ему. И тут, словно молнией поверженный, он принял приглашение на обед. Они проболтали весь вечер, что потом плавно перешёл в ночь. Восхитительную ночь, между прочим! Редко когда Одинсон оставался у любовницы на ночь и спросонья вместо завтрака получал подарок в виде ласк. Надо признать, этот ротик умеет не только складно говорить.       И почему столь очаровательной девы он не видывал во дворце? Проглядел? Наверное, когда прятался от ваны. По красоте асинья легко могла бы посоперничать с Сигюн: натуральные волосы цвета каштана, распущенные по пояс, таков же и оттенок ресниц, что обрамляли янтарные глаза. Син — яркий пример женственности и здравого смысла. Оказывается, некоторое время назад женщины нашли способ, как изменить природный цвет волос. Какой же нужно быть дурочкой, чтобы испортить свои волосы? Принц Асгарда до сих пор восхищался природной красотой этой асиньи. Лишь один недостаток её не красил. Сочетание красоты и глупости одновременно. Дева прежде говорит, чем думает, но это не мешает ей быть одной из самых желанных дев в Асгарде.       Кем была вторая девушка, Локи даже не удосуживался спросить. Опомнившись, перевёл взгляд. По его личному мнению, дева, бесспорно, издали походила на мужчину, столь широки её плечи. Для фрейлины нескладна собой. В фрейлины брали лишь дев, схожих по внешности с его матерью. А у этой кожа тёмная, широкий выступающий нос, а волосы грубые, курчавые и наверняка шершавые. Близко посаженные ноздри раздуты, учитывая, что брюнетка уже несколько минут стояла смирно. Если фрейлина мила и улыбчива, то эта смотрит свысока, оценивая. Однако стоило посмотреть на ванахейку, как выражение глаз смягчилось, а левый краешек губ приподнялся. Кажись, девчонка улыбается серебристоволосой. Сложив руки на бёдрах, дева выпрямила свой стан. В голове пронеслось, что колдун мог бы поклясться, что под платьем может быть кольчуга, а вместо подтянутой фигуры рельефные мускулы, а за пазухой припрятан кинжал. — Благо, пока Вы не принесли обет верности, могли бы зайти. Никто бы Вас не осудил. Я — дева свободная и детей, как видите, не имею, Вы не женаты, — продолжая смеяться, асинья раскрыла веер, продолжая другой рукой крепко держаться за руку подруги. Видимо, несмотря на напускное веселье, дева обижена. Кажется, фрейлина оказалась одной из тех, кто может влюбиться и, как жаль, что не взаимно. Будь Сигюн как Серена иль Амора, позлорадствовала бы, однако дочь Фрейра не столь дурно воспитана, как сводные сёстры. — На это совершенно нет времени, к сожалению. Много дел накопилось. Позвольте представить подругу детства. Леди Сигюн, дочь Фрейра, — познакомил девушек друг с другом Локи. — Говорят, Вы из Ванахейма, Сигрюн? Надеюсь, Вы как можно скорее вернётесь на родину. Наш климат наверняка слишком тяжек для Вас. Благо вернётесь Вы туда не одна, а с мужем. Когда же свадьба? — шатенка говорила с девушкой так, будто они знакомы не первый год — чересчур фривольно, чувствуя в той соперницу. Та могла назвать точную дату, если б знала наверняка. Пусть слова асиньи, прозвучавшие в её адрес и оскорбительны, однако смотря на то, как дева держится за подругу, ища у той поддержки, и как та подруга смотрит презренно на аса, запросто можно позабыть обиду. Шатенку вана могла бы только пожалеть. Столь искренне были её чувства, а друг попросту не хочет их замечать. Княжна не замечала, как переменчиво бывает настроение колдуна, а девы, что близко с ним знакомы, к несчастью, испытывали это на себе. К ним относилась и темноволосая асинья. Стоило тому поддаться искушению, на утро он мигом терял интерес, хоть и признавался себе не раз, как хороша была девушка, что на несколько часов завладела его телом и сердцем. Впрочем, пусть он и остывал к княжне, стоило проснуться, всё же позволял себе мысль, что, если вдруг фрейлина Фригг предложит себя ещё раз, он не откажет себе в удовольствии и воспользуется предложенным ему любезно телом. Раз уж Боги наделили его приятной глазу внешностью, почему бы не воспользоваться ею в полной мере?       Это был момент, когда серебристоволосая решила попробовать себя в роли свахи. Если ей не суждено познать счастья стать женой и матерью, это познают остальные. По её мнению, леди Син могла бы подойти на роль супруги для наследного принца. Если брюнет возлёг с той, значит, девушка ему нравится. Ту, что была б ему не по нраву, дочь Фрейра, безусловно, навязывать не стала. По крайней мере, она показалась ей достойной претенденткой. Не то что Серена!       Ньёрддот сразу заметила, как некоторые девушки смотрят на брюнета. Все эти томные взгляды из-под густо накрашенных ресниц не скрывали истинные чувства, затаившиеся глубоко внутри некоторых представительниц прекрасного пола. Как бы они не имитировали влечение, не каждая из них желала себе в любовники иль мужья Локи Одинсона. Они с трудом подавляли жгучую неприязнь и забывали о чувстве собственного достоинства. Однако это вовсе не мешало им быть любезными и заигрывать с ним. В первую очередь, они видели в нём царскую особу, а не мужчину. Путь к власти и бесчисленному богатству и, конечно же, титулу, благо ванахейка это отчётливо слышала. Пусть она и не участвовала в сплетнях, однако внимательно в них вслушивалась, благо асиньи говорили громко и отчётливо, притом зная, что княгиня находится неподалёку. Первое время им думалось, что девица присоединиться к ним и будет собирать сплетни и выдумывать их сама, однако Сигюн до сих пор не участвовала в разговоре и не передавала их слова царице иль другой особе.       Многие из знати, что ранее относились не то с холодностью, не то с безразличием, стали опасаться колдуна, стоило узнать, что юноша связался с колдуньей. В том нет вины аса, что её репутация запятнала его. И всё же не всех она пугала. Многим барышням было достаточно взглянуть на отчуждённое выражение лица, в отдающие осенней прохладой глаза, словно изумруды, сверкающие под занавесью пышных ресниц, и почему-то всегда сжатые в тонкую линию губы, чтоб влюбиться окончательно и бесповоротно. А голос… Тяжёлый, глубокий, завораживающий, а слова его связны меж собой. Он всегда опрятен и вся его одежда сшита по фигуре. Чуть ли не мечта девушки. Вана видела, как менялся принц, из робкого мальчишки превращаясь в обходительного мужчину, он взрослел на её глазах. И сейчас искоса поглядывая на него, она видела пред собой состоявшегося мужчину. — Важные дела могут и подождать, а приглашение может быть отменено, — встряла в разговор темнокожая, заставив мага поджать губы от злости. Видимо, эта леди не в курсе, что такое хорошие манеры. Женщина не будет вызывающе себя вести, готовясь наброситься на мужчину с кулаками, благо благородный Локи Одинсон воспринял это не как вызов, а глупую насмешку судьбы, что нарочно столкнула его с пародией на мужчину. — Я думаю, не Ваше дело решать, какие дела для меня важны, а какие нет. Если я захочу посетить чертог Син, так и будет и неважно днём или ночью. Вы бы научились сначала хорошим манерам, прежде чем в следующий раз заговорить в таком тоне с наследным принцем… — Наследный принц — это Тор, а Вы — лишь тень будущего законного правителя. Рада была познакомиться, Лакей, — асинья резко дёрнула рукой, поволока за собой фрейлину. Локи не издал ни звука. Он унижен! Он хотел разбить темнокожей нос, превратив тот в ошмётки плоти. Ему впервые в жизни захотелось ударить женщину, причём так, чтобы та до скончания своих лет горевала по утраченной красоте. Выпрямившись во весь рост, юноша посмотрел на серебристоволосую с прикрытой болью в глазах, однако краешек сжатых губ медленно приподнялся, а потом ас широко улыбнулся, будто некоторое время назад не его оскорбили. Благо, что оскорбление это было не от ванахейки. В свою очередь та, взглянув ему в глаза, ожидала дальнейшей реакции, которой, конечно, не последовало. Тот решил просто-напросто ретироваться поскорее, не попрощавшись, однако был остановлен лёгким движением рук, что сжали его вспотевшую ладонь. — Она ведь не со зла это сказала. Ей обидно за подругу… — А ты, видимо, решила, меня задели её слова? Ошибаешься! Моя совесть чиста! Син я ничем не обязан. Удачное стечение обстоятельств или заранее выстроенный ею план, неважно! Хотела затащить меня в койку — получилось! Я не обещал ей горы золота и не клялся в любви! Будь в твоей тупой голове хоть капля мозгов, поняла бы сразу, что Син — красиво разодетая шлюха! До меня она уже была не невинна. Кто-то очень хорошо постарался до меня, причём и не раз! Не я первый в постели княжны, не я последний! — Почему ты так со мной разговариваешь? — она терялась в догадках, почему именно на ней он решил выместить свой гнев. — Я ведь ничего плохого тебе не сделала! — Возомнила себя святой? — его обуяла немыслимая ярость! — Быть может, и за тобой тот же грешок? Девчонка могла бы промолчать, так нет же, стала защищать Син! Ту, что оскорбила и её саму! Какое бессмысленное благородство или юношеская глупость? Или женская солидарность? — Что же твой женишок на тебе не женится? Успел до свадьбы осквернить столь ценный экземпляр, что он потерял свою дороговизну и стал не нужен? Не выдержать столь внезапных оскорблений от того единственного, коего считала другом, Ньёрддот резко развернулась и стремительно скрылась за скульптурой коня, сделанной из чистого золота в честь скакуна, на котором отец ездил изо дня в день на протяжении последних лет так пяти. Она ему докажет! Всем докажет, что она как раз-таки нужна Теорику. Она уверена в этом, ведь иначе быть не может! А ведь она искренне думала, что асгардский принц вовсе не такой, каким его рисует здешняя знать.