Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      От удивления брови брюнетки поползли вверх, а губы растянулись в игривой улыбке. Теперь она поняла, как действовала на Скёрджа, когда вытворяла что-то наподобие того, что сделал только что эльф. Она приблизилась к ванной и присела на её край, опустив руку в воду и вытащив чуть пены с лепестками. Пахло розами. Она вспомнила, когда в последний раз вдыхала их аромат. Это было так давно, что почти стерлось из памяти. Она была ещё девочкой, пытающейся завоевать внимание отца, однако постоянно натыкалась на непроходимую стену меж ними. Прозрачную, холодную и непонятную, откуда взявшуюся. Внезапно в голове появился неисчисляемый поток мыслей. Почему Локи не признавал её? Вдруг она пошла воевать лишь из-за того, чтобы доказать отцу, что стоит его внимания? Вдруг все миры, когда преклонят пред ней колени, заставят колдуна посмотреть на неё иначе, чем на неудавшийся опыт? Дочь Ангрбоды резко встала и направилась к балкону, чтобы уйти, дабы эльф не видел её раздосадованное от приступа обиды лицо, как внезапно альв выскочил из остывшей воды и схватил её за руку. Недоуменно посмотрев на руку короля, она посмотрела вначале на его вставшее достоинство, потом перевела взгляд на недоуменный взгляд Фарадея. Он будто упрашивал её остаться и рассказать, чем обидел. Однако потом эльф, выдохнув, все же накинул на бедра полотенца, а потом и одежду, чтобы не смущать. Наверняка девчонка пришла поговорить о деле, а не решила вдруг отдаться ему. — Признаться, я как раз думал, что написать в письме. Однако… — юноша подошёл к зеркалу, оглядев себя. — Вы сами явились сюда. Без спроса, так ещё и когда я принимал благоухающую ванну. Полагаю, вокруг ваши воины? И за дверью моей стражи нет? Вы застали меня врасплох! — Нет, конечно! Я пришла помочь, — Хела внезапно материализовала корону альва, протянув её врагу. — Прямо сейчас Один послал своих убийц, чтобы те подпортили Ваше прелестное лицо, — она впилась взглядом в серебристоволосого, будто змея. — Чего я, конечно, допустить не смогла… Альв дёрнул бровями в удивлении и сдержанно улыбнулся. Он король и не должен показывать истинных эмоций, поэтому резко натянул на лицо маску непроницаемости. Её слова задели его, очевидно, решила принцесса, уловив проявление эмоций на прекрасном лике юноши. Тот усмехнулся, будто бы только что ничего не выдавало его беспокойства. Он наконец стал тем, кем должен был быть изначально. Правителем с каменным выражением лица. Хорошо, что его с рождения учили быть хладнокровным. Жаль, что это слишком тяжело ему даётся. Было бы легче вообще ничего не чувствовать. Ни боли, ни радости, ни злости. Вообще ничего, так жилось бы легче. Юноша придирчиво посмотрел на брюнетку, ожидая продолжение их диалога. — Видите ли, я не такая жестокая и циничная, как Всеотец! Я выступала за союз меж нашими мирами. Поэтому дед меня сослал в Асгард… — Почему же Вы тогда не там? — Фарадей побагровел от смущения, выдавая истинные эмоции. — Кто-то же должен был следить за стариком. Чтобы тот ничего плохого не натворил, — брюнетка присела обратно на софу, когда эльф забрал свою корону из её рук и надел на мокрую голову. — К тому же это не столь просто. Мне не нужен Радужный мост, чтобы путешествовать меж мирами. Я в любой момент могу вернуться домой, если появится на то необходимость. Я давно поняла, чего хочу от жизни. Я хочу признания своей правоты! А с союзниками этого добиться можно гораздо быстрее. Я не хочу, чтобы с моих рук текла кровь, как с рук Одина. Всем мирам грозит опасность, если мы не заключим союз. Чем нас больше, тем лучше. Твари из преисподней становятся сильнее, и вскоре будут ходить по земле, будто живые. Пока мы воюем, врата падут и зло выберется наружу. Нам нужно закрыть их, пока не поздно! — полукровка подумала, что, если она приплетёт сюда и низший мир и свою изначальную цель, мальчика согласится. — Нидавеллир, Ванахейм, Асгард и часть Свартальфхейма уже едины. Йотунхейм под сомнением, поскольку там правит тугодум. Но то тоже ненадолго. Это в процессе. Остались лишь вы и… — видя дольку сомнения на бледном лице, колдунья возликовала. — Меня не прельщает война, устроенная Всеотцом, потому что тому нет дела до всего, что действительно важно. А мне важна борьба за жизнь! Ей, бесспорно, есть дело до низшего мира, но тот подождёт. Врата пока что целы, поэтому она переживать за них не будет. Пусть вначале все девять миров прознают о правительнице, сумевшей почти без капли крови создать нерушимый союз, кое продлится вечность! А уж потом она займется низшим миром, приструнив тварей, заточённых там. Чем больше о ней будут знать, тем сильнее она будет становиться, ведь слава сродни по силе со страхом и любовью. — Ясно, значит, Вы не в курсе, что произошло в Асгарде, — он прижал палец ко рту. — О нападении на царских… Дочь Локи захлопала ресницами, не понимая, что упустила. Последние сказанные эльфом слова раззадорили её любопытство. Она терялась в догадках. Однако король резко обернулся, смерил её взглядом, полным печали и злости на себя. Он поторопился послушать Суртура и сделал так, как тот хотел. Девчонка ему симпатична, импонирует своими благими целями. Он защищал лишь свой мир, когда как она думала об остальных. Эльфу передали, что ваны и асы по очереди дежурят у тотема, и там больше нет воинов Муспельхейма. Сказанное разнится со словами Суртура, якобы только его народу есть дело до тотема. Что он не спит ночами, штудирует библиотеку в поисках средства, пока его народ всеми силами удерживает дрожащие врата. В действительности же это не так. Серебристоволосый склонен верить словам своих разведчиков, нежели словам великана. И что ворота, кое у тотема, периодически покрываются чёрным дымом и ходят ходуном, будто их изнутри пытаются выбить. Эльфы даже разглядели трещины во вратах, откуда просачиваются невидимая глазу асов и ванов тьма. Те будто уже подвластны ей, потому что ведут себя они очень уж странно. Даже обеспокоенная (на первый взгляд) Брунгильда не заметила никаких изменений, дёрнув плечом, будто ей всё равно. Даже она не заметила выходящее зло и смерть из ада! Всё оказалось хуже, чем он думал. Ему в детстве мать рассказывала о гигантских ужасающих монстрах, таящихся в темноте. Но те сказки забылись, и когда он повзрослел, вновь вспомнил о них. Оказалось, то не легенды и не сказки. Альвы тоже чувствовали выброс злой энергии, но решили, что это асы провоцируют, размножая зло и кормя его новыми смертями. Он сам лично поддался злобе, убив посланцев Асгарда, став отчасти виновным в том, что ненароком подкормил злобных тварей низшего мира. И он повинен в смертях граждан Асгарда, отправив туда своих воинов. Фарадей опустил голову, обдумывая, а не согласиться ли на союз. В качестве признания своей ошибки? Ведь отчасти и он виноват растущей силе зла! — Вы убили… Фриггу? — за убийство той, кое любила её всем сердцем, она вырвет эльфу глотку. — Нет, в мыслях не было! — серебристоволосый в испуге приподнял руки, едва ли не выкрикнув. — Как я уже говорил, мы не воюем с женщинами. Под удар попала… Брунгильда. Кажется, она потеряла ребенка. Хотя вполне возможно, нет. Я не знаю, — никто не в курсе, что принцесса ненавидела и желала смерти валькирии. — Мои разведчики сами не знают, как так всё произошло. Может, я чересчур спешу и всё же, если это так, то соболезную! Понимаю, асинья Вам чужая по крови, но ребёнок, что был в её чреве, не был повинен в наших междоусобицах. — Как это произошло? — ее бледная кожа порозовела, щеки налились румянцем от счастья. — Одна из валькирий толкнула Брунгильду, пытаясь спасти от удара ладони йотуна, однако та попала прямо под удар. Говорят, великан прихлопнул её как муху, — король говорил, тогда как собеседница едва ли сдерживала визг, поняв, что Вольттрауд выполнила её задание, пусть и чужими руками. — Ваш отец был ранен, но я могу заверить, что готов предоставить лучших травников и эскулапов. Надеюсь, наше недопонимание ситуации никак не повлияют на союз? Ведьма задумалась на мгновенье, оценивая ситуацию. Ей нужен могущественный союзник, который готов прикрыть ей спину и почему-то Фарадей на эту должность подходит идеально. Она усомнилась, что Один позволит альвам вступить в союз, но постарается переубедить его. В любом случае, даже если дед не согласится, она пообещала королю поддержку Асгарда и уже не отступит. Тем более что она отчасти должна серебристоволосому. Если бы тот не отправил свой народ воевать вместе с великанами, Брунгильда до сих пор могла бы быть жива и носить в своём гнилом чреве ту тварь, кое именуется ребёнком. Однако ликование нужно оставить на потом, поскольку эльф не мог точно утверждать это. Хела приняла задумчивый вид, притворяясь, что её обуяла ярость от действий альвов. Но потом взгляд её смягчился, и она кивнула, уверив, что раздосадована случившимся и не забудет битвы. Ей жалко отца, но пожалеет ли он её, если вдруг погибнет она? Вряд ли! Юноша протянул свою ладонь и, Хела, приняв её, вместе вышли из ванной, направившись вниз. Эльф не удивлён даже, что его воинов и банщиц нет, но в недоумении, как принцесса явилась сюда одна. Брюнетка хитро улыбнулась, что осталось незамеченным. Ей трудновато было идти рядом с серебристоволосым из-за разницы в росте, но тепло его кожи и ладони после ванны скрашивали этот крошечный нюанс. Наконец они вышли к лестнице и остановились. Эльф тяжело выдохнул, наткнувшись взглядом небесно-голубых глаз на асгардцев, рассматривающих рисунки. Он понял, что их прислали, чтобы убить его. Но эти юнцы нисколько не похожи на изувеченных убийц. Слишком их кожа гладка и аккуратна, а глаза невинны. Он перевёл взгляд на принцессу, кое спустилась на пару ступень и выпустила его руку, уперев руки в бока. Она улыбалась, радуясь встрече со своими воинами, тогда как они хлопали ресницами от непонимания. Карие глаза Теорика расширились, а рот приоткрылся. Она удивила его! Ван постоянно так делал, когда удивлялся. Эту эмоцию от неё было не скрыть. Фарадей же недовольно сложил руки на груди, показывая брезгливость. Ткань длинных рукавов зашуршала, а стопы невольно застучали по каменному полу. Его босые ноги привлекли внимание асгардцев. Рыжий Альмод не сводил с них глаз, пока один из асов не шикнул. Дочь Локи наконец спустилась вниз и мазнула рукой в сторону короля, подзывая. Внезапно на его ногах стали появляться сандалии: тонкая мягкая подошва облачила почти чистые ноги эльфа, завязки перевязывались на икрах меж собой, поднимаясь до колен. Серебристоволосый резко приподнял одежду, испугавшись, оголив нагие ноги. Нижнее белье он не надел, потому что рассчитывал, что переоденется в подобранную одёжи по случаю. Хмыкнув от удовлетворения, он спустился. Лоуссон тут же преклонил голову, здороваясь. — Признаться, удивлён почтению. Для убийц вы слишком юны, — надерзил король. — Ваше Высочество… то есть, Ваше величество, мы не убийцы, — оправдался шатен. — Это мои воины, присягнувшие мне. Я им доверяю больше, чем себе, — встряла в разговор принцесса, понаблюдав за происходящим. — Извините их, они немного напуганы. Не все успели проявить свою отвагу. Поспешим в лагерь? Пока не поздно?! Юноша хмыкнул, оглядев мальчишек снисходительным взглядом. Пожав плечами, серебристоволосый поправил корону на голове, ощутив под пальцами драгоценности. Корона казалась увесистой, однако таковой не являлась. Она сделана из красного бархата, кое усыпан драгоценными камнями: сапфирами и рубинами с небольшим количеством жемчуга, которые располагались друг к другу столь близко, что корона принимала остроконечную форму за счёт этих камней. Не будь их, это была бы обычная шапка, хоть и сделанная из дорогой ткани. Он всем своим надменным видом показывал, что лучше всех здесь вместе взятых, отчего многие асгардцы недовольно скрипнули зубами, посчитав себя третьим сортом после эльфа и его скакуна. Но не Хела. Ей понравилось, как ведёт себя альв, наконец, увидев, как должен выглядеть настоящий король. Не то что Один, весь покрытый латами и считающий своих подданных равными себе. Это не так. Воины обязаны понимать, что они ничто по сравнению с их царём. Девушка жестом позвала всех следовать за ней. Асам и вану ни что не оставалось делать, как окружить её и Фарадея со всех сторон. Асинья понимала, что на них нападут, стоит им выйти наружу. Для защиты ей достаточно пару раз махнуть рукой, но не серебристоволосому. Её воины вплотную встали к нему. На улицу опустилась кромешная тьма, фонари, освещающие улицы Альвхейм, внезапно погасли от резкого дуновения ветра, стоило брюнетке открыть двери и сделать шаг вперёд. Один из асов тихо молвил, что знак считается плохим. Шикнув на него, остальные выпрямились, приняв воинственный и уверенный вид, приступив к обязанностям, кое им навязала дочь Локи. Их предыдущее задание испарилось, как вода под лучами солнца. Лоуссон же нахмурился, не понимая, что его ждёт. Он ушёл с наёмниками во дворец, а пришёл с принцессой, так ещё и с недружественным королём, которого асгардские убийцы должны были убить. Он задался вопросом, куда же они подевались? Создаётся впечатление, что это была лишь проверка. И он её не прошёл, похоже. Хотя… ладно! Пусть лишают его воинского звания за то, что он не убивает исподтишка! Он воин, а не убийца! Он не станет кормить безумие царя, омывая ради него свои руки кровью! Пусть снаружи и держался спокойно, но внутри раздирали противоречивые чувства. Если его выгонят, он опозорит имя своего отца. Его всю жизнь будут попрекать родные, а чужие станут издеваться, как это было в ранние годы. Он только недавно заткнул всех недоброжелателей за пояс, показав, чего он добился трудолюбием. А что те обидчики? Небось, до сих пор чистят картошку и выносят горшок за главным! Это заставило шатена чуточку улыбнуться. Да, нехорошо так думать, но он достаточно натерпеться ото всех, чтобы позлорадствовать. Он заслужил после стольких лет драк и унижений чуть порадоваться жизни.       Проходя по улице в кромешной темноте, воины периодически дёргались от странных звуков. Позже оказалось, что кто-то отвязал королевского аксакала. Наёмники отвязали всех животных, принадлежащих короне, распугав, дабы те убежали, но этот аксакал остался. Он не спеша прогуливался по улочкам, прыгая на повозки иль столы за овощами. Вся его морда и борода в виде острой лопаты были измазаны в розовый цвет, а к левому копыту привязался капустный лист. Когда он увидел хозяина, медленным шагом устремился за ним. Видимо, животное чувствовало, что короля не тронут, поэтому держалось в сторонке и не собиралось нападать. Это животное было обучено нескольким командам и стоит Фарадею свистнуть, как он выполнит приказ. Он чуть ухмыльнулся, чтоб никто не заметил, как он гордится собой, ведь именно он протолкнул мысль, что любое животное можно научить командам и спустя несколько лет показал всем альвам, что годы дрессировки прошли не зря. Вскоре они прошли центр города. Днём здесь в спокойное время царит праздничное настроение. Доносится музыка, кое играют вживую музыканты, приехавшие на заработки, невольно заставляя слушателей закружиться в танце. Портнихи, сидящие в тени разноцветных клёнов, штопают одежду, зазывая проходящих к себе в салон за покупками, выполняя сразу несколько действий одновременно. Обычно рядом с женщиной находились её дети, за которыми она неустанно наблюдала. Листва клёна скрывала излишние лучи альвхеймского светила. Самые их верхушки всегда были розового цвета. Чем ниже и дальше листва от солнца, тем светлее она становилась. Расцветки начинались от голубого цвета до белого. Толпы туристов вначале знакомятся с городом, затем ищут место, где можно недорого отведать здешних блюд. Самым лучшим местом для обеда считался кафешантан — наподобие асгардских таверн, однако их отличительной особенностью являлось наличие сцены посередине зала. Все посетители видели живое выступление артистов: факиры, дрессировщики, танцовщицы. Город жил весёлой жизнью, пока Один не развязал войну. Да, город вроде бы жил по-прежнему, но чувствовались волнения: большинство артистов собрали сумки и не выступали, боясь, что не успеют сбежать, если альвы сдадут свой город и мир захватчикам. Однако сегодня ночью назревало что-то особенное. Город оказался окружён асгардцами, по нему ходили убийцы, он усеян трупами павших воинов, а гражданские и воины, защищавшие этот мир, попросту пропали, но куда? Королю было всё равно, что случилось. У него достаточно много народа, чтоб не переживать, что асы вырежут весь город. И сейчас он вовсе не их пленник, он не сдался, он хочет поговорить наедине с колдуньей, но та, оказалось, ничего не решает. Пока что. Он хочет поглядеть в единственный целый глаз блондина, чтобы лично ему сказать, что он не считает нужным говорить с ним. Ему захотелось посмотреть на реакцию, стоит альву сказать, что тот отдал предпочтение внучке, кое оказалась разумнее и благороднее деда. Разразится скандал, если напыщенный индюк воспротивится.       Наконец юноши довели леди Хелу и короля Фарадея до лагеря. Стража, охранявшая тылы, невольно заморгала глазами, не веря происходящему. Опять девчонка появилась здесь и не одна, а с самим королём. Асы переглянулись, довольные, что эльф сдался под натиском войска. Опытные мужчины мигом поняли, куда отправились юнцы, и устало выдохнули, расслабившись. Они уже готовы были праздновать победу, гадая, столь же быстро Муспельхейм падёт от натиска Асгарда или как истинная леди пококетничает. Стража двинулась к принцессе, однако король мигом дёрнулся назад, испугавшись, что его уведут в темницу. Встав пред союзником, брюнетка пренебрежительно махнула кистью рукой, чтоб их не трогали, показав, что мальчишка здесь не пленник, а гость и подобает к нему обращаться как к гостю, а не к пленнику. Подходя к шатру царя, Теорик увидел стоявшего неподалёку Хлёкка, едва не став виновником того, что их отряд остановился. Он не верил своим глазам, но мужчина предстал пред ним. Асгардец в ответ зыркнул глазами, отвернувшись от своих ребят, кое бросил на произвол судьбы. Стало ясно, как день, что здесь что-то нечисто. Как убийцы и отряд вернулся? Бросили их там, как кусок мяса псине? Это что, заранее выстроенный план? И ас знал, что никакого убийства не будет? Но почему же пострадал эльфийский народ? Зачем отправлять во дворец убийц, подменять стражей асгардскими воинами, если Фарадей сам пришёл в лагерь? Его уговаривать или угрожать ему не пришлось, потому что больно уж горел он радостью от встречи с ведьмой, отчего аж взял её за руку. Со стороны они смотрелись как пара влюблённых, а не врагов. Вместе они вошли в шатёр, отчего все присутствующие аж открыли рты. Всеотец аж побагровел от ярости, но тут же взял себя в руки. Коснувшись бороды, блондин присел за стол, смочив горло вином, дабы освежить мысли в голове. Отставив кубок, он скрепил пальцы друг меж другом, приложил к груди, выжидая от эльфа мольбы о пощаде. Его синий глаз дёрнулся, стоило отметить, что король выглядит умиротворённо. Как сказал ему Хлёкк, наёмники проникли во дворец и всякого, кто сопротивлялся, они быстро устранили, оставив лишь серебристоволосого. Больших подробностей он не сообщил, поскольку сам не знал их. Мальчишки, кое вызвались прикрывать наёмников, куда-то запропастились. Искать их не было времени. Город оказался зачищен и там всюду были воины Асгарда. Не осталось даже доказательств присутствия эльфийского войска и граждан там. Такой ответ удовлетворил сына Бёра. Когда Альвхейм официально сдастся, он издаст приказ отправить население добывать полезные Асгарду металлы. Все сдавшиеся им граждане будут отправлены первыми. — У вас достаточно провизии, чтобы накормить мою армию, — начал без приветствия Один, не обращая внимание на открывшего рот от такой дерзости эльфа. — Достаточно народу, чтобы добывать нам золото. И женщин, кое могут удовлетворить потребности моих воинов в них. Разумеется, насильно никто ваших женщин не возьмёт. Только с их согласия. Я выделю на увеселительные мероприятия деньги, чтобы они заработали. Раз уж ты обвинил нас в насилии над женщинами, будешь отвечать пред законом. Мои мальчишки заслужили ласку… — Этого не будет! — открыла рот колдунья, перебив. — Ты не имеешь права так высокомерно говорить, потому что Альвхейм не сдастся под твоим натиском! — она приказала всем, кто пришёл с ней из дворца, войти обратно в шатёр, что те и сделали. — Ты отправил убийц во время тишины и смеешь диктовать условия. Ты нарушил все видимые и невидимые границы. Отныне все решения будут принимать лишь истинные служители народа. Асгард и Альвхейм заключат союз, основанный не на экономике или угрозах расправы, а на дружбе. Альвы нам не враги! — все, кто был в шатре, молчали, хлопая испуганными глазами. — Твоя жажда власти затмевает тебе всю голову. Твои руки по локоть в крови невинных! Почему твоя армия столь жестока по отношению к женщинам и детям? Зачем было заживо сдирать с них кожу? Заживо сжигать на костре? Насиловать? — белое лицо эльфа посерело; он шокирован выпадом принцессы, говорящей настолько душераздирающую правду. Царь обвёл шатёр выпученными от шока глазами, кое вскоре покраснели от напряжения. Он аж пошатнулся, пугаясь правде. Доселе его воины были спокойны и благородны, и когда до него донесли их зверства с гражданскими, он посчитал эти обвинения ложью. А теперь собственная внучка обвиняет его лично в этих зверствах. Но он же невиновен! Он же не приказывал асам творить всё, что им заблагорассудится. Это всегда каралось смертной казнью! Если выяснится, что кто-то из его армии вдруг посягнул на честь чужой женщины, насиловал её, бил детей и всячески издевался над стариками, он представит виновных пред судом. Даже больше — он лично найдёт их среди солдат. Они поймут, каково это, когда над тобой заносят сталь, придавая тело мечу только за то, что кто-то пошёл против тебя. Однако этого решения мужчины всем оказалось мало. Фарадей разозлился настолько сильно, поняв, что царь не в курсе, что происходит в его же армии, что синие желваки заходили по его лицу. Он со всей силы толкнул близ стоящий стул, на котором сидел помощник Одина и выхватил меч из его ножен, став в боевую позицию. Часть асов выхватили свои оружия из ножен, наставив на короля, но Теорик и ещё двое как стояли, словно вкопанные в землю, так и остались, ошарашенно осматриваясь. Шатен многие недели думал, что до такого не дойдёт. Он не хочет участвовать в драке, но и не даст зачинать её. Если драка всё же начнётся, он приструнит эльфа и асов. Не время творить правосудие! Все повинны в гибели гражданских. Отец Тора сам подтолкнул асов к жестокости, показав плохой пример, как и король альвов, не подумавший расставить побольше стражи в селения. Дочь Локи постучала каблуком по полу, чуть дёргаясь. Ей не хочется, чтобы столько народу полегло в междоусобицах, потому что ей нужны абсолютно все. Она не даст никому пустить кровь Всеотца, даже если эта кровь не признаёт её своей союзницей. Дедушка дорог её сердцу, в её жилах текла его кровь. Мужчина заслужил спокойную старость и поэтому она отправит его домой к жене. Его место подле русоволосой. Отныне только она решает, как править государством. Брюнетка предложила мужчине сложить оружие и снять себя с должности. Эльфы наверняка позволят этому произойти, чтобы предотвратить кровопролитие. Колдунья дала заверения, что виновные будут наказаны и обезглавлены, однако предупредила, что их казнь может сделать преисподнюю ещё сильнее. Лучше заточить их пожизненно, заставив их пожалеть о содеянном. Полукровка едва коснулась меча эльфа, кое переводил взгляд с неё на Всеотца, давая колдунье возможность опустить сталь. Его порыв чуть поутих, и он вспомнил, почему находился здесь. Улыбнувшись, девушка сложила руки на талии, осмотрев мужчину. Седеющий блондин кивнул, хоть и был в корне не согласен. Но ему нужно промолчать. Он виноват и понесёт наказание. Эльфы должны увидеть, что он признаёт вину своих воинов и готов принести извинения. — Немыслимая наивность, кое присуще ребёнку. Или старику, — серебристоволосый потешался. — Мой народ будет вершить правосудие! Отныне я признаю власть леди Хелы. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Эта женщина прирождённый лидер и если вы изберёте её королевой низшего мира, буду только за! Как я полагаю, аж пять миров за Вас, леди. Я не призываю вас свергать Одина, но подумать о том, чтобы трон занял более достойный приемник… — он обвёл присутствующих тяжёлым взглядом, но презрения и потехи в нём более не было, — вы все вправе! Асгардцы давно приняли сторону колдуньи, но всё не было повода показать этого. И теперь они официально встали на её сторону, зайдя к ней за спину и опустив свои мечи. Царь едва не схватился за сердце, подметив, что те, кто поддерживают его, гораздо меньше, однако и они в сомнениях. Они давали клятву, давали присягу и предали его. Но то звучал голос сердца и разума. При его правлении асгардцы позволили себе превысить полномочия, и он ненароком похвалил их. Будь он рядом с ними, не дав тем излишней свободы, этого не произошло бы. Едва ли он мог найти оправдание, потому что на каждой войне гибли гражданские и воины, охваченные страхом или яростью, творили поистине страшные вещи. Он лично проведёт расследование, чтобы найти виновных, но снять корону с головы не намерен. Не пришло ещё время Тора, слишком рано! Но и дочери Локи не позволит сесть на свой трон, потому что девчонка ему неродная. На трон ада — пожалуйста, но не на трон Асгарда. Если она станет его преемницей, войной будет охвачены не только девять миров, но и сам космос. Планеты, кое считаются далёкими и расы, так не похожие на них по ряду причин, мигом разгромят их воинство, потому что найдётся когда-нибудь существо, кое положит весь Асгард, обожгя его в огне и утопив в крови. Вокруг пахло пеплом, словно подтверждая его опасения. На миг его голова стала яснее, чем в молодости. Ему вдруг показалось, что он находится у тотема в Муспельхейме. Будто бы врата ада высвободили пекло и жар, извергнув древних монстров. Он представил, что алый небосвод загорелся в пламени, кое сжигает причалы, дома и харчевни, подбираясь ближе к дворцу. Тысячи золотых плащей заживо сгорают в огне. Кожа их плавится, как воск от жара пламени, лопаются глаза, а ноги утопают в лавовой реке. Толпа различных существ, слившихся воедино, кишела вокруг дворца с воплями и проклятиями, не успевая сбежать ото зла. Оно медленными шажками следовало за выжившими, будучи в окружении теней, имеющих мужской силуэт. Это оказалось видение будущего. Его прислали ему Норны. Спустя столько столетий пред ним раскрылось будущее. Наконец-таки он дождался его! И оно не принесло ничего хорошего — только кровь и боль! Он увидел, как его мир горит в вечном пламени, не оставив в живых никого из ныне живущих. Низший мир пересёк последнюю черту между миром живых и мёртвых. Из ада вышла новая напасть, но какая именно, ему неясно. Те, кто поддался злости, ненароком накормили первое чудище, и он виновен в этом, став зачинщиком. Это нужно остановить!