Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

— Отныне я не собираюсь выжидать, когда йотуны признают своё поражение! — говорил Один жёстко, чеканя каждое слово. — Лафей проиграл в честной борьбе! Я дал им шанс признать меня своим повелителем, однако данное затишье продлилось слишком долго. Им было дано время смириться, — обвёл взглядом единственного глаза молодых юнцов, приметив, что Теорик отсутствует. — Или же они считают, что мы слабы. Так давайте покажем им, что это не так! Я призываю вас взять своё оружие и двинуться с оголенными мечами в сторону чертогов йотунов и дать им последний для них бой! Пусть либо сдадутся на милость Асгарду, либо погибнут! Иного не дано. И только один вопрос у меня к вам: вы готовы показать врагу, сколь сильны духом воины Асгарда? — речь Всеотца была столь пронзительна и вдохновляющая, что мужчины вытащили свои мечи и приподняли их, давая знак, что готовы идти вслед за своим царем. — Наконец в царе забурлил сок! — послышалось издалека. — Посмотрим, насколько его хватит, — хоть эти воины и пошли вслед за седеющим асом, всё же переметнулись на сторону Хелы. Сама же девушка приоткрыла рот, стоило прислуге донести столь интересную новость. Она с радостью отпустила бы своих воинов, причём всех, однако понимала, что ей следует двинуться следом за дедушкой, чтобы в самый нужный момент оказаться рядом с ним и вступить в бой. Ей уже надоело, что ее считают никчёмной принцессой, что умеет лишь складно говорить. Её юноши уже видели мощь и смекалку колдуньи, пусть теперь и старики увидят это. Дочь Локи дала войску Одина время, а своим воином — шанс хорошенько подготовиться к битве. Это будет их самая первая кровопролитная битва, поскольку в этот раз всю грязную работу сделает не Фенрир, а сами мужчины. К тому же ей нужно убедиться, что Брунгильда и ее нерожденный ублюдок покинули Йотунхейм, а Фригг узнала, что валькирия носит ребенка от Одина в своём стареющем чреве и зачатие произошло после их воссоединения. Да, бабушке будет очень больно, но у Хелы есть запасной вариант, который сделает всю грязную работу за неё. Несомненно, брюнетка не вернется домой, чтобы только посмотреть на это, поскольку отправит вместе с женщинами отряд валькирий, которые пройдут посвящение. На это у полукровки есть чуть больше суток. Сразу после она отправится вслед за дедушкой. Осталось придумать, как бы сделать так, чтобы на их лагерь кто-нибудь напал, чтобы во время защиты она незаметно со своим народом улизнула от взора охраны Одина.

*****

      После обряда посвящения леди Сиф едва ли могла стоять на ногах, однако всё же не отказалась от участия в проведении боя между молодыми девами. Асиньи не были измучены морально и душевно так сильно, как она. Однако брюнетка была единственной, что знала руны, способные сжечь здесь всех и каждого до тла. Несомненно, она не собиралась жертвовать собой, превратившись в пламя, но и не исключала таковой возможности, поскольку после посвящения в ряды валькирий она обязана будет поставить на первое место интересы мира, а не свои. Ей предстоит забыть громовержца и о своей любви к нему. Дружеской, конечно, потому что отныне она посвящает свою жизнь во служение Одину. Ей придётся отказаться от семьи во благо своего мира, как и во благо остальных миров. Ради справедливости и добра. Асинья горько улыбнулась, поскольку после отказаться она не посмеет, ежели желание иметь ребенка пересилит долг. Впрочем, учитывая, что Один двинулся к йотунам отныне не с дружеским визитом, ещё не понятно, что будет в дальнейшем. В последнюю пред испытанием ночь брюнетка решила выспаться. Она не станет пытать своё тело ещё и последней тренировкой, поскольку четко знает, что это искусство она познала на отлично. Единственное, что её печалит, так это то, что другие девы взбунтуются, когда узнают, что именно она станет главной валькирией.       Асинья хоть и выспалась, однако на душе её было не спокойно. Рано утром её разбудили шаги воинов, устремлявшихся в сторону дворца йотунов или замка. Точно она не знала, как именовать здешние палаты. Мужчины вжимали свои ступни в лёд, будто пытались проломить его ногами, звуки металла оглушали наперёд, словно нарочно осведомляя врагов об их приближении. До дворца иль замка идти пешком было примерно три дня. За это время валькирии пройдут испытания и Брунгильда вместе с Хелой должны вернуться в Асгард, правда как — она не знала. К тому же ее пугали орки. Да, они не были столь кровожадны и не устраивали драки, как гласили легенды, но их варварство и запах, исходящий от тел, наводили на неё приступы тошноты. Это их неповиновение общепринятым понятиям отбивало всякое желание общаться с ними. Им никак было не вдолбить в голову, что шкуры животных и их кости более хрупки, чем металл. Их перебьют ещё на полпути к битве, а такие воины Асгарду в качестве помощников не нужны. Но раз уж Один не отказался от альянса с ними, значит, что это ему надо. Но зачем? Чтобы взять количеством, а не качеством? Дурость, одним словом, не иначе… — Где ты пропадала? — одетая в парадные доспехи провозгласила Вольттрауд, успев взглянуть на брюнетку и увернуться от удара мечом другой девы. — Всё ведешь подсчеты пропитания? Ты в курсе, что большинство мужей ушли с Одином? — выбив меч из рук блондинки, она двинулась к подруге Тора, по пути положив меч в ножны, закреплённые на поясе. — Ты бы ради приличия вышла и сразилась, чтобы мышцы размять пред испытанием. Или ты не участвуешь? — Как бы это ни было прискорбно… — Сиф обидчиво надула губы, тем самым заставив блондинку улыбнуться мысли, что она не допущена до испытания. — но придется, чтобы стереть эту гнусную улыбку с твоего лица. У меня уже в печенках стоит, что ты лучше всех. Посмотрим, какова ты на деле… — Я множество раз укладывала тебя на лопатки, так это будет и сейчас, — асиньи поравнялись ростом. — правила не гласят, что сражение должно быть честным. Как и нанесение увечий. Я могу приложить тебя об камень несколько раз, и ничего мне не будет. Асгард не приемлет слабых, как и валькирии. Сама знаешь, — горящие от злости синие глаза Вольттрауд посмотрели в сторону приближающейся к ним главной валькирии. — любая слабость — и ты труп! — Это подразумевается… — но брюнетку уже никто не слушал. — Леди Брунгильда, — поменяв выражение лица, блондинка опустила голову, приветствуя. — Не стоит ругаться. Отныне вы сестры, ваши узы теперь крепче уз крови… — сказала та. — Это не ссора, лишь напоминаю, зачем мы собрались, — юные девушки стали рядом с блондинкой, однако та прошла вперед, выделившись из толпы, будто сейчас будут говорить с ней. — Поскольку Один отбыл на рассвете, а я отныне лишь зритель, мне выпала честь осведомить вас, что я с радостью приняла ношу, которую повесил на меня наш царь. Сегодня свершится то, что должно было свершиться в давние времена. Помимо обряда посвящения сегодня же будет выбрана валькирия, что займет моё место средь вас, — женщины так обрадовались последнему, что воспрянули духом, потому что им уже надоело находиться в неведении, кому подчиняться. — Я не знаю, кто это будет, однако хочу вам сказать, что лишь сильная духом женщина способна побороть свои страхи и низменные потребности… — прошел смешок, но Брунгильда будто не заметила этого, продолжая говорить, бросая взгляд в сторону Сиф, что приуныла. — Весь инструктаж я провела, и надеюсь на вашу смелость и на следование традициям. Всем желаю удачи и помните, что валькирия — это честь и бремя одновременно… Хела, сидящая неподалеку, улыбнулась, кивнув своей протеже и пожелав ей удачи. Здешний климат хоть и был суров, однако девчонка почти не чувствовала мороза и омерзительно холодного ветра. Она надела шубку скорее для того, чтобы не смущать рядом присевшую бывшую валькирию, укутавшуюся с головы до ног в меха. Из-под шапки выглядывали лишь небесно-голубые глаза, обрамленные побелевшими от мороза ресницами. Морщины вокруг глаз еще отчетливее стали видны на её лице, напоминая, насколько она стара. Да, она моложе Фригг, однако беременность выматывала её всё больше. Предводительница валькирий ослаблена, но горда собой и своим выбором. Последнее, что она должна была сделать пред своим уходом, она сделала. Брунгильда полностью уверена, что именно подруга Тора победит своих соперниц и встанет во главе их отряда. К тому же ей благоволил сам Один. Пусть и хотел, чтобы брюнетка стала супругой его сыну, всё-таки позволял себе мысль, чтобы дать девчонке шанс проявить себя. Хотя вдруг отныне в седеющею голову её возлюбленного стукнет жалость к юным дарованиям и он все-таки позволит валькириям иметь семьи? Вот бы это случилось! Ведь тысячи лет юные девы выполняют свой долг безупречно и они вполне заслужили толику женского счастья. Пусть у них не будет мужа, зато пусть будут хотя бы дети, ведь в Асгарде есть несколько домов малюток, где малыши сидят у окна в ожидании возвращения мамы и папы. Да, одной воспитывать ребенка будет тяжело, но ведь самое важное то, что приёмные родители будут любить усыновленного ребенка ничуть не меньше, чем родного. Тому есть прямое доказательство — Локи. — Я нахожу это забавным, — кивнула Хела удовлетворительно. — Да, зрелище действительно завораживающее, — наконец вернувшись в реальность, молвила асинья, глядя на юных дев. — Редкое, признаюсь, оттого и интересное… Как и положено, валькирии сели на указанные Брунгильдой скамьи, укрытые толстыми одеялами и шкурами животных. Их парадные доспехи переливались серебром на фоне блеклого солнечного света, что медленно озарял земли Йотунхейма. Небесное светило слегка обогревало скамью и светловолосых дев. Длинные шлейфы их верхних одежд рассыпались по снегу, как крупа, расстелив ковровую дорожку синего цвета — основного отличия валькирии от других находящихся здесь девушек. Те, что проходили испытание, не имели права надевать одежи синих цветов до посвящения. Кроме Вольттрауд. Та оделась так, будто уже была валькирией и её наплевательское отношение к традиции разозлило любовницу Одина. Та, как только дева встала, мигом вскочила со своего стула и уже хотела было отстранить молодую женщину, как тут же услышала громкий шик от колдуньи. Ей не понравилось, что бывшая предводительница вскочила с места, не соблаговолив вначале спросить разрешения принцессы. Её недовольство было понятно, однако брюнетка лишний раз напомнила, что погода Йотунхейма никак не позволяет девам одеваться легче. К тому же оголенные тела девушек нисколько не помогут им, если они будут раздеты, поскольку испытания травмоопасные. Ей не хочется, чтобы девчонки заболели воспалением легких и слегли в горячем поту. Это она и высказала любовнице Одина.       Да, замечание верное, согласилась с Хелой Брунгильда, но одета Вольттрауд как валькирия, что прошла все испытания и обряд. Она не имела ни малейшего права надевать синие цвета. Раньше за такое девчонку с позором отстраняли от испытания. Это она и высказала. Блондинка должна была прислушаться и сменить одежду, но мнение Брунгильды уже никто не слушает. Она из главной валькирии превратилась в подстилку царя. Многие теперь так о ней отзывались, шепчась за спиной, но боясь сказать ей это в лицо. Она видела краем глаза, что асы поглядывают на её живот, выискивая доказательства беременности. Ну и пусть смотрят и сплетничают! Всеотец знает, что это его ребенок и никакие россказни не посеют смутные сомнения в отцовстве мужчины. Брунгильда была невинна, когда отдалась царю первый раз. Не им рассуждать, что творится в постели Бёрсона и валькирии. Затем перевела взгляд своих бездонных глаз на мужчин, столпившихся неподалеку. Молодые юноши улыбались и выкрикивали слова в поддержку той девы, что им пришлась по вкусу. Она даже услышала, что несколько мужчин клялись этим девам в любви и обещали, что женятся на них не смотря ни на что. Да, вот до чего дошло её столь долгое отсутствие. Хотя именно этого она и хотела. Но это не должно было быть так скоро и так… похабно. На голову асиньи будто вылили ведро, наполненное протухшей рыбной требухой. Столь отвратительно и грязно она чувствовала себя. И признала: она сама виновата.       Юные девушки счастливо улыбались и уже готовы были принять руку и сердце мужчины, однако отступать лишь в шаге от победы не намерены. Нет, не каждая девушка решила отдаться мужчине, оберегая себя, ведь отчетливо понимали, что, если они пройдут все испытания, их проверят лекари на невинность. Каков позор, когда провозгласят Одину, что девы-валькирии — женщины. К тому же выбранный избранник может запросто отказаться от своих слов и жениться на другой, что сохранит себя для него до свадьбы. Тогда дева пролетала по всем фронтам, пытаясь играть на обоих. Гейрд этого не собиралась допустить. Пусть все и считают её глупышкой с копной вьющихся светлых волос, но уж своей репутацией она дорожила. Если не получится здесь, она подастся куда-нибудь ещё. Или же вернется домой, поскольку её отец уж много раз пожалел, что отправил её сюда. Но ничего, она покажет ему, что способна не только тратить монеты. Жаль, что он не увидит её триумфа, но ему обязательно передадут. Посмотрела на выпрямившуюся, будто швабру проглотила, Вольттрауд: её подруга явно нервничала. Гейрд подбодрила её, однако блондинка в ответ так злобно посмотрела, что у асиньи аж поджались коленки от испуга. Да, если они схлестнутся в последнем бою, ей несдобровать. Хорошо, она поддастся, потому что хорошо знала, что ей подругу не победить. Как и Сиф, смиренно стоящую рядом. Та как и всегда смотрела лишь вперёд, ожидая команды, не обращая ни на кого внимания и не показывая истинных эмоций. Она даже проигнорировала Гейрд, пожелавшую ей удачи.       Нервозность девчонки передалась и другим девам. Они тоже выпрямились и застыли на месте, когда увидели в руках Гунн щит и знаменитый меч валькирий, что втрое больше самой женщины. После всех формальностей асинья передаст этот меч в руки Хелы, что передаст его в кузню для того, чтобы из оружия сделали точные маленькие копии этого. Щит, что дева держала в руках, вскоре ей пригодится. Медные волосы асиньи были завязаны в хвост и перекинуты за спину, а кончики их покрылись инеем, изо рта шел горячий пар, мигом превращающийся в снег. Валькирии соблюдали церемонию настолько, сколько возможно при данных условиях. Да, обычно испытание проходило в замке в Вальгалле, где за длинным деревянном столом на слегка возвышающемся троне сидел Один, справа от него главная валькирия, а по левую руку — другие барышни. Однако ни царя, ни чертога Вальгаллы, ни главной здесь не было. Сейчас все по-иному, отчего даже не ясно, как будет дальше. Единственное, что девушки знали, что только те девы, что пройдут последнее, причём новое испытание, смогут сразиться за звание главной валькирии. Все же остальные, что дошли до последнего, приобретут статус валькирий. Их церемония посвящения пройдёт сразу после того, как девы пройдут повторный осмотр у лекаря в присутствии остальных валькирий. Часть дев мигом отсеялась сама, не дав лекарю осмотреть себя. Их было немного. Около дюжины, однако это не особо повлияло на их количество. Светловолосые Хильд и Лиод, наблюдающие в тот момент за осмотром, ядовито засмеялись, бросив в сторону потерявших девственность дев столько нецензурных слов, что уши бы отвалились. В принципе, и поделом! Девчонки знали, какова цена за столь благородное звание.       Как только Гунн положила огромный меч на синюю шелковую подушку, то отошла от стола и, приподняв щит двумя руками, застыла, давая девам время, чтобы те отошли друг от друга на расстояние вытянутых по обе стороны рук. Мигом к ней подскочили две другие валькирии с копьями в руках и со всей силы стукнули острой частью по щиту. Вибрация, прошедшая по рукам, а потом и по телу валькирии, оказалась столь сильна, что женщина почти что закричала, но сдержалась, прикусив до крови губу. Громкий звук от удара копий о щит на мгновенье оглушил рядом находящихся, как юные девы уже бежали в сторону полосы препятствий. Вначале нужно было взобраться на стены, что мужчины выстроили из дерева. Все острые углы нарочно были оставлены, чтобы доставить девам двойной дискомфорт. Их ладони окрасились кровью, когда пытались взобраться на стену. Стоило потерять осторожность, как внезапно острые гвозди впивались в нежную кожу ладоней, вспарывая кожу почти до кости. В тот момент Хела хитро улыбнулась, поскольку это была её личная шалость. Ей интересно было посмотреть, как асиньи будут справляться. И в самом деле парочка девушек взвыли от боли и от болевого шока упали в обморок, сойдя с полосы препятствий в самом начале. Такие слабые и хилые воины колдунье не нужны. Пусть лучше их будет немного, зато каждая будет достойна, чтобы стоять в тени своей повелительницы. — Святые Норны, что происходит? — Брунгильда вскочила и тут же села от головокружения. — Небольшие поправки. Только и всего… — Вы находите это забавным? — блондинка поразилась жестокости Хелы. — А вы считаете, что они какие-то особенные? — закатив глаза и вздохнув, та посмотрела на асинью. — На пороге война восьми миров за девятый, за жизнь! Одину ни к чему слабые и немощные воины! Поскольку я единственная, кто царских кровей, считаю, что имею право скорректировать испытания, как и оценки пройденных препятствий. Я не желаю, чтобы меня и мой сон оберегали слабые и немощные, не способные стерпеть боль и умереть за меня, защищая от неприятелей. Ты бы лучше за своего ребёнка беспокоилась, а не за них. У тебя теперь другая роль, дорогуша! Прошу более не мешать мне наслаждаться шоу… — Вы мне угрожаете? — асинья перешла на шёпот. — На кой? Что мне с твоей беременности? Ничего, только вот царица будет не в восторге. Ты бы лучше о ней думала, а не обо мне, — снисходительно оглядела и отвернулась, издав приказ: — Заприте организатора в шатре и не спускайте с неё глаз. Таков был приказ царя! Отныне нарушать его не смею… Мужчины кивнули принцессе, взяли любовницу Одина под руки и увели её, причём насильно. Вначале женщина воспротивилась, однако страже было всё равно. Они бездушно оглядели её и, толкнув внутрь, вышли из шатра. Брунгильда аж побледнела от злости и тут же прижала ладонь к животу, почувствовав рвотный позыв. Но ничего, вскоре приступы тошноты прекратятся, а когда Один вернется, она расскажет ему о бесчинствах его армии и о злобности леди Хелы. Сколь жесток должен быть ас, чтобы намеренно причинять боль? Блондинка всегда была против насилия, однако теперь оно окружает её повсюду. Одно радует: она вернется в Асгард, наконец пройдется по улочкам в шелковом платье, будет праздновать со всеми, станет участвовать в бале, а после родов займется воспитанием дочери. Ей даже в голову не приходило, что этого великолепия она может и не увидит из-за войны, что учинили отпрыски великана Лафея. Жаль, она не увидит, какие препятствия придумала полукровка для валькирий. Хотя… лучше бы ей этого не видеть и не знать. Ради благополучия дочери. Это не должно быть ее заботой.       Стоило воинам увести подстилку дедушки, как брюнетка мигом оживилась и захлопала в ладоши, подгоняя девиц. Те, слыша, что принцесса им аплодирует, продолжили гонку. Спрыгивая со стены, толпы молодых дев двинулись вперёд, пытаясь оттолкнуть друг друга. Многие поскальзывались на гладкой поверхности и падали, ударяясь головой иль иной частью своего тела, выбиваясь на считанные секунды из общего потока. Кто-то даже запрыгивал на животы девушек, что упали и подпрыгивали на них, будто те батут, а не живые асы и продолжали свой путь. Ещё трое асинь выбыли из гонки. У одной позже диагностировали перелом ребра. Каждый был сам за себя, даже добродушная Гейрд, чьи кудряшки при беге подскакивали, вначале оборачивалась, мельком глядя, что случилось, а позже лишь ускорила бег, догоняя тех, кто вырвался вперёд. Из всех дев, что были вначале, осталось около трети. Вскоре в девушках проснулся животный инстинкт. Превозмогая боль и усталость, они неслись быстрее, чем смерч, к следующему испытанию. Стрельба из лука оказалась довольно-таки женским видом спорта. Чтобы пройти следующее испытание, девушки должны были выстрелить из лука трижды, попав в цель хотя бы пару раз.       Первой к колчану со стрелами и луком подбежала запыхавшаяся Вольттрауд. Ещё спустя секунду присоединилась и Брюнхильда, однако она не стала мигом хватать оружие, решив отдышаться. Горячий пот тек с её лица, застывая при падении в лёд. Темноволосая дева пригнулась, опираясь ладонями о колени, подняв взгляд шоколадных глаз на оппонентку. Озлобленные глаза блондинки впились в её глаза, сверкнули хищно, словно готовясь к нападению, однако её что-то остановило. Видимо, зазноба слишком устала, чтобы драться, к тому же для этого ещё рановато. Впереди их ждало ещё одно испытание, а какое — неизвестно. Вдруг то испытание за звание главной валькирии. Негоже тратить силы на драку из-за лука на финишной прямой. Испытание пока что особого труда не составляло, разве что расстояние меж ними было велико. Асгардцы исследовали несколько десятков миль и подготовили полосу препятствий для валькирий, проделав за столь короткий срок феноменальную работу. Повсюду стояли воины, наблюдающие за территорией и за тем, чтобы никто из дев не смухлевал. За подобное Хела высказалась лично оторвать голову той идиотке, что посмеет это сделать. Она все выжидала, когда кто-то оступится, но, как оказалось, никто не решался этого сделать при столь большом скоплении народа.       Принцесса Асгарда впилась в смоляную шерсть волка пальцами и взгромоздилась на Фенрира, когда в небе появился знак, что асиньи вскоре приблизятся к третьему испытанию. Бег должен был показать, сколь силы и упорства было в девах. Стрельба из лука — сколь ловка женщина. Сражение на клинках было последним для тех, кто всё-таки доберётся до финишной прямой. Дальше же девы сразятся за звание главной валькирии. Даже если они не пройдут его, они всё равно будут помазаны валькириями. Полукровка также подумала, что наверное слишком увлеклась, пытаясь покалечить девчонок вначале. Из двух сотен прошли первые испытания около сотни, после стрельбы из лука отсеяться ещё, и до конца испытания пройдут от силы два десятка, что очень мало. Ей взбрело в голову допустить тех, кого она выберет лично. Не для своей армии, а для того, чтобы те оберегали леди Брунгильду. Всё же она посчитала глупостью, что должна отправить очень достойных воинов домой с этой вертихвосткой, что совсем скоро родит тварь, что высосет из Хелы всю её силу. Пусть лучше будет под наблюдением верных ей подданных. Уж лучше знать каждый шаг валькирии, чем нежиться в ожидании подставы со стороны Одина и этой шлюхи. Ведьма не отдаст свой трон и свои победы, не позволит причислить какому-то ничтожеству, что высох, как солома, как умом, так и телом.       Асинья, сидя на лбу у волка, недовольно взглянула на Вольттрауд, будто спрашивая, сколь долго продлится данная заминка. К тому времени к девам подбежали другие претендентки, среди которых оказалась и Сиф. Дочь Локи нисколько не удивилась ей, а вот внезапной заминке со стороны своей протеже очень даже. Темнокожая девчонка успела отдышаться и раз выстрелить из лука, победоносно усмехнувшись блондинке. Та скрипнула зубами и также принялась стрелять. Прошёл один выстрел за одним, как их стало больше. Свист летящих в цели стрел наполнил морозный воздух, темные пятна словно летящие птицы заполонили небо. Стоило пяти девам отстреляться, сзади на их место вставали другие пять. Далее выстроилась небольшая очередь. Те, кто отставал, успели и отдохнуть и выстрелить. Вот что значит спешка. Иногда она благоволит, иногда изматывает, подумала полукровка. Воткнув лук в снег, Сиф двинулась дальше, догоняя Брюнхильду и бегущую следом Вольттрауд. Наконец поравнявшись с брюнеткой, Гейрд тяжело улыбнулась. — Кто же знал, что я одна из первых! — выкрикнула блондинка. — Вот удивится отец, когда прознает. Я в восторге. Вот это каково, когда ты лучший, — с каждым словом асинья говорила быстрее, чтобы быстрее выразить мысль. — А ты меня удивила, Сиф, сравнялась по силе с той, которую почти каждая ставила на лопатки… Потеха! — и рассмеялась. Сморщившись, подруга Тора пропустила эти слова мимо ушей. Она полностью уверена в себе и в своих силах. У неё есть козырь против других девчонок. Её сердце полно доброты и радушия, в нём нет места тьме и зависти. Это ниже её достоинства. Она не собирается превращаться в исчадие тьмы только для того, чтобы потешить своё самолюбие. Почти каждая из этих девчонок страдала завышенной самооценкой, не понимая, сколь они слабы и ведомы тьмой. К тому же испытания ещё не закончены и впереди их ждёт ещё одно. В чём оно состояло никто не мог понять, потому что принцесса резко изменила все правила, стоило им приблизиться к застывшему озеру. В считанные минуты мужчины убрали клинки с подиума, на котором и должно было быть сражение. Затем убрали и подиум. К тому времени все девы сравнялись друг с другом, встав в одну шеренгу, словно воины в боевую позицию. И резко повернули голову направо, услышав вой волка, кое привлёк их внимание.