[Soundtrack: Muse – Hysteria] Just some ASS Effect: http://i062.radikal.ru/1405/b1/009bdf8ebbdc.jpg (by TruePrince from Deviantart) Вместо года прошло несколько лет, Вместо гвоздей Как по маслу входят сверла. Я одену свой шлем и бронежилет. Но ты умней. Ты будешь целиться в горло. (с) Ес Соя
– Я не ослышался, Шепард? – брови Хакета взлетели к самому козырьку, так что Хильда с трудом заставила себя сохранить бесстрастное лицо и не поморщиться от созерцания столь бурной реакции. В конце концов, она уже приняла решение и этот разговор был чистой воды формальностью. – Вы действительно собираетесь искать помощи в этом рассаднике беззакония? Действительно хотите пойти на этот неоправданный риск после того, как мы уже потерпели одно сокрушительное поражение? – Да, я отправляюсь на Омегу, адмирал. Нам нужны люди, нам нужны корабли. А после потери поддержки от азари – взять их нам больше неоткуда, – Хильда коротко кивнула. – А если вы собирались сказать, что не «мы», а «я» потерпела сокрушительное поражение – так говорите прямо, – губы командора против воли сжались в тонкую линию. – Я не признаю коллективной ответственности, адмирал – это была исключительно моя вина, моя ответственность и моя ошибка. – Я и не думал искать виновных, Шепард, – Хакет строго нахмурился. – У нас сейчас есть куда более важные дела. Но то, что вы задумали – просто немыслимо! Граничные Системы всегда были вне нашей юрисдикции, и даже вне юрисдикции Совета. А после того, как там закрепился «Цербер», обещание помощи, данное вам Арией Т’Лоак – и без того весьма сомнительное – и вовсе превращается в пустой звук. – И всё же – это шанс, сэр. А вы наделили меня полномочиями как раз для того, чтобы я находила и использовала подобные шансы, – по выработанной годами армейской привычке Хильда стояла перед голограммой адмирала вытянувшись в струнку, несмотря на всё ещё пульсирующие болью после недавнего ранения мышцы и головокружение. Ведь для неё этот факт просто не являлся достаточной причиной выказывать неуважение к старшему по званию. Равно как и демонстрировать свою слабость кому бы то ни было вообще. – А вы уверены, что цель оправдывает средства, Шепард? Ведь вы собираетесь не только рискнуть жизнью ради сомнительной горстки наёмников, но и выставить Альянс в дурном свете в глазах всего Галактического Сообщества заключением этого неблагонадёжного союза. – Что для вас важнее, адмирал – сохранить героическое лицо, или же сохранить жизнь всей галактике? – Хильда холодно приподняла одну бровь, невольно подумав, что будь сейчас на месте Хакета Призрак – ей не пришлось бы битый час доказывать ему столь очевидные вещи. И уж тем более не пришлось бы оглядываться на мнение приснопамятного Совета, уже так много раз доказавшего свою некомпетентность, что опасаться каких-либо порицаний с их стороны в нынешних реалиях было просто смешно. – Всю жизнь в армии меня учили тому, что на войне все средства хороши. И как по мне – так возможность заполучить в своё распоряжение дополнительны ресурсы и ценного заложника, который сможет пролить свет на планы «Цербера», стоит гораздо дороже чьего-то одобрения. А если это всё равно так сильно претит вам, адмирал – на время выполнения этой миссии я не буду действовать от имени Альянса и воспользуюсь своими полномочиями СПЕКТРа. – Боюсь, даже все ваши полномочия могут не помочь вам на Омеге, – Стивен Хакет с сомнением покачал головой. – Впрочем, если это ко всему прочему будет означать и очередной удар по «Церберу», я не буду отдавать приказа, противоречащего вашему решению. Надеюсь, оно того стоит, Шепард. Конец связи. Лишь когда изображение погасло, Хильда позволила себе устало опуститься на стул, с усилием подавляя очередной приступ тошноты и размышляя, что неплохо было бы попросить у доктора Чаквас более сильное обезболивающее. До прибытия на Цитадель оставалось меньше часа. «Нормандию», равно как и весь экипаж, пришлось оставить на Цитадели – то ли из упрямства, то ли по какой-то иной причине Ария не доверяла им и ни с одним из них не желала иметь никаких дел. Правда тот факт, что на фоне этого могла идти речь о каком-либо доверии к самой Шепард, казался просто смешным. Скорее всего дело было в том, что хитрая азари не хотела неожиданностей, и в случае чего не желала, чтобы на стороне командора был хоть какой-либо перевес сил, если вдруг та решит сделать что-либо наперекор её планам – Хильда даже не собиралась питать иллюзий на этот счёт. Не прошло и получаса после стыковки с Цитаделью, как Хильда уже оказалась на флагмане Арии, скрытно зависшем неподалёку от Цитадели, с удобством расположившись в кресле комнаты отдыха и неспешно потягивая чёрный кофе, любезно предложенный ей каким-то шустрым саларианцем. По правде говоря, план захвата Омеги, предложенный Королевой Пиратов, был воистину безумным. И Хильда даже невольно порадовалась, что не знала всех его деталей до разговора с адмиралом Хакетом, иначе он, чего доброго, мог бы вообще отстранить Шепард от службы, заподозрив её в невменяемости. Силы «Цербера» превосходили их почти что вчетверо, а атака на их флагманский корабль, к которому требовалось подойти почти вплотную, и вовсе казалась сущим самоубийством. Однако же, Шепард сразу же отодвинула эти мысли на второй план, когда генерал Олег Петровский вышел на связь с их кораблём, решив «лично поприветствовать их», как выразилась Ария. Хильда давно уже научилась смотреть на вещи и на отдельных людей, абстрагируясь от эмоций, личных предпочтений и стереотипов. А поэтому, невзирая на то, что через несколько часов, возможно, ей случится убить этого человека, Шепард неожиданно ощутила к нему некую симпатию. С первых же произнесённых слов Петровский чем-то неуловимо располагал к себе. И даже если это первое впечатление было обманчивым, командор была уверена, что по крайней мере противником он уж точно станет более чем сильным, умным и достойным. – Жаль, что вы ушли из «Цербера», Шепард, – говорил он, скрестив руки на груди. – Я слышал о вас воистину удивительные вещи. – Неужели Призрак наконец-таки оценил меня по достоинству? – мрачно усмехнулась Хильда одним уголком рта. – Я польщена. – Я сам наводил о вас справки, командор, – генерал сделал вид, что не заметил её иронии, лишь снисходительно улыбнувшись. – Такой союзник, как вы, был бы нам весьма кстати. Впрочем, это было не мне решать. Зато сейчас в моих силах предупредить вас. Помимо очевидного перевеса сил, перед вашим прибытием я успел усовершенствовать защиту Омеги. И теперь её орудия разорвут весь ваш флот в клочки ещё на подлёте – у вас просто нет шансов. Сила далеко не на вашей стороне, но Ария слишком не привыкла проигрывать, чтобы признать это. Но вы солдат и командир, Шепард. Отступитесь. Вы слишком важны, чтобы положить свою жизнь за амбиции Королевы Пиратов. Это будет глупая и бессмысленная потеря. – А вы уверены в себе, Петровский, – губы Шепард растянула хищная ухмылка. – Мне это нравится. Только я бы предпочла обсудить ваше предложение лично. Ждите. Обещаю сильно не задерживаться. Связь отключилась, и Ария тут же выругалась сквозь зубы, отдав приказ пилоту идти на таран – иных вариантов обойти шквальный огонь зенитных установок у них просто не оставалось. – Каково это – сражаться против своего подобия, Ария? – с усмешкой спросила Хильда, пока их корабль шёл на стремительное сближение с Омегой. – Думаю, как раз ты осведомлена об этом даже лучше меня, Шепард, – Т’Лоак бросила в её сторону надменный взгляд, многозначительно улыбаясь одним краешком рта. – Потому что иных причин, по которым ты и этот церберовский пёс Кай Ленг, – Ария почти что выплюнула это имя, – ещё не переубивали друг друга после стольких встреч, я попросту не вижу. – Поздравляю. Твои информаторы прекрасно работают. Только вот не припомню, чтобы я просила тебя приглядывать за мной, – холодно заметила Хильда, не сумев удержать неприязненно дёрнувшихся уголков рта. Чёртов Ленг и его победа на Тессии и без того неотступно следовали за ней в её мыслях, то и дело без спросу напоминая о себе по каждому малейшему поводу, а то и вовсе без оного. Лишнее же упоминание его имени и вовсе порождало плохо контролируемое желание съездить по красноречивой ухмылке азари усиленным биотикой кулаком. Но усилием воли Шепард всё же заставила себя сдержаться, уже через мгновение вновь возвращая себе хладнокровный вид. Ведь если и был кто-то, кому она всей душой желала проломить череп, потратив на это весь свой гнев до последней крупицы, так это был только сам Ленг. – Ничего личного, Шепард, – Ария снисходительно, абсолютно точно также, как до неё и Петровский, улыбнулась Хильде, с явным удовольствием демонстрируя ей свою осведомлённость. – Просто тебя и твоих действий сложно не заметить на галактической карте даже при всём желании. Равно как и действий твоего… подобия, – глаза азари так опасно сузились, что менее чувствительного чем Хильда человека этот взгляд непременно заставил бы как минимум неуютно поёжится. – Что до церберовского убийцы – то по итогу я даже не задумываясь поставила бы на тебя, Шепард. И не из приязни к твоей персоне. Просто я ненавижу этого ублюдка. – А я и не подозревала, что у нас с тобой так много общего, – Хильда совершенно искренне рассмеялась, но продолжить этот разговор им уже не удалось: корабль сотрясся от первых попаданий зенитных орудий, взвыв аварийными сиренами. Дальше всё и вовсе пошло кувырком: каким-то поистине непостижимым образом не разбившись в аварийной капсуле, они тут же надолго завязли в бою с церберовскими центурионами и штурмовиками. Приземлившихся вместе с ними солдат Арии расстреляли в считанные минуты, и Шепард вместе с Т’Лоак приходилось не жалеть патронов и биотики, чтобы пробиться хотя бы в соседний зал. Дорога до центра управления зенитными орудиями и вовсе заняла почти вечность и стоила Хильде безнадёжно перегретой и заклинившей винтовки, что вынудило её перейти на стрельбу из более лёгкой и гораздо менее бронебойной «Цикады». Арии удалось отделаться лишь расстрелом более чем половины боеприпасов, что можно было бы счесть сущей безделицей, если бы не тот факт, что за всё это время они сумели продвинуться вглубь станции менее, чем на семьсот метров. Но зато, по счастью, им удалось избежать серьёзных ранений, не считая посечённой осколками фирменной куртки Т’Лоак, которую взбешённая азари в самых заковыристых выражениях поклялась зашить исключительно кожей с задницы церберовского генерала. И Шепард ни за что не стала бы сдерживать так и рвущееся с языка язвительное замечание о противоестественных сексуальных фантазиях азари в целом и Арии в частности, если бы в этот момент ей не нужно было крошить клинком инструментона очередного церберовского бедолагу. Так или иначе, через четверть часа отчаянного марш-броска под пулями им всё же удалось достигнуть до точки назначения и отключить защиту Омеги, позволяя флоту Арии наконец-таки оказать им поддержку. И, объединившись с ними на подходе к секретному бункеру Т’Лоак в секторе D, им удалось временно взять преимущество в свои руки, устроив солдатам Петровского настоящую кровавую баню. Однако же, расслабляться было ещё рано – проникнув в бункер, они оказались под его внушительной защитой, однако же теперь генерал совершенно точно знал, где их нужно искать, а долгого штурма это импровизированное убежище попросту не выдержало бы. Поэтому нужно было как можно скорее планировать собственную атаку. Отряд Арии здорово потрепало, и после таких значительных потерь не могло уже идти и речи о том, чтобы открыто противостоять «Церберу» столь малыми силами. Для продолжения атаки необходимо было заручиться поддержкой одной из самых сильных банд Омеги – «Когтей», которые, как видимо, продолжали вести партизанскую войну и сражаться с солдатами «Цербера» с самого момента захвата станции. И командиром которых по удивительному стечению обстоятельств оказалась бывшая подружка Арии – турианка с заметной невооружённому глазу военной выправкой и зашкаливающим уровнем понятий морали и чести. Почти с самого начала своей карьеры в армии Шепард была хорошо знакома с подобным типом бойцов: такие, как эта турианка Кандрос, были отменными командирами – умели вдохновлять солдат своим примером, вели их в бой под героическими лозунгами и без раздумья отдавали свою жизнь за спасение любого из своих вояк. Наверное, именно поэтому «Когти» были преданы ей чуть ли не до зубовного скрежета. Что, в свою очередь, для такого бойца, как командор Шепард – чуждого патетике, но не чуждого безжалостной военной математике – могло означать лишь одно: турианка и её банда прекрасно годились на роль пушечного мяса в предстоящей бойне. По счастью, Арию, как и саму Хильду, подобный расклад вполне устраивал. Хотя Шепард была далеко не уверена, что азари сохранит такое же хладнокровие, когда станет совсем жарко. Потому как их пререкания с Кандрос были чертовски похожи на переругивание бывших супругов. И, глядя на это, Шепард сочла за благо на время удалиться за нагромождение ящиков с боеприпасами в углу и воспользоваться свободной минутой, чтобы немного отдышаться. В противном случае её бы просто стошнило от этой «семейной сцены». Да и просто отдохнуть от постоянно мельтешащих перед глазами разнокалиберных пришельцев перед очередным отчаянным броском тоже было бы отнюдь не лишним. Хотя, даже при всей своей жуткой нелюбви к ксеносам, их повсеместное присутствие Шепард переносила вполне терпимо. И дело было не только в железной выдержке и профессионализме самой Хильды, но и в строгом порядке, на удивление царящем в рядах маленькой армии Королевы Омеги. Оставалось лишь удивляться и восхищаться той идеальной дисциплиной, которую Ария навела среди разношёрстного наёмничьего сброда – Шепард замечала на себе не так уж много злобных взглядов, и даже полное ненависти «Торфанский мясник» было брошено ей в спину всего лишь два или три раза. Следующая часть плана – отключить силовые поля и впустить основные силы Арии, а также позволить гражданским Омеги точно также ввязаться в бой, оказалась ничуть не легче предыдущей. И если Шепард и думала, что тошнотворнее быть уже просто не может, то она крупно ошиблась. Потому как в этот раз им пришлось пробираться к главному реактору сквозь обесточенною шахту нулевого элемента, сражаясь не только с солдатами, но и с созданными «Цербером» и вырвавшимися из-под их контроля мутантами. И когда, почти поверив в то, что их дерзкий план удался, Шепард, Т’Лоак и Кандрос уже приближались к реактору, генерал Олег Петровский вновь с блеском продемонстрировал свой незаурядный ум и талант стратега, поймай их в ловушку из силовых полей буквально в одном шаге от их цели. – А я ведь почти восхищён вами, – вещала развернувшаяся перед ними голограмма церберовского генерала. – Ваш план был почти безупречен. Если бы не одно «но» – я намеренно перекрыл все пути к реактору, кроме этого, зная, что рано или поздно вы придёте сюда. Вы в моих руках. И я снова предлагаю вам сдаться. В противном случае я оставлю вас гнить здесь до скончания времён. – Как жаль, что мы не союзники, генерал, – покачала головой капитан «Нормандии», вместо злости отчего-то чувствуя настоящее восхищение расчётливостью этого человека. Что, впрочем, никоим образом не помешало ей заметить методично берущих их в кольцо пару десятков роботов «Бастион». Шепард уже прикидывала, что, пустив всю свою оставшуюся биотику на левитацию, она, пожалуй, смогла бы преодолеть окружающий их барьер – благо, он представлял с собой лишь стены и не накрывал их куполом сверху. Правда, о том, чтобы провернуть такую штуку одновременно с защитным силовым полем, не могло идти и речи. А это означало, что на время левитации Хильда станет лёгкой мишенью для роботов. К тому же Шепард не могла поручиться, что даже без этого её порядком истощённых сил окажется достаточно, чтобы в самый последний момент не повиснуть на барьере как собака на заборе. Придя к выводу, что за неимением иного выхода рискнуть всё же стоит, Хильда внутренне сосредоточилась, накапливая в себе тёмную энергию. Но Ария неожиданно опередила её, пустив свою биотику на куда более тривиальный способ решения проблемы: окутанная пульсирующими волнами силы, она просто разрывала силовое поле руками. Шепард не требовалось объяснять, что это означает, и она без раздумий нырнула в появившийся разлом. Перезагрузка реактора отключила барьеры внутри Омеги, и вот тогда бой закипел уже по-настоящему: «Когти» и солдаты Арии ринулись на «Цербер», и в общей неразберихе было уже сложно сказать, на чьей стороне теперь инициатива и перевес сил. Последний бросок на штаб генерала стоил турианке жизни, которую та отдала, защищая гражданских от церберовских мутантов. И, как и подозревала Шепард, на сдержанности Арии это сказалось отнюдь не лучшим образом. Потому как добравшись до кабинета Петровского в «Загробной жизни» и перебив всю его охрану, азари напрочь забыла о данном Хильде обещании и, видимо, всерьёз вознамерилась исполнить свою угрозу о заднице генерала и своей куртке. Даже после того, как он заявил о капитуляции и отдал своим войскам приказ прекратить огонь. – Назад, Ария, – холодный металл в голосе Шепард подействовал на неё подобно пощёчине, заставив на мгновение оторваться от самозабвенного удушения генерала и недоверчиво оглянуться через плечо. – Ты спятила?! После всего, что он сделал? – удивлённое недоверие в мгновение ока сменилось искрящимся бешенством, в ту же секунду окутавшим азари угрожающим сиянием биотики. – Он умрёт – это моё слово! Не вставай у меня на пути, Шепард! – Я. Сказала. Нет, – делая паузу после каждого слова с нажимом ответила Шепард, точно так же вспыхнув слепящим синим пламенем. – Он мой. Назад, Т’Лоак. – Но он должен ответить за всё, что совершил! – несмотря на бешенство, Ария была вполне в состоянии оценить серьёзность угрозы в её взгляде и тоне голоса. – Будь уверена – своё он получит, – Хильда одарила азари убийственным оскалом хищной ухмылки. – Но не сейчас и не от твоей руки. Грязно выругавшись, Ария демонстративно сплюнула себе под ноги и отошла в сторону. – Благодарю, командор… – еле слышно прохрипел генерал, кое-как справившись с надсадным кашлем. – Не стоит, – Шепард лишь сухо кивнула. – Вы были достойным соперником, генерал. И если бы всё только могло сложиться иначе – это мы с вами были бы союзниками против пиратов Т’Лоак. А не наоборот. Как жаль, что вы выбрали не ту сторону. – Как жаль, – эхом отозвался Петровский, – что Призраку отчего-то не хватило дальновидности сделать всё возможное, чтобы вы остались в наших рядах, Шепард. Как жаль. Связавшись с силами Альянса и отдав распоряжение препроводить генерала Петровского на их корабль, Хильда вернулась к стоящей на балконе Арии, в неподвижном молчании созерцавшей порядком потрёпанный интерьер «Загробной жизни». – Вот за это я и ненавижу тебя, Шепард, – проговорила она, не оборачиваясь. – Ты всегда добиваешься того, чтобы без тебя было не обойтись, а на деле делаешь всё исключительно для собственной выгоды. На этом наше сотрудничество закончено. Навсегда. – Рада, что ты понимаешь это, – холодно кивнула Хильда. – Тебе не обязательно любить меня, Ария – думаю, я как-нибудь смогу пережить отсутствие твоего расположения. Главное, чтобы ты вновь случайно не забыла сдержать своего обещания. – Ты всё получишь, – почти прошипела Ария. – Корабли, солдаты, нулевой элемент. Ария Т’Лоак всегда отдаёт свои долги. А теперь исчезни. Мне ещё нужно восстанавливать целую станцию. – Не смею задерживать, – ухмыльнулась Хильда. И уже у порога оглянулась через плечо и небрежно бросила. – А ведь покойница Кандрос была права – ты совершенно не умеешь благодарить. Сквозь захлопнувшуюся за её спиной дверь Шепард уже не слышала приглушённых ругательств и проклятий, брошенных ей вслед. Она давно уже привыкла не слышать их. Убедившись, что Петровский без происшествий доставлен в руки Альянса и распорядившись отправлять на «Нормандию» всю полученную в ходе допроса информацию, Хильда не стала дослушивать проникновенный спич Т’Лоак о том, как она единолично всех сегодня спасла, и отправилась в обратный путь. А по прибытию на Цитадель её наконец-таки ждали хорошие новости. Петровский охотно шёл на сотрудничество, и за то недолгое время, что транспортный корабль с Хильдой на борту скользил меж звёзд, уже успел выдать немало интересных сведений. А сопоставив направление, в котором Кай Ленг скрылся после Тессии, с информацией, полученной от генерала, без труда удалось вычислить местоположение крупной базы «Цербера», работающей на Горизонте под прикрытием лагеря для беженцев. И Шепард твёрдо решила в самое ближайшее время почтить её своим присутствием. Наскоро приняв душ и решив, что перед планируемой операцией неплохо было бы вздремнуть хотя бы пару часов, командор неожиданно обнаружила на своём терминале сообщение от Миранды Лоусон – та зачем-то срочно желала встретиться с ней. А поскольку бывшая оперативница «Цербера» была не из тех людей, кто стал бы беспокоить Спасительницу Галактики без весомого повода, с планами о сне Хильде пришлось временно расстаться.***
Миранда Лоусон являлась едва ли не единственной из членов экипажа обеих «Нормандий», с кем у Шепард установились довольно-таки доброжелательные отношения. Даже несмотря на то, что знакомство их начиналось с обоюдного недоверия и конкуренции. Хотя «доброжелательные» – это было, пожалуй, слишком громко сказано. Скорее это было похоже на вежливый нейтралитет соперников, у которых хватает уважения друг к другу, а также ума, дабы не вступать в открытую конфронтацию. Но как бы там ни было, лишь Миранде было дозволено свободно обращаться к Шепард по имени по той простой причине, что в своё время она попросту не потрудилась спросить на это разрешения. Сама же Хильда в ответ и вовсе фамильярно звала её Мири или «мисс Совершенство», никогда не упуская случая поязвить над последним фактом и над преувеличенно серьёзным отношением к этому самой Лоусон. Добравшись до одной из ничем не примечательных квартир жилой зоны Президиума, Хильда обнаружила, что бывшая сотрудница «Цербера» уже ожидала её. Прислонившись к подоконнику широкого окна одной из самых выдающихся частей своего тела и отстранённо глядя на снующие по тут сторону стекла аэрокары, она была как всегда безупречно красива и совершенна. – Ты пришла. Отлично, – обычно высокомерно-невозмутимая, сейчас Миранда, как показалось Шепард, отчего-то заметно нервничала. – Не буду ходить вокруг да около – у меня на это попросту нет времени. Хильда, мне нужен доступ к базе данных Альянса. И я… Я… не могу сказать зачем. Но это очень важно. Просто поверь мне. – Поверить? – Хильда невесело усмехнулась, облокачиваясь на подоконник рядом с Лоусон. – Мири, ты понимаешь, как мало значит это слово среди всего, что сейчас происходит? – Значит, я зря попросила о помощи. Извини, – Лоусон поджала свои красивые пухлые губки. – Не зря. Я обязана тебе, Миранда. Я потеряла два года своей жизни, а ты вернула мне её остаток. Я понятия не имею, как ты это сделала, и не хочу, чтобы ты думала, будто бы я не благодарна тебе за это. – Брось, Хильда, – Лоусон печально улыбнулась. – Хоть мы никогда и не были друзьями, ты столько раз помогала мне, столько сделала для Орианы, что теперь уже я в долгу у тебя. Да и речь вовсе не об этом. – Тогда скажи мне о чём именно. – Не могу. – В таком случае и я не могу, Мири, – уголки губ Шепард на мгновение жёстко вздёрнулись. – Я попросту не имею права просто по первому твоему требованию давать тебе доступ подобного уровня, когда даже не знаю, для чего тебе это нужно. Ведь даже если я поверю, что ты оборвала все контакты с «Цербером», сможешь ли ты точно также поручиться и в том, что и они оборвали все контакты с тобой? – О чём ты? – Миранда удивленно сморгнула, а в голосе её почувствовалась явственная обида. – Если ты думаешь, что я до сих пор… – Тебя могут прослушивать, могут выследить, могут выкрасть данные, – Шепард не позволила ей перебить себя. – Да кому я это рассказываю – тебе ли не знать, на что способны высокоранговые церберовские ублюдки? Ставки сейчас слишком высоки, Миранда, и после Тессии я просто не имею права так рисковать. Потому что после следующего удара в спину оправиться мы уже вряд ли сможем. Ничего личного, Мири. Но доступа к данным я тебе не дам. – Ничего, Шепард, я всё понимаю, – Миранда не выглядела сколько-нибудь удивлённой или расстроенной. – Ты и так всегда доверяла мне гораздо больше, чем я того заслуживала. И я благодарна за это. Но тут ты снова права – это только моё дело, и нечестно с моей стороны вмешивать в него тебя – ты ведь заботишься о спасении всех нас. А я… у меня всегда есть запасной план. А теперь мне пора идти. Спасибо тебе за всё. Может, ещё и свидимся. – Постарайся не делать глупостей, Мири, – Шепард с сомнением покачала головой. Уже в дверях Миранда лишь обернулась через плечо: – Ничего не могу обещать. Шепард лишь пожала плечами вслед закрывшейся с лёгким шипением двери, пока ещё не зная, что совсем скоро ей ещё придётся вспомнить этот разговор. Вспомнить, когда уже следующим утром взявшая курс на колонию Горизонт «Нормандия» высадила её в полном огня и хаоса Святилище. Вспомнить, когда ещё на подлёте они засекли на своём канале запись предупреждения Орианы. Вспомнить и вновь в мельчайших подробностях прокрутить его в голове, по разнокалиберным трупам дойдя до очередного терминала, который голосом Миранды оповестил её о том, что неугомонная Лоусон сейчас тоже здесь – в Святилище. – Чёртова церберовская чирлидерша, – Шепард зло сплюнула, от души саданув кулаком по ни в чём не повинной клавиатуре терминала, когда тот закончил своё вещание. – Какого дьявола ты не могла сразу сказать мне, чем ты собралась тут заниматься?! Её оперативная группа, вновь привычно состоящая из тяжеловооруженного Джеймса Веги и ИИ «Нормандии», предусмотрительно промолчала, не желая неосторожно вставленным поперёк словом проверять в насколько скверном расположении духа находится сейчас командор. Да и словно повисшее в воздухе напряжение как-то не предрасполагало к отвлечённым разговорам, заставляя лишь крепче сжимать зубы и руки на прикладе оружия. И чем дальше они продвигались вглубь Святилища, тем становилось хуже. – Вот же ж грёбаное дерьмо! – в сердцах выругался Вега, когда они добрались до записи, рассказывающей о результатах проводимых здесь «Цербером» жутких экспериментов. А уж когда Шепард повернула рубильник, зажигая свет, и «результаты» этих экспериментов начали с жутким рёвом бросаться на разделяющее их стекло… – Они превращали беженцев в хасков, мать их! Использовали ничего не подозревающих людей, которые пришли сюда в поисках помощи, для своих извращённых исследований! Видимо, этот мудак Призрак окончательно свихнулся!.. – Создание хасков само по себе бессмысленно, – заметила СУЗИ. – Должно быть что-то большее. Ведь Призрак никогда и ничего не делает, если не видит в этом пользы для себя. – А я-то думала, что после адъютантов на Омеге меня будет уже сложно удивить чем-либо подобным, – Хильда задумчиво смотрела в уже пошедший помехами экран. – Призрак всё-таки не блефовал – он действительно ищет способ управления Жнецами, отчаянно ищет. И, похоже, действительно искренне верит в то, что это возможно. Видимо, Жнецы ещё не настолько хорошо контролируют его разум, раз он умудряется продолжать искать способы контролировать их самих. Чёртов глупец… – Шепард вздохнула с совершенно искренним сожалением и отвернулась от экрана. – Но, раз они напали на Святилище – значит уже узнали о планах Призрака и о том, что интересы «Цербера» сильно расходятся с их собственными. Что ж, плохие новости для Призрака и хорошие для нас – теперь мы хотя бы знаем, что они не заодно. Пока что. Нужно спешить, идём дальше. – Погодите, командор – здесь, кажется, ещё одна запись, – Джеймс, занявший её место возле панели, указал на слабо светящийся светодиод счётчика видеозаписей, ловко щёлкнул клавишами, и экран вновь замерцал, на мгновение отобразив мелькнувшую фигуру Миранды, и столь же быстро последовавшую за ней чёрную тень. – Чёртов ублюдок! – вмиг ощетинилась Шепард, мгновенно узнавая, кому она принадлежала, и тут же до хруста стискивая зубы. – Он уже здесь, он опередил нас! За мной! Бегом, мать вашу!***
Кай Ленг неслышно скользил по лабиринту почти опустевшей станции, минуя коридор за коридором и изредка останавливаясь лишь для того, чтобы в несколько щелчков инструментона взломать заблокированные двери. Минуя громадные залы лабораторий, Кай то и дело активировал тактическую маскировку, чтобы запертые по ту сторону пуленепробиваемых стёкол хаски не поднимали шума при его появлении. Также он старался по возможности избегать и камер, не считая предосторожность излишней даже несмотря на то, что большинство из них уже давно вышло из строя. Эта предусмотрительность была годами отточенной привычкой убийцы, давно уже ставшей для него чем-то вроде безусловного инстинкта, срабатывающего даже раньше, чем сам Кай успевал об этом подумать. Ведь услышать и заметить его сейчас могла, разве что, его жертва. Он был на охоте, он шёл по следу, он словно наяву слышал тяжкое дыхание преследуемой жертвы, хотя на самом деле их разделяли ещё сотни метров путаных коридоров. Ей было не уйти – они оба это знали. И, петляя бесконечными коридорами, торопливо хрустя осколками стёкол под ногами, пытаясь заблокировать за собой немногие уцелевшие двери – она лишь оттягивала неизбежное в безумной надежде, что сумеет, оторвётся, успеет. Убийца лишь шёл за ней следом, не видя необходимости даже переходить на бег. Потому что знал – если здесь кто-то и успеет, то это будет исключительно он – Кай Ленг. Охота была одним из самых любимых занятий Кая и всегда приносила ни с чем не сравнимое удовольствие, заставляя адреналин восхитительно шуметь в висках. А настигнуть и убить Миранду Лоусон – бывшую любимицу Призрака а ныне – предательницу «Цербера», и вовсе было для него особым развлечением. Ранее они встречались лишь пару-тройку раз, мельком пересекаясь на главной базе «Цербера» ещё до того, как Миранда была назначена ответственной за проект «Лазарь». Заводить близкое знакомство не было никакой нужды, однако же Кай ещё тогда тщательно ознакомился с подробными материалами её личного дела, а поэтому прекрасно понимал, что имеет дело более чем с серьёзным противником. И этот факт обещал сделать охоту интереснее вдвойне. Точнее – он думал, что так будет. Ведь так бывало всегда. Но сейчас что-то было не так. Что-то мешало ему сполна насладиться происходящим. И, глядя в пустые буркалы хасков, ещё совсем недавно бывших людьми, и на валяющиеся то тут, то там изувеченные тела учёных и бывших испытуемых, Ленг всё явственнее ощущал, как в глубине души зарождается и стремительно растёт холодное, мерзкое и болезненное ощущение неправильности. И это дико раздражало лучшего убийцу «Цербера», но никакие отвлечённые мысли или же попытка полностью сосредоточиться на задании так и не смогли полностью избавить его от этого отвратительного чувства. Ведь что-то действительно шло не так. Что-то было неправильно, что-то в происходящем отчаянно не вязалось с теми идеалами, за которые он шёл сражаться десять лет назад. Конечно же, он прекрасно понимал, что спасение тоже имеет свою цену. «Судите нас не по тому, как мы действуем, а по тому, к чему стремимся», – частенько любил повторять Призрак, и в этом Кай был с ним полностью согласен. Однако всё происходящее всё сильнее начинало напоминать ему не борьбу за лучшее будущее человечества, а эксперимент какого-то свихнувшегося злого гения, ошалевшего от вседозволенности. И то, что происходило в Святилище, лишь ещё более укрепляло его в этой мысли. Да и чего кривить душой – слова Шепард, сказанные ею на Тессии, как он ни старался выбросить их из головы, тоже накрепко засели в его мозгу. Шепард, Шепард, чёртова Шепард – теперь она будто неотступной тенью стояла за его спиной, с обычной своей самоуверенной кривой ухмылкой кивая ему то на изуродованные трупы, то на беснующихся жнецовских тварей, то на разнесённое вдребезги лабораторное оборудование, на стоимость которого можно было бы с лёгкостью организовать новую людскую колонию, а то и парочку, то и дело с издёвкой спрашивая: «И это на благо человечества? И это? И это тоже?» И как бы это ни бесило его, в какую бы ни приводило ярость, он вынужден был считаться с этим голосом, потому это был голос его собственного рассудка, отчего-то принявший облик столь ненавистной ему альянсовской сучки. Которая, если верить последним поступившим в информационную сеть «Цербера» сообщениям, в очередной раз превзошла все ожидания. Ведь вместо того, чтобы безвестно сгинуть где-нибудь в грязных катакомбах Омеги, она всё-таки умудрилась отбить её у одного из самых многочисленных и самых хорошо вооружённых подразделений «Цербера» и у одного из самых умных и расчётливых стратегов – Петровского. Которого, к слову сказать, она неожиданно оставила в живых, да ещё и каким-то чудом ухитрилась вырвать из лап взбешённой Арии. А это означало лишь то, что несмотря на сокрушительный провал на Тессии, эту хитрую и опасную стерву было ещё рано списывать со счетов. По крайней мере – Кай очень на это рассчитывал, пускай даже это и шло вразрез со здравым смыслом. Ведь он ещё не закончил с ней. Закончится всё могло лишь её смертью – иного исхода Кай даже не допускал. Однако же сейчас приказ Призрака вновь обязывал его лишь забрать информацию у Лоусон и как можно скорее покинуть станцию, не ввязываясь в бой. А с беспрекословным выполнением приказов у Ленга никогда не было проблем. Он нагнал бывшую оперативницу «Цербера» уже на подступах к главной лаборатории в башне, метким биотическим броском на мгновение сбив её с ног и тут же следом послав второй сгусток силы в модуль управления, намертво блокируя дверь и отрезая ей пути к отступлению. В мгновение ока вскочив на ноги и тут же обнаружив, что бежать больше некуда, Миранда резко развернулась и бросилась в укрытие, на ходу выпуская в противника короткую очередь из «Шершня». Кай ловко уклонился, брошенной следом сингулярностью заставляя металлический стол, за которым попыталась укрыться Лоусон, взмыть в воздух и отлететь в сторону, вновь оставляя её открытой, как на ладони. Вмиг сообразив, что единственный её шанс уйти отсюда живой – это вступить в ближний бой, Миранда, окутавшись искрящимся сиянием биотики, тут же ринулась в атаку. Жёстко усмехнувшись, Кай одним неразличимым глазу движением извлёк из-за спины сверкнувший холодной сталью ниндзято и тут же устремился на ответное сближение. Скорее всего, Лоусон была примерна равна ему в биотических способностях и вряд ли слишком сильно уступала в боевой подготовке, однако же она уже истратила много сил, прорываясь вглубь станции сквозь церберовских солдат и уходя от преследования, а поэтому результат их поединка был практически предрешён. Так и случилось: первые две отчаянные её биотические атаки, перемежавшиеся с короткими очередями из «Шершня», Ленгу удалось отразить при помощи биотического щита, хоть и не без труда. Но, помедлив лишнюю секунду ради накопления тёмной энергии для следующего удара, Миранда тут же получила лобовую атаку ударной волной. Она успела защититься от неё, стремительно выставив перед собой барьер, однако же слишком поздно сообразив, что это был лишь отвлекающий манёвр, а неожиданно зашедший слева убийца внезапно оказался на расстоянии одного удара. В последний момент Лоусон удалось резко отпрянуть в сторону, но недостаточно быстро – и остро наточенное лезвие с влажным чавканьем скользнуло по её боку, расплёскивая за собой веер ярко-алых брызг в воздухе. Вскрикнув от обжигающей боли, Миранда отчаянно и почти вслепую швырнула в противника волной деформации, однако Ленг каким-то образом уже успел очутиться с другой стороны, почти невесомо задевая её плечо самым кончиком клинка. И лишь последовавший за этим новый взрыв боли и безвольно обвисшая правая рука возвестили женщину о том, что он отнюдь не промахнулся, играючи перерубив ей сухожилие плечевого сустава. Каким-то чудом успев перехватить падающий пулемёт левой рукой, Лоусон тут же почти в упор разрядила оружие в совсем близко подобравшегося убийцу. И, кажется, даже попала, судя по мгновенно вспыхнувшим и заискрившим щитам. Однако времени пробить их ей так и не хватило – резкий удар по запястью выбил оружие из её руки, и в то же мгновение под рёбра ей с пугающей лёгкостью скользнуло два фута острой стали, с треском разрывая мышцы и сосуды и окровавленным остриём выходя уже из спины. Всё было кончено. Отойдя на полшага назад, Кай позволил ей с тихим вздохом сползти на пол, высвобождая своё оружие. Подойдя к заблокированной двери, он тут же запустил программу взлома, чтобы спустя несколько минут усердного жужжания инструментона попасть в главную лабораторию. И, оглянувшись на распростёртую на окровавленном полу Лоусон, невольно мрачно усмехнулся – она ведь почти успела. Всего лишь эта дверь отделяла её от её отца, Генри Лоусона, которого она так жаждала убить. Дожидаясь, пока программа откроет дверь, Ленг позволил себе потратить несколько мгновений, разглядывая свою поверженную противницу. Она всё ещё дышала – тяжко и со свистом, и с каждым судорожным выдохом её губы всё больше окрашивались тёмной кровью до тех пор, пока она не потекла и по подбородку. Судя по горящему ненавистью взгляду, ещё ясному, не подёрнутому осоловелой дымкой приближающейся смерти, она могла бы много чего сказать в его адрес. Но она молчала – то ли потому, что не желала тратить последние минуты своей жизни на разговор с убийцей, то ли потому, что по сути им действительно было нечего сказать друг другу. Ведь в их поединке не было ничего личного, каждый из них просто делал свою работу. Кто-то лучше, кто-то хуже. Так, как их обоих учили в «Цербере». Поэтому нечего было сказать и Каю, стоя над смертельно раненой женщиной и бесстрастно наблюдая, как вместе с кровью её некогда совершенное тело быстро покидает жизнь. Добивать её уже не было необходимости. Разве что – в качестве акта милосердия. Но Ленгу было не жаль её – недостоин жалости тот, кто предал дело «Цербера», предал интересы человечества. Однако глубоко в душе он всё же испытывал некую смутную досаду. За то, что так бездарно пропадёт жизнь некогда одной из лучших учёных «Цербера», одной из лучших его оперативниц. Идеального генетического оружия. Идеальной женщины. Хотя как раз последний факт отчего-то не вызывал у Ленга ни единой эмоции. Ведь, даже при всём своём генетическом совершенстве, она всё равно была далеко не такой идеальной, как… …Шепард. И такая неуместная мысль о ней вновь всколыхнула в нём волну бешенства вперемешку с каким-то ненормальным весельем и мрачным торжеством, против воли заставив губы Кая изогнуться в жёсткой усмешке. Ведь Ленгу вновь удалось обойти её, оказаться умнее, быстрее, предусмотрительнее, профессиональнее этой самоуверенной бешеной суки. И Кай многое отдал бы за то, чтобы увидеть её перекошенное от ярости лицо, когда она, наконец, доберётся сюда и поймёт, что снова опоздала. К величайшей его досаде, такой возможности у него уже не было – время и так уже было на исходе. Но прежде чем уйти, оставив истекающую кровью Лоусон умирать, он внезапно ухмыльнулся ещё шире от пришедшей в голову идеи, показавшейся ему чрезвычайно удачной. И, неспешно макнув палец в стремительно разрастающуюся на полу лужу крови и безмерно веселясь от осознания всей глупости подобного поступка, он небрежно начертил на соседнем стекле пару размашистых символов. Всего две цифры. Этого было более чем достаточно. Ведь в том, что Шепард получит и сразу же поймёт его послание, он был абсолютно уверен.***
Тот факт, что он совершенно напрасно склонился над телом умирающей старшей дочери, Генри Лоусон осознал почти сразу. Потому как ворвавшейся в лабораторию с оружием наизготовку и злющей как сотня баньши Шепард его действия показались весьма недвусмысленными и явно предосудительными. – Где Кай Ленг?! – зарычала она сквозь оскаленные зубы, искрясь угрожающими сполохами бурлящей силы. – Где этот выродок?! Генри инстинктивно отпрянул назад, небезосновательно опасаясь, что сейчас командор вполне способна размазать его по полу, даже не спросив имени. Однако неожиданно, но так удачно подвернувшаяся под руку Ориана в некотором роде уравняла шансы. Вцепившись в девушку словно клещ, Лоусон немедленно приставил пистолет к её виску, предпочтя вести дальнейшие переговоры исключительно из-за её спины. – Я не знаю, – нервно бросил он. – Он забрал все мои исследования и бросил нас умирать. – Другого ты и не заслужил, сукин сын, – выплюнула Шепард, продолжая опасно искрить. – Отпусти девчонку, и может быть тогда я найду хоть одну причину не разукрасить стены твоими мозгами. Может быть. – Не подходите ближе! – Лоусон судорожно прикидывал варианты, и, судя по побелевшему словно полотно лицу, усеянному крупными каплями пота, иллюзий насчёт своих шансов он явно не питал. – Если отпущу… вы обещаете, что дадите мне уйти? Вы даёте слово?! – Ты не в том положении, чтобы торговаться, мать твою! Не отпустишь – сдохнешь. Прямо сейчас. Я считаю до трёх, усёк? Раз, два… – Хорошо, хорошо! – Лоусон старший спешно оттолкнул от себя дочь, делая шаг назад. – Я отпустил её! Теперь дайте мне уйти! Кажется, он собирался сказать что-то ещё, но вдруг с неожиданным криком взвился в воздух, проломил спиной толстое пуленепробиваемое стекло и с душераздирающим воплем стремительно рухнул на нижний уровень. Крик оборвался также резко, как и начался. – Три… – хрипло выдохнула за спиной командора Миранда, гася на пальцах сияние биотики и вновь безвольно оседая на пол. Хильда едва успела подхватить её, осторожно укладывая на землю и опустившись рядом и сама. – Шепард… – выдохнула она, не без труда сфокусировав блуждающий взгляд на лице Хильды. – Перед тем, как он… Кай Ленг… ушёл… я успела повесить на него жучок. Найди его, Шепард… Останови Призрака… это всё, чем я теперь могу помочь тебе… – Ты как всегда предусмотрительна, – Шепард едва заметно улыбнулась одним уголком рта, но глаза её были всё также серьёзны. – Он получит своё, даю своё слово. Они все получат. – Ещё кое-что, Шепард… Я знаю, мы не всегда ладили… И ты редко одобряла то, что я делала… – Да что уж там – ты всегда была законченной стервой, Мири. Но я уважала тебя. А уважение гораздо ценнее симпатии, – на этот раз улыбка Хильды вышла полной горечи. – Ты отлично поработала, Миранда Лоусон. Я закончу то, что мы начали. Очень скоро. Миранда сделала глубокий вдох, словно собираясь сказать что-то ей в ответ, но что именно – Шепард так и не узнала. Никогда. – Благодарю за отличную службу, Лоусон, – по-военному отчеканила она, глядя куда-то поверх откинувшейся головы женщины, и призвук металла, явственно прорезавшийся в её голосе, заставил всех присутствующих неуютно поёжиться. – Надо уходить, – тут же жёстко и без тени эмоций на лице добавила она. – И как можно скорее. Хильда поднялась от уже бездыханного тела Миранды, кивнула безутешной Ориане, окинула лабораторию беглым взглядом. И только тогда увидела. На уцелевшей половине стекла в кровавых подтёках красовалась крупная размашистая надпись: «2:1». И первым неосознанным инстинктом Веги, в этот момент случайно глянувшего в полыхнувшие мертвенным синим льдом опасного, убийственного бешенства глаза командора, было немедленно отшатнуться от неё. А ещё лучше – как можно скорее оказаться как минимум в соседней комнате. Или за сотню световых лет. – Пустите запись Миранды в эфир, – приказала Шепард, и ни один мускул не дрогнул на её лице, лишь голос слегка подрагивал от затопляющей сознание холодной ярости, а кулаки против воли стискивались до побеления костяшек. – И пусть учёные Альянса вытащат отсюда всё, что смогут. И резким ударом усиленного биотикой кулака неожиданно вдребезги разнесла измазанное кровью стекло на мелкие осколки. Убийца «Цербера» мог быть собой доволен – его послание было получено. И возымело ожидаемый эффект. Вернувшись на «Нормандию», Шепард была в такой ярости, что ни у кого из команды не возникало ни малейшей мысли попытаться поддержать её или утешить – напротив, все они старались как можно меньше попадаться ей на глаза и не встречаться на пути – капитан была страшна в гневе. Отдав Джокеру координаты, полученные с жучка Миранды, и приказав немедленно проложить курс к соответствующей этим координатам системе Анадиус в туманности Конская Голова, а также передав адмиралу Хакету сообщение о необходимости мобилизации флота Альянса, командор скрылась в своей каюте. Оказавшись в одиночестве и отключив внутреннюю связь, Шепард усилием воли подавила в себе желание дать волю своему гневу и разнести всю каюту к чертям, вместо этого прямо в обуви вытянувшись на кровати, заложив руки за голову и долго, неотрывно глядя в потолок. До станции Кронос оставалось около шестнадцати часов лёту, и рациональнее всего было бы хорошенько отдохнуть перед такой сложной и рискованной операцией, как нападение на основную базу «Цербера» – без сомнений идеально укреплённую и вооруженную. Однако сна у Хильды не было ни в одном глазу. Через шестнадцать часов всё должно будет решиться. Через шестнадцать часов уже не будет возможности повернуть назад. Через шестнадцать часов все кости будут брошены, все противники и союзники займут свои места, словно шахматные фигуры на той доске, что ранее принадлежала генералу Петровскому, а теперь стоит на столе капитанской каюты. Через шестнадцать часов станет окончательно и бесповоротно ясно, кто здесь шахматист, а кто – лишь фигура. Через шестнадцать часов будет положено начало либо величайшей битве и величайшей победе галактики, либо её гибели. Через шестнадцать часов уже не должно быть места сомнениям, посторонним размышлениям, каким-либо эмоциям. Последняя мысль отчего-то заставила Шепард резко вскочить с кровати, словно от разряда током, решительно направившись к столу. Помедлив пару секунд, она включила свой личный терминал, тут же ловко пробежавшись пальцами по клавиатуре. И, прекрасно осознавая всю идиотичность данного поступка, но не в силах ничего с собой поделать, отослала на все известные ей адреса «Цербера» короткое и незамысловатое сообщение: «Следующая наша встреча будет последней, ублюдок. Х.Ш.» И, сделав это, отчего-то почувствовала себя немного легче и даже невольно жёстко усмехнулась, представив, сколько рядовых церберовцев наложит в штаны, получив подобное послание от прославленной героини Альянса, твёрдо зарекомендовавшей себя одним из злейших врагов всей организации. Но её усмешка в мгновение ока обернулась хищным оскалом, когда с одного единственного адреса ей пришёл столь же короткий ответ: «Это я могу тебе гарантировать. К.Л.» Пожалуй, теперь и впрямь все кости были брошены.***
У Шепард никогда не было детства в классическом понимании этого слова, однако же, как и у любого ребёнка, в раннем возрасте даже у неё были свои герои, на многих из которых она хотела равняться и по сей день. Такие как контр-адмирал Джон Гриссом, первым прошедший через ретранслятор, или адмирал Кастани Дрешер, освободивший Шанси от турианских агрессоров, или Тадиус Ахерн, Дэвид Андерсон, Джилл Дах – герои Войны Первого контакта – во многом именно благодаря этим людям и славе их подвигов Хильда и попала в армию, которая вскоре стала всей её жизнью. Сама же Шепард никогда не считала себя героем. Ни когда остановила Сарена и предотвратила вторжение Жнецов тремя годами ранее, ни после уничтожения Коллекционеров, ни даже сейчас, когда на неё с надеждой были устремлены взгляды всей галактики. Она просто выполняла свой долг и служила человечеству – так, как умела и всей душой. Шепард никогда не сомневалась и не сожалела о принятых ею решениях, однако сейчас ощущала некую горечь от грядущей необходимости уничтожить «Цербер» во главе с его основателем – человеком, которого она некогда безмерно уважала – наряду с героями Альянса. Человеком, который в своём стремлении служить человечеству выбрал неверный путь и слишком далеко по этому пути зашёл. Размышляя об этом, Хильда в одиночестве пила кофе на жилой палубе, махнув рукой на и без того вялую надежду хоть ненадолго уснуть во время полёта. И, наливая себе уже третью подряд чашку, упорно пыталась отогнать от себя ещё одну навязчивую мысль – о том, что прежде, чем добраться до Призрака, она неизбежно столкнётся с Ленгом. Потому что вместо холодного бешенства, в котором она ещё пару часов назад отправляла последнее сообщение, сейчас она отчего-то испытывала лишь какую-то необъяснимую тревогу и уж совсем неуместное ощущение того, будто она упускает из виду что-то важное. Чертовски важное. Шепард старалась не слишком развивать эту мысль – если, а точнее – когда они с Ленгом вновь встретятся, она просто убьёт его – быстро и без вариантов. Но, вопреки всем её стараниям, в голове то и дело всплывали небрежно брошенные Арией слова – о том, что не так-то просто уничтожить собственное подобие. А также мысль о том, что она действительно не убила Ленга, когда у неё была на то прекрасная возможность. И даже более того… Кажется, тогда она была уверена, что это не имеет никакого значения, что она всегда будет на шаг впереди, что это лишь чертовски интересная и чертовски опасная игра, которая добавляет разнообразия и азарта в тяжкие военные будни. Но Ленг оказался равным ей. Таким же сильным, расчётливым, честолюбивым и циничным ублюдком, какой являлась и она сама. Точно также ненавидящим проигрывать. Точно также не считающимся со средствами, когда цель того стоит. И на смену тому изначальному безумному азарту, что она ощутила при первой встрече на Цитадели, на смену последовавшей за этим ненависти, неожиданно пришло какое-то смутное сожаление о том, что, возможно, всё могло сложиться как-то иначе. О том, что в каком-то другом мире, другом времени, может, даже другой жизни – они могли бы сражаться на одной стороне. Вместе. Спиной к спине. В тишине едва слышно зашуршали створки лифта, прерывая её невесёлые мысли. И, краем глаза заметив приближающегося Кайдена, Хильда залпом, словно крепкий алкоголь, допила свой кофе, явно собираясь тут же покинуть кают-компанию и тем самым столь же явно намекая, что чьё-либо общество ей крайне нежелательно. Но в последний момент она чуть помедлила, аккуратно отставляя опустевшую чашку и задвигая за собой стул, чтобы её уход не выглядел столь уж демонстративно. Всё-таки это было бы не вполне подобающе капитану. Однако, как она и опасалась, Кайден не замедлил воспользоваться данной оказией. – Капитан, можно тебя на пару слов? – окликнул он, вынуждая её задержаться. – Насчёт последней операции на Горизонте, – торопливо добавил он, не видя на лице командира и тени энтузиазма от подобного предложения. – Вся информация о ней есть в отчётах, Аленко, потрудись прочесть, – Шепард умело скрыла своё раздражение за строгим тоном. – Я просто хотел поговорить, Шепард. Присядешь? Я сделаю тебе ещё кофе и не займу много времени. Шепард опустилась на стул напротив него и демонстративно щёлкнула инструментоном: – У тебя есть пять минут, майор. И надеюсь, это действительно что-то важное. – Прежде всего, – чуть помедлив, проговорил Кайден, протягивая ей ароматно дымящуюся чашку, – мне давно уже следовало извиниться перед тобой. Шепард довольно прохладно приподняла одну бровь в немом вопросе. – За то, – продолжал Аленко, – что, так долго не верил тебе, за то, что вменял тебе в вину связь с «Цербером». Мне безумно стыдно оттого, что я хотя бы на мгновение, хотя бы в мыслях мог представить, что ты – одна из них. Ведь то, как они поступали с беженцами для своих бесчеловечных исследований – это просто чудовищно и уже невозможно оправдать или прикрыть «благими намерениями». – Война всех делает чудовищами, майор, – сухо проговорила Хильда, и голос её неожиданно вышел до жути уставшим. – Кроме тех, кто был таким уже от рождения. – Это не может быть оправданием! – горячо возразил Кайден, порываясь вскочить с места, но тут же устыдился собственной несдержанности и продолжил уже спокойнее. – Они мучили и убивали ничего не подозревающих и ни в чём неповинных гражданских тысячами! Десятками тысяч! – А я взорвала ретранслятор «Альфа», и вся система Бахака и населявшие её батарианцы заплатили жизнями за моё решение. Просто для того, чтобы выиграть нам немного времени перед вторжением Жнецов. По-твоему – это не одно и то же? – Шепард равнодушно пожала плечами. – A la guerre comme à la guerre, майор. Не бывает войны без жертв. И будь «Цербер» на нашей стороне – кто знает, может быть и я сочла бы их действия оправданными. Кайден хотел было возразить, но вовремя прикусил язык. – Как бы там ни было, сейчас ты всё сделала правильно, – проговорил он вместо этого. – Это всё очень не вовремя, майор, – командор устало поморщилась. – И если ты хотел меня подбодрить или успокоить – это скверная идея. Потому что успокоюсь я лишь когда «Цербер» больше не будет представлять для нас угрозы, а этот ублюдок… этот… Впрочем, это уже не твоё дело. – Хильда шумно выдохнула. – Я просто подумал, что тебе будет полезно немного отвлечься. – Мне не нужно отвлекаться, Аленко. Напротив – я и тебе приказываю перестать отвлекаться и собраться наконец. Потому как пока мы тут «отвлекаемся», Жнецы разрушают наш мир. Призрак клепает новых хасков. А Кай Ленг самодовольно ухмыляется, радуясь, что вновь смог меня обскакать. Поэтому если это всё, что ты хотел сказать мне, то жду тебя в командном зале на брифинг через шесть часов. Без опозданий. С уже плохо скрываемым раздражением Шепард резко поднялась из-за стола. – Нет, постой! Нам нужно поговорить ещё кое о чём, командор, – Кайден на мгновение замялся, а потом вдруг решительно тряхнул головой. – Возможно, ты или я, а может и мы оба не переживём завтрашний день… Я понимаю, это сейчас не ко времени, но другого времени может и не быть. Поэтому я бы хотел поговорить о… О нас, командор. – «Нас»?.. – Хильда скептически вздёрнула бровь, однако вновь присев на краешек стула. – Только этого ещё мне сейчас не хватало. Каких ещё «нас», майор? В твоём личном деле осталось слишком много свободного места и ты хочешь, чтобы я заполнила его выговорами? – Можешь влепить мне хоть десяток выговоров, – Кайден упрямо поджал губы, и, глубоко вдохнув, на одном дыхании продолжил, – но только после того, как выслушаешь меня. Шепард, я не могу относиться к тебе только как к командиру. Никогда не мог, сколько бы ты ни пеняла мне субординацией. И ты прекрасно это знаешь, хоть и делаешь вид, что тебе до этого нет никакого дела. А поэтому я хочу, чтобы ты знала: я всё равно буду ждать, что когда-нибудь… когда всё это безумие закончится, когда мы выиграем войну, когда, в конце концов, я совершу что-то героическое, чтобы хоть сколько-нибудь сравняться с тобой, чтобы ты перестала козырять передо мной званиями и рангами… Я буду ждать, что когда-нибудь стану значить для тебя больше, чем просто подчинённый. Я буду ждать этого до тех пор, пока жив. Ждать и верить. Просто… просто пойми это. Повисла долгая, липкая, мучительная тишина, нарушаемая лишь мерным гудением двигателя «Нормандии» в нижних отсеках. Кайден машинально втянул голову в плечи, обречённо ожидая, что она отчитает его, поднимет на смех, обругает. Но Хильда молчала. Долго. Бесконечно, до звона в ушах долго. – Знаешь, Аленко, – медленно и тихо, но без тени прежнего раздражения проговорила она, наконец-таки нарушая тишину, – если бы я была хорошим человеком, я соврала бы тебе какую-нибудь обнадёживающую чушь, чтобы никакие лишние бредовые мысли не отвлекали тебя во время завтрашней операции и не мешали сосредоточиться. Но на твоё счастье – вместо этого я хороший командир. Командир, которому не нужно, чтобы в решающий момент его солдат внезапно бросился на амбразуру от избытка чувств, – её лицо было непроницаемо, а от взгляда её льдисто-голубых глаз становилось почти физически холодно. Но в то же время что-то в ней неуловимо изменилось, чем-то тревожным повеяло от её всегдашней бесстрастной сдержанности, что-то неосязаемо беспокойное появилось в обычно холодном металле взгляда. – Того, чтобы ты решил залечить своё «разбитое сердце» повышенной дозой свинца в организме, мне точно также не нужно, поэтому послушай вот что. Не может быть никаких «нас», майор – вдолби это себе, наконец, в свою башку. Я – твой капитан, ты – мой подчинённый, и на этом все возможности, в которых можно употребить слово «нас», и заканчиваются. У нас здесь вообще-то война, майор, а на войне не должно быть места всем этим глупостям. Только победа или смерть. – Но война рано или поздно закончится… – попытался было возразить Кайден, но под взглядом мигом опасно прищурившихся глаз Хильды тут же замолк. – Это не имеет значения, – отрезала она. – Потому что в моей жизни этим глупостям нет места никогда. И сейчас я трачу на тебя своё время, объясняя элементарные вещи вместо того, чтобы подать прошение о твоём разжаловании и высадить тебя в ближайшем порту, не потому, что у тебя «есть шанс» или что ты там ещё себе навоображал, а лишь потому, что тебя некем заменить как бойца. И здесь дело даже не в личной неприязни или чём-то в этом роде – мои симпатии и антипатии не имеют никакого значения по той простой причине, что в жизни офицера Альянса их быть попросту не должно. Поэтому брось это, майор. Ещё раз услышу от тебя о каких-либо «нас» – и с Жнецами ты будешь сражаться где-то ещё. Не на «Нормандии». И не под моим началом. Она вновь молча поднялась из-за стола и на этот раз Кайден не стал её задерживать. – И всё же… – с горечью пробормотал он, провожая её взглядом. – И всё же, как бы ты ни изображала из себя бесчувственную статую, как бы ни утверждала, что для тебя значение имеет только война, только победа или смерть, но… Всё же даже для тебя существует одно имя, при произнесении которого твоё дыхание сбивается. Я уже давно это заметил. И как бы дико ни прозвучало это предположение, имя это…***
– …Кай Ленг, – Призрак с оттяжкой выпустил клуб сигаретного дыма. – Твои успехи не перестают меня радовать. Твоя работа на Горизонте была безупречна. Только, боюсь, она ещё не закончена. Судя по нашим датчикам слежения, командору Шепард удалось засечь твоё последнее перемещение. И теперь «Нормандия» направляется прямо сюда. На Кронос. Кай слушал босса молча, и на лице его не отображалось ни единой эмоции. И даже новость о том, что вскоре, по-видимому, ему предстоит ещё одна непростая битва, отчего-то не вызвала отклика в его душе. Что-то было не так. Он ощутил это ещё там, на Горизонте, и вот сейчас это противное чувство вновь тупой пульсацией навязчиво ткнулось в череп изнутри. Ни безоговорочная победа на Тессии, ни блестящая операция в Святилище, вопреки логике, так и не принесли ему должного удовлетворения. А поселившиеся в глубине души сомнения и вовсе доводили его чуть ли не до бешенства – Кай всегда верил в дело «Цербера», всегда верил Призраку, но вместе с этим он не мог не верить и собственным глазам. Ленг молча смотрел на Призрака, стараясь не слишком пристально разглядывать змеящиеся по его лицу чёрные трещинки, сквозь которые едва виднелось голубоватое свечение, будто бы глава «Цербера» был начинён изнутри светодиодами, которые лезли наружу, словно вата из прохудившейся старой игрушки. И, несмотря на все его уверения, будто бы он до сих пор держит всё под контролем, безошибочная военная интуиция подсказывала Ленгу, что глаза его всё же не обманывают – Призрак стал чертовски похож на хаска. И на образ «совершенного человека», о котором неустанно твердил босс, это походило очень слабо. «Ты думаешь, что Призрак стал бы посвящать своего цепного пса в свои истинные планы и намерения?» – вопрос Шепард, заданный ею сквозь шум перестрелки в тессианском храме, непрошено влез в его мысли, заставив не на шутку разозлиться. Это не могло быть правдой. Кай верил Призраку, верил, что тот знает, что делает, верил, что именно «Цербер» сумеет привести человечество к вершине. И тем сильнее становилось в его душе навязчивое, нездоровое желание доказать, что Шепард ошибается, доказать, что именно он идёт по верному пути, доказать, что он лучшее её – сильнее, хитрее, профессиональнее, даже не отдавая себе отчёта, кому же он хочет всё это доказать: Призраку? Ей? Самому себе?.. – В связи с этим, – продолжал тем временем Призрак, – я и группа ключевых учёных «Цербера» покидаем станцию и отбываем на Цитадель, поэтому встречу нашего бравого командора я поручаю лично тебе. Присоединишься к нам, когда закончишь. И кстати… Ты наконец-таки получишь то, чего ты так давно хотел и о чём так много раз просил меня – получишь свой долгожданный реванш. Командор Хильда Шепард больше не нужна мне для исполнения моих планов. Избавься от неё, Ленг. Раз и навсегда. _____________________________________________