Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Горящие факелы, прикреплённые к стене, один за другим гасли позади продвигавшегося вперёд войска разведчиков. Стража, стоящая вдоль стены, оборачивалась на странный громкий звук ветра и вздрагивала, ощущая резкую прохладу, пронизывающую вплоть до костей. Огонь в факелах пропал, оставив после себя лишь серый дым и запах тлена. Все посчитали это зловещим знаком, но, смотря на факелы тех, кто шёл в строю, облегчённо вздыхали, неся свою службу. Видимо, ветер, что погасил их факелы, шёл прямиком из нижнего мира, поэтому мог и погасить пламя. Разведчики шли вдоль стены, но не настолько близко, чтобы до них добрался ледяной ветер. Вообще странно, что асы отправили разведчиков сюда. Они же столько раз посылали птиц, говоря в посланиях, что всё хорошо и беспокоиться пока что не о чем. Стена не заканчивалась, как и изморозь на ней. Она достигала самых вершин стены, кое уходили высоко в небо. Всадники, верхом на конях, чувствовали исходящую прохладу, тогда как пешие чуть ли не валились с ног от усталости, но продолжали идти позади. Из трещины исходил неприятный запах смрада, мха и холода, но он не остужал кожу, а лишь заставлял дыхание замирать. Воины думали, что эта стена бесконечна и нет ей конца и края, но ошибались. Эта стена была как оградка. Вход в девятый мир был глубоко под землёй. Магические камни давили на вход своей мощью и силой, не давая вратам открыться настолько сильно, чтобы погубить всё живое. Те мертвецы, кое смогли вырваться из преисподней, на самом деле не были заточены. Это кости тех, кто отстраивал эту стену и защищал тех, кто строил её. Это было написано в древнем свитке, утраченном предками других миров тысячи лет назад. Второй экземпляр, жалкая копия реликвии, была у Суртура, как у правителя Муспельхейма, передаваемая из поколения в поколения предыдущими правителями. В отличие от асгардцев, великан знал все тонкости постройки и её секреты. И если остальные не догадывались, что происходит вокруг, зато он знал. Но делиться древними секретами он не намерен. Князь огненных великанов приберёг это как козырь. Вход в ад находится на земле муспельхеймцев. Именно они больше всех рисковали своими жизнями, а не асы, и справедливо, если это царство достанется им.       Он понимает, какая это ответственность быть правителем сразу двух миров. В принципе, ему достаточно и своего царства, но асы иного выбора не дали. Он отправил своих воинов, чтобы убедить трикстера отговорить отца от притязаний на трон низшего мира, чтоб не допустить прямого столкновения, однако вместо этого сын Бёра стал действовать ещё напористей и жёстче. Он уже наслышан о поджогах и насилии в отношении женщин. Ещё и Тор суёт свой нос, пытаясь задурить правителя великанов. Суртур ни за что на свете не поверит, что громовержец явился в его мир, только чтобы повеселиться. В такое-то непростое время? Как только мальчишка забросил дела в Асгарде и появился здесь, начались перешёптывания. Ясно, как день, что именно старший сын царя выведывает дальнейшие планы великанов. Ему стало сразу ясно, что Одинсон нащупывает слабые стороны муспельхеймца, чтобы воспользоваться раздобытой информацией. К счастью, князь вовремя успел распустить слухи о готовящемся нападении на врата. Если блондин получит эту информацию, то вскоре будет здесь и попадёт в заранее подготовленную ловушку. Если получится похитить первенца, тогда Одином можно манипулировать. Отцовские чувства должны быть превыше желания власти. Сурт, сидя в укрытии за гигантскими валунами, наблюдал за воинами, отмечая, кого необходимо оставить в живых. Наконец князь выбрал из множества претендентов одного. Он приметил командира разведки. Их у асов было не менее полусотни, хотя в военное время могло увеличиться до трёх сотен. Великан удивился, почему отряд, который отправили на разведку, всего один. Создалось впечатление, что Асгарду не хватает воинов. Или же это ловушка, обман? Можно теряться в догадках, но время поджимало. Молодой рыжебородый воин с взглядом лани казался напуганным. Его синий плащ развевался пред лицом, периодически мешая ему наблюдать за местностью. Он отвечал за весь свой отряд, однако его малый опыт мешал ему сосредоточиться. Весь его вид выдавал нерешительность. Странно, что Один поручает столь неопытным юнцам такую ответственную работу как разведка. Хотя можно предположить, что этот ас является воином не царя, а леди Хелы, что более правдоподобно звучит.       Появившийся внезапно туман, исходящий из щелей стены, оказался хорошим прикрытием для нападения, накрыв песок будто одеялом. Создалось впечатление, что почва пропала, а на её месте появились легчайшие пуховые облака. Возникшая недалеко песчаная буря начала быстро продвигаться в сторону стены, обретая форму столба. Самая верхушка закрутилась как волна, окрасив оранжевое небо словно чернилами. Нижняя часть стала напоминать стопы исполинов, продвигающихся, готовящихся словно наступить. Войско асов пошатнулось, прикрывая глаза от пыли и песка, тогда как лошади внезапно стали на дыбы, начав неистово ржать от испуга. Их глаза налились кровью и смертельным страхом. Теперь не было видно ни зги. Прищуриваясь, асгардские воины не различали фигур, приближавшихся к ним со всех сторон. Князь со своей армией напал неожиданно, когда стража и разведчики были к этому не готовы. Ответственный за птиц юноша мигом раскрыл клетки с воронами. Он заранее написал на крошечных листах бумаги предупреждения о нападении великанов с точными ориентирами. Большинство птиц забилось в угол клеток, крича и махая крыльями, не желая вылезать из клеток. Двум воронам ас сломал крылья, пытаясь тех вытащить. Множество перьев разлетелось по лагерю, а когда буря дошла до конца стены, то проглотила в свою воронку абсолютно всё, что попало: воинов, птиц, орудие и даже лошадей. Тонкие маленькие бумажки были разбросаны по песку и проглочены бурей. Их унёс ветер далеко за пределы стены.

*****

      Сигюн встретила этот день самым счастливым существом во вселенной. Отец благословил их и даже, чего она не ожидала, позволил им то, что она хочет. Они будто сговорились, надавив на Теорика. Тот, конечно, покивал для вида, но она чувствовала, как он сжал её ладонь. Он испугался или решил, что его разыгрывают. Они всего пару минут назад расстались друг с другом, но ощущение, что прошло минимум столетие со дня их последний встречи. Ей так не терпелось приблизить ночь, когда она станет его. Но она не знала, что должна была сделать со своим телом, чтобы больше ему понравиться и не разочаровать. С Фрейей об этом она никогда не говорила наедине, хотя та постоянно обсуждала личную жизнь со своими дочерьми, давая тем советы. Вчетвером они собирались раз в месяц, садились в карету и уезжали в неизвестном направлении. О личном серебристоволосой говорить с посторонней женщиной не хотелось, тем более не желала, дабы сёстры знали все подробности. Вспоминалось сразу же дерево подле дома, кое хранило её дневник, её секреты, пока о нём не прознали её сводные сёстры и не вытащили его оттуда. Она не хотела повторения. Ей хватило раз. Урок был усвоен. Однако спросить кого-то опытного хочется, но уж точно не Локи. Син была прекрасным примером раскрепощённости и опыта. Сегодня как раз был выходной. Дева засела в шатре, зашивая дыры на своём платье, поглядывая на чан с кипятком и пропитавшимися кровью тканями. У ваны тоже было время до вечера, чтобы наконец-то отдохнуть. Этой ночью ей бы хотелось взять отгул, чтобы за день подготовиться, но боялась, что её не отпустят и что времени на наведения красоты слишком мало. От мысли, что вскоре она станет женщиной, сердце пропустило удар, и жар внизу живота подступил к горлу. Её желудок заурчал, требуя еды. Ей нужно выглядеть божественно, чтоб предстать пред любимым во всеоружии, но урчание не входило в её планы. Она села за стол, начав уминать булочки с маком и корицей, затем запила это всё стаканом молока. Шатенка заметила её сияющий взгляд, румянец на щеках и придвинулась в сторону подруги поближе. Девушка улыбнулась асинье и первой завела разговор — сначала о мелочах, плавно перейдя к основной цели. — Я напрямую сказала ему, что хочу, однако он избегает даже намёка, ни говоря о физическом контакте. Он всё настаивает на свадьбе, но только после окончания войны. Чувствую, что эта война продлится всю нашу жизнь. Я не хочу жалеть в будущем об упущенных возможностях. Его столько раз пытались убить, оказывается, а я этого не знала. Его едва спасли, но он… всё твердит и твердит… — серебристоволосая смолкла. — Он у тебя чересчур застенчив и неопытен. Это его минус, но и твой плюс… Девушки обсудили все варианты проявления любви. Асинья даже пообещала дать подруге книгу с иллюстрациями, заверив, что ничего запретного в любовных делах нет. Однако проверить на деле у леди Сигюн вряд ли получится, поскольку в их лагере внезапно началась паника. Они услышали, как гремят оружием и падают шатры. Выскочив, шатенка отпрыгнула в сторону от входа. Вокруг творилась неразбериха. Тёмные пятна на небосводе кричали, перья падали вниз, как хлопья снега. Наконец разглядев воронов, девушка поглядела непонимающим взглядом на Сигюн. В ответ лишь тишина. Вана подскочила и вскрикнула от испуга, когда кто-то потянул её обратно в шатёр. Юноша резко схватил асинью за рукав платья, толкнув обеих дев внутрь, зазывая оставшихся на улице войти сюда. Верх палатки заходил ходуном, песок стал просачиваться сквозь закрытые тканью щели. Теорик открыл рот и доложил, что пришла песчаная буря. Они не знали, что вместе с бурей пришли письма о нападении. Лоуссон оказался единственным из всех в шатре, кто знал, что произошло что-то серьёзное, ведь крылья птиц, кое прилетели, помечены краской. Именно синий цвет отличал этих воронов от других. Он отвёл невесту в сторону от остальных, чтобы не наводить панику. Ван знал, что дочь Фрейра никому не проговорится. Он глубоко вздохнул и выдохнул, оглядевшись, и помотал головой, не зная, как подобрать слова, взяв любимую за руку. — Когда буря закончится, я покину лагерь, — голос его дрогнул. — Конечно, я понимаю, — упрекнула его возлюбленная, отвернувшись. — Это ненадолго. Тюр собирает войско из добровольцев, пообещав нам хорошую плату. Мы не станем покидать Муспельхейм, только пройдёмся вдоль стены. Принц хочет знать, что произошло. Как и большинство, — он понимал, что не обязан идти вместе с блондином в разведку, потому что чувствовал, что ещё слаб, однако обещанная награда столь велика, что её хватит, чтобы вернуть все затраты тестю. — Этой суммы хватит, чтобы рассчитаться с долгами пред твоим отцом. — Зачем? — ошарашенные серые глаза пронзили его до глубины души. — Ты же знаешь, отец не требует с тебя потраченных денег, — она действительно не понимала, зачем это. — Не хочу быть кому-то должен, — объявил раздражённым голосом воин. Именно долги ухудшили состояние его семьи. Его дед лишился дома, пытаясь оплатить все задолженности. Столько лет они едва ли не побирались, чтобы расплатиться с ними и когда Теорику лично стало не хватать денег, чтобы оплатить все расходы на свадьбу, внезапно вызвался Фрейр. Это очень сильно било по самолюбию юноши. Начались пересуды среди знакомых. Ему уже привычно слышать за спиной смешки и обсуждения, однако это сильно ранило его. Он не хочет, чтобы все обсуждали, что он женится на Сигюн не по любви, а по расчёту. Он и так низшего сословия, так ещё и нищий. Он столько лет заслуживал хорошую репутацию, стараясь переплюнуть подвиги отца, потратив здоровье и изуродовав своё тело, чтобы в последний момент растерять с трудом созданную репутацию из-за того, что его свадьбу оплатил тесть. К тому же герцог тоже по его вине мог пострадать. Многие стали говорить, что мужчина пытается выдать свою дочь замуж абы за кого, потому что претендентов на руку серебристоволосой вообще мало. Да, до него дошли перешёптывания, что его невеста и принц Асгарда давно состоят в романтических отношениях и что сама Фригга поймала их за поцелуями. Шатен не знал, откуда простой люд знает это, однако, вспоминая слова любимой, всё становилось на свои места. Но он верит своей половинке, а не пересудам. Да, ему было больно слышать всё это, он мигом вспоминал признание княгини, но ему хочется верить, что все эти пересуды ложь. Больно уж влюблёнными глазами смотрит на него вана. Она не настолько хорошая актриса, чтобы претворяться. Если бы Локи был ей интересен, она давно бы расторгла помолвку с ним и была с трикстером. Её тревожность за него убедила его, что дочь Фрейра действительно любит его. Ведь так? Это его и успокаивало.       Песчаная буря закончилась ближе к вечеру. Небо стало проясняться, забрезжили лучи светила. Палатка наконец-таки перестала колыхаться, как платок на ветру, а песок прекратил засыпать снаружи щели в ткани. Было тяжело дышать в закрытом помещении разгорячённым воздухом, кое перемешался с просочившимся песком. Он был везде: на одежде, волосах, даже на полках с лекарствами. Син вновь уселась за штопанье своей одежды, Сигюн же намочила тряпки, готовясь протирать пыль, пока другие санитарки разбирали содержимое полок. Когда девушки прибрались, серебристоволосая взяла таз с грязной водой и вышла на улицу, вылив её в бочку. Когда бочка наполнится, её отнесут в другой шатёр, где прочистят от примеси грязи и бактерий, чтобы можно было вновь использовать её. Такую воду нельзя было пить, она была лишь для уборки помещений. Для питья асы использовали воду, кое они припасли в Альвхейме. Мало кто решался пить воду Муспельхейма. Она была чересчур горячей для них и требовала дополнительной дезинфекции и хранилась на случай, если их вода закончится. Как гласят книги, низшие организмы, обитающие в местной воде, могли быть опасны для существ из других миров. Великаны сами старались не пить много. Им достаточно одного глотка, чтобы напиться на несколько недель вперёд. Говорят, что их организмы едва ли содержат воду, что они будто бы созданы из лавы и пламени, но, смотря на кровь, вытекающую из их жил, Теорик понимает, что это ложь. Асы и ваны до сих пор плохо знали расу великанов. Что ледяных, что огненных, поэтому чтоб что-то утверждать, надо знать наверняка. Шатен столько раз задумывался о жизни на других планетах, успел посетить их, однако до сих пор не понимал, почему все меж собой враждуют. За трон девятого мира? Вместо того чтобы делиться знаниями и технологиями, асы пришли сюда, чтобы воевать, будто кроме войны нет ничего более ценного. У них столь развитые технологии, чтобы путешествовать по разным мирам, однако они тратят бесценное время впустую ради своего тщеславия. И он, работая на них, поддерживает их стремление к абсолютной власти.       Шатен мотнул головой, отгоняя эти мысли прочь. Он должен быть благодарен асгардцам за представленную возможность быть настоящим воином, а не мальчишкой, кое чистит конюшни и картофель для обеда в своём мире и считается якобы военным. Он должен на коленях ползать пред Одином, благодаря за шанс проявить себя, а он вместо этого думает о том, что его касаться не должно. Всеотец всегда был таким тщеславным и агрессивным. Он не стал таким по щелчку пальца или из-за сложившихся обстоятельств. Он был таким всегда. Только силой и агрессией можно стать во главе своей расы. Семья блондина столько тысячелетий правила Асгардом, аж с самого его зарождения, что подтверждает его теорию. Но леди Хела не такая. Если посмотреть на всё, что творил её дед, она по сравнению с ним ангел во плоти. Да, она тоже убивала, он видел это своими глазами, но никогда не нападала сама, она действовала по обстоятельствам. Колдунья столько раз пыталась вразумить другие расы обойтись без крови, но те нарочно провоцировали её быть жестокой. Именно поэтому Лоуссон был к ней благосклонней, нежели к отцу Тора. Она показала, что может быть хорошей правительницей, если её не провоцировать. Конечно, лично Теорику кажется, что лучше вообще не быть запачканным кровью, но какой правитель не искупался в крови врагов? Никто, как и он сам. На его руках тоже кровь, кое никогда не смыть, и поэтому судить кого-то за то, что он измарал руки в крови, он не должен. На душе стало скверно, когда он начал сравнивать дочь Локи и Всеотца, не имея на это никакого права. Злясь на асгардца за его поступки и благословляя полукровку, он в любом случае поддерживает убийцу. Никто не обошёлся без применения силы, и сравнивать, кто из этих двоих более достоин править, нельзя. Хотя принцесса не убивала и не насиловала ни женщин, ни детей, чего не скажешь о мужчине. Теорик ни за что не поверит, что Один не в курсе того, что творили его воины. А ведь он мог сам издать приказ глумиться над слабыми, мог самолично устроить те зверства, что творили воины с теми женщинами из деревни, приняв непосредственное участие в изнасиованиях. Чего только стоит тот удар в спину Лафея? Это очередной раз доказывает, что царь не только бьёт исподтишка, но и является линчевателем и насильником. И зачем он вообще вмешивается во всё это? Конечно, ему не безразлична судьба мира, но кто он такой, чтобы судить кого-то, когда сам не является примером для подражания? Он ни малейшего понятия не имеет, каково это, быть невинным, ведь только такое существо имеет право кого-то судить, но не он. Хорошо, будь то, что будет, решил юноша. Самая главная проблема — это мертвецы!       Тюр собрал всех, кто согласился пойти вместе с ним, у самого тотема. Утро выдалось безветренным и жарким. Палящие лучи светила прогрели песок, что даже сквозь толстую подошву чувствовался жар почвы. Песчаные дюны покрыли территорию на сотню миль, придав бугристость некогда плоской поверхности. Песок чуть не засыпал колодец с водой, однако вовремя накрывшие его шатром воины спасли тот от загрязнения. Трое мужчин откапывали колодец лопатами, пока не показался кусок ткани шатра. Работа выдалась тяжелой, поскольку никто ещё не ел. Воздух пропах паленой глиной и жареным мясом. Мужчины успели собрать самые необходимые вещи, но не позавтракали. Они встали за полчаса до рассвета, накидали в сумки бурдюки с водой, припрятали овощи среди своего тряпья. Оружия взяли очень много. Среди него были колчаны со стрелами, мечи, копья и даже пращи. Из одежды воины надели лишь тонкие сорочки из хлопка, а поверх тонкие доспехи. Более тяжелые пришлось оставить, поскольку туда, куда они идут, чем легче ты, тем лучше. Можно утонуть в песке и утянуть с собой остальное войско. На случай внезапной бури ваны припасли верёвки, дабы перевязать ею себя и скрепиться с остальными товарищами, дабы никто не потерялся, и их не снесло ветром. Идти придётся не более чем по десять воинов, в каждом строе будет двое мальчишек, которые понесут шатёр и крепления. Эти мальчишки не были воинами, однако меч в руках удержать могут и в случае необходимости могут его применить. Повар только спустя час наварит кукурузную кашу на молоке с каплей падевого мёда и кедровыми орешками, дабы накормить разведчиков до самого вечера. Многие могут не вернуться, пусть хоть поедят, решил повар, вынося миски с кашей. Сидя кто где, мужчины перешёптывались, достаточно ли много пообещал им выплатить принц за этот поход. Лишь Теорик отделился ото всех, заняв свои мысли употреблением вкусной пищи. Он хочет успеть поговорить с возлюбленной, прежде чем уйдёт. Он хочет поймать её медовые губы и утянуть в поцелуй, прежде чем отправится в разведку. Он заверил себя, что, если вернётся живым, возьмёт небольшой перерыв, чтобы навестить матушку. Лоуссон подумал, что им стоит увидеться пред тем, как вернётся леди Хела, ведь потом неясно, что будет. Сигюн будет ругаться, обидится, что он вновь покидает её, однако это будет в последний раз. Когда закончится война и наступит мирное время, он уволится и займётся чем-нибудь менее опасным. Станет фермером, рыбаком или будет разводить лошадей.       Вдали шатен приметил брата Тора. Юноша благодаря обуви казался выше всех вместе взятых, возвышался над всеми как скала. Он подходил всё ближе и ближе к вану. Наконец воин увидел гладко выбритое чело асгардца, глубокие, как океан, глаза. Радужка глаза казалась крохотной. Его взгляд источал уверенность, раздражительность и показывал буйный темперамент. Такой же взгляд воин видел лишь у громовержца. Поистине братья! Весь его облик прямо кричал о том, что он воин. Впереди две небольшие русые косы, перевязанные посередине резинкой, на голову надет шлем в виде бараньих рогов. Блестящее, отполированное золото ослепляло на мили, что, конечно, было плохо. Видимо, мальчишка намеренно потребовал начистить свой шлем, чтобы их враги увидели тот издалека. Наверное, думал, что блеск золота даст понять врагам, что в этот раз, если вздумают напасть, в разведке есть сын Одина и что никто не посмеет напасть на них, если они сами не позволят этого, конечно. Самомнению Тюра можно позавидовать. Он побывал буквально в двух битвах, однако вёл себя, словно битва — его второе имя. К нему теперь прицепился запах крови и кожи. Молочный запах, которым пахнут все дети, исчез. Лоуссон потерялся в догадках, как он раньше не замечал, что вчерашние дети сегодня стали взрослыми. Он чувствовал, что и сам стал старше, мелкие морщинки у глаз и на лбу подтверждали это. Он не часто смотрел на себя в зеркало, не замечая возрастных изменений. Он видел, как взрослели другие, но не замечал, что сам стал старше. Наконец он почувствовал, что самое главное из его жизни утекает, как песок сквозь пальцы. Учитывая, где он сейчас, прекрасное сравнение. По обе стороны и сзади него шли эйнхерии. Их золотые плащи блестели столь же ярко, как и шлем их предводителя. Удивительно, что эйнхерии слушаются блондина. Жених Сигюн думал, что они подчиняются лишь Одину и первенцу царя. Оказывается, нет. Видимо, Тюр знает, как подчинить их. Он прошёл близко от воинов, прокручивая в руке топор. Руны были схожи с теми, что нанесены на Мьёльнир. Они светились, хоть и блёкло, едва заметно. Воину стало ясно, что мальчишка использует руны, чтобы эти мужчины подчинялись ему. Он мельком взглянул на топор: одноручный, с двумя разными по размерам лезвиями в виде полумесяца, заострёнными на краях. Таким лезвием можно запросто пронзить скалу, дабы забраться по ней или же расколоть голову надвое. Ручка выглядела деревянной, но это не так. Судя по словам Тюра, это оружие мощнее и современнее, чем Мьёльнир. Руны, выгравированные на лезвии, означали победу, стремление к цели. Лично в рунах шатен не разбирался, но поверил на слово слухам.       Наконец доев, юноша вскочил с места, побежав к шатру. Сегодня Сигюн должна была работать в ночь. У него есть несколько минут, чтобы поговорить с ней и попрощаться. Наконец рассвет, зевая, явил свет на пустынные земли Муспельхейма. Под ногами хрустит, как снег, песок. Нога вязнет в нём по щиколотку, не давая бежать быстрее. Охрана без вопросов пропустила юношу. Оказывается, Фрейр дал добро пускать юношу в покои княгини. Видимо, тому самому не терпелось, чтобы его дочь и зять вступили в отношения до брака. Это не понравилось шатену, однако мысленное спасибо ему сказал, потому сейчас важна каждая секунда. Серебристоволосая лежала на напоминающую постель кушетке, на которой легко поместятся двое. Её постель находилась далеко от входа в шатёр. Посередине стояла постель герцога Фрейра, однако его самого в шатре не было. Подушка была продавлена и не приняла обратной формы, что значит, что мужчина только недавно проснулся. Стоит действовать осторожно, чтобы не переступить границы дозволенного. На удивление, гардероб располагался прямо пред постелью. На вешалках висели платья разных расцветок и фасонов вперемешку с одеждой отца. Доспехов русоволосый юноша не заметил, видимо, они были спрятаны под постелью, как и у других воинов. За ширмой шатен разглядел чан с водой и стул с мылом и травами. Княгине приходилось часто пользоваться мазями, чтобы кожа не обгорела. Они отлично справлялись, поскольку кожа у девы была столь же нежной, как у ребёнка, и не загорелой. Сам он немного подзагорел, однако это не было видно. Лишь когда он раздевался, чтоб умыться, были видны не загорелые участки тела. Он шёл бесшумно, как ему казалось, будучи заворожённым тем, что увидел. Оказывается, постель Сигюн можно было скрыть шторками. Он не сразу заметил гвоздики, вбитые в столбы. Длинные светлые шторки свисали с натянутой верёвочки, проходящей прямо ему по кадыку. По высоте верёвка была натянута ниже, чтобы девушка могла лишь протянуть руку, чтобы их раздвинуть или же сдвинуть, подумал Рик, коснувшись ткани. Она была прозрачной и едва скрывала от заинтересованных глаз и света. Спала вана в тонкой расклешенной сорочке по колено. Нижнее бельё было плотное и запросто просвечивало сквозь шёлковую ткань. Широкие бретели с кружевом на конце казались чуть розоватыми в свете шатра. Дева перевернулась на спину и согнула левую ногу в колене, положив правую руку себе на взмокший лоб. Лицо серебристоволосой было расслаблено, тело же разгорячено и чуть намокло от пота, щёки покрылись румянцем. Во сне любимая улыбалась, будто бы выиграла у самой судьбы что-то ценное. На миг ему привиделось, что она уже не спит, но тихое сопение опровергло предположение. Скомканное за ночь одеяло покоилось на стопах княгини. Когда она перевернулась на спину, оно спало. Наконец ван опустил свой взор вниз и заметил упавшее на песок тонкое одеяло. Подойдя вплотную к постели и приподняв ткань, он впал в ступор, приоткрыв от увиденного рот.       Зажав ткань в руке, шатен проглотил вставший поперёк горла комок. Дочь Фрейра настолько сильно раздвинула ноги, что он увидел белоснежное кружевное бельё ваны. Бессовестная соблазнительница спала и поджимала губы. Её лицо беззащитное, а тело провоцировало коснуться себя. Лоуссон кончиками пальцев коснулся колена ваны, следя за лицом возлюбленной, боясь, что та проснётся и накричит на него. Невеста чуть дёрнулась, будто испугалась прикосновения, однако после чуть вздохнула, приглушив свой стон. Вторая нога зашевелилась, будто порываясь пнуть его со всей силы, но ничего так и не произошло. Затем юноша накрыл ладонью колено серебристоволосой, сжав. Вана вновь издала тихий стон и приоткрыла рот. Он бы хотел припасть губами к её рту, но больно уж мягкая кожа манила к себе. Он погладил колено, опуская нарочито медленно по внутренней поверхности бёдер. Кожа без единого изъяна, гладкая и шелковистая, чуть влажная от пота блестела и манила. Рик поглядывал на умиротворённое и возбуждающее его лицо девушки, которую он любит. Сейчас недостаточно слов, чтобы сказать, насколько сильно, однако показать свою любовь он бы мог, но как, чтоб не нарушить клятву иль законы Ванахейма? Он отчётливо помнил картины во дворце короля Фарадея, будто они сейчас прямо пред ним. Они как книги, которые он изучает жадным взглядом. Он смотрит на каждую картинку, словно ощущая наяву. Так оно и было. Ему стоит набраться смелости, чтобы коснуться возлюбленной там так, как было изображено на рисунке.