Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Один взглянул на Хелу, пригубившую кубок вина. Это первый раз, когда он позволил внучке отведать горячительного напитка. Та торжествующе приподняла кубок, поздравляя дедушку. Тончайшее платье из хлопка цвета перламутра прекрасно подчёркивало женственные изгибы юной девы. Поверх платья на худых плечиках красовалось шубка из песца — шерсть его казалась рыжей при свете огня. Высоко собранные тёмные шелковистые волосы закреплены тонкими прядями из золотой нити. Они позволяли держать форму причёске без заколок иль резинок. Жемчуг, что будто запутался в волосах, и лента на запястье. Чересчур много броских вещей надела колдунья, шептались многие, но юная особа не столь сильно обращала на это внимание, как могла бы. Она наблюдала за собравшимися в шатре господами. Средь них были выжившие из совета, Хлёкк и кто-то ещё.       Девушка лежала на подушке, что отделана бахромой, в окружении своей охраны. Пила исключительно из кубка и только красное вино. Закусывала квашеной капустой с клюквой, потом перешла на мясо ягнёнка. Признаться, она очень любила его, однако не каждый день позволяла себе есть такое мясо. Оно ассоциировалось у неё с праздником. Ещё будучи ребёнком она радовалась столь незначительным деталям, как ясное небо или когда получала в дар книги от отца.       Признаться, изредка Локи баловал дочку подарками и то по настоянию Фригги. Первое время юноша не спешил выполнять просьбы матери, но со временем сам проникся этой идеей. Он присылал брюнетке книги, кое прочёл сам. Редко кому колдун позволял брать его вещи без спросу, но Хеле подобная прихоть была дозволена. Благо личная библиотека находилась в начале покоев и дочь ни коем образом не могла нарушить уединение отца. Впрочем, первое время девочка интересовалась, где принц: звала его на прогулку на лошадях, приглашала на занятия, дабы он посмотрел, чему она научилась. Локи всякий раз находил причину отказаться, чем очень расстраивал колдунью и сильно гневил Всеотца.       Отчасти царь корил себя: первое время он сам не позволял асгардцу участвовать в воспитании ребёнка. Сын Бёра вёл себя словно он отец Хелы, а не Локи. Своей опекой мужчина сам оттолкнул желание полукровки воспитывать своего отпрыска. Но с другой стороны, чему бы он научил девчонку, если сам ещё ребёнок? Конечно, чтобы уложить девицу — не нужно большого ума. Но одно лишь умение размножаться для мужчины — не самое главное. Помимо этого Бог очень боялся, что внучка внезапно сменит облик, стоит с отцом соприкоснуться. Первые годы жизни девочки были столь неспокойны, что блондин постоянно засыпал с мыслью, что наиужаснейший кошмар мог стать явью. Мужчина приказал запрятать все йотунхеймские трофеи в подземелье, куда подальше от глаз приёмного сына, чтобы мальчик так просто не раскрыл свой секрет. Нет, пока что не время. Стоит подождать ещё немного. Юноша не готов услышать правду. Вот как дочь Локи взойдёт на престол, тогда и можно поговорить об этом. Время ещё есть, тем более что Лафей погиб. Как только у йотунов пройдёт время скорби, седеющий асгардец и объявит правду об Одинсоне.       Конечно, придётся сильно постараться, чтобы доказать это. Младшие дети короля будут не в восторге от появления старшего брата, ведь в Йотунхейме, как и в Асгарде, престол наследует старший сын. Единственное отличие от асов, что мужчина из ледяных великанов, в независимости от того, женат или нет, абсолютно всех детей признавал. Незаконнорождённых детей в их мире отродясь не было. И пусть Один официально отец Локи, всё же не являлся ему родным по крови. Ежели брюнет решит, что хочет официально значиться сыном Лафея, на то его право. Ни он, ни Фригг не посмеют возразить! Разве что в графе «мать» будет числиться… А кто, собственно?       Один в задумчивости почесал подбородок, ощутив шершавыми пальцами, насколько сильно отросла его борода. Но и об одной немаловажной детали царь не забыл — желательно, чтобы наследник был женат! Другие дети йотуна не достигли совершеннолетия, поэтому оспорить право на трон Локи не смогут, ведь сын уже присмотрел себе в жёны одну юную деву. А значит, что в ближайшем будущем трикстер обзаведётся наследниками. И его младшие братья уже не смогут претендовать на трон.       Эта рыжеволосая красавица по всем параметрам подходила магу. Удивительно, насколько мудра молодая вана, что позволяет своему возлюбленному делить ложе с другими. Да, с другими. Не с одной! И при этом не закатывать истерик о неверности благоверного. К сожалению, Одину родители не дали вдоволь насладиться свободой. И именно поэтому первые годы его брака с Фриггой были тяжёлыми. Как для него, так и для возлюбленной. Хвала Норнам, что со временем они притёрлись друг к другу. Их брак оказался счастливым и плодородным. А сколь раз асинья дарила ему сыновей? До сих пор помнила разговор о том, что он не потерпит в своём роду дочерей. Видимо, до сих пор боится, что, родись дочь, он припомнит ей тот разговор. Разведётся! Обвинит в неверности! Глупышка! И он глупец! Как можно было такое сказать? Да, молодость — время глупостей!       Скёрдж встал позади госпожи, сложив ладони вместе пред собой, подглядывая то на брюнетку, то на воинов. Издалека показалось, что молодой мужчина скучает. Однако скука не даёт ему права уйти отсюда. Да и больно уж часто украдкой поглядывает на дочь Локи. Определённо, воину нравилась колдунья. То, как расширяются его зрачки при одном лишь взгляде на полуйотуншу, становится понятно, что она ему небезразлична. Этот юноша столь долгие недели охраняет полукровку, а Один даже не удосужился узнать, кто он такой. Непременно, непозволительное допущение. Издалека мужчина заметил, сколь необычно у мальчишки оружие. Абсолютно все воины прекрасно владели мечом, но топором? Скорее им можно рубить деревья, нежели сражаться. Интересно, откуда у него оно? Что-то ас не припомнит, чтобы охраннику выдавали столь грозное оружие. Иль сам сделал?       Признаться, работа не сравниться с работой Эйнтри, но зачатки мастерства у кузнеца всё же есть. Ежели этот ас действительно превосходный мастер, но при этом не блещет прекрасной родословной, то Один вполне мог бы помочь ему открыть кузню. И воин спустя время станет достопочтенным мастером над оружием, и каждый будет выстраиваться в очередь, чтобы купить какое-нибудь оружие. А там достаток и почтение асов.       Темноволосый асгардец внезапно зачесал отросшую бородку и чуть отошёл назад, стоило к принцессе приблизиться Эйнтри. Гном галантно приклонился, приглашая брюнетку станцевать. Брови полуйотунши в удивлении приподнялись, а накрашенные бордовым губы улыбнулись. Она понятия не имела, как со столь огромной разницей в росте они могут танцевать. Желая узнать, как это будет, девушка подала руку и ушла в сторону танцующих. Их было немого. В основном кузнецы бражничали с воинами. А особо одарённые играли на инструментах. Чего не скажешь о других гномах. Учитывая их небольшой рост, издали они смотрелись гармонично.       Мужчины и женщины танцевали безудержно. Отплясывали под быстрый бит, сбиваясь на счёте, но продолжали с неудержимым весельем, бесконечно спотыкаясь о собственные одёжи. А учитывая, что к ним подошёл король Нидавеллира, нисколько не уступили ему в пространстве. Они не испугались, что гном может их раздавить. Рыжебородый гном и асинья йотунхеймского происхождения средь этих гномов казались живыми изваяниями. Большими, будто статуи, они стояли посреди танцующих.       Один заинтересованно окинул взглядом присутствующих. Они замерли в ожидании того, что будет дальше. Однако король не стал отплясывать под быструю музыку, заказав более тихую, умиротворённую, спокойную. Звуки гитары разнеслись над шатром, вслед заиграла флейта, и разнёсся непонятный звук. Как потом выяснилось, это был звук бубна. Вытянув левую ногу вперёд и поклонившись, мужчина заложил руки за спину. Он ступал под музыку так, словно был шашкой на шахматной доске. Он танцевал мелкими шагами, крутился на месте, проделывал всё это аккуратно, чтобы ненароком никого не задавить. Хела же повторяла эти движения вслед за ним.       Блондин расположился удобней, жестом приказав юноше подойти ближе. Скёрдж недоуменно взглянул на госпожу. Какое беспрекословное подчинение! Та удивлённо взглянула ему в глаза. Не медлив дольше, чем полагается, она кивнула, махнув рукой в сторону царя Асгарда. — Как тебя звать, юнец? — Скёрдж, — помедлив и не сводя взгляда с Хелы, ответил тот, будто бы спросив у принцессы дозволения. — Расскажи о себе! — опьяневший от хмеля, царь едва смог привстать, чтобы пододвинуться, давая воину присесть рядом. — Откуда столь грозное оружие? Почему я раньше тебя не видел… — Ну, раньше я чистил конюшни или драил полы днём, а вечером… Остаток вечера прошёл в непринуждённой беседе. Ас спрашивал юношу об успехах в военном деле, поинтересовался, не состоит ли тот в долгосрочных отношениях с какой-нибудь девой. Скёрдж, всякий раз, отвечая на вопрос, поглядывал на дочь Локи, явно боясь сказать лишнего. Будто бы остерегался реакции своей госпожи. Иль думал, что Один заподозрил неладное после ситуации с неожиданной гибелью совета и именно поэтому призвал к себе, чтобы наконец выяснить правду. Мужчина же подумал, что больно уж нелюдим юноша. Не поддерживал разговор, только сухо отвечал, посматривая на Хелу. Царь убедился в своих догадках. — Хлёкк, к завтрашнему полудню жду список юнцов, кое станут нашими воинами. Выбирай лишь самых лучших, не делай никому поблажек тем более, ясно? — отпив эля и встав, наконец, Всеотец сбросил доспех. — То же касается Эйнхерий. Пусть проведут отбор! И прикажи принести папирус. Надобно написать письмецо царице…

*****

      Рано утром, когда гномы едва открыли щиты, асгардец объявил, что сегодня к полудню решится судьба юношей. Большинство едва ли отошедших ото сна мальчишек вначале не поняли ни единого слова. Спросонья юноши лишь похлопали недоумённо ресницами, а как только воин ушёл, вновь продолжили спать. Жалобные стоны будущих воинов нисколько не обрадовали Хлёкка. Мужчина разочарованно вздохнул, выходя из последнего шатра. На своём веку он не припомнит, чтобы отбор средь воинов был в чужеродном им мире. Столько тысячелетий асы чтили свои традиции, а теперь вынуждены проводить испытания вне дома. Конечно, природа Нидавеллира не хуже Асгарда, нет. Просто земли Асгарда насыщают дух.       Признаться честно, никто не был готов к испытаниям, кои Один придумал для них. Ведь многие мальчишки едва научились правильно держать меч. Очень мало ребят занимались с детства этим искусством. Возможно, только они и останутся. Слишком мало времени им дали на обучение. Притащили в Нидавеллир, когда как должны были обучать в Асгарде, так ещё за такой короткий промежуток времени обязали мастеров подготовить площадки. И объявили, что те, кто не пройдут испытания, более не смогут стать воинами. Их отправят с позором домой. А кого не отправят, те уйдут сами. Ведь уже многие усомнились в собственной силе и способностях, начав отсеиваться, едва он спросил, решаются ли они продолжить обучение иль уйдут сейчас, чтобы далее с позором не вылететь отсюда. Средь новобранцев прошла молва, почему Один так спешит ускорить выпуск новобранцев, и им стало страшно. Они понимают, что сразу же погибнут на поле боя, не успев шелохнуться. Уж лучше они будут работать прислугой или станут пахать поля, чем погибнут страшной смертью. Другие же переживали, что случившаяся в Йотунхейме битва может повториться, и уже став на службу Асгарду, им придётся идти на войну с собственной страной, откуда родом.       Теорик из их числа. Он очень боялся, что асгардский царь, призвав его на службу, решит воспользоваться ситуацией и нападёт на Ванахейм. Интересно ещё, почему будущих воинов и Эйнхерий поставили вместе?       С противоположной стороны шеренги послышались смешки. Это смеялись те, кто остались, не струсили. Лоуссон остался на месте, не зная, что же предпринять. Уйти — засмеют. А вдруг это лишь испытание? Вдруг нападение на йотунов было не со стороны сына Бёра, а Лафея? Вдруг слухи лгут? И Бог лишь защищался? Меж верховными главами произошло недопонимание.  — Таков их выбор, — сложив руки на груди, асгардец разочарованно вздохнул, ведь ушли те, кое он выбирал лично и обучал, предвидев для них блестящее будущее, но, к счастью, ушли не все. — Он не прошли испытание, а такие воины нам не нужны. Они не прикроют спины, когда будет в этом толк! Им не место средь Эйнхерий! Средь доблестных воинов Асгарда! Поздравляю, вы прошли первое испытание! — Испытание? Это шутка? — нечаянно вырвалось из вана, отчего он неосознанно вжал голову в плечи, не решаясь взглянуть учителю в глаза. Тот лишь усмехнулся, подойдя ближе. Поймав взгляд шатена, мужчина одобрительно кивнул. Ему понравилось, что мальчишка, наконец, стал подавать голос. Ранее забитый сверстниками птенец стал оперяться. Раньше он мог бы промолчать, принять удар, но теперь может высказать несогласие. Это качество воин оценил по достоинству. Со временем из мальчишки может вырасти нечто большее, чем просто воин. Возможно, когда-нибудь он достигнет небывалых высот. Право же, часть воинов справилась с давлением из вне. Не испугались вести. Большинство мальчишек оказалось достойными, они полностью удовлетворяли запросы командующего, но оценит ли их царь, как полагает? — С каждым днём сложность ваших испытаний будет всё выше и выше. Я вновь предупреждаю о цене знаний! Готовы заплатить её? Погасить долг? — одобрительные крики юношей оглушили аса. — Готовы ли вы отвечать головой за свои проступки? — радости предостаточно, раз перекрикивают друг друга. — Но! — все стихли. — Если попытаетесь осквернить честь Эйнхерий, станете прогуливать службу, не дай Бог обманете того, кто кормил вас и принял как собственных сыновей, если опозорите золотые плащи, ад покажется вам раем. Я вам это обещаю! — Золотые плащи? — некоторые юноши столь озадачены, что потеряли дар речи. — Что вас удивляет? — мотнув головой, словно сбросив наваждение, Теорик встал пред воинами. — Мы же все этого хотели? Такая честь… — Выпадает лишь раз, да, — согласился рыжеволосый бородач Альмод. — Но как мы можем стать Эйнхерии, если живы? — спросил Дьярви, понурив белокурую кучерявую голову. — Хлёкк обращался к нам, словно мы не новобранцы! Словно мы… братья Эйнхериям, пусть и будущие. Я думал стать воином! Жаждал получить жалование, потом жениться хотел! А теперь… я должен отказываться от этого в угоду Одина? Что мне теперь делать? Умереть, чтобы стать Эйнхерии? Отказаться от семьи? Что? — Согласен с ним! — вновь согласился рыжеволосый асгардец. — Ты бы молчал уж! Что ни скажешь, со всеми высказываниями согласен! — серьёзно молвил ван, однако он всего лишь шутил, не всегда успешно, но этим мальчишкам его чувство юмора пришлось по вкусу. Нет. Теорик абсолютно уверен, что им не придётся отказываться от семьи. Правила Эйнхерий распространялись лишь на павших в бою. Это именно им запрещено заводить новые семьи. Даже без особого разрешения Всеотца за пределы Валгаллы не выйти, не то что бы искать любовь. А валькирии, что прислуживали им, берегли честь. Если кто уличит их в флирте иль хуже — любовной связи, их изгоняли из Валгаллы в Мидгард. Они проживали долгую жизнь, скрывались, меняли место жительства, дабы смертные не заподозрили их в колдовстве и не попытались убить.       Через час юноши собрались в обеденном зале, перешёптываясь друг с другом. Теорик не особо следил за разговорами, но кое-что уловил. Пока он уплетал похлёбку и хлеб с сыром, будущие братья молвили, что тех, кто вышел из строя, больше не видели. Вероятно, смертным стёрли память о том, что было с ними после смерти и отправили их души в загробный мир, а тела, как велят предания, сожгли на костре. А насчёт тех, кто не был из числа людей, речи не было. Наверное, вернулись домой, а он, Теорик, не смотря на все думы уйти, остался и теперь может быть спокоен. Правда, до тех пор, пока Один не отдаст приказ наступать с войной на Ванахейм. Интересно получается, если начнётся война, асгардец что, правда неподготовленных воинов отправит на бой? Это просто убийство! Конечно, насчёт себя Лоуссон был спокоен, потому что достаточно долгое время тренировался и уверен в своих силах. Уж он-то вряд ли стушуется пред лицом опасности. К тому же его обучал сам Хлёкк! Значит, видел в нём потенциал.       Из раздумий вывело появление асгардца. Мужчина внимательно осмотрел зал, остановив пристальный взгляд карих глаз на нескольких юношах. В его поле зрения попался и ван. Седовласый воин презрительно фыркнул. Лоуссон недоумённо посмотрел на приятелей, отчего те лишь пожали плечами. Обращать внимание на подобные выходки отучили, но большинство до сих пор не привыкли. Толкнув рыжеволосого аса в плечо, шатен кивнул в сторону вошедшего, пытаясь разузнать, кто это. Альмод нехотя отвлёкся от еды, но жевать не перестал, разговаривая с набитым ртом. Разобрать сложно, но ван понял самое важное.       Этот и множество других Эйнхерий будут проводить последнее испытание пред посвящением. Те, кто по силе и хитрости им не уступит, станут им братьями. Эти мужчины яростно сражались в Мидгарде, были генералами, им подчинялись войска. Чтобы стать одним из них, необходимо победить других претендентов. А их валькирии искали годами. Абы кого не брали!       Прежде чем воины предстанут пред Одином, они сражались друг с другом пред предводительницей валькирий — Брунгильдой. Именно она решала исход битвы. Если её ни один кандидат не впечатлил, хоть ты проиграл или выиграл, тебя не возьмут. Если тебя выбрала сама предводительница, то ты имел право убить душу своих соперников. Бессмертный дух исчезал в небытие. Или попросить женщину отправить душу умерших в иной мир. В общем, дальнейшая судьба была в руках того, кого выбрала блондинка. Потом же, проявив себя на арене, мужчины представали пред Одином. О дальнейшей судьбе воинов история умалчивает. Никто из новобранцев не знает о священных таинствах посвящения.       Шатен охнул от рассказа приятеля, едва не упав со скамьи. Столь впечатлили воображаемые сцены с участием этого мужчины, что дух захватило. Эти мифы, легенды, сказания досужим вымыслом не были. А ведь большинство не знали даже об этом. Асгардцу стоило отдать должное. Пусть часто и не имел своего мнения, зато был начитан и наблюдателен. Если же Лоуссон всё свободное время посвящал тренировке иль верховой езде, этот юноша сидел в библиотеке часы напролёт. И Теорику угнаться за ним будет сложно! Бородач из благополучной семьи, ведь знал гораздо больше, чем следовало бы воину. Да и сражаться мог вполне себе. Да, частенько падал, задевал множество предметов руками, бился головой, его ноги постоянно путались в полах одежд, но ума не растерял.       Ван втихаря восхищался им. Сколь раз тот получал травму головы, но отчёт своим мыслям или поведению отдавал. Конечно, иногда был нелюдим, мог внезапно исчезнуть и появиться, словно из-под земли, или говорить без умолку несколько часов. Ван уж очень хотел завести с ним дружбу, но тот всё равно держался от него в стороне. Видимо, не хотел сильно привязываться к кому-либо. — Стоило бы прогуляться пред сном. Идёшь? — заговорил Дьярви, посмеиваясь над ними. — Право, вы оба можете отказаться… — Я только за! — воскликнул громче, чем стоило бы ван. — Так пошли! Хочу кое-что показать. Только тихо, вдруг поймают! Группа мальчишек минула первый пост охраны, и внезапно повернула в противоположную сторону от лагеря. — Что вы делаете? Нас хватятся, если вскоре не появимся! Хотите вылететь отсюда? — шатен понял, что они идут в сторону конюшни. — Вы с ума сошли? — без перерыва оглядывался по сторонам, но когда асы стали выводить лошадей валькирий из конюшни, преградил им выход. — Привяжите обратно! Я на это не подписывался! Красть лощадей… — Все ваны такие пугливые? Мы их одолжим на время. Это не кража! Прокатимся и вернём на место. Когда ты сможешь прокатиться на крылатой лошади? — белокурый асгардец видел желание в глазах приятелей, но терпеливо ждал утвердительного ответа. Ван долго размышлял, как поступить. С одной стороны, правда, когда он сможет оседлать коня с крыльями, как у орла, с другой — поймают и выгонят отсюда. Ему будет не устроиться даже уборщиком, вся жизнь полетит под откос, а то и вовсе изгонят в другой мир. Но соблазн так велик!       Альмод утвердительно кивнул головой и толкнул вана к лошади. Та незаинтересованным взглядом мазнула по нему и отвернулась, демонстративно встав к юноше задом. Строптивая лошадка ещё больше раззадорила шатена, а когда услыхал смешки приятелей, загорелся идеей оседлать столь своенравную кобылицу. Пройдясь взглядом по помещению, Лоуссон схватил первую попавшуюся уздечку. Надев её на морду, взгромоздился сверху, но тут же упал, стоило лошади встать на дыбы. От испуга юноши заткнули себе рты, боясь выдать хоть один звук. Благо кобылица оставалась спокойной. Стряхнув сено с колен, ван резко выдохнул и медленно вздохнул. Ножны с мечом, прикреплённый слева, чуть приспущены для большего удобства.       Со второго раза взгромоздился на лошадь валькирии и сильнее потянул на себя поводья. Крепления больно натирали рот кобылице. Он знал, что подобное действо доставляет лошади боль, поэтому и применил его. Да, он сначала не хотел причинять ей боль, но очень уж строптивая оказалась девица. В отличие от приятелей он намеривался просто прокатиться на ней по конюшне, не позволяя вспорхнуть. Асы же напротив хотели полетать на них. Когда взгромоздились на них, то направили на выход. От недоумения воин остановил Жемчужинку. Приятели выходили из стойла. Заснувшие на постах стражи храпели громче, чем должно быть. Пересмена должна начаться через час. Видимо, стража так утомилась, что не обращала внимания ни на что! Их разморил ужин. Благо конюшня находилась далеко от поселения, юноши увереннее управляли конями, но не отдалялись больше, чем положено.       Набравшись храбрости, шатен вышел из конюшни. В небе отчётливо виднелись крылья лошадей: огромные, чёрные, словно дёготь, белые, как полотно, перья разрезали воздух с каждым взмахом крыльев. Сильные потоки ветра доходили до земли, чуть приподнимая мелкий мусор. Теорик восхищённо наблюдал за происходящим. Ему тоже хотелось ощутить скорость полёта, увидеть землю с высоты, но предчувствие подсказывало, что пора заканчивать. Жестом он показал спускаться приятелям. Асы, нахмурив лоб, наконец спустились на землю. Непередаваемое ощущение на многие годы вперёд. Слышать смешки со стороны асов было неприятно, но терпимо.       Они едва успели завести лошадей и отойти на расстояние, когда пришла пересмена. Дьярви заливисто рассмеялся, представив глаза стражей, когда они обнаружат спящих товарищей. Лоуссон долго думал, как им удалось уйти, оставшись незаметными. Везение, никак иначе!