Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Тёмная тень в длинном плаще расположилась на вершине тотема. Плащ колыхал песчаный ветер. Песок заполонил собою несколько миль, становясь дополнительной преградой, словно стена. Красно-оранжевые песчинки попадали в лица, раздражая глаза. Мужчины множество раз смахивали песок с себя, чувствуя, как на губах и во рту остаются крошки. Все воины, кое стояли ближе к тотему, запрокинули голову чуть вверх, дабы рассмотреть, что происходит. Они тихонько перешептывались меж собой, донося друг другу о неизвестном существе, строя предположения, кто бы это мог быть. Огры подумали, что пред смертью пред ними предстал хозяин преисподней, ставя их в глупое положение. Эльфам же было всё равно, они молились, чтобы это существо не тронуло их, и они вернулись на свои земли. Чужбина давила на них сильнее, чем на других. Альвы с радостью прольют кровь за свой мир, но не за чужой. Они уже пожалели, что согласились на эту авантюру, однако долг платежом красен. Рыжеволосая альва припомнила своему любовнику, что Один послал наёмников, дабы устранить его, а Фарадей закрыл на это глаза, стоило только увидеть внучку царя. Сработал мужской инстинкт, молвила она и корила себя, что не могла воздействовать на серебристоволосого. Женщина прошлась по королю печальным взглядом, полным ревности и обиды, что он променял её на великаншу. Наконец юноша поймал её взгляд, оглядел её, будто был удивлён, что она здесь, и отвернулся, приподняв подбородок вверх. Он — король, от него зависит судьба и жизнь государства. Именно он принимает решение, а не наложница. Фарадей независим, жесток, но и милосерден, говорил он сам себе. Он — благородных кровей! А Элтри — она даже не из королевских, обычная девка без родословной. Она стояла позади него справа, держа лук и целясь в чудище, однако тетива была слабо натянута. После того как альв отвернулся от неё, она натянула её до той силы, что тетива могла бы порваться. В её глазах стояли слёзы. Она и раньше замечала, что светлый эльф с насмешкой смотрит на неё, даже когда был на ней, однако сейчас взгляд его холодный и… незаинтересованный. Проглотив обиду, дева поняла, что на тотеме стоит асгардец.       Он замахнулся своим топором и, спрыгивая с громким криком, разломил оружием надвое череп мертвеца вместе с телом. Его топор запачкался сгустками запёкшейся крови. Юноша обеими руками приподнял свой кровавый топор и кричал лозунг за свой мир, подбадривая народ на битву. Бесстрашный воин, говорили асгардцы. Его светлое лицо перекосило от радости и ярости одновременно. Юная кожа от переизбытка чувств заполнилась морщинами у глаз и на лбу. Сын царя скинул синий плащ с капюшоном с плеч и, мотнув его в руке несколько раз, создав подобие верёвки, бросил его в сторону мертвеца, обвив тканью туловище чудовища. Затем резко дёрнул его в сторону, сбивая остальных мертвецов с ног. Руки, появляющиеся из-под земли, он с силой разламывал стопами. Послышался хруст костей. Место, соединяющее ладонь и руку, ломалось и крошилось, как осколки хрусталя. Он единственный понял, что тела, затаившиеся под почвой, принадлежат тем, кто умер, защищая врата. Множество жизней было утрачено в те времена и сейчас, когда низший мир ищет нового хозяина, все мертвецы, кое полегли поблизости врат, оживают. С теми, что тянут руки, можно разобраться лишь так — сломать их!       Появление Тюра обрадовало воинов и те уже воспрянули духом, заявив теням о втором раунде. В этот раз им не нужна помощь полукровки, потому что им достаточно их силы духа. Хела смотрела на цирк, устроенный дядей и промолчала. Этот громкоголосый мальчишка всегда недолюбливал её, задевал и высмеивал. Однако сейчас ей нет до него дела. Она занята. Голос, похожий на старушечий, говорил загадками, кое она обязана разгадать. Что, если Фарадей ошибся, и дитя Брунгильды окажется живым? Ей нужно попасть в Асгард, но вернуться просто так нельзя. Нужна причина. Валькирия могла догадаться, что покушение могло быть спланировано дочерью Локи. Женщина изначально невзлюбила девчонку, и множество раз становилась невольной свидетельницей ссоры царя и его наследницы. В последний раз она повела себя глупо, поддавшись слепой ярости, и натворила столько дел, что Всеотец сослал блондинку обратно в Асгард, дабы не провоцировать дальнейших ссор принцессы и бывшей валькирии. Не зря мужчина заставил любовницу сложить оружие и снял её с должности предводительницы валькирий. Где-то в подсознании он догадывался, что их порочно зачатый ребёнок вскоре станет поперёк горла полуйотунше. Он обезопасил асинью со всех сторон, а после нападения наверняка утроит охрану в покоях возлюбленной. Когда он выйдет из сна, ей неизвестно, но то не продлится долго. Около недели верховный главнокомандующий будет спать, а когда проснётся, то будет наполнен новыми силами. И тогда девчонке несдобровать. Как сказал ей голос, аду нужно жертвоприношение. И колдунья прекрасно знает, кто будет жертвой. Но ребёнок ещё нескоро родится, потому что срок достаточно маленький. Дух не сказал ей, что конкретно от неё требуется. Кровь младенца иль его душа? Первое достаточно нетрудно, но второе… Чтобы как-то оправдать своё замешательство и безумие, ведьма подошла к сражающемся воинам. Их тела двигались с бешеной скоростью. Воины падали и вставали, и казалось, что мёртвые тоже встают. Тепло покинуло их тела и души исчезли во мраке, растворившись. Мертвецы пали храбро, наверняка сражались до последнего, но духа в теле уже не было. Их не заберут в Вальгаллу валькирии, потому что забирать нечего, кроме плоти и костей здесь ничего нет. Тёмная обитель успела забрать их бессмертный дух себе, увеличив и без того бесчисленное количество армии мертвецов и монстров, не дав падшим воинам даже шанса выбора — Валгалла или низший мир. Вот почему живые очень боялись ступить на эти земли, потому что это место проклято. Место у врат, ведущих в преисподнюю, усеяны полчищем погибших изнутри и снаружи.       Когда брюнетка подняла зелёные глаза, пред ней предстало видение прошлого. Её зрение будто бы раздвоилось, пытаясь уследить за всем происходящим. Вновь старушечий голос говорил с ней, показывая картинки прошлого. Голос предупреждал об опасности, что исходит от валькирий. Синие всполохи, растекающиеся подобно ручью, устремились к открытым вратам по окровавленному песку. Многотысячная армия воинов направилась к покосившимся дубово-металлическим воротам и рухнувшему мосту. Множество цепей и механизмов, держащих этот мост позади входа в преисподнюю, словно змеи ползли по земле и спадали вниз, от напряжения издавая жуткий треск. Река, разделяющая мир ада и мир живых, кипела и окрасилась в бордовый цвет. Во рву плавали изуродованные тела всяких тварей разной величины, а над ним кружились стая голодных ворон. Видимо, они жили в преисподней, и множество веков боролись с голодом, ожидая подачки в виде свежего мяса. Звон стали смешивался с конским ржанием и скрипом ворот. Великаны, размером с йотунов иль муспельхеймцев, с двух сторон придерживали массивные стены, пока гномы-строители скрепляли каменные блоки меж собой странным раствором. Хела подошла к одному из них и протянула руку, опустив её в кровавую жижу, находившуюся в треснутом металлическом ведре. Она вытекала из него, но гномы успевали закончить часть работы. Пока великаны держали стену, они обмазывали внизу швы. Жижа вскоре становилась гуще и блестела, переливаясь всеми цветами радуги и поднимаясь ввысь, доходя до небес. Множество широкоплечих мужчин сражались с различного рода монстрами. Колдунья не могла понять, какой именно народ столь жестоко и голыми руками хватал чудовищ за горло и вырывал их пасть. Она была впечатлена столь страшной силе, исходящей от мужчин. Их тёмные волосы ниже плеч развивались на ветру. Вены на окровавленных руках мужчин того и гляди бы лопнули от напряжения, но воины не останавливались ни на секунду. Их не страшила сила гигантских монстров, наоборот, заметила дочь Локи, они гордились своей силой и красотой. По сравнению с этими чудовищами, сравнимые с ними по силе, воины гораздо привлекательнее. Не страшась смерти от лап чудовищ, они ринулись в бой столь яростно, словно берсерки. Один из мужчин светловолосый, мускулистый, походивший из всех мужчин на асгардца, с накидкой из шкуры льва. Он пристегнул золотой лук себе за спину, прежде чем на него напало существо, схожее с псом. Его кожа была покрыта чешуёй, на горбатой спине находились острые шипы. Монстр в прыжке преодолел разделявшее его с мужчиной расстояние, однако русоволосый успел обернуться на рык чудовища и выставить обе руки, тем самым схватив странного пса за морду. Наконец он с лёгкостью раздвинул челюсти монстра и раздался хруст костей. Существо замертво упало на землю, тогда как воин пропал. Его за плечи схватил орёл с телом и хвостом льва и понёс в другую сторону от места битвы.       Принцесса не видела, жив ли герой, как внезапно поняла, что видение закончилось, а голос в голове начал рассказывать ей о пророчестве: родится дитя, кое сможет править низшим миром. С её рождением все девять миров объединяться и единство это может продлиться тысячи и тысячи лет, пока жива сама смерть. Оно продлится, если не родится ребёнок, который зачат великим царём и его возлюбленной. Это дитя родится в полночь на стыке двух времён. С его взрослением тысячелетняя власть той, кое правит адом, падёт, как и падёт сам Асгард. Смерть этого бога от руки кровного родича станет первым предвестником Рагнарёка. Хела прекрасно поняла, о ком речь. Её тысячелетняя власть над низшим миром закончится, когда дочь деда и его шлюхи вырастет, чтобы свергнуть свою тётку с престола. Когда ведьма убьёт эту тварь, тогда наступят «Сумерки богов», кое говорят о гибели всего живого. Брюнетка ни за что не допустит, чтобы это чудовище родилось, дабы исполнить пророчество. Однако она убьёт её не сразу, чтобы забрать её силу себе, тогда это время не наступит и её тысячелетняя власть никогда не закончится.       Небо посветлело, мелькнул яркий свет, ослепивший её и всех, кто был неподалёку. Раздался громоздкий звук в небе и земля содрогнулась. От соприкосновения почвы с лучом остались асгардские надписи. Девчонка вышла из ступора, поняв, что Хеймдалль открыл Биврёст, тем самым увеличив её армию. Но сам он не мог призвать асов, потому что являлся лишь стражем, который должен докладывать об обстановке и в случае чего, сверкая пятками, бежать к царю, рассказывая о проблеме. Но никто из царской семьи в Асгарде не остался, разве что только Брунгильда. Но Фарадей говорил, что она тяжело ранена. И у неё не было столь больше полномочий, чтобы успеть собрать армию и велеть им отправиться в Муспельхейм на подмогу товарищам. Полукровка в замешательстве. Ей нужно попасть домой и устранить соперницу, но как незамеченной проникнуть туда, когда как всевидящий ас вдруг прозрел? Он в любом случае доложит Одину, кто совершил убийство его незаконно зачатого ребёнка и будет ей мстить. Не посмотрит даже, что это его собственная кровь. В последнее время всё складывается неудачно. Вместо помощи собственной армии она говорит с бесплотным духом о далёком будущем, кое может не наступить. Она, если честно, боится гнева Всеотца, потому что он ещё способен побороть её. Нет, дед её не убьёт. Вернее собственными руками, а вот велеть своим прихвостням избавиться от неё он может. Дочери Локи необходимо увеличить свою силу, но здравый смысл говорит не спешить с убийством девчонки валькирии. Ей не к чему столь сильный враг. Её родство с царём Асгарда играет ему на руку, но не ей. Однако если она хочет принести мир и благополучие всем девяти мирам, став во главе, ей нужно принести жертвы. Без жертв ей не стать великим правителем, не искупав руки в невинной крови. Наконец дева вышла из ступора, понимая, что асгардское войско победило.       Голосящий Тюр выплюнул кровь изо рта и посмотрел племяннице в глаза. Столь холодные и жестокие, словно неродные. Хела аж пошатнулась, будто блондин разгадал, какие дилеммы стоят пред ней. Он будто осуждал её. И поделом! Множество раз она показывала себя в битвах храброй и непобедимой, однако стоило ей подойти ближе к входу в девятый мир, все её силы будто иссякли. Она будто стала маленькой девочкой, ищущей поддержки и твёрдого отцовского плеча. Она словно никогда не воевала. Хела была потерянным ребёнком, коим и должна была бы быть. Однако грустная судьба распорядилась иначе, лишив маленькую девочку полноценного детства. В считанные годы она повзрослела физически, но где-то глубоко в душе оставалась маленьким ребёнком. Ребёнком, чьи руки по локоть были в крови. Нет, вовсе не невинных, они все заслужили смерть, избрав её, а не голос разума, кричащий о правильности слов принцессы. Когда она проходилась по лагерю, высматривая, сколько раненых удалось спасти, она ужаснулась. Она могла помешать мертвецам, лишь махнув рукой и издав приказ не трогать её народ, но не стала. Её больше заинтересовали врата ада, чем её армия, кое она поклялась оберегать, потому что она была мала. Стоит всем мирам объединиться, им не составит особого труда свергнуть её, а потом поубивать друг друга, когда достигнут поставленной цели. Идя вдоль лежащих на земле трупов, она остановилась. Изуродованные тела не отличались друг от друга, словно принадлежали лишь одному. Только тусклые глаза разных цветов различимы меж собой. Асгардцы и ваны собрали все трупы вместе, складывая друг на друга. Внизу виднелись куски дерева и ветки, собранные неподалёку отсюда. Как ни странно, но огненный мир отчасти напоминал ей дом. Да, зелени мало и деревьев почти нет, почта не плодородна, из-за чего в Муспельхейме самый низкий уровень кислорода, необходимый им для дыхания. Только за счёт больших лёгких ваны и асы могли дышать почти так же, как и в Асгарде. Чего не скажешь об эльфах. Для них этот климат сродни аду. Их мир усеян растениями разных размеров и форм и кислорода во много раз больше, чем в Муспельхейме. Однако отступать нельзя. Когда Хела всё-таки поборет страх, им всем придётся двинуться в преисподнюю. Она подошла ближе к погибшим воинам и коснулась холодной ладонью лица тех, чьи тела лежали сверху. Казалось, ещё теплится надежда, что погибшие до сих пор живы. Столь горячи их тела. Однако это не так. Дух погибших воинов попросту исчез, растворившись, как дым, в небытие. Внезапно её кто-то окликнул, и она отошла от горстки трупов. — Великая правительница, кое именует себя всемогущей, испугалась горстки трупов, — молвил Тюр с улыбкой, подтрунивая, отчего ведьма лишь усмехнулась. — Мои воины прекрасно знают, зачем я здесь. Они и без моей помощи справятся! — Какой правитель может спокойно смотреть, как его воинов истязают непонятные твари и те бегут с поля боя, сверкая пятками. У тебя нет теоретического опыта ведения боя. — Зато есть практический, — буркнула брюнетка, отчего ас переспросил её вновь. Оставив его без внимания своей царской персоны и без ответа, девушка махнула рукой и ушла, спрятавшись в тени своего шатра от следящих за ней взглядов. Её армия нисколько не винила её в своих неудачах. Они заранее знали, зачем были здесь и не мешали своей принцессе выполнять свой долг пред родиной. Много молодых юнцов пострадало, не пережив своей первой битвы, однако те, что уже имели скудный опыт, действовали быстрее и свирепее, чем чибисы или же берсерки. Тех, кто проявил отвагу и остался жив, колдунья навестила, подбодрив и поблагодарив, вновь заговорив о своей великой миссии. И что с такими храбрыми и могучими воинами она готова погибнуть на поле боя, если то потребуется. И пообещала, что все, кто погиб сегодня и наверняка погибнет потом, будут в следующей жизни вознаграждены. Слыша радостные выкрики, асинья прижала ладони к бёдрам и искренне улыбалась, понимая, сколь тяжело это им далось. И умолчала, что все погибшие лишились души, дабы отсеять будущую панику. Валькирии наверняка ей доложат, что не могут забрать души погибших в Валгаллу. Чтобы девчонки не буркнули это при всех собравшихся неподалеку воинах, она велела всем валькириям собраться у неё в шатре и помалкивать. Когда асиньи наконец собрались, в шатёр вошёл Фарадей в окружении своих воинов и сложил руки на груди, всем видом показывая, как он недоволен, что его позвали сюда, будто бы он не король, а какая-то прислуга. Выговорив асгардской принцессе это, он, приподняв своё платье, наконец, присел на предложенную ему кушетку. В помещение на удивление было прохладнее, чем у всех других в шатре, заметил эльф, поймав насмешливый взгляд брюнетки и поняв, почему та улыбается. Позже всех пришёл Одинсон. Его пришлось ждать больше остальных. Юноша несколько раз входил и тут же выходил из шатра, слушая восхваления на свой счёт, доносившиеся позади. Нахмуренные огры недовольно рычали, но тихо, дабы не гневить эльфов. Те сторонились их с той поры, как были едины во время сражения. Им казалось, что их одежды пропахли потом и слюнями огров. Альвы до сих пор не переносили их, хотя когда наступила беда, тут же сплотились и держались подле них. Все смиренно ждали, пока Хела не вышла из себя и не велела начать разговор. Только когда все обратились во внимание, блондин наконец изъявил желание присутствовать на совете. Никак иначе дочь Локи называть это не хотела. Первым слово далось валькириям. Те почти всем отрядом явились в Муспельхейм, когда почувствовали, что началось грандиозное сражение. И когда ни одной души не смогли забрать, вернулись обратно, оставив лишь малую горстку и то подвластную колдунье, нежели Одину. Однако одна валькирия всё-таки осталась. Это была подруга леди Син. Она изъявила желание остаться, поскольку шатенка прибыла сюда, дабы врачевать. Брюнхильда недовольно сложила руки на груди и напрягла мышцы. Её тело, благодаря годам тренировок, стало мужеподобным. — Забирать с поля боя некого. Все души будто испарились, — без предисловий молвила темнокожая, задорно глядя на принцессу и ожидая её реакции. — И так не только здесь. Вольттрауд доложила, что в Асгарде произошло то же самое. После нападения великанов и эльфов много воинов полегло, но выбора особого не было. Но тогда они все решили, что не успели забрать их, потому что пришлось сражаться. Время было упущено. Я же теперь думаю, что это взаимосвязано. — Я же не вижу взаимосвязи, — подумав, вмешался брат Тора. — Мы все тогда сражались, потому что лучшие воины были с Одином, а защищать наш дом было некому. Все силы были потрачены на битву, а не на наши основные обязанности. Валькирии вообще не должны были сражаться. Это не их дело! К тому же наш великий первенец бросил нас на произвол судьбы и затихорился! — асгардец был зол на старшего брата. — Тор здесь, но он нам не помощник. Нам нужно вернуться в Асгард и разобраться во всём на месте. — А кто врата будет оберегать? — положив ногу на ногу, эльф нервно стал дёргать ногой. — Я вообще считаю, что великаны неспроста напали на асгардцев, когда мы пришли. Скорее всего, они пытались не открыть врата, а избавиться от тех мертвецов, кое мы посчитали за воинов, — это предположение не лишено смысла, но брюнетка скептически отнеслась к нему, как и многие. — Зло умеет скрываться, очевидно, — наступила недолгая тишина. — А поскольку появились лишние силы, пришедшие на подмогу мертвецам, те и приняли дружеский вид, чтобы исподтишка и по-тихому увеличить своё число. Твари, кое затаились за дверьми, не могут пока вырваться. Им нужны помощники, извне, дабы те открыли врата. Все те, кто был подвластен злу, при соприкосновении с ним становятся его рабами. Вы этого не знали? — кажется, его слова оказались для всех немыслимым откровением. — Разве Один не говорил вам этого? — Леди Хела притрагивалась к вратам, — заговорил вдруг Скёрдж. Все взгляды устремились в сторону принцессы. Сын Одина посильнее сжал топор, ожидая нападения. Пусть девчонка и племянница ему и дочь его брата, всё же понял, как это опасно. — Будто я отрицаю! — посмеялась полукровка, потом же чуть поубавила свой смех, видя, как все напряглись. — Бросьте, неужели думаете, что я подвластна злу? Мы столько воевали бок обок, столько раз я спасала вас всех, сколько раз пытались остановить Одина с его жаждой крови, и теперь вы говорите, что я стала опасна? Я чуть ли не в одиночку объединила несколько миров и народов, все мы здесь по нескольким причинам, кое нас объединили, и надеюсь, что все предыдущие наши битвы сплотили нас! Бросьте эти предрассудки, — махнула рукой, однако озорной огонёк в глазах потух, как свеча, находя слова эльфа более или менее разумными. — Низший мир сам выбрал меня своей правительницей, для меня нет никаких опасностей! Даже мертвецы поняли это, поэтому сторонились меня. Чего не скажешь о вас! На кого они нападали? Только на вас, меня они не трогали! Поймите правильно, я не опасна для вас и ни за что не допущу, чтобы зло вырвалось наружу! К тому же я хочу вас заверить, что вскоре всё закончится. Мне нужно вернуться домой, чтобы подпитаться силой асгардской земли. Мне уже надоело всем доказывать, что я чего-то стою! Это последний рубеж! И если мы сейчас отступим, всем нам грозит смерть похуже забвения, а умирать ни у кого из нас в планах нет. — Я ей верю! — темноволосый приспешник ведьмы кивнул, найдя поддержку со стороны Фарадея и огров. — Из всех нас лишь леди Хелу заботят проблемы девяти миров! Уж наверняка если бы она была заразна, мы бы заметили изменения, поскольку отлично знаем эту деву! Я за то, чтобы вернуться домой! Нам всем нужно подпитаться силой асгардской земли, чтобы ступить на проклятые земли! — Значит, решено. Возвращаемся в Асгард! — воскликнула Брюнхильда. Принцессе не нужно всеобщее одобрение, поскольку это лишь предлог, чтобы вернуться домой. Стоит ступить на родную землю, как она ещё на один шаг приблизится к исполнению своей славной миссии — обрести всемогущество и бессмертие! Где-то в низшем аду хранится манускрипт, где подробно описан один из самых страшных обрядов, который она должна будет совершить ради исполнения своей мечты! Так ей сказал голос…